Цезий Михайлович Цибастый : другие произведения.

Нехорошая поездка

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


 Ваша оценка:


НЕХОРОШАЯ ПОЕЗДКА

Пьеса

Всем, кто в пути,

всем ждущим, всем возвращающимся

и всем оставшимся

 

Действующие лица:

Приходов

Женщина

Голоса

(за сценой и в темноте)

 

Постоянная декорация: большой белый экран для демонстрации кинофильмов, висящий в глубине сцены в двух метрах от пола. Во время действия на нём могут появляться отвлечённые картины, крупные планы действующих лиц или предметов, когда это необходимо, отображаться произносимый актёрами текст либо цитаты из драматургической классики, кадры кинохроник, фотографии действующих лиц в детстве, отрочестве, старости, в различных эмоциональных состояниях. Всё это, за исключением особо оговоренных случаев, - на усмотрение режиссёра.

 

 

 

Акт первый

 

Картина первая

 

Темнота. Затем резкий луч освещает фигуру Женщины.

    
   ЖЕНЩИНА. Зачем ты поехал?

 

Напротив медленно высвечивается силуэт Приходова.

 

   ПРИХОДОВ (молча отворачивается и отходит в темноту).
    
   Снова темно. Резкий свет. Приходов сидит на стуле. Женщина светит ему в лицо, держа в руках старомодный торшер. Она держит его наперевес, как ружьё. Приходов загораживается рукой от яркого света.
    
   ЖЕНЩИНА. Ведь я просила тебя не ездить. Я ведь просила?
   ПРИХОДОВ. Это торшер моей матери. Я ведь просил тебя не трогать её вещи.
   ЖЕНЩИНА. Ты сам давно его заложил.
   ПРИХОДОВ. Тем более убери его. Я ничего не вижу.
    

Женщина гасит свет. Темнота.

Свет.

Женщина сидит на стуле возле массивной железной кровати и вяжет на спицах. На кровати кто-то лежит, свернувшись под одеялом.

    
   ЖЕНЩИНА. Ну зачем ты поехал, скажи? Разве нам плохо с тобой?
   ПРИХОДОВ (из-под одеяла). Утром было очень жарко. Я не мог дышать.
   ЖЕНЩИНА. С утра шёл дождь.
   ПРИХОДОВ. Да. Было душно. Воздух был вязкий, налипал на горло. Пальцы путались в нём, представляешь?
   ЖЕНЩИНА. Такая свежесть! Я пила кофе на балконе.
   ПРИХОДОВ. По-моему, облака стелились прямо по земле. Да. Я заблудился в их волокнах. Белые, белые...
   ЖЕНЩИНА. Кофе со сливками. Я знаю, ты любишь чёрный.
   ПРИХОДОВ. Понимаешь, мне так грустно было здесь. А тут ещё рабочие...
   ЖЕНЩИНА. Что за рабочие?
   ПРИХОДОВ. Они всю ночь ломали стену. Ты не слышала? У соседей, наверно, ремонт.
   ЖЕНЩИНА. Странно. У каких? Тех, что слева или под нами?
   ПРИХОДОВ. У соседей. Они долбили, долбили... Мне нужно было ехать. Я пошёл за билетом.
   ЖЕНЩИНА. Я не разрешала копаться в моём ящике. Это ведь ты взял кольцо?
   ПРИХОДОВ. Он отличный парень. Я давно его знаю - всегда может помочь.
   ЖЕНЩИНА. Его главное отличие - эти ужасные кроссовки. Мне кажется, он нарисовал их на бумажных пакетах. Ну, знаешь, вроде тех, в которых американцы покупают виски. А пакеты на ноги надел. Либо он думает, что все вокруг идиоты, либо ему плевать на всё.
   ПРИХОДОВ. От земли шёл жар. Тебе это знакомо? Под ногами был песок, белый, такой белый, как чистый лист. Как пустота. По-моему... ты как думаешь? Мне кажется, что настоящая пустота белая. Когда ты видишь черноту, ты ещё можешь предполагать, что в ней что-то есть, что-то скрытое, невидимое. Именно это и пугает в темноте - неизвестное что-то.
    

Женщина откладывает спицы и смотрит на готовый носок. Из-за кулис выходит Приходов с видом разгорячённого оратора, смотрит на носок, как будто припоминая, о чём говорил до этого. Женщина поднимает глаза на него.

    
   ЖЕНЩИНА. Если бы твой отличный парень не был таким придурком, я бы и ему связала пару. Он, кажется, вообще носков не носит (откидывает одеяло - под ним целая куча подобных шерстяных изделий - кладёт носок туда и снова накрывает кровать одеялом).
   ПРИХОДОВ. А тут ты видишь всё, абсолютно всё. То есть как раз абсолютное ничто. Всё предельно ясно, никаких возможностей для фантазии, предполагать нечего. Но это-то и внушает настоящий ужас пустоты, ибо то, что ты видишь - этот безупречный, бесконечный белый лист - совершенно невообразимо! Ты можешь себе вообразить самый-самый белый, безукоризненно, абсолютно, насколько это только возможно белый свет?
    

По мере того как Приходов говорит, свет становится всё ярче, ярче и ярче. Он льётся со всех сторон, всё утопает в ослепительном белом свете. Свет становится нестерпимым.

    
   ЖЕНЩИНА. Прекрати!

 

Свет гаснет. Всё погружается в темноту.

    

Картина вторая

    

Сцена постепенно освещается. Женщина и Приходов сидят на стульях лицом к залу. Приходов сидит, согнувшись и обхватив голову руками. Женщина сидит прямо и смотрит вбок, затем поворачивается к Приходову.

 

   ЖЕНЩИНА. Ты всё-таки поехал.
    

Приходов медленно поворачивает лицо к ней, отворачивается, выпрямляется, закидывает голову назад и смотрит вверх. Женщина так же медленно сгибается и обхватывает голову руками. Тишина. Свет угасает.

 

   ПРИХОДОВ (из темноты). Этот песок... его как будто кто-то подогревал снизу. Я набрал его в горсть - не знаю, как я не обжёгся - каждая песчинка была как луна. Понимаешь: чёрная снизу. Закопчённая.

 

Горизонтальный луч света. Приходов и Женщина стоят (один ближе к краю сцены) лицом друг к другу в луче так, что освещены только наполовину: она сзади, он спереди. Окружающий их мрак абсолютно непроницаем - кажется, что невидимые части их тел вообще не существуют.

    
   ПРИХОДОВ. Раньше всё было не так.
   ЖЕНЩИНА. Не понимаю о чём ты.
   ПРИХОДОВ. Я как раз об этом. Тогда всё было по-другому. Помнишь, как мы ловили небесных верблюдов в весенних лужах?
   ЖЕНЩИНА (задумчиво улыбаясь). Конечно, помню. Но только слонов. Это были белые слоны. Как в рассказе, помнишь?
   ПРИХОДОВ. Видишь: теперь это слоны. И белая колокольня, маленькая церковь - клочок общей чистоты в оправе сентябрьских листьев. Все колокола звенели для нас; каждый ткал одну медную нить, которая тянулась между нашими пальцами.
   ЖЕНЩИНА (мягко). Я помню эту нить.
   ПРИХОДОВ. Теперь ты вяжешь из неё носки, а я...
   ЖЕНЩИНА. А ты останавливаешь кровь. Но ведь мы...
   ПРИХОДОВ. ...Я перевязываю ей руку. Мы с тобой в разных связках (усмехается).
   ЖЕНЩИНА. Нет. Ты не понимаешь...
   ПРИХОДОВ. Мы не видим друг друга (делает шаг в сторону, тем самым оказывается в тени Женщины и исчезает из глаз).

 

Женщина тоже отходит в сторону, но Приходова нет - свет устремляется в пустоту. Отступив, Женщина выходит из луча и тоже пропадает. Луч начинает наклоняться, упирается в пол. Пятно света ползёт за кулисы. Сцена погружается во мрак.

 

Картина третья

 

На несколько секунд на заднем плане мелькает фрагмент фильма братьев Люмьер. Шум вокзала, негромко звучит характерное для немых фильмов музыкальное сопровождение, которое стихает по мере нарастания освещения. Появляется Приходов с двумя большими саквояжами, одетый по-дорожному. На полу в середине сцены, ближе к залу - едва заметное пятно света. Приходов движется в глубине сцены, мало-помалу приближаясь к отмеченному месту.

  
   ПРИХОДОВ (говорит сам с собой). ...И убивает свою невесту утюгом. Или так: он живёт приглаженной жизнью, у него всё есть... нет, он неудачник, живёт в грязной конуре, один день похож на другой... это становится невыносимо (ставит саквояжи на пол, переводит дух). В его жизни (берёт саквояжи, идёт) вдруг появляется новое лицо: бунтарь... циничен, отвергает все ценности... полная противоположность... он изменяет его взгляд на... высвобождает внутренние силы... и тогда... тогда... Освобождение. Или лучше сказать: Очищение. (Пауза.) Озарение.
    

Подходит совсем близко к пятну и задирает голову, слышится пронзительный звук оборвавшейся струны. Приходов прислушивается, оглядывается. На сцену падает унитаз. Приходов какое-то время смотрит на него, затем чувствует позыв и, не выпуская из рук поклажи, бросается лицом вперёд. Его мучительно тошнит. Проходит Женщина, даёт ему салфетку, забирает один саквояж и удаляется.

