Цезий Михайлович Цибастый : другие произведения.

Визитеры

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


 Ваша оценка:


Визитеры

Ретро-пьеса

  
   Действующие лица:
   Я - молодой человек без определенного рода деятельности
   Тоска Сидор Сергеич - человек лет 38, флегматического склада
   Радость - девочка семи лет
   Довольство Савва Семеныч - купец 2-ой гильдии
   Смех Карл Кристофович - молодой немец, поэт
   Недовольный Нестор Никифорыч - проворовавшийся чиновник
   Равнодушин - эксцентричный миллионер, меценат
   Вдохновение - бирюзовая бабочка
   Вера - послушница
   Наденька - 19 лет, дает уроки музыки
   Любаша - 16 лет, ученица
   Страх - кузен Смеха, фальшивомонетчик
   Горюева - старуха-нищенка
  

Комната полуподвального типа. В углу навалены грудой стулья. Посреди помещения - стол, над ним - лампа. За столом сижу я и вожу пером по бумаге.

  
   Я. Нет. Никаких мыслей. Разве бывает, чтобы совсем не было мыслей? Не бывает. Это физически невозможно. А у меня их нет! Хотя с другой стороны - если я сейчас рассуждаю, следовательно, я думаю. Но о чем? О том, что у меня отсутствуют мысли. Это интересно... /Начинаю писать, но через несколько секунд отодвигаю тетрадь и начинаю глядеть по сторонам. Затем встаю и начинаю ходить по комнате/ Что за жилище! Взгляду не на чем остановиться! /Снова сажусь, берусь за перо. Бросаю/ О боже! Каждый раз одно и то же. Я-то думал одиночество пойдет мне на пользу, а тут... Изо дня в день всё повторяется, и в голове пустота как в мыльном пузыре. Зашёл бы кто... /За уличной дверью шаги. Я прислушиваюсь, но вскоре шаги затихают/ К черту! Буду спать! Вот так бы лечь и спать, и грезить, и... спать. /Тушу свет. Тишина. Мрак/
  

Через некоторое время снова шаги и тихий стук.

   Я /из темноты/. Кого это черти носят в такую погоду?! Или показалось?
  

Стук повторяется.

  
   Я /включая свет иду к двери/. Иду, иду... Кто там?
   Голос. Ваш сосед. Откройте, пожалуйста.
   Я /открывая, в сторону/. Вот уж и не думал, что у меня будут соседи.
  

Входит Тоска.

  
   Тоска /угрюмо/. И тем не менее они у вас есть. И в изрядном количестве, будьте покойны. Один из них я. Разрешите представиться: Тоска Сидор Сергеич.
   Я. Что это за фамилия такая?
   Тоска. Я у вас посижу, пожалуй. А то больно тоскливо: осень, погода какая-то удручающая. Ветер, знаете ли...
   Я. Заходите. Хотя я не думаю, что вдвоем скучать веселее.
   Тоска. Полностью согласен. Да и есть ли смысл веселиться? Тоска, знаете ли, на мой взгляд, самое глубокое по эмоциональной окраске состояние. Оно возвышает душу, знаете ли. Еще вот и Достоевский приметил, что есть некоторый тип людей, которые никогда не променяют тоску на вот это вот дешевое удовлетворение.
   Я. Это, конечно, очень любопытно. Но мне бы...
   Тоска. А может вам сыграть что-нибудь? Очень, знаете ли, помогает отрешиться от суеты сует /достает скрипку/.
   Я. Сыграйте-ка веселое что-нибудь. Канкан что ли.
   Тоска. Что вы! Помилуй бог, такая чепуха! /начинает играть/
   Я /со смехом/. Да уж, ну спасибо! Веселья как на похоронах. Но мне почему-то действительно полегчало.
   Тоска. Что ж. Очень жаль. Я надеялся, что вы меня поймете. У вас молодежи семь пятниц на неделе. То они хмурятся, как тучи, то хохочут без причин. Нехорошо, знаете ли /продолжает играть/.
   Я. Забавный вы человек, Сидор Сергеич. И фамилия подходящая. Ха-ха! И чего мне вдруг так весело стало? Смех так и распирает!
   Тоска. Что ж, смейся, паяц /вздыхает/. Хорошо смеется тот, кто никогда не смеется.
  

Дверь распахивается, входит Смех.

