1888. Поездка
Самиздат:
[Регистрация]
[Найти]
[Рейтинги]
[Обсуждения]
[Новинки]
[Обзоры]
[Помощь|Техвопросы]
Видели большой символический смысл в том, чтобы заграничная поездка, обычно знаменующая окончание обучения будущих императоров, в этот раз прошла не по Европе, а на Восток - в ту сторону, куда лежит историческая дорога, по которой продвигается русский народ (Э. Ухтомский).
Поддержан "дабы царевич не посещал конституционалистов".
- Вправе ли мы, держась узкой точки зрения, признавать лишь новейшую культуру единственно здравой и плодотворной? Смотреть на Небесную империю как на набальзамированную мумию? Видеть в этом громадном государстве лишь сон и оцепенение, сравнивать его с болотом, предсказывать Китаю скорое разложение и гибель? Коснел ли он действительно или жил богатою внутреннею жизнью, ни в чем не уступающею европейской? На самом же деле эволюция Китая шла параллельно с западной, испытывала одинаковые перевороты в области духа. Философы там учили приблизительно во времена Пифагора; завоеватели прославлялись при Александре Македонском и римлянах; варвары нападали тогда же, когда ими громилась кесарская цивилизация; императорская власть облекалась саном первосвященников при папе Григории Великом; китайская ученость процветала в эпоху Абеляра и Фомы Аквината; театральное искусство достигло совершенства, когда в Италии создалась Божественная комедия; лучшие поэты Небесной империи, её век возрождения и изучения своей древности близки к временам Петрарки и Бокаччо, соответствуют пробуждению классического мира. Вестфальский договор, французская революция имеют аналогичные примеры в истории Китая. В продолжение первых двух третей своего существования он целым поколением опережал Европу. В средневековой период и там, и тут знаменательнейшее годы совпадают с такою изумительною точностью, что это граничит с чудом. С 1400 года Китай отстает, быть может, лет на тридцать. Поэтому вывод, будто родина Конфуция населена слабоумно-варварским народом, совершенно поспешен и несправедлив, также как и самодовольное убеждение в нашем несомненном всестороннем превосходстве над ним. Китайцы жили и живут весьма нормально, руководствуясь твердыми стародавними принципами, одухотворяющими весь их государственный организм: никаких признаков упадка, дряхлости не замечается. Соприкоснувшись с Западом, Китай сначала пришел в смущение при виде его материального могущества, но так как и сам он издавна устремлял свои взоры едва ли не исключительно на всё земное, заботится особенно о благоденствии в этой жизни, воспитывает многие миллионы позитивистов, держится строго-утилитарного взгляда на вещи, - то сыны Небесной империи постепенно стали усваивать чужую культуру, насколько она удобна их существованию и применима к естественным условиям края. Частности западного быта для китайцев безразличны: они слишком гордятся своей цивилизацией, чтобы слепо хвататься за все иноземное, но в тоже время и слишком практичны, чтобы не заимствовать оттуда все пригоднейшее. Первое, что они с успехом сделали в реакции, это стали необходимыми пришельцам, сумели связать их в некоторых отношениях по рукам и ногам. Ни один деятель с Запада не в силах обойтись без помощи и посредства туземцев, значит и не бывает de facto полным хозяином какого бы то ни было предприятия. Они являются на месте лучшими поварами, составляют весь штат домашней прислуги, становятся искусными ремесленниками на западный лад, выделяются как музыканты, фотографы и т.п. Образцовая гостиница на острове Гонконг содержится китайцами. Розничной торговлей европейскими и американскими товарами завладели коренные жители. Стоит пойти по улицам благоустроенных приморских городов в западной части Тихого океана, и видишь, что магазины с привозными вещами принадлежат туземцам. В Шанхае, говорят, сходне можно купить кусок манчестерской матери у китайца чем у англичанина.
- Что убеждение наше в превосходстве над Китаем несправедливо - с этим нельзя не согласиться. Но не потому, что Китай на самом деле столь же развит, как мы, а потому, что мы столь же слабы, как Китай. Спросить Вас, Эспер Эсперович, хочется: откуда Вы вынесли идею, что Китай прекрасно развивается и не слишком отстаёт от запада? Уж не из хода ли Опиумных войн? Или может Вы теперь видите в Китае одумавшихся и стремящихся исправить его плачевное состояние? И далее: раз Китай столь "блестяще" опротивился Западу, стало быть, столь же "счастливая" судьба для России вас, Эспер Эсперович, вполне устроит? Для того ведь мы должны внимать опыту и духу Востока? Не так ли? Как, скажите, понять вас, радетелей за соединение с Востоком, а стало быть и желателей для России участи Востока? Вас не волнует факт, что Китай сохраняет ещё феодальную раздробленность? Какое может быть развитие при феодальной раздробленности? Причём не видно там даже ни единого деятеля, заикающегося хотя бы о необходимости это преодолеть.
- Не имея себе соперников в области коммерческой сообразительности, местные купцы понемногу вытесняют иностранцев со своей территории и едва ли очень далеко то время, когда весь импорт и даже экспорта перейдет к китайцам. Уже в 1881 г. корабль Мeй-фу отвез в Англию груз чая (32500 ящиков) и соломенных изделий. Если сынам Небесной империи не чужда мысль самим доставлять на европейские рынки произведения своей родины, то вскоре они сами будут закупать на чужбине, что нужно. Для этого найдутся и энергия, и сноровка, и капиталы. До 1873 г. туземцы не владели ни одним пароходом, а теперь распоряжаются десятками, почти совершенно устранили иностранцев от перевозки грузов между портами Китая, стремятся на свой счет завести товаро-пассажирское сообщение с Европой и Соединенными Штатами. Дабы не быть в зависимости от заморских держав, подданные богдыхана осторожно заводят у себя заводы, фабрики. Вскоре западной промышленности придется сократить свои операции и уступить значительную долю получаемых выгод китайцам, которые весьма трудолюбивы, легко всему учатся и делаются мастерами всякого дела. Телеграф заводится по инициативе правительства. В принципе оно решило обзавестись и рельсовыми путями, но медлит, не располагая достаточным количеством собственных инженеров и не желая отдавать эксплуатацию железных дорог пришельцам. Но через 15 лет первое затруднение неминуемо упразднится. Много туземных юношей старательно знакомится с реальными знаниями. Умственные силы страны растут с каждым годом. Избыток их невольно подталкивает к колонизации. Она направляется и в Центральную, и в Южную Америку, и на острова Тихого океана, и в Сингапур, и в Уссурийский край. В восточной Азии со временем может народиться просвещеннейшая нация.