   ПРИХОДОВ (вытирает рот, садится на унитаз, шарит по карманам). Кажется, укачало. Всегда так. (Пауза.) Возможно, тут дело в отношениях с женщинами. (Достаёт сигареты, вынимает одну, убирает пачку.) Или в воспитании... например, эдипов комплекс (шарит по карманам). Ответ превосходит все ожидания. Самое низменное, что в нём есть... изнанка оживает... всплывает бессмысленность, но надежда всё же... что-то такое теплится.
    

Приходов ёрзает на своём сидении, встаёт, смотрит в унитаз, откуда высовывается рука с зажигалкой. Приходов прикуривает.

 

   ПРИХОДОВ (в унитаз). А, так ты всё там... Как водичка? (Рука показывает большой палец и скрывается, он садится.) Ну, и конечно сумку с деньгами забирает он.


Снова проходит Женщина, забирает второй саквояж.

    
   ПРИХОДОВ (затянувшись). И уезжает утренним автобусом навстречу восходящему солнцу и новой жизни. (Подумав.) А я мог бы снимать кино... не для всех, конечно. Интеллектуальное.
    

Какое-то время задумчиво курит. Бросает бычок в унитаз. Берёт его под мышку и удаляется. Звучит финальная оптимистическая тема. Свет гаснет.

 

 

 

 

 

 

 

 

Акт второй

 

Картина первая

 

Луч прожектора выхватывает табуретку в правой части сцены. Какое-то время она просто стоит. Появляется Женщина с тазом, ставит его на табуретку и начинает что-то полоскать. Сцена начинает освещаться. Слева появляется Приходов, продолжая давно длящийся монолог.

 

   ПРИХОДОВ. И тогда ты осознаёшь, что в твоём сопротивлении нет никакого смысла. Мало того - ты не должен сопротивляться, потому что это и есть твоя жизнь. Жизнь выбирают один раз.
   ЖЕНЩИНА. Ты правда так думаешь?
   ПРИХОДОВ. Я убеждён в этом.
   ЖЕНЩИНА. Тогда ты говорил другое. Ты обещал, что больше не поедешь. Что тебе это не нужно. Помнишь: ты говорил, что тебе есть ради чего остаться, что у тебя достаточно теперь сил?
   ПРИХОДОВ. Мне казалось, что я всё решил. Но теперь я понял...
   ЖЕНЩИНА. Просто нашёл оправдание. Мне оно не кажется убедительным. Ты опять мне соврал. Ты всё время врёшь. Зачем? Зачем ты опять поехал?
   ПРИХОДОВ. Он сказал: это мой счастливый билет. Я еле добрался до станции. Я больше не мог терпеть под ногами неподвижную поверхность, меня мутило. Жара колыхала воздух, и площадь казалась вогнутой.
   Я видел, как на дне её сверкают бурые кристаллы соли. Скоро они скрылись под слоем ржаво-красной воды: она лилась из вздрагивающего шланга, который держал в руке высокий человек в оранжевом жилете. Он весело подмигнул мне, когда я проходил мимо, и я успел заметить, как от слепящего света превращается в точку его зрачок.
   ЖЕНЩИНА. Где твои очки?
   ПРИХОДОВ. Они же разбились. Я смотрел из окна...
   ЖЕНЩИНА. Это мне известно. Ты должен был вставить линзы. Где оправа?
   ПРИХОДОВ. Её нет.
   ЖЕНЩИНА. Она ведь не сломалась; где она? Послушай, я подарила её тебе, ты не мог же... Это хорошая, дорогая оправа... Ты не сможешь читать без очков.
   ПРИХОДОВ. Её нет. (Внезапно) Ты думала о глазах? Вообще, глаз как-то не вписывается в общую картину тела, он существует как бы сам по себе, отдельно. Глаза и устроены по-особому...
   ЖЕНЩИНА (устало опустив руки в таз). Сил моих нет. Нет больше сил моих, понимаешь ты?
    

Какое-то время они смотрят друг на друга в молчании, затем начинают встречное движение. Женщина на ходу отряхивает воду с рук. Приходов продолжает говорить.

  
   ПРИХОДОВ. ...Тебе никогда это не бросалось в глаза? По-твоему, это не странно? Гладкое, блестящее тело почти идеальной формы втиснуто в скучную кость, в кровавую плоть, в бессмысленный темный провал...

 

Они сходятся в центре сцены.

 

   ЖЕНЩИНА. Нам следует разойтись.
    

Они расходятся в противоположные стороны - каждый туда, откуда пришёл, - и скрываются за кулисами. Всё это время Приходов говорит.

 

   ПРИХОДОВ. ...Чужеродное тело в теле человеческом. Только в глазах есть настоящие цвета: чёрный, белый - не эти пастельные тона. Кожа, ногти - ерунда какая! Волосы. Ну, волосы... в общем... но они выгорают на солнце. Волосы, ногти, кожа - всё это мы кромсаем и режем не задумываясь. Ни страха, ни отвращения. Абсолютно. А покажи нам, как глаз вскрывают бритвенным лезвием? Нет ничего более...
  

После того как он скрывается из вида, его голос стихает, слова нельзя разобрать. Потом голос начинает набирать силу и вскоре становится вполне внятным, но это уже голос Женщины. Она выходит на сцену с левой стороны, продолжая говорить. Справа появляется Приходов, подходит к тазу и продолжает полоскание.

 

   ЖЕНЩИНА. ...Могут показаться лишними. Но без них весь облик разрушается - он безжизнен. Даже у слепых, особенно когда бельма - ужасное зрелище. Сразу думаешь, что он что-то скрывает или замышляет. Сразу мерещится зло. Или глупость. Или хотя бы отвращение возникает. Глаза говорят о тебе многое. Без глаз лицо - ничто. Оно даже не имеет индивидуальных черт. Почему? В них заключена глубина, ты никогда не видишь их полностью. Выражение глаз. Понимаешь, что это значит?
   ПРИХОДОВ (без особенного энтузиазма, ради поддержания беседы). Но если взять отдельно глаз - это ведь довольно мерзкое зрелище.
   ЖЕНЩИНА. Это из-за того, что ты сразу думаешь о человеке, из которого этот глаз вынули. На самом деле это красиво.
   ПРИХОДОВ (неуверенно). Но сам по себе глаз ведь ничего не выражает. Дело в веках... ну, там, в сморщенности, что ли. Насколько они скрывают глаз.
   ЖЕНЩИНА. Скорее, насколько они открывают его.
    

Приходов некоторое время стоит с носком в руках, прикидывая, в чём разница. Затем, отчаявшись это выяснить, продолжает полоскание.

   ЖЕНЩИНА (достаёт из-за сцены конец верёвки и идёт в противоположный конец сцены, чтобы укрепить его). И отделил он свет от тьмы. То есть получается, что до того, как стал свет, свет и тьма были едины, либо ни того, ни другого... Что же это было? Вечные сумерки. Или это и была настоящая пустота? Не было ничего! То есть было ничто.
   ПРИХОДОВ (начиная отжимать по одному носку и передавать Женщине; она вешает их на верёвку, доставая прищепки из кармана фартука). Вначале было слово.
   ЖЕНЩИНА. Да. Божественный глагол, который отделил свет от тьмы, что бы это ни значило, но с этого всё началось.
    

Приходов достаёт из таза бюстгальтер и вертит его в руках, видимо, пытаясь определить, где у него изнанка.

    
   ЖЕНЩИНА. Господи. Дай сюда! (Отбирает бюстгальтер и вешает сушиться).
    

Приходов уступает ей место у таза, а сам начинает развешивать бельё.

 

   ПРИХОДОВ. И человеку был дан этот дар: отделять свет от тьмы, добро от зла. Что скрывается за этими словами, доподлинно неизвестно. Вообще, если сравнивать с божественным глаголом, эти имена весьма слабы и напоминают неаккуратные заплаты, закрывшие дыры в общей картине мира (разглядывает носок с дырой на пятке, натянув его на кулак). Встаёт вопрос: зачем богу понадобилось так одаривать нас? А ему и не понадобилось. Наоборот: он был против, он строго-настрого запретил, наложил вето и прочее. Люди обрели способность к дифференциации, лишь нарушив этот страшный запрет, это табу. Древо познания добра и зла. А также света и тьмы, коль скоро эти понятия у нас соотносятся. Значит ли это, что, живя в раю, наши первопредки были слепы? Почему нет? Ни зла, ни добра, ни света, ни тьмы - ничего этого там не было, так зачем им вообще видеть? Они просто наслаждались пустотой, пребывали в сумеречной зоне. Доступен им был только голос их бога, который нашёптывал им сказки о райских кущах. Приходилось верить, пока некий дух в облике змея, которого они не могли видеть, не начал нашёптывать женщине в другое ухо о преимуществах зрячего образа жизни. Вкусив от запретного плода, человек узрел наконец красоту мира, но и его безобразие. В этом, собственно и суть наказания: оно было заключено в самом проступке. (Замолкает и смотрит на Женщину, ожидая её реакции).
   ЖЕНЩИНА (с увлечением отжимает носок неправдоподобных размеров, почувствовав затянувшуюся паузу, поворачивается к Приходову и какое-то время смотрит на него). А как же в муках рожать потомство - это не кара божья?
   ПРИХОДОВ. Вкусив от древа познания, мужчина и женщина впервые увидели не только окружающий мир, но и друг друга, понимаешь? И тогда заработали механизмы, не зависящие ни от какого бога. (Принимает у Женщины носок и вешает на верёвку) И знаешь, что я думаю? Этот самый плод - это ведь было яблоко, так? Глазное яблоко, или, проще говоря, - глаз. Способность к зрению - вот что нам дал дьявол. То есть дар-то это как бы и божий, но получен через посредство сатаны, который тут выступает как богоборец и в каком-то смысле благодетель человечества, что-то вроде Прометея. Глаз заключает в себе оба начала: в нём есть и свет и тьма, и зло и добро.
   ЖЕНЩИНА. К чему всё это?
   ПРИХОДОВ. Получается интересная вещь. (Задумывается.) С одной стороны, при помощи глаз мы можем получать достоверную информацию об окружающей нас действительности. Часто то, что мы видим, заставляет нас усомниться в том, что мы слышали до этого. Достаточно один раз увидеть, и то, о чём ты слышал сто раз, становится пустым звуком. Слова - они многое объясняют, их принимают на веру, и они вселяют уверенность. Зрение же вселяет сомнение. Вырви свой правый глаз и брось от себя. Каково тебе это?
   ЖЕНЩИНА (неуверенно). Надо быть в чём-то уверенным.
   ПРИХОДОВ. В этом случае мы на многое закрываем глаза. С другой стороны - убедившись в чём-то наглядно, мы можем посредством тех же слов заставить себя усомниться в увиденном. Слова - обоюдоострое оружие, как видишь. Причина в том, что в любом случае нам необходимо объяснение, нужно дать имя виденному. В этом помогают слова. Мы так привыкаем к словам, что начинаем и видеть так, как это объяснено. Почему в детстве мир был другим? Потому, что нам тогда ещё не объяснили, какой он. Дело в воспитании, грубо говоря.
   ЖЕНЩИНА. Говорят, что японцы различают намного больше оттенков цветов.
   ПРИХОДОВ. Да? Их так учат видеть. Поэтому нам никогда не понять их. Для них мир другой.