  
   Смех. Кто говорил "Смех"? Вот он я! /Глядит по сторонам/ Ха! Очень интересная обстановочка. Я бы даже сказал поэтическая. Ха! /берет стул из груды/ Простите, если испортил композицию. Что это - джунгли? Или бутерброд с джемом? Ха-ха! /Садится/.
   Я /весело/. Раньше это было "Стояние на Марне", а теперь, я думаю, что-то вроде "Открытия Америки". А вы художник или скульптор?
   Смех /вскакивает, приняв позу/. Я - поэт!
   Я. Да что вы!
   Смех. Ей богу!
   Я. Ну-ка напомните что-нибудь. Может, я читал.
   Тоска. Сомневаюсь. Он нигде не издавался.
   Смех. И что же? Я из принципа это делаю, ибо /с пафосом/
   Истинная поэзия,
   как и мальвазия,
   ценна после смерти создателя.
   Она звучит как гром,
   Минуя корыстного издателя!
   Каково, а? Это откровение, не так ли?
   Тоска /уныло/. Это абракадабра.
   Смех. Дорогой мой! То что сейчас считается за абракадабру, через триста лет будет эталоном!
   Тоска. Блажен, кто верует.
   Смех /ко мне/. Друг мой! Я вижу в вас родственную душу. Пусть старикашка этот возится в болоте чужих ошибок и собственных предрассудков. Удел же сильных и ясных духом - смело смотреть в будущее!
   О распахни, распахни меня!
   Окропи меня соком луны,
   Ввергни меня в пучину света
   и солнечного желе!
   Я. Какая энергетика! Какой полет! И цвет, и вкус, и движение, и страсть - божественно!
   Смех. Благодарю, дружище. Я знал, что вы истинный ценитель. И, кстати, поздравляю - вы опередили время и вкусы на несколько веков! Вы не пытались писать?
   Я. Я пока пробую свои силы в прозе...
   Смех. Напрасно. Поверьте. Оставьте прозу тем, в ком нет дара прочувствования грядущего. Прозаики копошатся в низменных грешках и страстишках. Мы же выше этого, неизмеримо выше. Мы не то воронье, которое довольствуется падалью. Мы стремим свой полет к звездам, мы не нуждаемся в пище, ибо сами создаем себя, мы - живая энергия!
   Тоска. Оно и видно, что вы пищу для своих шедевров из пальца высосали.
   Смех. Вот яркий пример прозаика! /Тоске/ Мне жаль вас.
   Тоска. Весьма польщен. Предпочитаю быть достойным жалости, чем быть посмешищем. Ваша поэзия абсурдна.
   Смех. Я глух к оценкам профана. /мне/ Друг мой, дайте мне что-нибудь из своей прозы. Мы вместе переложим ее на поэтический язык. Уверяю, это будет неповторимейший шедевр в области слова!
   Тоска. К сожалению, подобных шедевров более чем достаточно.
   Смех. Ради всего святого, замолчите. От вас на стену полезешь!
  

Тоска гордо отворачивается и начинает пиликать.

  
   Я. Так-то лучше. /Смеху/ Вот моя последняя повесть.
   Смех. Ну-ка, ну-ка... /изучает/
   Я. Вы не представляете, как я рад познакомиться с таким человеком, как вы. Это поразительная удача. Мне кажется, что мы единомышленники. Я всю жизнь страдал от непонимания.
   Смех. Я тоже весьма рад знакомству. Ха-ха! Из вашей галиматьи мы сделаем произведение искусства.
   Я. Думаю, вы правы. Я чувствовал, что чего-то недостает.
   Смех. Содержание налицо. Недостает формы. Такой, чтобы бросалась в глаза, впаивалась в мозги! Вот что нам нужно.
   Тоска. Одумайтесь пока не поздно. Он погубит ваши труды.
   Я. Пускай! Главное, что тут что-то новое.
   Смех. Вот это по мне! Ваш взгляд на вещи мне определенно импонирует, дружище. Мы с вами горы свернем!
   Я. Еще как свернем! Господи, какая удача! Я как заново родился.
   Смех. Со мной не пропадешь! /хлопает меня по плечу/
  

Стук.

  
   Я. Интересно, кто это может быть?
   Смех. А вы откройте и узнаете.
   Я. Войдите!
  

Входит Радость в голубом платье, с букетом ромашек и васильков.

  
   Я. Ты откуда, девочка? Не замерзла?
   Смех. Моя милая юная фройляйн!
   Радость /обращаясь ко мне/. Я - радость.
   Я. А я представлял себе радость несколько по-иному...
   Тоска. Ну конечно. Это должна быть прекрасная голубоглазая девушка, сотканная из солнечных лучей? Черта с два.
   Радость. Я такая, потому что ты радовался, как ребенок.
   Тоска. Это верно /играет/.
   Я. А ведь и точно. И что за чертовщина тут происходит?
   Радость. А тебе разве не нравится?
   Я. Конечно, конечно нравится! Ну, хорошо. Ничего не хочу знать, пусть все идет как идет.
   Смех. Верное решение, мой друг. Иногда самый мудрый шаг - шаг на месте.
   Тоска. Вы еще и философ.
   Смех. А я вообще мастак на все руки.
   Радость. Дядя Карл добрый. Хотя и немного глуповат.
   Смех. Позволь мне с тобой не согласиться, радость моя. Просто у нас разные представления об уме:
   Ведь умен совсем не тот,
   Кто испечь умеет торт.
   Тот умней, скорей всего,
   Кто сумеет съесть его!
   Радость /хлопает в ладоши/. Браво!
   Тоска. Странные люди.
   Радость. И совсем не странные. Просто нам весело.
   Тоска. В том-то и странность. Я лично ничего веселого не вижу в том, что здесь происходит.
   Смех. Что ж вы не уйдете?
   Тоска. Мне безразлично, где быть. Истинный мыслитель в любом обществе находит себе материал для мозговой деятельности /играет/.
   Смех. С удовольствием предоставлю вам этот материал.
   Я. Тише! Слышите?
   Все. Что?
   Я. Вы не чувствуете? Откройте, откройте скорее дверь!
  