- Эспер Эсперович. Мне трудно поверить, что Вы говорите всё это откровенно. Ещё несколько лет, и никакой Китайской империи просто не будет. От неё останется разве что узкая полоска между Манчжурией и Хуанхэ, с Пекином посредине. И то, полностью контролируемая иностранцами, если мы договоримся с Лондоном. В противном случае и этот клапоть непременно присвоит себе Япония или Германия. Западу, говорите, придется сократить операции и уступить китайцам? Полноте, в своём ли Вы уме? Западу, который даже не принудил, а всего лишь повелел императору нещадно травить свой народ - этому Западу придётся уступить? Западу, которому вынуждены были открыть уже городские ворота самого Пекина? По три тысячи зараз гибнущих китайцев против пятерых убитых англо-французов? Западу, чьи отряды ходили туда-сюда по вашей Поднебесной как по собственному плацу? Да, возможно китайцам и позволят возить товар в Европу - чтобы не утруждать белого человека даже этим. Почему б европейцам быть против того, чтобы то, чем они столько веков занимались в поте лица, а именно - повально вывозили Китай - не делать, наконец, руками самих китайцев? Но то, что торговать китайцам дадут на своих условиях и к своей выгоде - это Ваши личные нездоровые грёзы. Какая разница, сколько и чего привезут китайцы в иные страны, если даже их таможня им самим не принадлежит? Китайское правительство, говорите, не желает отдавать эксплуатацию железных дорог пришельцам? Да, действительно уж, вот именно сие затруднение упразднится очень скоро - будьте уверены. Точно так же упразднится, как уже упразднилось затруднение с продажей опиума. Что же касается китайской колонизации Америки, то её подталкивает отнюдь не "избыток умственных сил", а наоборот - недостаток средств к существованию на родной земле. Кроме того, понятие "колонизация" уместно для народа, хозяйничающего в захватываемых землях. А известно ли Вам, в каких условиях не живут, а существуют в названных "колониях" ваши "колонизаторы"? Бывшие американские рабовладельцы, расстроившиеся было после уничтожения там рабства, теперь могут вздохнуть спокойно, потому что, потеряв тысячи чёрных рабов, они приобрели сотни тысяч жёлтых. На которых, в отличие от прежних чёрных рабов, не распространяются не то что законы об отмене рабства, но вообще не распространяются никакие человеческие законы. Ибо перед чёрными рабами чувствуют какую-то вину - ведь их привезли насильно к своей пользе - а жёлтых рабов никто не насиловал, они приезжают сами, никем не желанные. Так что, да, нечего сказать - просвещённейшая нация, из которой бегут даже в добровольное рабство. Мне представляется, Эспер Эсперович, что в своих идеях Вы постоянно подменяете понятия, выдаёте желаемое за действительное. Равнодушие простого азиата к политике, вызываемое совершенным отсутствием у него и ничтожнейшей надежды изменить даже свою собственную судьбу, не говоря уже о судьбе страны, Вы чудесным образом преобразуете в равнодушие космополита, стоящего выше политики. Рабскую покорность китайской толпы - в могучую самодисциплину и результат природной добродетели. Вы постоянно твердите о высоком развитии Азии, но факты ваших же повествований внятно указывают обратное. Вы вещаете о неизбывной вере жителей Востока в сверхъестественные свойства русского народного духа, тогда как в массе своей эти жители о существовании России даже не подозревают. Прославляя равенство Китая в науке с Европой, Вы приводите в пример Конфуция, хотя конфуцианство столь же далеко от науки, как и камлание сибирского шамана. Вообще, от всей Вашей деятельности веет какой-то упаднической пронырливостью: не вышло на западе - даёшь русское главенство над всея Азией! Даром, что Сибирь бесхозна - давай дальнейшее "расширение наших восточных окраин", давай "исконно-нашу смежную нам Азию"!
- В Азии для нас в сущности нет и не может быть границ, кроме необузданного, как и дух русского народа, свободно плещущего у её берегов необъятного синего моря. Когда высказываешь столь очевидную истину, то обыкновенно слышишь возражения: к чему нам это? у нас и так земли много! мы и теперь уже расползлись и разрослись до чудовищных размеров в ущерб делу управления государством и прямо во вред нашему коренному населению ... Но для Всероссийской державы нет другого исхода: или стать тем, чем она от века призвана быть (мировою силой, сочетающею Запад с Востоком), или бесславно и незаметно пойти по пути падения, потому что Европа сама по себе нас в конце концов подавит внешним превосходством своим, а не нами пробужденные азиатские народы для русских со временем будут еще опаснее, чем западные иноплеменники. Погибели нашей, или унижения грядущего естественно и в помыслах допускать нельзя! Неизбежный рост Мономахова наследия, торжество над враждебными началами, грядущее главенство России в пределах обширнейшего и многолюднейшего из материков нашему духовному оку представляются вполне очевидными. Когда средства сообщения были не в пример труднее и хуже, огромные царства тем не менее легко складывались, крепли и ширились на гранях Европы и Востока. В данное время, когда железные дороги и телеграф с телефоном (не говоря уже о других ежечасно совершающихся важных изобретениях) до последней степени упрощают взаимные связи между всеми странами и народами, - едва ли уместно бояться расстояний, отчуждения друг от друга частей единого целого и т.п. Ведь условий пространства на деле почти нет! Что нашим предкам казалось только близким, нам рисуется непосредственно лежащим перед нашими взорами.
- Эспер Эсперович. Эко вы токуете, словно глухарь. Вы сами себя хоть слышите? Если Европа, по-вашему, нас в конце концов подавит своим превосходством, то не всё ли равно в каком виде она нас подавит - в современных ли границах или разросшихся на весь материк? Если даже Вам понятно, что Европа нас подавит своим превосходством, то не правильнее ли будет вначале ликвидировать это превосходство, отставить надежду нас подавить, а уж затем ставить иные задачи? Ваши рассуждения не составляют о Вас впечатления как о здравом человеке. То Вы обращаетесь за подтверждением к прошлому, ибо в прошлом, де, Азия и е... крушила нас, и обновляла. Но кто иной, как не Вы же, указываете, что и Китай, и Япония теперь сами берут от Европы, а остальная Азия под Европой вообще состоит? Не значит ли это, что равняться сейчас на лучшее в Азии, значит равняться на Европу? Даже азиаты это уже поняли, только просвещённый российский учёный этого понять не желает. То Вы ищете доказательств в народных песнях.
Америка ещё постольку должна интересовать нас, поскольку она являет пример подъёма промышленности на основе своего собственного внутреннего рынка.
Однако цесаревич к этому времени знал значительно больше, чем человек, развитие которого требовало направления извне. Он имел уже определённое представление о том, что может понадобиться ему от опыта той или иной страны в правлении его и, по его мнению, что может понадобиться России. И заявил, что путешествие по востоку имеет лишь одну пользу - символ. Путешествие же по Европе имеет множество польз, причём крайней степени практических. И даже для движения на Восток гораздо нужнее поездка в Штаты для ознакомления с опытом строительства протяжённых железных дорог на примере их трансамериканской железной дороги. Что же ещё касаемо движения на восток, то к символу можно добавить множество пользы, если это будет путешествие не на заграничный восток, а на свой собственный.
Он нашёл поддержку тех, кто на поездке в Америку просто настаивал.
граф С. Д. Шереметев столкнулся в коридорах гатчинского дворца с воспитателем Хисом. Граф сказал, что для наследника на первом плане должна быть Россия. На это англичанин ответил, что считает эту поездку началом последующих поездок по России; говорил о своем разговоре с цесаревичем, что он советовал ему не ограничиваться внешностью и официальностью, и в Сибири стараться вникнуть глубже, что цесаревич сам этого желает .