 

Женщина вешает последний носок. Она и Приходов стоят над

тазом, как над купелью.

 

   ПРИХОДОВ (без преувеличенного пафоса, пусть он даже и оправдан высоким стилем фразы). Возможно, они ближе к богу. Намного ближе, чем те, чьи обнажённые тела, стыдливо укрытые до пояса густым кустарником, освещались светом, пролившимся сквозь разверзшиеся небеса.

 

Пока он говорит, свет на сцене тускнеет, а сверху ударяет ослепительно яркий косой луч, направленный на табуретку и стоящих возле. Приходов и Женщина медленно поднимают головы и смотрят в сторону источника света. Он как будто не слепит их.

 

   ЖЕНЩИНА. И всё-таки я не понимаю.
   ПРИХОДОВ. Я тоже.
   ЖЕНЩИНА. Не понимаю: зачем ты поехал?
   ПРИХОДОВ (задумчиво, но без особой грусти). Я, может быть, скоро ослепну. Интересно, как это происходит: постепенно или сразу? В любом случае, между зрением и слепотой должна пролегать видимая... ощутимая грань: когда мгновение назад ты ещё что-то видел, а в следующий миг - раз

 

Свет моментально гаснет. Полная тьма.

 

 

 

 

 

Акт третий

 

Картина первая

 

Центр сцены освещается - там стоит уже знакомая табуретка, только теперь она переместилась дальше, в глубь сцены. Рядом, распластавшись в позе трупа, лежит Приходов. Появляется Женщина, идёт через сцену и садится. Приходов с видимым усилием приподнимается и кладёт голову ей на колени. Она гладит его по волосам.

    
   ЖЕНЩИНА (в пространство). Я больше не могу. Чувствую, что не выдержу больше. А главное - ради чего? Я не понимаю. Наша жизнь... Ты постоянно уезжаешь, а я всегда здесь. Каждый день здесь. Я ведь ни с кем уже давно не общаюсь, кроме тебя и этих. (Брезгливо, как будто представив раздавленную жабу) Господи, кто бы мог подумать! Всё время, всё это время я постоянно... я живу в постоянном страхе. Каждую ночь мне снится, что ты не приехал, что ты остался там. Боже, как я устала! Кто бы знал, как я ужасно вымоталась! А ты постоянно молчишь и только смотришь, смотришь... Или несколько часов подряд говоришь, говоришь, говоришь! И тогда молчу я. Я не понимаю ни слова, я уже давно перестала понимать. Раньше я хотя бы слушала, но уже давно я просто молчу. Иногда вставляю слово, когда твой голос замолкает. (Её голос всё больше наполняется слезами) Зачем ты каждый раз уезжаешь? Что ты хочешь найти? Ведь мы могли бы... Я знаю, что ты не любишь, когда я говорю так... так обычно, но мы могли бы быть счастливы. Ты даже не представляешь, как я хочу жить обычно, обычной жизнью. Пусть я не знаю, что это значит, но мне кажется... я давно уже начала думать, что ничего хуже, чем наша с тобой жизнь не существует. Просто не существует. (Её голос начинает всё больше наполняться злостью) Я всё делаю для тебя, по существу удовлетворяя твои совершенно пустые капризы. Я всё прощаю тебе. Прощаю, когда ты бесстыдно мне врёшь, когда... Ты тратишь мои деньги на кучу (с отвращением и почти ненавистью) этих поганых паразитов, грязных, ужасных, с тупыми и жадными глазами. Боже, как я боюсь этих глаз! Они снятся мне каждый раз, когда ты опять... И знаешь - ты сам... (Набравшись решимости) Ты сам почти уже превратился в такое же жалкое создание! Твои глаза - в них всё чаще сквозит безумие. Равнодушие ко всему и что-то бешеное. Мне страшно. И я... и мне... (Тихо, ужасаясь собственным словам) Я стала думать, что будет лучше, если ты не вернёшься. Это не должно продолжаться.

 

Долгая тяжёлая пауза. Её наконец прерывает Приходов: вскакивает и начинает как одержимый быстро ходить взад вперёд по сцене, разворачиваясь всё ближе и ближе к кулисам, а после третьего или четвёртого круга - вне сцены. Женщина остаётся сидеть на заднем плане, который постепенно блекнет: освещение перемещается и концентрируется на Приходове.

 

   ПРИХОДОВ (возбуждённо). Это не будет продолжаться. Ты права. Ты права: это... Это должно прекратиться. Думаешь, я не вижу, что происходит? Нет. Я... Я знаю. Ты спросила: что я хочу найти? Ты не понимаешь: я уезжаю, каждый раз я уезжаю, чтобы вернуться и, возвратившись, увидеть всё новым. Понимаешь? Найти всё другим: тебя - другой, себя - другим. И я возвращаюсь - ты же видишь - я всегда возвращаюсь!
   ЖЕНЩИНА. Чтобы уехать.
   ПРИХОДОВ. Чтобы уехать.
    

В горячке монолога Приходов не замечает, как Женщина тихо удаляется со сцены походкой, похожей на траурное шествие.

 

   ПРИХОДОВ. Во мне, наверное, живут два человека... (Останавливается, делает два шага назад и продолжает движение.) Я живу в двух людях одновременно: один из них - там. Он там с самого первого раза, а, может быть, всегда был там - не знаю. Факт в том, что частично я всякий раз остаюсь там. Придёт момент, и здесь я исчезну. Я бы хотел, понимаешь, - хотел бы многое взять оттуда, потому что там... Но это невозможно. Я исчезаю, превращаюсь в тень. Я... (останавливается, и далее без былого накала) пожалуй, не стану идти на поводу у этих двоих (скрывается за кулисами).
    

С той же стороны, куда он только что ушёл, выходит Женщина и в подавленном состоянии бредёт по сцене. Пока она говорит, на заднем плане из-за кулис снова появляется Приходов, который с большим трудом тянет за собой что-то, по всей видимости, тяжёлое. Это небольшой чугунный якорь, чёрный и старый, как будто только что со дна морского: если присмотреться, можно заметить приставшие водоросли, что, впрочем, всё ещё затрудняется слабым освещением в глубине сцены.

 

   ЖЕНЩИНА (говорит медленно, с большими паузами). Ты очень сильно и как-то быстро изменился. Ты меняешься. Тебя становится всё меньше и меньше - иногда я вхожу в комнату и не замечаю тебя. Я чувствую, что ты исчезаешь. Ты скоро исчезнешь. Ты как отражение в ночном окне, сквозь которое виден город. (Мечтательно) Огни, огни, (апатично) отблески...
    

На заднем плане Приходов, стоя рядом с табуреткой спиной к залу, пытается перебросить конец верёвки через невидимую для нас балку. Со второй или третьей попытки ему это удаётся: верёвка свисает, примерно два с половиной метра не доставая до пола. Приходов забирается на табурет и начинает ловить конец верёвки.

 

   ЖЕНЩИНА. ...Отблески дня. И всё-таки красиво. (Смотрит в зал, как будто видя там россыпь городских огней.) Ночь. Ночью всё выглядит не так. Город, дома, деревья - всё это уже не воспринимается как те предметы, на которых днём не задерживался скучающий взгляд. Это уже другие дома, другие деревья - другой город. Всё лишено красок. Понятие цвета утрачивает смысл. Цвет есть только у света.
    

Приходов уже овладел концом и теперь тянет его вниз. Верёвка оказывается недостаточно длинной; Приходову нужно подтянуть её к себе, но мешает якорь: он слишком тяжёл и перевешивает Приходова. Едва Приходову ценой немыслимых усилий удаётся приподнять якорь, как тот неумолимо движется вниз, и приводит его в подвешенное состояние. После нескольких попыток у Приходова, видимо, возникает идея, и он скрывается за кулисами.