Смех бежит к двери и распахивает ее. Влетает вдохновение и начинает порхать вокруг лампы. Все как зачарованные смотрят на нее, Тоска, спохватившись, отворачивается с безразличным видом.

   Я. Мольберт! Краски, кисть!
  

Смех как по волшебству мгновенно извлекает все это из кармана. Я начинаю рисовать все это порывистыми движениями. Вдохновенье улетает.

   Я. Уф-ф! Готово. /Оглядевшись/ Улетела? Что ж она не сказала ничего?
   Тоска. Бабочки не разговаривают.
   Радость. Это не просто бабочка, это - вдохновение.
   Смех. Ну, и на что же она вас вдохновила?
  
   Все обступают мольберт.
  
   Тоска. Ничего иного я не ожидал /отходит, начинает играть/.
   Смех. Друг мой, да у вас и в этом талант! Только никак не уловлю... будто бы что-то знакомое /задумывается/.
   Радость. А я знаю! А я знаю! Это же - автопортрет. Смотрите, какой он довольный - собой любуется.
   Я. Ну как - похож?
   Тоска. Как устрица на грушу /играет/.
   Смех. Хмм. Надо бы запомнить выраженьице... /мне/ Сходство поразительное. Я не сразу разглядел, но теперь вижу ясно.
   Радость /пританцовывая/. Я сразу узнала, я сразу узнала!
   Я. Как оказалось во мне целая кладезь талантов. Может быть...
  

Стук.

  
   Я. А это кто пожаловал?
   Смех. О! Это скорее всего наш старый знакомый. Правда, дитя мое?
  

Радость кивает и бежит открывать. Входит Довольство, отдуваясь.

  
   Довольство. Ох! Ух! Доброго здоровья, уважаемые.
   Смех. Милости просим. Разрешите отрекомендовать: Савва Семеныч, второй гильдии купец, добрейшей души человек.
   Довольство. Я бы весьма... закусить чего...
   Я. К сожалению, мне и предложить нечего. Может, послать в лавку?
   Довольство. Зачем? Не надо. Нет так нет /достает булку и начинает жевать/.
   Смех /силится удержать хохот/. Савва Семеныч горазд в смысле покушать, но, повторяю, душа человек! Савва Семеныч, здоров ли?
   Довольство. Слава богу, не жалуюсь /жует/.
   Смех. Дома все ли в порядке?
   Довольство. Благодарение богу, все хорошо /икает/. Запить бы.
   Смех /извлекая кружку с квасом/. Окажите честь.
   Я. Да вы фокусник.
   Смех. Я же говорю: я на все руки. /купцу/ Как идет сбыт? Каков спрос? Предложение? Пошлина не велика ли?
   Довольство /с трудом проглотив остатки булки, /. Чаво? /запивает/
   Смех. Как торгуется?
   Довольство. Да уж торгуем помаленьку /пьет/.
   Я /тихо Смеху/. Да он глуп как лапоть!
   Радость. Он ведь всем доволен. Зачем ему думать?
   Смех. Не нужно думать, тому кто доволен.
   Доволен лишь тот, кому думать не нужно.
   Довольство. Ты что это, батюшка мой, уж не поёшь ли?
   Смех. Нет, это я так...
   Довольство. Это ты ладно вывернул. Хе-хе.
  

Смех достает мою рукопись и задумывается, листая.