Сам тщательно готовился - выписывал в дневник вопросы для выяснения и места, в которых следовало побывать. Затем проложил маршрут по нужными ему пунктами. Интересовали по степени важности:
Строительство железных дорог, их эксплуатация, а также конструкции и производство подвижного состава
повторительное стрелковое вооружение
механические орудия
полевая артиллерия
безрельсовые локомобили,
электрический транспорт,
двигатели внутреннего сгорания
телефон
телеграф
электрические устройства и машины.
Сталеварение.
Кроме того - инновации в технологиях и организации вообще.
Отдельный интерес составляли представительные органы власти.
Сам подобрал сопровождающих.
Сопровождающая делегация состоит из: свиты (наставники, военные и государственные деятели) и специалистов (учёные-практики и производственники). Свита постоянно при наследнике. Специалистам обязательны только посещения объектов по своей специальности. В остальное время специалисты могут располагать собой и готовить отчёты об увиденном по своим темам.
Свита:
лейтенант флота великий князь Александр Михайлович, Сандро, двоюродный дядя (+2 года)
полковник граф Воронцов-Дашков Иван Илларионович (одногодок) - Личная Его Высочества Дивизия, друг детства
полковник князь Долгоруков Василий Александрович, Валя (одногодок) - секретарь наследника, друг детства
Согласился взять даже якобы руководителем генерал-майора свиты князя Барятинского Владимира Анатольевича (45).
штабс-капитан князь Оболенский Николай Дмитриевич, Котик (28) - флигель-адьютант Александра III, адъютант наследника
штабс-капитан князь Кочубей Виктор Сергеевич (28) - адъютант наследника
За границей к свите Цесаревича присоединялись:
акварелист Гриценко Николай Николаевич (32) во Франции,
военно-морской врач фон Рамбах Владимир Константинович (56), флаг-капитан ЕИВ контр-адмирал Басаргин Владимир Григорьевич (50) - прибыли в Кале
Специалисты:
Менделеев Д. И. (54) - фактический научный глава путешествия
князь Хилков Михаил Иванович (54) - ж-д, будет министром.
тайный советник Салов Василий Васильевич (49) - начальник управления железных дорог (с 1885). Руководил строительством Криворожской и Баскунчакской железных дорог, показав возможность казённого финансирования строительства, заменившего исключительное господство концессионной системы. Непосредственно руководил созданием и организацией эксплуатации сети железных дорог России. антагон?
Гибшман Александр Карлович (49) - главный инспектор по надзору за изготовлением подвижного состава
Витте Сергей Юльевич (49) - управляющий Обществом Юго-Западных железных дорог
Чернов Дмитрий Константинович (49) - ученый-металлург артиллерии
Иосса Александр Александрович (47) - инженер-металлург артиллерии
Чиколев Владимир Николаевич (43) - электротехник.
полковник Пироцкий Фёдор Аполлонович (43) - электротехник. Двухэтажные трамваи экспериментально на электрическую тягу, первый подземный электрический кабель в Санкт-Петербурге, проект централизованной подземной городской электросети.
Голубицкий Павел Михайлович (43) - телефонист в т.ч. поездов
капитан Мосин Сергей Иванович (39) - стрелковка
Костович Огнеслав Степанович (37) - бензиновый встречный двигатель 2х4 цил 1883 80 л.с. 240 кг
Енакиев Фёдор Егорович (36) - промышленник, директор Общества Балтийской железной дороги.
Забудский Николай Александрович (35) - баллистик, больше теоретик, но выразитель тенденций
полковник Роговцев Николай Фёдорович - стрелковка
1888 17 мая четверг [20] - пасмурный день. Выезд с Гатчинской станции Варшавской железной дороги. Их Императорские Величества с августейшими детьми входят в вагон уезжающего сына чтобы проводить его до ближайшей остановки. От станции Сиверской в вагонах остались лишь сам августейший путешественник и его сопровождающие. Пасмурность увеличивалась. Еще не выезжая из пределов С.-Петербургской губернии, в шестом часу пришлось зажечь свечи. При скорости хода около сорока вёрст в час от отправления из Гатчины до полуночи было только пять остановок, и то по шести - двенадцати минут. Его Императорское Высочество провел почти весь день в беседе со спутниками, после обеда изволил провести время с артиллеристами, так как именно их работа будет основной в Германии.
В 3 часа 23 минут прибытие на станцию Прага Привислянская в Варшаве, где наследник с нетерпением ожидается местными военными и гражданскими властями. Варшавский генерал-губернатор и командующий войсками генерал-адъютант Гурко Иосиф Владимирович и его помощник, генерал-адъютант граф Мусин-Пушкин. Почетный караул со знаменем от лейб-гвардии Волынского полка, которого Его Императорское Высочество состоит шефом. Августейший путешественник, выйдя из вагона и сказавши несколько слов генерал-адъютанту, идет по фронту роты и здоровается с людьми, после чего командующий войсками представляет цесаревичу генералов. Пропустив караул и музыку, Его Императорское Высочество входит в императорские покои, где генерал-губернатор представляет ему высших гражданских чинов, и здесь в течение получаса беседует с генерал-адъютантом Гурко и графом Мусиным-Пушкиным, в ожидании, когда подадут другой заграничный поезд. Дебаркадер сплошь занят плотной массой избранных лиц, желающих хоть издали взглянуть на уезжающего Великого Князя. Час остановки пролетел незаметно.
Его Императорское Высочество стал у окна, составлявшего почти целую стену вагона-столовой и долго не отходил, любуясь видом дороги в город. Путь этот изгибался от Пражского вокзала к железнодорожному мосту, под которым должен был проехать поезд, почему-то шедший сначала очень тихим ходом. Нескончаемая вереница экипажей приближалась к мосту, исчезала под ним, снова тянулась. Прокрадывавшееся солнце освещало парадные формы множества лиц, разъезжавшихся после торжественной встречи. По мере того как они делались менее ясными и более отдаленными, ближе и шире казалась река с разведенными кое-где на плотах кострами. Крайне быстро темнело. Осязательнее чувствовалось расставание с Россией. Возбуждение усиливалось.
Ночью предстояло пересечь границу. В уютных великокняжеских вагонах, связанных между собою теплыми крытыми переходами, с дежурными кондукторами у тормозов. Вне - холодно, сыро и темно: у нас - свет, тепло и относительный покой.
Германия
18 мая пятница прибыл в Берлин. Королевский дворец. 18, 19 суббота, 20 воскресенье - приёмы.
21 понедельник - Ландтаг Пруссии; 22 вторник - Королевская Прусская академия наук; 23 среда - Siemens & Halske; 24 четверг - AEG, встретился с Доливо-Добровольским.
25 пятница, 26 суббота - приёмы
26 мая вечером выехал в Эссен, Рур (Берлин - Магдебург - Брауншвейг 225 км, 3,75 ч,
27 мая воскресенье встреча с регентом Альбрехтом, 27 вечером выехал - Ганновер - Билефельд - Дортмунд - Эссен 303 км 5,1 ч): 28 мая понедельник - Friedrich Krupp AG,.
28 мая вечером выехал в Кёльн (через Дюссельдорф 83 км, 1,4 ч): 29 вторник - Gasmotorenfabrik Otto & Langen (Deutz AG).