    
   ЖЕНЩИНА. Ночь... (Проникнувшись духом поэзии) Ночь - это когда бог закрывает глаза и восстанавливает в памяти очертания мира. То, что у него получается - наши сны. Материальный мир лежит в тени его век. (Вздыхает) Когда-то этот город был моим волшебным зАмком, шатром, сотканным из полотна тьмы и нитей света. (С горькой усмешкой) Я была Прекрасной Дамой, ожидающей своего Благородного Рыцаря.

 

На заднем плане возникает Приходов. На голове у него средневековый шлем, украшенный рукой с растопыренными пальцами. Он уверенно берётся за верёвку - якорь ползёт вверх.

 

   ЖЕНЩИНА. И я боялась - боялась дождаться слишком рано...

 

Приходов начинает сооружать петлю.

 

   ЖЕНЩИНА. Я всегда думала - особенно в последнее время - правильно ли я поступила. Может быть, я упустила что-то... или кого-то, кто действительно... Возможно, тот музыкант (за сценой начинает звучать саксофон - медленная лирическая тема) в нём было что-то по-настоящему особенное (мелодия становиться более авангардной) немного странный (музыка звучит уже совсем авангардно) кажется, мне говорили, что он спился (саксофон бьётся в истерике) и, наверное, уже умер (музыка резко обрывается).

 

Проявляя чудеса ловкости, Приходов сделал петлю и теперь старается продеть в неё голову, что непросто: мешает шлем, якорь тянет вверх, к тому же в левой руке у него мыло.

 

   ЖЕНЩИНА. А ты... (поворачивается к Приходову) ты никогда не был особенным, но почему-то я решила, что... А теперь и ты исчезаешь.
    

Голова продета. Приходов опрокидывает табуретку и - повисает. Его тело содрогается. Якорь медленно опускается и соприкасается со сценой. Возникший стук заглушает звук упавшего мыла. Женщина, как бы очнувшись, с криком бросается к висящему, не зная, что делать, мечется вокруг. Начинает тянуть его за ноги, понимает, что это только сильнее затягивает петлю, пытается поднять якорь - разумеется, безуспешно, наконец, берёт Приходова за ноги и старается приподнять его: но это сложно, так как он висит достаточно высоко.

 

   ЖЕНЩИНА (в состоянии шока). Что же ты делаешь, а? Господи, господи, господи-боже! Что же ты делаешь?
    

Свет начинает пульсировать. За сценой проносится шёпот. Свет стабилизируется. Появившись на переднем плане, по сцене неторопливо идёт Приходов. Остановившись, он смотрит на Женщину.

 

   ПРИХОДОВ. Помнишь, мы с тобой как-то смотрели на грозу, и ты сказала, что почему-то ужасно боишься грома, а молния не вызывает в тебе ничего кроме дикого восторга? По-моему, звук и свет...
   ЖЕНЩИНА (истерично). Не стой - помоги мне! Не видишь?! Господи, быстрее же!
   ПРИХОДОВ (подбегая). Не отпускай его! (Начинает лихорадочно отвязывать верёвку от якоря) Сколько он уже висит? Ты сразу застала его?
   ЖЕНЩИНА (сквозь слёзы). Кажется, да. Да. Сразу. Что мне делать? Боже мой, что делать?
   ПРИХОДОВ (уверенным тоном санитара скорой помощи). Держи его, всё будет в порядке. Главное - ты вовремя позвала меня. Осторожно.
    

Приходов отвязывает противовес, и тело падает, придавив Женщину. Она кричит и судорожно выползает из-под него. Приходов поспешно ослабляет петлю, щупает пульс, начинает оказывать первую помощь: искусственное дыхание, непрямой массаж сердца. Всё это - не снимая шлема. Женщина сидит на грани обморока, сжимая металлическую кисть.

 

   ПРИХОДОВ (вставая). Мёртв.
   ЖЕНЩИНА (поднимаясь). Кончено.
   ПРИХОДОВ. Давай-ка унесём его. Нечего ему тут лежать.

 

Они поднимают тело и скрываются за кулисами. На сцене: верёвка, якорь, опрокинутая табуретка, мыло. Свет конвульсивно меркнет.

 

 

Картина вторая

 

Темнота. Слышно, как по сцене кто-то ходит, тихо переговариваются, что-то носят и переставляют. Голоса звучат громко и извне.

 

   ЧЕЙ-ТО ГОЛОС. И всегда у вас так?
   ПРИХОДОВ. А как иначе?
   ГОЛОС. Ну да, ситуация, наверно, и в самом деле стандартная. Но вам не кажется немного странным...
   ПРИХОДОВ. Когда всё вокруг странно, само понятие утрачивает смысл.
   ГОЛОС. Так ваша жизнь бессмысленна?
   ПРИХОДОВ. Может, и нет. Но если она и имеет смысл, то он лежит вне её, за пределами жизни. Возможно, что...
   ГОЛОС. Возможно, что именно его вы там и ищете.
   ПРИХОДОВ. Уж по крайней мере, я пытаюсь и... там вероятности больше.
   ГОЛОС. Полагаете, здесь пытаться бессмысленно?
   ПРИХОДОВ. Да что здесь вообще можно пытаться сделать?! Какой смысл? Здесь нет ничего. Я даже подозреваю, что и мы с ней...
   ГОЛОС. То есть вы хотите сказать, что... но ведь раньше...
   ПРИХОДОВ. Раньше - может быть, но сейчас... Ведь у нас даже имён нет.
   ГОЛОС. Забылись, понимаю.
   ПРИХОДОВ. Не забылись - исчезли. Пропали вместе с теми, кто знал их. Названий больше не существует. Есть просто город, просто комната... Не знаю, как ещё кому-то известна моя фамилия. Я думаю, что когда слова окончательно исчезнут, не останется и самих вещей. Когда исчезнут все зеркала, не станет и людей.
   ГОЛОС. Сейчас это распространённое мнение.
   ПРИХОДОВ. Значит, конец ещё не скоро.
   ГОЛОС. Трудно сказать со всей уверенностью. Вы же знаете, это зависит от многого. К тому же, смерть - это сугубо индивидуальное. Вселенской гибели как таковой не может произойти, поскольку это сумма частных случаев гибели. По сути, конец конкретной человеческой жизни и конец света - явления равноценные. Хотя и это вопрос спорный.
   КОЛОКОЛ. Дон-н!
   ПРИХОДОВ. Мне часто представляются аптекарские весы: в одной чаше копошатся вопросы, в другой - покоятся ответы. У каждого есть такие весы, и они всегда стремятся к равновесию. Перевес каждой из чаш вызывает острое беспокойство и нарушает жизненный баланс.
   ГОЛОС. Когда нарушается равновесие, всё приходит в движение. Встаёт вопрос: что же предпочтительнее?
   ПРИХОДОВ. Ответы намного тяжелее, чем вопросы. Зато вопросов больше.
   ГОЛОС. Наверное, иногда лучше не задавать их, не спрашивать.
   КОЛОКОЛ. Дон-н.

 

Тишина.

 

 

 

 

 

Акт четвёртый

 

Картина первая

 

Свет в правой части сцены. Приходов сидит на стуле, заложив ногу за ногу, в руке у него мундштук с сигаретой. На заднем плане висит перевёрнутый якорь. Под ним множество свечей, напоминающих о церкви (они загорелись в тот же момент, когда эта часть сцены осветилась). Через центр сцены проходит чёткий светораздел.

 

   ПРИХОДОВ. Какая же была давка! Давненько такой не было. Да. (Смотрит в тёмную часть сцены, где, по-видимому, находится Женщина.) Меня буквально внесло в вагон. Нас. (Мнётся) Там ещё было... были трое приятелей. Ну... да ты ведь знаешь, как это бывает. (Встаёт, идёт в глубь сцены, нагибается, прикуривает от свечи.) В общем... билетов у них не было. То есть как бы был... мой. Что ж - мне тоже помогали. Когда-то (возвращается к стулу, садится, курит). В такой ситуации, конечно, многое теряется... трудно ощутить поездку во всей полноте. Постоянно думаешь: вдруг высадят... Но в этот раз я как-то сразу потерял их из виду. И больше не думал. (С усмешкой) Ещё бы - столько народу. Нескольких даже выперло из передних дверей. Машина тронулась. Весь этот вес... масса... Глубокий выдох - мы двинулись. И буквально сразу - бешеная скорость (в волнении) мы влетели в тоннель - мрак. Мгновенно - свет. И сквозь плотный строй - люди, люди... они втиснулись в вагон - не знаю: спасатели, пожарники... в общем, красные, тёмно красные комбинезоны - толкаются, мешаются с нами... и скорость. И мы мчимся. Сквозь тоннель. К свету. Вот-вот вырвемся... (откидывается, делает затяжку).
    

Сквозняк задувает свечи. Правая часть сцены погружается во мрак. В ту же секунду освещается левая половина - ветер как будто перекинул огонь на свечи, до этого стоящие в темноте. Женщина стоит со свечой в руке.

 

   ЖЕНЩИНА (горько). Зачем? Ну зачем?! (Намного спокойнее) Зачем ты поехал?
    

Идёт направо. При этом свет перемещается вместе с ней: слева направо. Это как и раньше отражается на горении свечей. В правой части сцены Приходова нет, зато в левой виден огонёк его сигареты.

 

   ПРИХОДОВ (в темноте, с иронией). Как ты беспокоишься обо мне. А я уже и не знаю, где опаснее.
    