  
   Я. Какой необычный вечер. Я уже и забыл, что недавно маялся от скуки и тоски. Столько новых знакомых и причем совершенно неожиданно!
   Тоска. Не понимаю, чему вы радуетесь. Неужели вас это ничуть не беспокоит? Неожиданности не всегда приятны, видите ли. Я бы даже сказал: весьма редко приятны.
   Я. Редко? Я думал вы скажете "никогда". И вообще: что вы за человек такой? Что-нибудь вас устраивает в нашем несовершенном мире?
   Тоска. Для меня не существует ничего, что бы меня устраивало, как вы изволили выразиться, или же не устраивало. Я лишь созерцаю и осмысливаю, а присваивать тот или иной знак: плюс или же минус - я считаю это пустым занятием.
   Я. А почему?
   Тоска. Потому, что это никоим образом не повлияет на ход событий. Факт останется фактом, а какой он: хороший ли, плохой ли - это зависит лишь от того, кто его анализирует. И если я сейчас скажу, что это хорошо, а то плохо, а через 300 лет, куда любит заглядывать наш уважаемый рифмоплет, кто-то скажет наоборот - это плохо, а то хорошо, то самоценность факта и результат его не изменятся. Это лишь скажет о том, сколь сильно влияли субъективные факторы на мнения аналитиков, что не делает им чести. Я предпочитаю быть полностью объективным.
   Довольство. Хорошо сказал, батюшка, складно, да уж больно мудрено.
   Я. Позвольте, но вы только что говорили о том, что неожиданности бывают приятными и неприятными - это же явная оценка!
   Тоска. Неверный подход. Одно дело оценивать что-либо, но совсем другое - оценивать то влияние, которое оно оказывает на вас как на личность или на организм, так сказать, биологическую особь. Такая оценка допустима, ибо я знаю, что чувствую от того или иного события, если оно касается меня лично.
   Смех. Ах, оставьте вы эти заумные речи! Много непонятных слов и мало сути. Послушайте лучше, во что превратилась эта нудятина благодаря усилиям поэтической мысли - то бишь моей /отбрасывает тетрадь/.
   Я. Вы переложили уже всю повесть? Не быстро ли?
   Смех. А вы думали? Тут делов на пару минут. Вот послушайте-ка:
   О, облако кроваво-кислых лепестков!
   Куда манишь ты
   запахом,
   Пронзающим нещадно
   Рецепторов нагую плоть? Неужто
   В пасть возвышающейся бездны?
   Нет! Нет! О, боги семигранных пирамид!
   Внемлите плачу
   распятого во чреве!
   Трепещите!
   Недолго вам еще вкушать плоды
   Седого, глохнущего солнца
   В пустыне, коей нет конца.
   Распеленайте свой ослепший разум!..

Радость заливается смехом и бросает поэту ромашку, тот ловит и кланяется.

   Я /растерянно/. Позвольте. Но я не вижу никакой связи с моей повестью.
   Смех. Друг мой! Эта связь за гранью осознания. Но неужели вы не чувствуете потока флюид, заряженных энергией ваших собственных мыслей? Я освободил их, они свободны от глупой конкретности ваших прозаических излияний. Вот они - чистые, без единой примеси! Да, но я еще не закончил...
   Тоска. Можете не продолжать. Мы уже все поняли /играет/.
   Я /с досадой/. Нет, это черт знает что! Ничего не знаю про ваши флюиды. Это не мои мысли! Это - бред. Отдайте рукопись назад и, если хотите, продолжайте свое творчество, но уже без меня!
   Смех /подбирает тетрадь и подает мне/. Как хотите... помнится, не так давно вы восхищались моей поэзией.
   Я. В ней есть нечто... Но прошу - не примешивайте к ней меня. Я передумал.
   Смех /с прежней веселостью/. Ну, что ж - ваше право. И, честно говоря, я вас поддерживаю. Я всегда считал постоянство глупейшим из человеческих качеств.
   Тоска. Уж у кого и учиться постоянству, так это у вас.
   Смех. Сегодня это со мной впервые. Обычно я меняюсь на глазах. Ха-ха!
   Я. Сумасшедший дом. Один все время ноет, другой хохочет без умолку. Сумасшедший дом!
   Радость. Между прочим дом-то твой /кружится в танце под скрипку тоски/.
   Смех /мне/. Ну вот - по вашей милости сейчас еще один заявится. Кстати, мерзкий тип. Наш Сидор Сергеич перед ним - приятнейший собеседник.
   Я. О ком вы говорите? Не понимаю.
  

За дверью слышится ругань. В комнату входит Недовольный. Со шляпы и пальто течет вода. Он громко чихает и кашляет.

  
   Недовольный. Черт знает что за погода! Мерр-ззкая! /осматривается/ А-а! Да тут вся компания в сборе. Хороши, ничего не скажешь. /снимает пальто и шляпу, отряхивает посреди комнаты и бросает на стол, подходит к груде стульев и вытаскивает самый нижний. Грохот/ Понавалили! Что - убрать-то некому? /садится, положив ноги на стол/ Устроили тут черт-те что... почему ребенок не в постели?
   Я. А вы, собственно, кто будете?
   Недовольный. А это, собственно, вас не касается. Прошу молчать! /чихает/ Дайте чего-нибудь согревающего /чихает три раза кряду/. А, чер-рт!
   Смех /достает бутылку и рюмки/. Прошу вас, драгоценный Нестор Никифорыч /наливает/. Я и сам с удовольствием.
   Недовольный. Что это у вас? /хватает бутылку/. А-а! Гадость, конечно, порядочная, но за неимением... /пьет/.
   Смех. Ну как?
   Недовольный. Бр-рр! Бормотуха! Ну-ка, плесните еще!
   Я /устало/. Да, ну и компания подобралась.
   Радость. Уж какие есть.
  