29 мая вечером выехал в Оберндорф-на-Неккаре, Баден-Вюртенберг (Кёльн - Франкфурт - Дармштадт, 207 км, 3,45 ч, гостит 30 мая среда, вечером отъезжает - Гейдельберг - Карлсруэ, 119 км от Дармштадта, 2 ч, 31 мая четверг гостит у Великого Герцога Баденского Фридриха I, вечером отъезжает - Баден - Энген - Обендорф, от Карлсруэ 270 км, 4,5 ч): 1 июня пятница - Gebr der Mauser und Cie, вечером отъезжает в Цюрих, Швейцария.
Утро уже застает на германской территории. Несмотря на дурную погоду, рано в сумерках на станциях замечаются сборища любопытным. Чуть ли не все в поезде спят, никто из него не выглядывает, а между тем местные жители толпятся, наблюдая поезд августейшего путешественника.
До завтрака, в 9м часу Его Императорское Высочество встречен чрезвычайным и полномочным послом при императоре германском, короле прусском и чрезвычайным посланником и полномочным министром при дворах великих герцогств Мекленбург-Шверина и Мекленбург-Стрелица графом Павлом Андреевичем Шуваловым. Народ на станциях все прибывает. Въезд в столицу, судя по всем приметам, предвещает необыкновенное многолюдие. Погода проясняется. Первые с минуты отбытия из Гатчины яркие лучи разливаются по окрестности.
В вагоне-столовой накрыт завтрак.
Надо переодеваться, позаботиться о том, что брать с собой из вещей во дворец на кратковременную стоянку. Вагоны все быстрее и быстрее катятся по равнине. Неужели мы действительно успели отлететь от родной столицы свыше 1500 верст?
Постепенно замедляя ход, паровоз ровно в 2 часа останавливается под сводами гигантского железнодорожного вокзала. Цесаревич решил пользовать военный мундир только в Германии и вышел в . Император с эрцгерцогами довольно близко подошли к поезду. В сравнении с наследником они выглядели весьма патриархально. Его величество - в форме нашего Кексгольмскаго гренадерского полка; его императорское и королевское высочество эрцгерцог Карл Людвиг - в форме его Дубенских драгун, императорское и королевское высочество эрцгерцог Вильгельм - в русской конно-артиллерийской форме. Эрцгерцоги Франц Фердинанд, Оттон и Фердинанд, сыновья эрцгерцога Карла Людвига, а также эрцгерцог Райнер - в австрийских мундирах. Кроме императора, еще три члена Габсбургского дома - в лентах Св. Андрея Первозванного. Император самым сердечным образом обнимает и целует высокого гостя.
В шесть часов назначен парадный обед за городом, куда император уже выехал в пятом часу. Время пребывания в Берлине летит с такой быстротой, что не успеваешь ни на что оглянуться, ни во что вглядеться. Тяжелый, утомительный день! Средневековая атмосфера придворной обстановки, словно унаследованная еще от эпохи, когда начинал создаваться самый город, весь строго выдержанный строй придворного быта производят сильное, глубокое впечатление
Кланяясь Их Высочествам
и взять с собою, согласно воле Государя Императора, королевича Георгия, решившего таким же образом венчать своё образование.
Августейшие Особы посетили театр. Берлинская опера
Мало времени уделял дворам и официальным мероприятиям: балам, парадам - в основном в первые и последние дни пребываний. Никаких осмотров достопримечательностей, курортов и прочих отвлечений. Подобные мероприятия предупредительными посланиями просил не организовывать, обозначая свою поездку как образовательную. Очень плотно расписаны посещения научных и производственных объектов. Военные объекты и манёвры посещались меньше.
Франция
После Шлаффхаузена снова выезжают в Германию и опять возвращаются в Швейцарию.
До Цюриха 145 км, 2,5 ч. 2 июня суббота отъезжает во Францию.
Через 94 км, 1,6 ч - в 13:05 в Базеле пересёк французскую границу под эффектною большою аркою (с надписью Франция Цесаревичу ) вступают в, где встречен официальными лицами. на первых порах заглушал восторженные возгласы vive la Russie! vive le Czarewitch! .
- Одно отличие республики от монархии уже вижу - республика любезно встречает прямо у границы, тогда как монархия надменно ожидает в столице.
Через 230 км, 3,9 ч 17:00 Дижон - остановился, встречи. Отбыл 3 июня воскресенье - через 178 км, 3 ч Сенс - 9:00.
из Сенса в Тренель 30 км на лошадях 15 км/ч - в 12:00 заводы Кайля. в 22:00 отбыли в Париж.
110 км, 1,9 ч ещё 3 июня - Париж: 4 июня понедельник, 5 вторник, 6 среда - приёмы. 7 четверг - Сенат, 8 пятница - Палата депутатов; 9 суббота - Acad mie Fran aise; 10 воскресенье - приёмы; 11 понедельник - Dep t centrale; 12 вторник - cole Polytechnique; 13 среда - Laboratoire Central des Poudres et Salpetres; 14 четверг - Hotchkiss et Cie, Сен Дени; 15 пятница - Compagnie Internationale des Wagons-Lits.
16 суббота, 17 воскресенье - приёмы.
17 июня вечером отъезжает в Кале. Через Лиль 336 км, 5,6 ч - прибывает 18 июня понедельник. Встречи. Поздно вечером отбывает в Британию.
обычном для него статском белом костюме. Одетыми в белое (с национальными цветами) ученицами местной школы, которые подносят Августейшим путешественникам по букету. Им немедленно подан экипаж, высланный сюда по распоряжению. Великих Князей сопровождают: кн. Барятинский, адмирал Басаргин, посол (во Франции) Моренгейм, Артур Павлович, кн. Оболенский, кн. Кочубей, Волков, доктор Смирнов, художник Гриценко и я.
Недалеко от известной гостиницы возвышается светло-сиреневая арка Агс de l'Etoile . С одной стороны приветствие на ней начертано по-русски. С другой - простая французская надпись: Французы Цесаревичу . Во всем чувствовалось уже скорое приближение союза России и Франции. "Вся набережная и прилегающие к ней улицы были заполнены народом, и в воздухе гудело: "Vive la Russia!" Возгласы "Да здравствуете Россия!" оглашают все крутом. Среди ликования дружелюбно настроенной колонии играет оркестр. Положительно кажется, что не менее сотни тысяч городского населения высыпало в торжественный момент на улицы для неслыханного, неподдающегося описанию приема. Смятение действует положительно опьяняющим образом, особенно при сознании: я - русский . Разубранные коврами балконы и окна переполнены улыбающимися зрительницами. Дождь розовых лепестков сыплется на путь. Неумолкающая музыка по временам почти заглушается возгласами народа. Веселый беспорядок быстро усиливается.
Удивительно, насколько радушнее, нежели в Германской монархии, принимают монарха республиканцы!
Везде видны фотографы с аппаратами. Тысячи флагов всевозможной величины тихо развеваются вдоль заволакиваемых ими улиц где едут Их Высочества
Когда Великие Князья и принц Георгий, прибыв в гостиницу, становятся незримыми для толпящегося у садовой решетки народа и милостиво принимают там завтрак, массы зрителей по прежнему наводняют дорогу. Стоит августейшим особам приблизиться к окнам, и неистовое ликование оглашает окрест.
Так проходит час, другой. На улицах то же оживление.