Сцена освещается полностью. Свет неяркий. Все свечи горят, якорь слегка покачивается как бы от ветра. Приходов и Женщина стоят друг напротив друга: он с сигаретой, она - со свечой. Встречное движение. Освещение угасает, свечи на заднем плане - тоже. Свеча в руках Женщины ярко вспыхивает и тут же гаснет. Виден только огонёк сигареты Приходова. Он медленно плывёт вверх и исчезает. Темнота.

 

 

 

 

Картина вторая

В центре сцены загораются две свечи. Светлеет. Приходов и Женщина сидят за столиком. На столе - свечи, вино, бокалы, салфетки, фрукты. Приходов пристально смотрит на Женщину, которая смотрит в пустоту, держа в руке бокал с вином (вино красное, свет свечей затейливо играет в рубиновой жидкости).

 

   ПРИХОДОВ. Зря ты смотришь туда. Там ничего нет. Ничего - понимаешь? (Пауза.) Ты не пьёшь вино. Почему? Не хочешь? Ты не любишь красное? Прекрасно! А белое? Нет? Шампанское, может быть? Нет? Конечно. Кто же любит шампанское. (Пауза.) Знаешь, я никогда не мог понять, чего ты на самом деле хочешь. Что тебе нужно?
    

Женщина слегка поворачивает голову, смотрит на Приходова, берёт яблоко, вертит в руке, рассматривает.

 

   ПРИХОДОВ (понемногу раздражаясь). Да, я понимаю. Я очень хорошо понимаю. Я ещё тогда понял, что тебе от меня ничего не нужно. (С болью) Господи, как обидно, как это обидно, если бы ты знала! Ведь я готов был отдать всё. Всё! (Со злобным весельем) Абсолютно! Пожалуйста! Вот он я весь - забирайте! Хотите - целиком, хотите - по частям. По кускам... не хотите? То есть как? То есть совсем? И по кускам не хотите? (Смеётся, встаёт. Садится опять; как от режущей боли) Боже! Не надо! Раз не хотите - так ради бога! Не надо... (В бессильной ярости колотит по столу).
    

Женщина сидит не двигаясь. Приходов шумно дышит, опершись о стол, навалившись всей грудью.

    
   ПРИХОДОВ (немного успокоившись). Я чувствовал себя... (смеётся). Да, довольно дерьмово я себя чувствовал. Я как щенок... (С живостью, глядя на Женщину) Знаешь, я был словно слепой щенок, который долго полз в полной непроницаемой тьме и вдруг наткнулся на что-то большое... мягкое... Большое, мягкое, тёплое - как мать. И уткнулся, укутался... (Заливается смехом). А это (хохочет) огромная, просто-таки необъятная куча дерьма (хохочет). Этакая куча дерьмища!
   ЖЕНЩИНА (с испугом). Что ты говоришь?
    

Приходов хохочет как сумасшедший. Женщина поспешно встаёт, в смятении следит за ним. Приходов резко прекращает смеяться, внимательно смотрит на Женщину.

 

   ЖЕНЩИНА. Перестань. Я тебя прошу: прекрати это.
   ПРИХОДОВ. Но это ещё не самое страшное. Это ещё ладно. Пусть. Страшно то, что я и правда почувствовал... всё, что я мог тебе предложить... я понял, что это не имеет никакой ценности. Что дело не в тебе, а во мне. Что это я - единственное дерьмо моей жизни.
   ЖЕНЩИНА. Прекрати. Замолчи, пожалуйста!
   ПРИХОДОВ (повышая голос). Да, я понял, что не представляю из себя достойной закуски, для вашего аппетита, мадам. Никаких слёз. Никакого отчаяния. Никакой злости. Всё. Конец. Это была моя собственная жизнь. Её не взяли - я решил распорядиться по-своему.
   ЖЕНЩИНА (закрывая уши, кричит). Замолчи же!
   ПРИХОДОВ (громче, яростней). Но зачем - я не понимаю, это мне недоступно - зачем надо было потом подбирать... однажды отброшенного... Зачем понадобилось снова подбирать меня? Жалкого, раздавленного - червяк, корчащийся в месиве из собственных внутренностей, ничтожество, заложившее в ломбард собственную мать, последние мозги - зачем?!
   ЖЕНЩИНА (истерично). Хватит! (Хватает со стола бокал и швыряет в Приходова).
   ПРИХОДОВ (на пределе). Зачем?! Не отворачивайся от этого вопроса! Ты ведь сама каждый раз задаёшь его себе - разве нет?
   ЖЕНЩИНА. Перестань! Замолчи! (В приступе бросает в него приборы, бутылку, салфетки). Не надо! Я не хочу!..
   ПРИХОДОВ (хохочет). Ну-ну-ну! Поздно, милая моя. Ты приняла мою жизнь, ты всё-таки взяла её.
   ЖЕНЩИНА (обессилено). Остановись! (Берёт подсвечник и бросает в Приходова).
    

Свечи гаснут. Темнота.

 

Картина третья

 

Сверху загораются два мощных прожектора. Угол, который образуют лучи, примерно 60®, таким образом, на сцене - равнобедренный треугольник мрака. Приходов и Женщина сидят на массивных стульях с высокими спинками, передние ножки которых отмечают крайние точки отрезка, являющегося основанием треугольника. Оба сосредоточенно смотрят друг на друга, подавшись вперёд. Не двигаются.

 

   ПРИХОДОВ (голос звучит за сценой, губы его не шевелятся). Зачем я поехал? Странный вопрос. Зачем люди куда-нибудь вообще ездят? Точнее: почему. Тут может быть несколько причин. Например: сознательное ограничение собственной свободы, с целью снять с себя бремя ответственности. Причём свобода ограничивается частично, избавление же от ответственности - полное. Ты садишься в поезд - и от тебя уже ничего не зависит: поезд движется, с ним движешься и ты. Ты можешь делать всё что угодно: ходить из вагона в вагон, сидеть не двигаясь, смотреть в окно, изучать пассажиров - результат будет один: рано или поздно ты окажешься там, куда тебя привезёт поезд.
   ЖЕНЩИНА (тоном резонёра). Если только он не сойдёт с рельсов.
   ПРИХОДОВ. В любом случае твоей вины здесь не будет. Ты выбираешь только направление. Далее: отправление - прибытие. Всё.
   ЖЕНШИНА (смеётся). Как всё просто. Кто бы мог подумать. (С подавляемой злостью) Значит никто не виноват?
   ПРИХОДОВ. В чём? (Продолжает свою мысль.) Некоторые считают, что это также способ пережить смерть.
   ЖЕНЩИНА (безучастно). Смерть?
   ПРИХОДОВ. Одно из высших наслаждений. И вернуться.
   ЖЕНЩИНА (враждебно). Наслаждение? Как интересно.
   ПРИХОДОВ (задумчиво). Клиническая смерть. Очищающая. Катарсис. Отъезд... возвращение.
   ЖЕНЩИНА (встаёт, идёт сквозь треугольник). Высшее наслаждение. Как интересно.
   ПРИХОДОВ. Интересно не это...

 

Женщина появляется из темноты с длинной рапирой. Приходов откидывается на спинку. Она грациозно пригвождает его к стулу. Приходов улыбается. Треугольник расширяется и сливается с окружающей темнотой.

 

   ГОЛОС. Каждый день, каждый час, каждую чёртову секунду чьё-то сердце делает последний глоток крови, который остаётся в нём навсегда. Какой банальный факт. Что может быть банальнее? Разве только то, что в ту же самую секунду чьи-то лёгкие расправляются после вечного бездействия и гонят вверх струю, становящуюся криком, первым криком, множащим умилённые улыбки, улыбки...
   Смерть, рождение - что может быть важнее, что может быть обыденнее? Сколько слов, сколько мыслей, сколько книг!.. И разве стоит писать об этом? Разве кто-нибудь пишет об этом?
   ЖЕНЩИНА. Какая нелепость! Глупо. Как глупо!
   ГОЛОС. Но кое-что действительно важное осталось без внимания - это моё рождение. Ещё грядёт событие, которым кончится всё, и которого никто не заметит - это моя смерть. Начало и конец мира. Об этом я пишу. Об этом моя поэзия. Никто кроме меня не скажет человечеству об этом...
   ЖЕНЩИНА (издевательски смеётся).
   ПРИХОДОВ. Жаль, что я не пишу стихов. Может, тогда мне не было бы так страшно.
   ГОЛОС. ...Вопль моей агонии тоже будет заглушен криком новорожденного...
   ЖЕНЩИНА (кричит).
    

Крик длится. В это время сцена возвращается в исходное положение (начало третьего действия).