Я беру стул и сажусь возле стены. Тоска играет. Радость танцует. Смех занимается эквилибристикой на двух стульях. Недовольный пьет рюмку за рюмкой. Довольство жует очередной калач.

   Смех /через некоторое время спустившись, мне/. Друг мой, не хотите ли, так сказать, освежить мировосприятие со мной и вот Нестором Никифорычем, пока он все не осушил?
   Я. Оставьте. Мне все равно.
   Смех. Вы что предпочитаете: коньяк, водку, джин, текилу? Абсент, красное вино, чистый спирт, белое вино, сухое, мокрое? Может быть пиво? Квас, кефир, нарзан?
   Я. Безразлично.
   Смех /в сторону/. Ну, жди пополнения.
   Довольство. Любезный Карл Крестович /икает/... Кваску бы мне...
   Смех. Прошу извинить, но я не скатерть-самобранка.
   Недовольный. Верно! Это все правительство, сукины дети. Ведь они кто? Вор на воре и под вором вор!
   Радость /танцуя/. На дворе трава, на траве дрова.
   Смех /Недовольному/. Неужто все такие негодяи?
   Недовольный. А то как же, наивный вы болван! Разве честный человек может добиться чего-нибудь путного?
   Смех. Ни при каких обстоятельствах!
   Недовольный. То-то и оно! Только ворье. А оклеветать, грязью облить - это всякий может, я может тоже... Честного человека... Я все по справедливости...
   Смех. Никто и не сомневается, любезнейший! Выпьем?
  

Дверь отворяется, входит Равнодушин в цилиндре, с тростью, в белых перчатках, в пестром костюме: пиджак в черно-белую клетку, зеленый жилет, синие брюки.

  
   Недовольный. Это что за шут гороховый? А?
   Смех. О! Это уважаемый человек, очень уважаемый, миллионер, филантроп. Милости просим ваше э-э... высокопревосходительство! /пододвигает Равнодушину стул, тот садится, медленно обводит взглядом комнату, зевает в кулак/.
   Смех. Конечно, не номер-люкс, зато... весьма оригинальный апартамент. Может выпить чего изволите? /наливает в рюмку и подает/.
  

Равнодушин пьет, морщится.

Недовольный бормочет что-то невнятное, Смех стоит на руках, Равнодушин постукивает тростью по полу, Радость танцует под скрипку Тоски. В открытую дверь влетает Вдохновение, но никто ее не замечает. Я, встрепенувшись, принимаю позу мыслителя. Вдохновение улетает, дверь захлопывается порывом ветра.

   Смех /возвращаясь в нормальное положение/. Господа! В нашей компании ощущается острая недостача представительниц прекрасного пола. Я, конечно, ничего не имею против нашей милой малышки, но... вы меня понимаете? Очнитесь, друзья мои!
   Недовольный. Конечно! А у меня какие были прекрасные полы, паркет - буковый!! Дуб, карельская береза... Всё ведь, вандалы, отобрали!
   Смех. Всё это очень печально /наливает ему. Недовольный пьет и замолкает/.
   Я /Смеху/. Послушайте, что мне пришло в голову:
   Жизнь моя в моих твореньях, только в них.
   Дорог мне рисунок каждый, каждый стих.
   Я когда-нибудь продам их по рублю,
   А пока надеюсь, верю и люблю.
   Недовольный. Порр-рублю! Всех продам и поррублю!
   Смех. Мило. Но прозаично. И вот это вот ваше "еще люблю, еще надеюсь"...
   Тоска. По крайней мере, все ясно. А то "боги семигранных пирамид" - по вашему не бред?
   Смех. Да, но запоминающийся, согласитесь.
   Недовольный. Че-пу-ха! Для без-дель-ни-ков!
   Радость /мне/. Ты так вдохновенно свое четверостишье прочел, так правдиво!
  

Тихий стук.

  
   Я. Я уже устал удивляться. Надеюсь, это не скупщик предметов искусства.
   Смех. А вам разве не нужны пара лишних рублей? Ха! Я открою /бежит к двери/.
  

Входят Вера, Наденька и Любаша. Она в полупрозрачном платье до колен, в венке из одуванчиков, в руках - гроздь рябины.

  
   Смех. Любезные барышни! Несказанно рад! Проходите, прошу. Я весь в вашем распоряжении.
   Наденька. Вас и всего на всех не хватит, Карл Кристофович.
   Смех. Надежда Алексевна, вы как всегда правы.
  

Наденька проходит мимо него к играющему Тоске. Смех подскакивает к Любаше, но та не замечает его, смотрит на меня, тогда Смех бросается к куче стульев и подставляет стул Вере и заводит о чем-то разговор, та находится в смущении, боится взглянуть на него.

  
   Я /нерешительно, Любаше/. Не знаю, поймете ли вы меня, мадемуазель... сударыня... /пауза/.
  