Потом опять взрыв приветственных криков. Их Императорские и его королевское Высочества вчетвером направляются, среди конвоирующих всадников, к дворцу Бурбонов, где Их примет Национальная Ассамблея. При этом французы не спускают глаз с казака (Собственного Его Величества конвоя), поместившегося на сидении за экипажем августейших путешественников, Мощная фигура, в одежде кавказца, видимо производит впечатление на горожан. Рельефнее выделяется в ярких рамках торжествующего Парижа по-восточному принаряженный телохранитель сына царя.
Три часа пополудни. Обширная площадь занята войсками. Простой по внешности Люксембургский дворец с двумя бежевыми фасадами и их высокими крышами. Шпиль с национальным флагом - единственное, что придаёт важность. Огромный луг и водоём с фонтаном, однако, превращает всё в игру. Эти французы...
Военные почести отдаются батальоном национальной гвардии. Русский и греческий гимн встречают высоких посетителей. доносится салют. Поравнявшись с парадным крыльцом, конная почетная стража строится вдоль пути следования наших экипажей.
Наследник Цесаревич посадил рядом с собою принца Георгия Греческого. Ландо Их Высочеств запряжено четырьмя великолепными лошадьми. Следом едут вместе: кн. Барятинский, посол, военный атташе и президент национальной ассамблеи. Остальная русская свита и греческий консул замыкают кортеж.
Начинается фейерверк, довести который до высшей степени изящества и изобретательности в состоянии лишь Париж. Море огня бушует, переливается всевозможными цветами, еле зыблется в светлой мгле или же ярче прежнего вспыхивает, разгорается и снова меркнет. Среди застилающей зрелище темноты одиноко пламенеют иные столбы крутящегося пламени и беспомощно вертятся погасающие огненные колеса. Из богатого разнообразием фейерверка наиболее врезываются в память чрезвычайно искусно и как нельзя более кстати сделанные пароход и локомотив, долго пламеневшие и двигавшиеся перед взорами августейших путешественников.
На второй день приезда Великих Князей во дворце состоялся большой обед, а затем, в субботу, залы пламенели огнями по случаю бала в честь гостей, на котором насчитывалось несколько сот человек приглашенных. На следующий вечер был опять бал в русской миссии у посла.
Его Величество и наследник имели на фраках звезды при лентах Почетного Легиона. Наконец, 2го, торжества увенчались балом в доме нашего посланника. Изящно декорировали для этого события балкон, обратив его в очаровательный шатер, откуда упоительно неслась музыка оркестра.
Броненосный Фрегат Адмирал Нахимов (8473, 101, 1888). Капитан 1го ранга Деливрон Карл Карлович. Достроечные работы пошли быстрее, когда стало известно, что корабль должен принять участие в путешествии наследника цесаревича. Часть работ вроде установки вспомогательной артиллерии оставили на потом.
Полуброненосный фрегат Владимир Мономах (5593, 90, 1883). под командованием капитана 1го ранга Я. А. Гильтебрандта. в июле 1887 прибыл в Кронштадт. получил предписание произвести необходимые ремонтные и модернизационные работы с тем, чтобы к началу лета 1888 быть готовым к принятию на борт цесаревича в Кале.
с разрешения начальника, отряда приобрели в запас во Франции через агента 420 ламп - тогдашние лампы были недолговечны: как отмечалось в отчете командира от 14 февраля 1891 "перегорело по правилу - 310 ламп, случайно - 45".
Двадцать одним пушечным выстрелом приветствуется прибытие высоких гостей. пятикратное Ура матросов, стоящих по реям, громовыми раскатами встречает Великих Князей.
Наследник велел впредь никого от службы и отдыха не отрывать, команду по реям в его честь не пускать и стрелять только салют наций.
На грот-брам-стеньге поднят флаг Цесаревича. Второй час пополудни. Вскоре отряд снимется с якоря. Пока грузится багаж, понемногу стараешься освоиться с непривычною обстановкой, в которой предстоит прожить вскоре полмесяца; знакомишься с обществом офицеров, осматриваешь каюты, проникаешься сознанием, что фрегат отныне становится центром наших симпатий и привычек, что вне его - суровая хотя и гостеприимная чужбина.
В столовой наследника прежде всего бросалась в глаза картина Наваринского боя, где двенадцатый флотский экипаж обессмертил себя выдающимся мужеством.
Поздно и темно; но на фрегате царствует необычное веселое оживление: гости-офицеры наезжают с Владимира Мономаха . Суда иллюминованы, набережная переполнена народом, в ожидании факельного шествия с музыкой. Вот и оно блистательно прошло, вот и фейерверк, единовременно с ним зажженный, отгорел над погруженною в темноту густолиственною аллеей.
В кают-компании Памяти Азова долго еще не умолкают разговоры, веселье и тосты. Моряки варят жженку. Состав её довольно загадочен и посвященные в тайны её изготовления отмалчиваются, когда их точнее расспрашиваешь о ней. Крепкий напиток, впрочем, более действует на вкус чем на голову. Офицеры дружно и радостно окружают сидящих с ними Великих Князей. Десятки русских сердец бьются одним биением, будучи в тесной непосредственной близости тех, чья безопасность и чье благополучие поручено в сущности всем и каждому из присутствующих. Молодое кипучее оживление проникает товарищески обставленную праздничную пирушку. Участвовавшим в ней долго будет памятно, как разгоралось и закончилось ликование на фрегате в день судового торжества.
Наш дипломатический агент и вице-консул, провожавшие до Кале, только что откланялись. Мы снимаемся с якоря. Фрегаты покидают Кале, По мере того как он скрывается за горизонтом, все суровее становится океан
Британия
Море почти недвижно. Краски блекнут и представляются мрачно-пустынными из-за нависших над ними облаков. Под этой печальной ризою душа тоже заволакивается смутною, слабо щемящею грустью. Иногда берегов совсем не видно. Туман гуще. За каютой командира вдоль борта на корме длинный и узкий крытый балкон, с которого любуешься красотами природы. Необыкновенно величественное впечатление производит фрегат Владимир Мономах , когда он составляет одно целое с притихшим морем. По временам кажется (если на мгновение забудешь о неотступно сопутствующем и близком Мономахе ), что пучина кругом мертва, что наш быстроходный фрегат не движется, что мы застываем в оцепенелой влаге. Все как будто спит под каким-то тягостным гнетом.
Слева всплывают побережья Альбиона.
Над суровой твердыней курится дым салюта. Адмирал Нахимов отвечает страшным грохотом своих орудий с подъемом английского флага. Наша эскадра торопится в и потому идет мимо.
Рано утром на фрегате подымаются шум и беготня. Пробуждение 580 нижних чинов - очевидно, такое явление, с которым слуху приходится считаться. Бесконечно долго скользят по внутренним трапам легкие шаги спешащих на верхнюю палубу матросов. Все там моется, чистится, прихорашивается. Это наследник сразу же прекращает. Аврал назначается после завтрака.
145 км, 78,3 nm, 8 ч - 19 июня вторник 1888 прибыл в Лондон.
В порт для съезда на берег наследник велит входить также только после 9ичасового завтрака. От свежего морского воздуха крепко спится; в сумерки как-то труднее и неохотнее собираешься в дорогу; одним словом, момент, когда августейший путешественник выходит в статском платье проститься с офицерами и командой, уже совершенно светло. Первый день во владениях её величества королевы Виктории. Раздаётся обычная утренняя команда: флаг поднять! Звуки музыки оглашают палубу Памяти Азова . Тихий рейд сразу преображается. Гром салютов, начиная от произведенного с , безумолчно перекатывается по морю наполняет окрестность оглушительным эхом.