 

   ПРИХОДОВ (разглагольствует). Если взять рождение и смерть как точки, ограничивающие некий отрезок, на временной оси...
   ЖЕНЩИНА. Глаза есть не только у человека.
   ПРИХОДОВ. Что?
   ЖЕНЩИНА. У большинства животных есть глаза.
   ПРИХОДОВ (с плохо скрываемой досадой). Что? (Думает.) Ну... в общем, да... (увереннее) А почему ты думаешь, что... Ладно. О чём бишь я? (Прежним голосом лектора) Мы находимся как бы между двух лучей, уходящих в две противоположные бесконечности. Понятие времени существует только между этими двумя точками. Видишь ли...
   ЖЕНЩИНА. Ты когда-нибудь замолчишь?
   ПРИХОДОВ (принимает расслабленную позу, качает ногой). Дело в том, что понятие о, так сказать, двунаправленной бесконечности можно применить как к временному, так и к пространственному континууму. На чём, собственно строится геометрия? Дело даже не в Лобачевском...
   ЖЕНЩИНА (теряя терпение, голосом матери-одиночки, выведенной из себя непослушным сыном). Да прекратится это, в конце-то концов? Сколько можно просить?! Нет, он меня в гроб загонит. (Решительно встаёт и идёт по направлению к Приходову, исчезает в треугольнике.)
   ПРИХОДОВ (съёжившись, скороговоркой). Плоскость и прямая бесконечно распространяются в пространстве их нельзя по этой причине исчислить описать с помощью цифр но они как бы состоят из множества опять же бесконечного множества точек ведь правильно это всем известно... (поднимает голову и опасливо смотрит во тьму треугольника - Женщина не появляется) точка обладает координатами выбранными относительно произвольной системы координат по отношению к не менее произвольному центру координат точка не обладает ничем кроме этих координат ни размера ни тебе объёма высоты ничего ничего понимаешь её нельзя измерить она бесконечна бесконечно глубока представляешь в каждой точке в каждой точке!.. (Поворачивается лицом к залу, на лбу у него дрожит красная точка) В каждой точке твоего тела - бесконечность!
    

Звучит выстрел. Приходов подносит руку ко лбу и медленно сползает на пол. Свет гаснет.

 

 

Акт пятый

 

Картина первая

 

В центре сцены загораются две свечи (см. Акт 4, действие 2). Свет очень медленно набирает силу. На сцене что-то большое и угловатое, поначалу напоминающее стол. Наконец можно понять, что свечи горят в изголовье гроба. Гроб стоит перпендикулярно рампе и наклонён так, что можно видеть лежащего в нём Приходова. Лицо его неестественно бледно, руки сложены на груди, но не как у покойника, а как у человека, погружённого в глубокую задумчивость.

 

   ПРИХОДОВ. Вот так. Хотя слишком уж расстраиваться всё-таки не стоит. В сущности, каждый из живущих заведомо мёртв. Интересно решают эту проблему самураи...
    

Из правой кулисы выходит Женщина. На ней подвенечное платье с длинным шлейфом, долгое время тянущимся из-за кулис. Наконец показывается край шлейфа, который несут пажи - два неясных

с и л у э т а мнутся возле самой кулисы. Женщина торжественным шагом движется через сцену и останавливается у гроба.

   ПРИХОДОВ (приподнимаясь). Ну, как там луна?
   ЖЕНЩИНА (подходит к рампе, вглядывается в зал). Дальше, чем обычно. (Возвращается.) И как всегда думает о своём.
    

Приходов ловко высовывается из гроба и даёт ей шлепка. Женщина с кокетливым смехом убегает со сцены, оборвав шлейф. Можно различить, как два силуэта переглядываются, отпускают шлейф, который тут же уползает за сцену, и крадучись подходят к гробу, становясь по обе его стороны и оставаясь при этом едва различимыми.

 

   ПРИХОДОВ (вернувшись в прежнее положение). Или по-другому... Допустим, что все мы на самом деле уже давно умерли. И вопрос лишь в том, когда ударная волна дойдёт до индивидуального сознания. (Устраивается поудобнее.) Ну хорошо. И что потом?
   1-Й СИЛУЭТ (разочарованно). И этот туда же. Плагиатор! Ты ведь это уже как-то говорил.
   2-Й СИЛУЭТ (рассеянно). Разве? Не помню.
   1-Й (раздражённо). А когда ты вообще что-нибудь помнил?
   ПРИХОДОВ. Человек не помнит своего рождения. Это может говорить о том, что никто из нас не был рождён женщиной в истинном смысле.
   1-Й. Ну вот - слово в слово.
   2-Й. А о чём он говорил? Я что-то прослушал.
   1-Й. Говорит: рожают на самом деле не женщины.
   2-Й. Что ж, наука не стоит на месте.
    

Приходов поднимает голову и смотрит по сторонам. Силуэты замирают.

 

   ПРИХОДОВ. Боги, наверное, и правда не обжигают горшки. Этим занимаются как раз женщины, и от них в первую очередь зависит, сколько пустоты отведено каждому из нас, чтобы заполнить.
   2-Й. Слышал? Он сравнивает человека с ночным горшком.
   1-Й (в задумчивости). Да... Или с камерной музыкой.
   ПРИХОДОВ (с неожиданной нежностью). Она никогда не понимала, о чём я говорю, даже не слушала толком. Она всегда улыбалась и говорила: "Глупейший ты человешка". А мне нравилось, как складываются её губы - уголки всегда чуть вниз - как они произносят "глупейший". Особенно я любил слушать, как она говорит "жимолость" (лежит и шепчет что-то неразборчивое).
   2-Й. Что это он делает?
   1-Й. Шевелит губами.
   2-Й. Зачем это?
   1-Й. Кажется, говорит "жимолость".
   ПРИХОДОВ. Смерть - действительно дверь в вечность. Потому что бесконечным может быть только конец (принимает теперь уже классическую позу покойника и замирает).
   2-Й (растерянно). Он... умер?
   1-Й. Пойдём. Ничего хорошего нам тут не светит.
   2-Й (протягивая руку). Надо закрыть ему глаза.
   1-Й. Ничего не трогай! Туши свет и - пошли.

 

Они задувают свечи. Темнота. Слышны осторожные шаги, затем шум и звук упавшего тела, сопровождающийся возгласом: "Ах ты, чёрт!".

 

   2-Й (возмущённо). Какой тут мыло раскидал!?
    

Шаги. Глухой стук. Сдавленный стон 1-го.

 

   1-Й (с негодованием). И якорей понавесил!
   2-Й. Мыло, верёвка - везде одно и то же. Надоело!
   1-Й. Идём.
    

Скрип открывающейся двери. В глубине сцены - ярко освещённый проём. Оба силуэта скрываются в нём. Дверь закрывается. Тьма.

 

 

Картина вторая

 

На сцене темно. В том месте, где недавно был освещённый проём, теперь виден какой-то неясный отблеск. Становится светлее: это зеркало. Женщина стоит и смотрит в него, пытаясь заколоть волосы в тугой узел. Она в трауре. Движения её грациозны и неторопливы, говорит она тихо, но отчётливо.

 

   ЖЕНЩИНА. Вот и всё. Грустно? Пожалуй, грустно. Очень грустно. Слёзы? Их, наверно, больше никогда не будет. (Пауза.) В любом случае, всё это уже не важно. (Напевает.) Всё не так уж важно (смеётся). Важно, что всё закончилось. А я всё ещё здесь. (Протягивает руку и касается своего отражения. Внезапно отдёргивает руку и отступает на шаг. Всматривается в зеркало.) Я здесь?
    

Подходит к зеркалу и заглядывает за него. В это время в правой части сцены освещается Приходов. На нём костюм болезненно-жёлтого цвета.

 

   ПРИХОДОВ. Ищите кого-нибудь, девушка?
   ЖЕНЩИНА (теряясь, как если бы её застали за подглядыванием). Я, кажется... мне тут показалось... заколка закатилась... (Уже уверенно, доверительным тоном.) По-моему, у меня начались видения.
   ПРИХОДОВ. Видения?
   ЖЕНИЩИНА. Скорее даже наоборот.
   ПРИХОДОВ. Понятно. На обороте зеркала.
   ЖЕНЩИНА (удивлённо). Нет. При чём здесь? Я хочу сказать... то есть я не вижу того, что должна бы.
   ПРИХОДОВ. Своего отражения? Но ты ведь не вампир. Меня, например, ты хорошо видишь?
   ЖЕНЩИНА (не слишком уверенно). Вполне.
   ПРИХОДОВ (тоном гипнотизёра). Значит, всё в порядке. Ты неотразима, как всегда.
    

Пауза. Какое-то время стоят молча. Женщина в нерешительности поглядывает на Приходова.

 

   ЖЕНЩИНА (собравшись с духом). Знаешь...
   ПРИХОДОВ. Тише! (Прислушивается.) Ничего не слышишь?
    

Женщина тоже прислушивается. Действительно становятся слышны голоса за сценой. Женщина идёт к правой кулисе и снова прислушивается. Голоса становятся громче.

    
   ЖЕНСКИЙ ГОЛОС. Завтра ты уйдёшь в город и унесёшь с собой последнее воспоминание о моём живом лице...
   ЖЕНЩИНА. Тише там! Нашли место.
    

Голос отдаляется. Звучат ещё мужские голоса, но уже неразборчиво. Смолкают. Женщина возвращается к зеркалу, мнётся, не может удержаться и заглядывает в него. Тут же отворачивается.

 

   ПРИХОДОВ. Ты зря туда смотришь. Тебе сейчас предпочтительнее смотреть на меня. Я - твоя последняя зацепка.
   ЖЕНЩИНА. Это ты так думаешь. А я думаю, что это зашло уже слишком далеко. Дальше продолжать бессмысленно.
   ПРИХОДОВ. Намекаешь, что пора заканчивать?
   ЖЕНЩИНА. Всё уже кончено. Я ухожу от тебя.
   ПРИХОДОВ. Уходишь. Вообще-то ты давно уже ушла. И до этого сотни раз уходила. Разве ты этого не помнишь? Странно, знаешь ли. Потому что это правда. Такая же, как и то, что мы никогда не встречались.
   ЖЕНЩИНА (удивлённо, испуганно). О чём ты? Что это за бред?
   ПРИХОДОВ. Опомнись. С кем ты разговариваешь? Разве этот человек - я? Смотри: тот, кого ты помнишь, умел выделывать такой фокус? (Вытягивает руку.) Оп-па!
    

Сверху падает раскрытый цветастый зонтик. Приходов ловит его.