Девушка смотрит выжидающе.

  
   Я /потупясь/. Это все так странно /пауза/.
   Любаша. Что?
   Я. Так странно...
   Любаша. Что же?
   Я. Этот вечер. Столько людей, которых я вижу впервые, и вместе с тем мне кажется, что каждого я давно и хорошо знаю. И все они кажутся мне такими симпатичными... будто это лучшие мои друзья. Даже этот тип, что пьет шнапс и несет чепуху, и этот молчаливый человек в цилиндре.
   Любаша. Вы говорите о Недовольном и Равнодушине?
   Я. Да, кажется так их назвал Смех. А вы знакомы с ними?
   Любаша. Мы все здесь хорошо друг друга знаем. Мы... соседи.
   Я. Похоже, только я здесь не знаю никого и меня никто не знает и не желает знать. Я как белая ворона в собственном доме.
   Любаша. Не говорите так. Как бы там ни было, центральная фигура здесь вы.
   Я. Спасибо, но я, право, не знаю. Чем заслужил такую честь. Вот вы, к примеру. Ведь вы меня абсолютно не знаете, как и я вас, но...
   Любаша. И опять вы ошибаетесь. Мы знаем друг друга очень хорошо.
   Я /растерянно/. Не знаю почему, но у меня такое чувство, что так оно и есть. Как все странно.
   Любаша /берет меня за руку/. И вовсе не странно. какой вы смешной. Почему вы все время размышляете? Прямо как Сидор Сергеич! Наслаждайтесь - сегодня чудесный вечер. Разве вам не хорошо?
   Я. Мне кажется... какая вы ... теплая. Ах, да вы же замерзнете в платье, у меня второй день не топлено!
   Любаша. Не беспокойтесь. Я не боюсь. Давайте лучше танцевать!
  

Кружимся в танце.

  
   Смех /Вере/. Ну, чем же мне вас развеселить? Я, право, в замешательстве.
   Вера. Веселие не есть добродетель.
   Смех. Согласен. Но ведь и не порок, не правда ли?
   Вы прекрасны, как восход в Антарктиде,
   Вы фору дадите и Афродите!
   Вера. Ну полно вам, Карл Кристофович... вы всё шутите.
   Смех. Ах, Вера Алексеевна! Ничуть. Я серьезен, как никогда. Поверьте, будь я Парисом, я без колебаний отдал бы вам злополучное яблоко, не удостоив даже взглядом несносных богинь!
   Недовольный /поднимая голову/. Кого? А? Твою богу душу! /снова роняет голову/.
   Наденька /Тоске/. Я всегда поражаюсь неукротимой энергии нашего Карла Кристофыча. Жаль, ему не достает душевности.
   Тоска. Впрочем. Он славный малый, для немца.
   Смех /обернувшись/. Я такой же немец, как вы - монгол. Я думаю и говорю по-русски, я никогда не был в Германии, я родился здесь...
   Тоска. Оставьте ваши аргументы для другого раза. /Надежде/ Да, он неплохой человек и даже имеет таланты, но растрачивает себя по пустякам. Но, как говорят, молодо-зелено...
   Наденька. А вы как старик рассуждаете.
   Тоска. Надежда Алексеевна, мне тридцать восемь лет, у меня седина пробивается...
   Наденька. Где? Ну-ка покажите седину!
   Тоска /показывает на голове/. Вот... где-то здесь, кажется... и тут было...
   Наденька. Ничего не вижу... где? О-о! Какой ужас! /смеется/
   Тоска. Ни один гений не дожил до тридцати девяти.
   Наденька. Боже мой! Да у вас жизнь только начинается. Тридцать восемь - подумаешь, какая трагедия! Вы говорите 38 - а что вы за эти тридцать восемь лет сделали? Жили вы или нет? Знаете вы, какая она - жизнь? Сами выкрасили все в серые тона, а потом плачете о скудости пейзажа. Эх, Сидор Сергеич!
   Тоска. Надежда Алексеевна! О чем вы говорите? Одумайтесь! Моя жизнь кончилась.
   Наденька. Молчите, несчастный! Вот вы со снисхождением смотрите на Смеха, а почему бы вам хотя бы ненадолго не повести себя как он? Смотрите с юмором на жизнь и в первую очередь на себя. Живите, Сидор Сергеич, делайте что-нибудь. Ну я не знаю, хоть бы и глупости, но не хороните вы себя заживо, умоляю вас!
  

Все, даже Равнодушин и Недовольный молча наблюдают за Наденькой и Тоской. Тоска стоит как громом пораженный.

  
   Недовольный. Му-узззыка!
  

Тоска, встрепенувшись, начинает играть мотив вальса.