в 9 час. утра, отряд прибыл на рейд под флагом наследника цесаревича. Все суда, стоящие на рейде, как военные, так и коммерческие, украшены флагами. После ответа с крепости на сделанный нами салют нации английские военные суда, стоящие на рейде, салютовали флагу наследника цесаревича. простившись с офицерами и командой, в 10 час. его императорское Высочество наследник цесаревич, в сопровождении греческого принца Георга и лиц его свиты, изволил отбыть на берег. Как только гребной катер с его Высочеством отвалил от борта и флаг наследника цесаревича был перенесен с фрегата на катер, люди с палубы прокричали пять раз "ура" и все военные суда, стоящие на рейде, послав людей по реям, произвели салют.
Однако день не предвещает хорошей погоды. Пасмурно,
прибыл его королевское Высочество герцог Эдинбургский и вступил в управление портом. Его Высочество посетил фрегат. которым по прибытии был произведен салют в 17 выстрелов.
На пристани толпятся горожане, с представителями города во главе, чтобы засвидетельствовать Его Императорскому Высочеству свои чувства радости от лестного для них посещения.
Официальный съезд на берег. Пристань разубрана флагами. Звуки Боже, Царя храни торжественно реяли над заздравными возгласами населения. Пройдя по фронту почетного караула, августейшие путешественники в сопровождении лорд-мэра и других лиц администрации, направляются со свитою к городу.
С приветственной надписью ( Welcome to the Czarewitch ).
По съезде на берег его императорского Высочества наследника цесаревича, во все время стоянки производились учения и занятия со специалистами.
Половина пятого пополудни. Станция. Еще не, но почти что она... Предместье столицы острова. Поезд медленно подходит к железнодорожной платформе, буквально лоснящейся от чистоты и устланной красным сукном. Вокзал пестро декорирован. Белый, желтый, голубой цвет перемежаются на столбах дебаркадера с листвою, которою обрамлены станционные часы и фонари. Последний заставлен сидениями, так как прибытие Августейших Гостей составляло предмет больших ожиданий и большого скопления встречающих. видимо-невидимо.
Во главе собравшихся: маркиз, вице-, и сэр, генерал-губернатор, со свитами.
Грохот салюта приветствует момент прибытия Русского Престолонаследника. У выстроенного на платформе почетного караула из ста двадцати железнодорожных волонтеров (East Indian Railway Volunteers), под начальством майора и 13 офицеров (при двух хорах музыки - из самой и важного промышленного центра, за 500 верст от) гремит Боже, Царя храни! .
Внешней фасад здания станции - весь в пальмовых листьях. Перед подъездом - длинный почетный караул от East Surrey Regiment со знаменем и музыкой.
Парадный вице-королевский экипаж, куда изволит сесть Его Императорское Высочество с наместником королевы - императрицы, a кроме того с его военным секретарем - полковником лордом (вот уже несколько лет считающимся одною из выдающихся по таланту личностей администрации) и флигель-адъютантом кн. Оболенским, в виду многолюдья довольно тихо направляется с вокзала к мосту через, главный рукав Ганга. Шествие открывается (под звуки нашего гимна) телохранителями -короля. Во второй коляске помещается принц Георгий Греческий с генерал-губернатором, с сэром и полковником, секретарем маркиза. За экипажами Августейших путешественников следуют эшелон его же конвоя и орудия 31-ой королевской батареи. Затем едут князь Барятинский и M. К. Ону с Джерардом, и т.д. Положительно необозримые массы зрителей (многочисленнее чем в!) наводняют путь к Government House . Интерес населения, состоящего в значительной степени из, т. е. даровитых, начитанных и зорко следящих за политикою туземцев, видимо возбужден до крайнего предела.
Сперва по дороге выстроены солдаты 17-го полка Бенгальской пехоты. На мосту их сменяет городская полицая, затем вдоль набережной (Strand Road) - 3-й пехотный полк, дальше по улицам - молодцеватые всадники 3-d Bengal Cavalry , опять East Surrey Regiment и Buffs .
Их Высочества выходят из экипажа. Наследнику подносится букет.
Лондон - самый населенный из городов британской империи, так как насчитывает почти до миллиона жителей. От станции до королевской резиденции сегодня положительно собралось не менее трех или четырехсот тысяч (правда, много зрителей могло явиться из окрестностей или издалека). Одни повозки запрудили доступ к пути со всех примыкающих улиц и переулков.
Шествие торжественно следует по Old Court House Street . Над широкой маркизой у входа в богатый магазин Гамильтона поставлены две фигуры рыцарей с маленькими знаменами в руках. Окна открыты, и красивой выставкой пестрят за их глубиною ряды художественных предметов, продажею которых он специально занимается. Вообще надо сказать, что английские торговые фирмы не поскупились разукраситься к приему: здесь виднеются перекинутые через наш проезд флаги разных государств, - там опять вывешены шкуры тигров, пантер и леопардов, - дальше столбы иных веранд убраны синим, красным и белым сукном. С трассы Great Eastern Hotel наемный струнный оркестр (из Австрии) встречает звуками: Боже, Царя храни! Наследник Цесаревич едва успевает отвечать на поклоны, на приветствия. Вот и Government House величественно ширится за решетчатою оградой....
Хор музыки у выстроенных среди двора почетных караулов (от Buffs и Калькуттских волонтеров ) грянул русский гимн. Какое любопытное зрелище представляет, среди политического центра парадный кортеж вкруг Высокого Гостя с Севера (в лейб-гусарской форме) и девятого по счету короля, маркиза в мундире, какой принято носить на больших выходах королевы в Виндзорском замке, с двумя орденами ( Indian Empire , Star of India ) и лентой светло-синего цвета с белою каймой.
В 9 часов 45 минут - обед у маркиза (с 90 приглашенными). В числе последних (исключительно мужчин) наиболее заметно выделяются: англиканские епископы, сэр , главнокомандующий армией (известный своею боевою деятельностью в Афганистане), генерал из, генерал-инспектор артиллерии и начальник войск - виконт, влиятельнейшее советники правительства:, - генеральные консула (германский: барон, человек с большим весом и знанием, австро-венгерский: из, французский:, датский:, северо-американский: полковник).
Из случайных гостей можно только назвать молодого лорда Гамильтона, временно находящегося в (он был одно время в Петербурге и знает по-русски). Также присутствуют : греческий священник отец и греческий консул. Современная Эллада, как видно, дальше нашего шагнула (в смысл предприимчивости) на коммерчески важный юго-восток. Православный храм во имя Преображения Господня тут существует уже с 1780 г., когда тогдашний знаменитый генерал-губернатор, женатый на уроженка г. Архангельска, первый подписал на сооружение этой церкви две тысячи рублей.
Выход к обеденному столу совершается из тронной залы, где королевы Виктории в дурбарные дни является князьям или на особом серебряном престоле, или на золоченом слоновом седалище . Все вокруг отведенного под это место возвышения изукрашено светлым привозным мрамором и озарено вечерними огнями. Портреты по стенам, колонны, мундиры залиты блеском. Архиепископ - (The Right Reverend Lord Bishop and Metropolitan) благословляет трапезу. Рядом с Наследником Цесаревичем садятся король и генерал-губернатор. В конце обеда провозглашаются тосты за Государя Императора и ее величество Queen Empress , за Августейших путешественников.