 

   ПРИХОДОВ. Ну, что скажешь?
   ЖЕНЩИНА (с досадой). Вечно ты со своими глупостями. На этот раз я решила серьёзно.
   ПРИХОДОВ. Не сомневаюсь. Но всмотрись в моё лицо: оно действительно тебе знакомо?
   ЖЕНЩИНА. При всём желании забыть не получится. Экая глупая рожа!
    

Приходов выбрасывает зонт, становится в позу фокусника.

 

   ПРИХОДОВ. А так? (Щёлкает пальцами.)
  

Сверху падает чёрная шляпа-котелок и попадает точно на голову Приходова. Слышатся жидкие аплодисменты. Приходов кланяется. Женщина смотрит с нескрываемым сарказмом.

 

   ПРИХОДОВ. Мы с тобой одна команда. Мы не дадим друг другу исчезнуть. Неважно, кто уйдёт первым.
   ЖЕНЩИНА. Я уже порядком наслушалась твоих псевдофилософских построений. Достаточно с меня бреда. Я ухожу (идёт к левой кулисе).
   ПРИХОДОВ. Бред? Очень возможно. Только это твой бред.
    

Женщина останавливается, поворачивается к Приходову. В этот момент сверху падает ещё одна шляпа (на этот раз цилиндр), больше предыдущей настолько, что под ней скрывается вся голова Приходова.

 

   ПРИХОДОВ (довольный, из-под шляпы). Ну как?
   ЖЕНЩИНА. Я не понимаю, что ты такое говоришь.
   ПРИХОДОВ. Думаешь, я понимаю? Меня вообще здесь нет.
    

Сверху падает ещё один цилиндр. Огромный, он накрывает Приходова целиком. Женщина бросается к нему. Порывистыми движениями начинает снимать шляпы (под каждой оказывается новая, чуть меньше размером), швыряя их в глубь сцены.

 

   ПРИХОДОВ. Холодно.
    

Женщина оборачивается. Левая часть сцены, которая до этого была едва освещена, полностью освещается, становится видна ширма, за ней - тень Приходова в пальто и картузе.

 

   ЖЕНЩИНА (яростно). В игры играешь? Хорошо! (Сдвигает ширму.)
    

То, что казалось Приходовым, на самом деле - вешалка с одеждой.

 

   ПРИХОДОВ. Холодно.
    

Женщина снова бросается к шляпам. Поднимает и отбрасывает верхнюю - под ней небольшой телевизор. На экране - крупный план Приходова. Женщина стоит, поражённая.

 

   ПРИХОДОВ. Так. А вот теперь горячо. Страсти накаляются. Тут с тобой кое-кто хочет побеседовать.
    

На экране появляется Женщина.

 

   ЖЕНЩИНА (из телевизора). Слушай меня внимательно и точно выполняй всё, что я сейчас скажу. Поняла?
   ЖЕНЩИНА (просто). Да.
   ЖЕНЩИНА (с экрана). Вот и хорошо. Первым делом найди полотенце и хорошенько намочи.
  

Женщина начинает метаться по сцене, натыкаясь на стоящие и разбросанные предметы, затем убегает за кулисы, возвращается с красным махровым полотенцем, с которого течёт вода.

 

   ТЕЛЕЖЕНЩИНА. Нашла?
    

Женщина кивает.

 

   ЖЕНЩИНА (экранная версия). Хорошо. Теперь обмотай им голову.
    

Женщина выполняет требование.

 

   ТЕЛЕВИЗОР. Умница. (Смех.) Очень хорошо.
    

Смех. Женщина в недоумении.

 

   ТЕЛЕВИЗОР (сквозь смех). А теперь возьми указательный палец и резко засунь... (Громкий смех.)
    

На экране появляется Приходов.

 

   ПРИХОДОВ (весёлым голосом). По-моему, неплохая шутка. А?
    

Женщина в ярости осматривается, подходит к вешалке, срывает с неё пальто и картуз. Берёт вешалку в руки и угрожающе надвигается на телевизор.

 

   ПРИХОДОВ. У тебя манера использовать вещи не по назначению.
   ЖЕНШИНА. У тебя тоже. (Замахивается, задевает зеркало, то начинает медленно падать.)
   ПРИХОДОВ (дикторским голосом). А сейчас мы ненадолго прервёмся. Оставайтесь с нами. Свет!
    

Свет гаснет. Звук бьющегося стекла.

 

Картина третья

 

Свет. Сцена пуста, если не считать лежащего посередине зеркала. Появляется Женщина. В руках у неё горшок с крупным цветком. Цветок искусственный, если присмотреться, можно понять, что он сделан из больших гнутых канцелярских скрепок и сигарет, изображающих лепестки (они нанизаны на проволоку фильтром вниз). Женщина идёт через сцену и ставит цветок возле самой рампы. Уходит. Проходит Приходов, останавливается, рассматривает цветок, раздумывает, скрывается за кулисами. Выходят оба, с противоположных концов идут, поднимают и устанавливают зеркало - это большая грифельная доска. Приходов роется в карманах, достаёт два куска мела, кладёт под доску. Женщина смотрит на него, потом берёт мел и пишет на доске.

 

   ЖЕНЩИНА (пишет). Ну?

 

Приходов оглядывается на цветок, идёт к нему, берёт одну сигарету-лепесток, достаёт спички, прикуривает. Возвращается и берёт мел.

 

   ПРИХОДОВ (пишет). Я привлекаю тебя как мужчина? (Вопросительно смотрит на Женщину.)
   ЖЕНЩИНА (рисует напротив знак "минус").
   ПРИХОДОВ (пишет). Как человек?
   ЖЕНЩИНА (пишет). --
   ПРИХОДОВ (пишет). Как собеседник?
   ЖЕНЩИНА (вслух). Зануда! (Приходов не реагирует. Она рисует минус.)
    

Места на доске не остаётся. Приходов докуривает, тушит бычок, как бы ставя точку. Оба берутся за верхние углы доски и тянут на себя. Доска падает, открывая за собой ещё одну такую же. В дальнейшем эта сцена повторяется по мере заполнения досок.

 

   ПРИХОДОВ (пишет). Как любовник я...
   ЖЕНЩИНА (решительно, жирно пишет). 0
   ПРИХОДОВ (пишет). Уверена?
   ЖЕНЩИНА (мнётся, вслух). Вообще-то не всегда... (Пишет.) +
   ПРИХОДОВ (пишет). Кто я в твоей жизни и почему? (Вслух.) Вопрос простой, но - ответ может оказаться тяжеловат.
    

Женщина не обращает внимания на его слова, смотрит на доску в явном затруднении.

 

   ЖЕНЩИНА (моля о пощаде, вслух). Не знаю! Почему - не знаю, зачем - не знаю! Не спрашивай! Я не знаю, кто ты. (Порывисто идёт к цветку, берёт сигарету, нервно закуривает, возвращается, пишет.) [0; +??? (Вслух, спокойно.) Лучше не спрашивай. Я не знаю, кто ты.
   ПРИХОДОВ (пишет). Кто мы?
   ЖЕНЩИНА (пишет). +/-
   ПРИХОДОВ (качает головой, вслух). Не имеет смысла.
   ЖЕНЩИНА (пишет). У тебя бывают озарения в туалете?
   ПРИХОДОВ (вслух). Шутишь? (Пишет.) ?
   ЖЕНЩИНА (пишет). ????
   ПРИХОДОВ (вслух, с укором). Не ругайся. (Пишет.) !
    

Доска наклоняется назад и падает. Раздаётся множащийся стук, говорящий об эффекте домино. Приходов и Женщина какое-то время просто смотрят друг на друга, потом одновременно поворачивают головы в сторону цветка.

 

   ПРИХОДОВ. Это что - мандрагора?
    

Слышится приближающийся шум. Из-за кулис на сцену выкатывается огромное тяжёлое колесо. Оно медленно катится по направлению к цветку. Женщина и Приходов с интересом наблюдают это движение. Когда роковой момент уже близок, Женщина быстро идёт и переставляет цветок дальше от рампы. Придя в движение, она начинает говорить. Колесо катится за кулисы.

 

   ЖЕНЩИНА (быстро, энергично, почти яростно). Ты живёшь, ты жадно втягиваешь воздух, чувствуешь холод-страх-вкус-движение, чувствуешь свои напрягающиеся мышцы, чувствуешь, что умираешь, ты смеёшься, тебе больно, ты не веришь в старость, ты хочешь писать-есть-женщину-видеть смену цветов и выражений лиц, осень, снег, тени, свои глаза, ты произносишь звуки и прислушиваешься к голосу-ветру-рассудку-скрипу дверей-шипению-пению странных девушек, ты иронизируешь, ты знаешь, что тебя слушают-толкают-ждут-забыли-никогда не видели-обманывают-просят-видят как ты куришь-думаешь-улыбаешься-сжимаешь карандаш и замечаешь форму своих пальцев и цвет ногтей, ты берёшься за руки-ручки-очки-работу-самоковыряние, ты устал-присел-прилёг-пришёл, ты не можешь спать-решить-проснуться-проститься-пробраться-убраться, ты уволен-доволен-ленишься-женишься, тебе весело-спокойно-неуютно-мало-сыро-надоело-неудобно-невероятно, ты веришь, не веришь, неуверен, что врёшь себе, что обманываешь себя, что у тебя талант и ты, наверное, смог бы-стал бы-был бы, но у тебя нет воли к творчеству-чувству-затворничеству, а если и да, то всё равно толпа всех этих тех или иных мертвецов-творцов-гонцов-молодцов, не хватает времени-места-терпения-умения-недоумения-зла-сил-средств-слов-звёзд с неба. Небо - ты часто смотришь туда и хочешь отсюда-изменить-забыть-забыться-измениться, стать частью чего-то большого-ценного-целого, слушать с широко раскрытым ртом-глазами-окнами, не спрашивать, не отвечать, не знать, не думать, не путать, идти и быть-бывать-пребывать в общем-всеобщем-всеохватном-всепоглощающем-неизбежном-неизвестном. Ты хотел бы иметь право говорить мы, но ты один. Ты осматриваешься и не видишь никого, только инверсию собственного движения, и ты садишься в поезд, который помчит тебя по кольцевой. Это как круг кровообращения. И ты возвращаешься, ты выходишь и идёшь за билетом. Твоё лицо больше не отражается во встречных лицах - и ты не помнишь его, в твоих ушах - только стук твоего собственного сердца и только твой голос - и ты не узнаёшь его. Ты один. И наедине с собой ты часто вспоминаешь слова "когда-нибудь" и "однажды", ты повторяешь их как молитву. Ты всё ещё веришь в один прекрасный день. Но этот день не будет прекрасным, и он будет не один, далеко не один. Когда-нибудь не будет. Однажды ничего не произойдёт...