  
   Смех. Свершилось! Наденька, вы волшебница.
   Радость. Браво! Браво, Надя! Браво, дядя Сидор!
   Смех. Танцуют все! /Вере/ Досточтимая сеньорита, не удостоите ли вы презренного плебея...
   Вера. А прилично ли это? /встает и подает ему руку/.
   Тоска /Равнодушину/. Не поиграете за меня, милейший?
  

Равнодушин молча принимает скрипку. Льется дивная мелодия. Тоска кружится с Надеждой, я с Любовью, Смех с Верой, Радость с Довольством, хохочущим от удовольствия, Недовольный отплясывает на столе трепака. Всеобщее веселье.

  
   Я /кружась в танце, Любаше/. Мне кажется, что все это чудесный сон.
   Любаша /весело смеясь/. И что же? Разве вы не счастливы?
   Я. Да, но... я боюсь, что вот-вот прокричит петух, и вся эта дивная сказка растает, и вы вместе с ней. Этого я боюсь больше всего.
   Любаша. Почему?
   Я. Потому, что полюбил вас с первой секунды, как вы посмотрели на меня. Без вас я тоже исчезну. Вы мне верите?
   Любаша. Иначе и не могло быть. Не бойтесь, ничто не исчезнет, пока вы сами не захотите этого.
   Я. Ура! Теперь я счастлив абсолютно. И не боюсь!
   Смех /танцуя мимо нас/. Рад за вас, однако поздно - он уже здесь.
   Я /беззаботно/. Кто?
   Смех. Да мой кузен. Вон он - прячется под столом.
  

Музыка замолкает. Все смотрят под стол, где сидит Страх.

  
   Страх. Господа! Вы должны поклясться, что никто из присутствующих не является тайным агентом сыскной полиции.
   Смех. Можете быть уверены в каждом из нас, как в себе самом.
   Страх. Дело в том, что я и себе не слишком доверяю, дорогой кузен. Если бы вы знали, сколько раз мне бывало так страшно, что я предавал сам себя... Но так и быть /вылезает, пристально оглядывает всех/. Да, пожалуй, вы правы. Здесь, кажется, безопасно. /замечает Равнодушина, изучающего скрипку/. Господин Равнодушин! Весьма рад. У меня срочное дело. Прошу вас, вы должны мне помочь, я знаю, у вас есть влияние во многих кругах. Мне необходимо по фиктивному паспорту немедленно ехать в Амстердам. /суетливо оглядывается, остальным/ Никому ни слова, умоляю! /Равнодушину/ За деньгами дело не станет, я сам деловой человек, порядок знаю /достает пачку ассигнаций/. Вот. Это только задаток. Здесь тридцать тысяч!
   Смех /хохочет/. Господин Равнодушин, эти деньги фальшивые, я уверен.
  

Равнодушин зевает и отдает пачку Страху.

   Страх. Быть не может! Как фальшивые? Не может быть! Я честный человек... я страховой агент!..
   Недовольный /подходя/. Дайте-ка. /смотрит купюру на свет, мусолит/. А точно - липа. Отдайте-ка их мне, любезнейший, я не привередлив /сует пачку в карман/.
   Страх. Это грабеж! Верните, это не ваше!
   Недовольный. Подите прочь, мошенник! /отходит/
   Страх. Я разорен! /Смеху/ Я погиб! /Равнодушину/ Спасите!
  

Равнодушин достает из кармана пачку ассигнаций и дает Страху.

  
   Смех. Ого! А вот это уже настоящие деньги! /мне/ Коллега, вам не нужно ли тысяч эдак несколько в фонд свободного художника?
   Я. Мне сейчас не до денег право.
   Смех /берет мою картину, показывает Равнодушину/. Не желаете ли приобрести? В вашей всемирно известной галерее этот шедевр, я уверен, займет достойное место.
  

Равнодушин молча берет картину и вручает Смеху две пачки.

  
   Смех. Я и не думал, что это так просто. Видно не перевелись еще истинные ценители и меценаты! /подает мне деньги/.
   Я. Оставьте себе, друг мой.
   Смех. Зачем они мне? Эй, Нестор Никифорыч!

Недовольный подлетает и хватает пачки.

  
   Недовольный. Эх, жалко, купюры все новые и крупные - трудно будет разменять.
   Смех. Не волнуйтесь, это настоящие.
  

Стук и голос Горюевой: "Пустите, Христа ради!"

  
   Тоска. Ну вот. Где деньги, там и она.
   Страх. Кто? Полиция? /лезет под стол/ не пускайте! Скажите, что я умер... и уехал лечиться в Италию!
   Радость. Не пускайте ее!
   Смех. Не пустим, радость моя! /в сторону двери/ Подите прочь!
   Я. Зачем она явилась? Ее ведь никто не звал.
   Тоска. К сожалению, ей приглашение не требуется.
   Недовольный. Черт ее принес! Др-рянная старушенция! /подходит к двери и, приотворив, бросает туда несколько купюр/ Поди пряников купи, плесень!
  

Горюева удаляется.