После парадного обеда - вечер в Government House с двумя тысячами приглашенных. В исходе десятого часа Их Высочества проходят из столовой в верхней этаж по довольно узкой лестнице, где на стенах развешены и выразительными обликами говорят о своем былом величии портреты
Наследнику Цесаревичу представляется целая бесконечная вереница знатнейших
Море света в отражении зеркал. Тяжелая позолота на мебели и на стенах. Желтоцветные шелковые диваны в гостиной. Среди толпы гордо выступает и бросается в глаза , посланец из . Рядом обращают на себя внимание офицеры разных полков кавалерии и пехоты.
Для развлечения же устраивается полет воздушного шара с некиим г. Спенсером, который из поднебесья бросается вниз на парашюте и, благополучно коснувшись земли, вскоре возвращается в парк к именитым зрителям
Вслед за парадным обедом с обычными тостами - бал в красивом обширном (Banqueting hall) дворца. Зала, с колоннадами и знаменами по сторонам, залита светом люстр. Украшающие ее картины (известный генерал прошлого столетия с каким-то, Гаррис в синем мундире с серебряными эполетами, один из прежних лорд в гражданском платье старомоднейшего покроя и т. д.) как-то не подходят к царящему под ними праздничному блеску и оживлению.
19, 20 среда, 21 четверг - приёмы. Букингемский дворец.
В основном север Англии.
22 пятница - Парламент.
23 суббота - Британская академия. Многозначительно посмотрел на Менделеева.
23 июня вечером выехал в Оксфорд - от Лондона 102 км, 1,7 ч.
Шепнул Менделееву: - Вот какие нам нужны университеты. То ли ещё будет в Америке. (политехнические)
24 июня воскресенье вечером выехал Оксфорд - Бирмингем - 115 км, 2 ч: 25 понедельник - Metropolitan Railway Carriage and Wagon Co.; 26 вторник - Birmingham Railway Carriage and Wagon Co.
26 июня вечером выехал Бирмингем - Манчестер - 134 км, 2,3 ч: 27 среда - Joseph Whitworth & Co. Ltd.; 28 четверг - Atlas Works - Sharp, Roberts & Co.; 29 пятница - Nasmyth, Wilson & Co.; 30 суббота - The Vulcan Foundry Co., Newton-le-Willows.
1 июля воскресенье - северный приём, вечером выехал Манчестер - Лидс - 69 км, 1,2 ч: 2 понедельник - Hudswell, Clarke & Co.; 3 вторник - Greenwood & Batley; 4 среда - Mann's Patent Steam Cart and Wagon Co.; 5 четверг - John Fowler & Co.; 6 пятница - Kitson & Co.
6 вечером выехал Лидс - Ньюкасл на Тайне - 170 км, 2,9 ч: 7 суббота, 8 воскресенье - Sir William Armstrong, 9 понедельник - Mitchell & Co.; 10 вторник - Robert Stephenson & Co.
10 вечером выехал Ньюкасл на Тайне - Тетфорд, Норфолк - 396 км, 6,6 ч: 11 среда - Charles Burrell & Sons.
11 вечером выехал Тетфорд - Лейстон, Саффолк - 137 км, 2,3 ч: 12 четверг - Richard Garrett & Sons.
12 вечером выехал Лейстон - Кембридж. 133 км, 2,3 ч. 13 июля пятница - посетил университет. Вечером вернулся в Лондон.
14 суббота - Aveling and Porter, Струд, Кент - почти около Лондона.
15 июля воскресенье - приёмы.
Лондон на самом деле представляет собой лес. Когда дело доходит до Лондона, вы можете подумать о высоких небоскребах и шумных поездках на метро, но по факту это лес. Определение Организации Объединенных Наций гласит, что лес - это везде, где, по крайней мере, 20 процентов территории занимают деревья. Фактически, более 40% государственных земель в Лондоне покрыто зеленью.
В Бирмингеме общая длина каналов больше, чем в Венеции, и здесь есть каналы длиной в несколько миль. А общая длина водных путей Бирмингема достигает 100 миль.
Перед отходом поезда со станции русская свита и, кроме того, сэр собрались в салонном отделении Их Высочеств и здесь, под шум колес, с бокалами в руках принесли поздравления Августейшим Гостям её величества королевы-императрицы.
Вот отчаливает катер с Азова : сами офицеры - на веслах, Наследник Цесаревич изволит затем командой. При съезде - салют по уставу.
Равнинами в данную минуту на север мчится ночной паровоз, уносящий Великого Князя в царство . Может ли быть высший залог взаимного доверия двух могущественных европейских народов и лучшее доказательство миролюбия России?
Двенадцатый час пополудни. Генерал-губернатор окраины (Sir ), командующий войсками (Sir ), прелаты, много должностных лиц и дам ожидают Е. И. Высочество на убранном флагами и зеленью дебаркадере, где длинный почетный караул выставлен от полка и волонтерами. Раньше, чем сесть в экипаж, Наследник Цесаревич под звуки русского гимна идет по фронту караула. строятся конвоем за коляской Великого Князя. Двадцать одним пушечным выстрелом приветствует столица провинции прибытие Престолонаследника в северо-западную часть . На пути в
Самого города еще не видно, но уже вдали курится дым от заводов.
Во время стоянки отряда офицеры были всегда приглашаемы губернатором на все балы, которые происходили за это время в губернаторском доме. Любезному примеру лорда последовало все общество и во главе его клубы, которые все без исключения прислали приглашения нашим офицерам считать себя почетными членами в продолжение всей стоянки отряда. В саду королевского яхт-клуба, по просьбе старшин, было мною два раза разрешено хору музыки фрегата "Память Азова" играть от 5 до 7 час. вечера. В это время большинство англичан, проживающих в, собираются в саду яхт-клуба или на прилегающей к нему городской пристани любоваться морем и закатом солнца. Команды в перебывали на берегу.
Заезжать к Алисе, на чём настаивали родители, не стал, сославшись на плотный график. Алиса, несмотря на уговоры сестры, на момент визита наследника с согласия королевы тоже уехала из Виндзора в Осборн Хауз, чтобы ненароком не встретиться.
приобрели в Лондоне 250 ламп накаливания. Для освещения адмиральской каюты на случай порчи электрического освещения приобрели 81 "вторичный элемент" (аккумуляторные батареи). Тогда же устроили дополнительное освещение в наружном и рулевом отделениях, а также на верхней палубе "для приезда и отъезда Государя Наследника Цесаревича в ночное время".
За время стоянки, на эскадре все обстояло благополучно. Некоторые офицеры брали отпуск на берег. Команда иногда отпускалась на берег, - Наши матросики отпускались на берег и, несмотря на то, что там гуляли сотни нижних чинов, выпущенных на волю из однообразной служебной обстановки, даже английская печать удостоверила добропорядочность их поведения. Только с одним случилось несчастье. Он возвращался по железнодорожному полотну, ведя пьяного товарища. На встречу шел паровоз. Оттаскивая с пути нетвердого на ногах земляка, бедняга сам был задет локомотивом и вскоре умер в госпитале. Это первая и, Бог даст, единственная потеря в течение нашего плавания.