 

Во время этого монолога колесо периодически снова выкатывается и всякий раз грозит смять под собой цветок, но либо Женщина, либо Приходов в самый последний момент всегда успевают переставить его в безопасное место. Приходов по ходу действия то и дело закуривает. Когда звучит последняя фраза монолога, колесо опять находится на расстоянии локтя от цветка, Приходов вытягивает руку перед собой и, упёршись в колесо, останавливает его.

 

   ПРИХОДОВ. Я не один. Нас двое. И ты не дашь мне исчезнуть. Потому что я не дам исчезнуть тебе.
   ЖЕНЩИНА. Только не надо опять начинать этот бред о том, что всё единое на самом деле двойственно, и наоборот. Согласись: это ведь бред?
   ПРИХОДОВ. Но это наш бред.
   ЖЕНЩИНА. Сам себе противоречишь? (Идёт к кулисе.)
    

Приходов опускает руку. Колесо делает оборот и сминает горшок с цветком, который уже заметно облысел. Женщина оборачивается.

 

   ЖЕНЩИНА. Почему?
   ПРИХОДОВ (пожимает плечами). Не думаю, что это было кому-нибудь нужно. (Пауза.) Мне это было не нужно.
    

Оба удаляются в ту сторону, откуда выкатилось колесо. Свет в этой части сцены гаснет. Колесо трогается с места, оно освещено ровно на половину. Граница света и тени перемещается вместе с колесом за кулисы.

 

Картина четвертая

 

Сцена освещается. По всей её длине расставлены в ряд чистые грифельные доски. Выходит Приходов, останавливается, прислушивается. Тишина. Появляется Женщина.

 

   ПРИХОДОВ. Не слышно ни взрывов, ни криков, ни беготни по лестницам. Город как будто замер.
   ЖЕНЩИНА. Вымер.
   ПРИХОДОВ. Умер.
   ЖЕНЩИНА. Номер.
   ПРИХОДОВ (молчит).
   ЖЕНЩИНА. Камер.
   ПРИХОДОВ. Ну ладно, хватит. (Уходит.)
   ЖЕНЩИНА. Крамер против Крамера с множеством камер у каждой свой номер запер замер отмер один раз отмерь потом отрежь. (Уходит.)
    

Снова выходит Приходов с мелом в руках. Следом за ним Женщина с губкой. Далее происходит следующее: Приходов начинает говорить и рисует схематические вагоны, соединённые в подобие поезда. Когда 3-4 вагона готовы, начинает говорить Женщина. Она движется за Приходовым и стирает один вагон, в то время как он пририсовывает новый спереди. Должно возникнуть нечто вроде иллюзии движения вагонов.

 

   ПРИХОДОВ. Всё это уже было. Столько раз! А я всё-таки не боюсь. Жизнь. Жизнь - это постоянное движение. Даже когда этого не замечаешь. Движение к абсолютной свободе или к окончательному закрепощению, из пункта А в пункт В, лежащих на бесконечной прямой, миг между прошлым и будущим или вечность безвременья, копейка, крест, искупление, экспансия, потребление, совершенствование, разрушение - всё это лежит перед тобой как рельсы уходящие за горизонт. (Пауза.) Ты - это твоя память, ты - это память других, кто-то из вас двоих переживёт другого. Ты выбираешься из клетки каждый раз, чтобы оказаться в большей по размеру, вмещающей в себя предыдущую. Прошлое, настоящее, ненастоящее, прошедшее, пришедшее, произошедшее, преходящее, восходящее, нисходящее, расхожее, прохожее, идущее, грядущее (пауза).
   ЖЕНЩИНА (начинает говорить чуть позже Приходова, говорит без пауз; когда Приходов замолкает или понижает голос, она начинает говорить громче и быстрее, и наоборот). Будущее, грядущее, идущее, ползущее, текущее, бродящее, происходящее, нисходящее, восходящее, преходящее, пришедшее, прошедшее, стоящее, ненастоящее, настоящее. (Едва заметная пауза.) Ты выбираешься из клетки и каждый раз оказываешься в большей, которая вмещает в себя предыдущую - Марсель Марсо, кстати. Хищная сущность времени, его каннибализм, его относительность, его неоспоримость, его принадлежность к одной лишь сфере субъекта, время как простая характеристика, как нечто существующее помимо, как что-то невозможное без, как единственная мера жизни. Движение к абсолютной свободе, то есть небытию, или к окончательному закрепощению - вечная жизнь. Даже когда этого не замечаешь, движение необходимо присутствует. Джойс, Беккет, Сартр, Хармс, Ионеско - все эти слепцы-безумцы-ирландцы-мертвецы. Боюсь, всё это уже было столько раз!
    

(Сцена должна уложиться в количество досок.)

 

Оба скрываются за кулисами. На сцене снова темно.

Картина пятая

 

Свет. На сцене всё по-прежнему. Приходов один. Он начинает монолог, через некоторое время появляется Женщина и начинает по одной убирать со сцены доски (они перемещаются с помощью роликовых колёсиков). На экране бегущей красной строкой по чёрному полю отображается текст, произносимый Приходовым. Приходов заметно отстаёт.

 

   ПРИХОДОВ. Люди большей частью делятся на три типа по характеру внутренней жизни. Одни живут разумом, другие - чувствами, третьи - ощущениями, то есть разумом-душой-телом. Допустим, три человека едут в одном вагоне. При этом один из них погружён в то, что он оставил, уехав, в свою память, он живёт в прошлом. Это чувственный тип. Второй в это время существует в будущем: думает о результате поездки, представляет себе то, что будет по приезде. Это логический, рассудочный тип. Третий же живёт глазами и слухом, живёт самой поездкой, своим настоящим. Это перцептивный тип, тип восприимчивый, тип настоящего. Таким образом, хотя все трое едут в одном вагоне, истинное положение вещей таково, что все они находятся в разном времени и их жизни еле соприкасаются. Реально в вагоне находится только человек настоящего. Возможно, это тип, наиболее связанный с реальностью. Его можно назвать счастливым и даже бессмертным.
   Может показаться, что из трёх указанных типов логический тип является прогрессивным, чувственный - регрессивным или угасающим, перцептивный же - статичным. Частью это так. Но все три типа подвержены одному однонаправленному движению действительности, которая воспринимается ими как ноша, и каждый преодолевает её вес по-своему. Один несёт её всё равно что вес собственного тела. Другой кусками бросает её назад - своему прошлому, голодной собакой поспешающему следом. Третий, словно камни, кладёт её себе под ноги - мостит дорогу в будущее. Каждый из них прав и доволен. Иной случай - нестабильный временной подтип. Такие люди не только переходят из одного времени в другое спонтанно и бессистемно, они часто оказываются сразу в двух, а то и в трёх временах. Прошлое и будущее либо зажимают и раздавливают их, либо рвут в разные стороны, как два разогретых паровоза вакуумный котёл.
   ЖЕНЩИНА (за сценой). Тяжёлый случай.
    

Слышится громкий звук движущегося поршня. Шипение - на сцену вырывается густой пар. Свет краснеет. Приходов стоит в центре и смотрит в зал.

 

   ЖЕНЩИНА (тенью проходит в глубине сцены). Говорят, на юге закат во много раз более красив, чем здесь. Ты туда и едешь? А это правда, что там не бывает сумерек и темнота опускается в считанные минуты?
    

Очень быстро темнеет. Слышен глухой, нарастающий стук сердца. Удары становятся громче и чаще. Наконец сердце начинает бешено колотиться. Звук отдаляется, затем снова приближается, но это уже стук колёс. Звук всё ближе. Поезд как будто вырывается из туннеля - по экрану проносятся прямоугольные пятна света (окна вагонов), в которых мелькает неподвижный силуэт Приходова. Долгий гудок. Поезд как бы начинает поворачивать в глубь сцены, окна по мере изменения угла поворота становятся всё уже и исчезают совсем. Шум колёс становится громче. В глубине появляется светлая точка. Сначала едва заметная, она стремительно приближается, увеличиваясь. Через 10-15 секунд она закрывает весь экран и вырывается в зал. Вспышка. Мрак.

 

Занавес.

 

 

 

 

 

 

 

 

<Закончено в субботу,> 14 октября 2000 г.


 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"