  
   Все. Слава богу!
   Смех. Друзья! А знаете ли вы, что пока мы тут с вами болтали, настал канун Нового Года?
   Все. Как? Не может быть!
   Смех. А вот так! Вы послушайте.
  

Все прислушиваются. С улицы доносится звон бубенцов и завывание метели.

  
   Я. Как удивительно! Только что была осень, а теперь я действительно чувствую запах зимы.
   Наденька. Признаться, я тоже ощущаю новогоднюю атмосферу здесь.
   Радость /хлопает в ладоши/. Новый год! Новый год!

Смех достает откуда-то часы с кукушкой. Часы показывают без пяти полночь. Затем, вспомнив что-то, Смех выходит за дверь (при этом звук метели и бубенцов громче) и вносит наряженную елку. Все в восторге.

  
   Довольство. Ай да Карл Кристович! Ай, молодец!
   Недовольный. Ах ты черт! Я этой прощелыге настоящие всучил! /выскакивает из комнаты/.
   Тоска. Отвратительный тип.
   Наденька. Однако, надо отдать ему должное: сначала он избавил нас от этой мерзкой старухи...
   Смех. А теперь и от себя. Всем угодил!
  

Дверь открывается, весь в снегу входит Недовольный с подносом. На подносе двенадцать бокалов с шампанским.

  

Всеобщий вздох изумления. Страх вылезает из-под стола.

  
   Недовольный /ставит поднос на стол/. Нечего ахать! Говорите живей, кто что желает в Новом году, а то минута всего осталась.
  

Все берут бокалы, остается один.

  
   Я. А это для кого?
   Смех. Это символический бокал. 12 месяцев - 12 бокалов.
   Недовольный. Чепуха! Говорите лучше.

1-ый удар часов.

  
   Я /поспешно/. Прежде всего, пусть Новый год не разрушит достигнутого в ушедшем, потому что я, кажется, обрел себя только теперь, и не хотелось бы...
   Смех. Лимит исчерпан.
  

2-ой удар.

  
   Смех. Пусть в новом году будет 365 радостных и веселых дней!
   Тоска. Но год високосный.
   Смех. И один самый-пресамый веселый!
  

3-ий удар.

  
   Тоска. Пусть новый год будет годом оправдавшихся надежд, всеобщих и моих в частности /смотрит на Наденьку/.
  

4-ый удар.

  
   Наденька. Но пусть новый год с каждой сбывшейся мечтой принесет новую, еще более прекрасную!
  

5-ый удар.

  
   Вера. Пусть... /запнувшись/ Да пребудет Господь наш во всех начинаниях наших.
   Смех. Аминь.
  

6-ой удар.

  
   Любаша. Пусть новый год соединит все любящие сердца!
  

7-й удар.

  
   Радость. Пусть новый год не станет менее радостным оттого, что приближает нас на один шаг к последнему порогу!
   Смех. Бог мой, откуда в ней столько мудрости?
  

8-й удар.

  
   Недовольный. Пусть новый год не будет ни для кого последним. И знайте, начать новую жизнь никогда не поздно, а сейчас самое подходящее...
  

9-й удар.

  
   Страх. Пусть в новом году упразднят деньги, паспорта и полицию.
   Смех. Если не будет денег, что же вы будете подделывать?
  

10-й удар.

  
   Равнодушин. Кхе-гхе... хмм... угу. Да... /пауза/ Пусть!..
  

11-й удар.

  
   Довольство. Ну, будем здоровы! /пьет/
  

12-й удар. Все соединяют бокалы.

  
   Все. С Новым годом! С Новым счастьем! Ура! Ура! Ура!
  

Стук.

  
   Я. Кто это?
   Страх. Полиция?
   Недовольный. А для кого, по-вашему, 12-й бокал?
   Смех. Неужели...
   Вера, Наденька, Любаша. Ах! Это...
  

Свет гаснет, загорается елка, по стенам ползут разноцветные блики. Тихо.

Стук.

  
   Смех. Ну? Вы готовы?
   Я. Но кто же... /решительно/ Готов.
  

Дверь медленно и бесшумно открывается, из-за нее пробивается яркое сияние.

  
   Страх. Кто это пришел, господа?
   Равнодушин. Это счастье.
  

Все меркнет. Откуда-то, нарастая, звучит музыка. Звучат неясные голоса.

Свет. Я один в комнате.

  
   Я. Ну разумеется! Сон. А как все было замечательно. А она сказала: ничто не исчезнет... а разве я захотел? Нисколько! Нет - сон. Просто сон. Надо больше отдыхать. Меньше думать. Надо отдыхать... /нервно хожу по комнате, замечаю на столе плащ, бутылку и скрипку/. Ну вот... забыли всё на свете! /замираю на месте/. Господа?
  

В отдалении слышен голос Смеха и его хохот. Тихий стук в дверь.

  

Занавес.

  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
   2
  
  
  
  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"