и раз пьяные матросики накуролесили, не даваясь в руки полицаи, у Apollo Bunder ; двое из них от избытка сил забрались даже в клуб и непонятным образом ухитрились переместить оттуда на улицу громоздкий бильярд: потомки храбрых разбежались при первом появлении её добродушных и слегка лишь разгулявшихся сынов.
На арках красовались надписи: Здравствуйте! Боже, Тебя Храни! Peace, happiness and prosperity , и т. д. - наконец у вокзала: Прощайте!
16 июля - отплытие из Лондона в США. на английском корвете послали людей по реям и произвели салют в 21 выстрел, на что было отвечено с фрегата равным числом выстрелов. подняла по международному своду сигнал "Желая счастливого плавания", после чего вскоре скрылась из виду. В ответ на сигнал был, по приказанию его императорского Высочества наследника цесаревича, поднят сигнал: "Благодарю, желаю счастливого плавания". По уходе приказано было фрегату "Владимир Мономах" вступить в кильватер "Память Азова"; этот строй сохранялся до прибытия в
Атлантика
6600 км, 3600 nm, 1852 м, 0,514444444444 м/с, при 13 узлах
11 дней мы будем теперь сживаться с бытом наших моряков при их самоотверженном и продолжительном уходе на чужбину. Как ни ярко горят перед нами картины, как ни залетаешь мечтой в улыбающиеся издали неизвестные края, все-таки душа сладостно отдыхает в родном кружке, под сенью русского стяга, под отголосок знакомых и радующих сердце речей, при отзывчивом настроении окружающих и понимании ими каждой дорожной думы, каждого зародившегося чувства.
Палуба и орудия нарядного крейсера блестят от белизны и чистоты. Властное распоряжение: команде разойдись! только что прогремело. Августейшие посетители спускаются до обеда в светлое и, несмотря на просторность кормовых кают, чрезвычайно уютное и богато снабженное книгами помещение капитана.
Естественная радость служащих на крейсере чувствовать себя соединенными с эскадрой под флагом наследника усугубляется присутствием Их Высочеств. Об этих чувствах, наполняющих и кают-компанию, и всю команду, капитан очень сердечно выражается во время обеда, позволив себе с бокалом в руке предложить встреченный громом приветствий тост за Е. И. Высочество.
Стол накрыт на палубе. Благодаря легкому ветерку, приходишь понемногу в себя от обычной дневной жары. Лихо, хватая за сердце, льются песни матросского хора. Темное небо сливается с тихо вздыхающими океанскими волнами. Панорама Англии потонула во тьме. Забываешь, что от России отделяет уже целая бездна, что расстояние
Пятница 18 июля 1888. Сегодня третий день в открытом море. Сначала почти не ощущалось качки. Но в ночь на 4е волна стала беспокойнее и шире. Загремела посуда на поставцах. Мебель задвигалась. Вещи попадали на пол. По каютам пронесся неясный шум пробужденья и легкой суеты. В иллюминаторы ударялась сильными брызгами влага. С непривычки не находя сна, лежа на койке, засветив электрическую лампочку, иным приходилось вслушиваться некоторое время в немолчный говор ночных вод и отзвуки внешнего волнения на внутренней жизни плавучего великана. При выходе на палубу отовсюду обдавало резким воздухом, тоскливым скрипом снастей, темнотою и загадочностью простора, который мерно вздымался вокруг, передавая фрегату каждый взмах своих низких валов и свое могучее сердцебиение. Спустившись вниз, снова надо было мириться с неуютностью растревоженного помещения, с неприятным и бесконечным покачиванием, с невозможностью сразу опять забыться и крепко спать. Так длилось часами. Нервы напрягались. Никакое связное занятие, никакое дело не спорились. Сядешь читать (а о письме и думать нечего!), книга валится со стола, сидение летит в сторону, при недосмотре или сам упадешь, или на кого-нибудь натолкнешься. Кажется, кроме моряков, одни только наследник да принц благодаря своему молодому здоровью прекрасно сносят качку.
Но так как постепенно человек сживается с чем угодно, то и в данном случае маловажные последствия волнения становятся источником смеха и забавы - тем более что с минуты появления нового лейтенанта (принца Георгия) в кают-компании, там вдруг стало одним стихийным элементом больше. Заразительная веселость Его Королевского высочества передалась молодежи. Уроки русского языка, преподававшегося ему младшим штурманом Ив. Ив. Конюшковым, комический дар мичмана кн. Андрея Голицына, простота отношений Великого Князя Георгия Александровича к сослуживцам, постоянное внимание наследника - все бодрило и радовало дух совершающих далеко не легкое плавание. Ответственность, а по временам и тяжелые условия вахтенной службы само собою скрашивались при сознании, что там на шканцах, у рулевой рубки, в темноте и на ветру, без отличия от других, отстаивает свои часы второй сын государя.
Его Императорское Высочество и его августейший брат Великий Князь Георгий Александрович находятся на пути в Америку. Время на фрегате Память Азова проходит хотя и медленней чем при постоянных разъездах на суше, тем не менее всё же незаметно. Однообразный характер ежедневных впечатлений нимало не утомляет, а даже дает некоторый отдых и духовным, и физическим силам, которые в европейской части путешествия были напряжены. Старшие члены свиты, просыпаясь задолго до подъема флага, ощущают потребность тотчас же, поднявшись на палубу или выйдя на кормовой балкон, уставленный удобными сиденьями, отдаться созерцательному настроенью. Неизменно тождественный кругозор, отмеченный исключительно присутствием двух русских фрегатов-конвоиров, и чарует, и приковывает взоры.
Еще рано. В кают-компании почти никого не видно. Только старший офицер Оскар Адольфович Энквист занял свое традиционное место во главе бесконечного, занимающего целую залу стола. Юркие вестовые почти неслышно скользят по ней взад и вперед.
Офицеры понемногу собираются к утреннему чаю. Из буфета резче долетает громыханье посудой. Слитный судовой гул и звон становятся явственнее. Девять часов. Все торопливо устремляются наверх. Под звуки гимна над кормой торжественно взвивается флаг с изображением Георгия Победоносца.
В столовой наследника, которая помешается рядом с кабинетом Его Императорского Высочества в кормовой части батарейной палубы над кают-компанией, за утренним чаем собран кружок лиц, постоянно окружающих августейшего путешественника. Он сам, выйдя из опочивальни, обыкновенно проводит с ними время завтрака. Адмирал и командир занимают за столом место около Великого Князя. Прямо против цесаревича, на противоположном конце стола - обычное место князя Барятинского. В промежутке садятся Менделеев, доктор Рамбах, кн. Кочубей и Волков, кн. Оболенский и я.
Необыкновенно похожие портреты Государя Императора, Государыни Императрицы, престолонаследника, августейшего генерал-адмирала Великого Князя Алексея Александровича, кроме того картина Наваринского сражения украшают довольно просторную каюту, служащую столовой, с которой мы так свыклись, из которой открывается такой восхитительный и грандиозный вид на море.
в эти минуты доступный отсюда широкий кругозор как бы еще властнее разделяется, царственная обстановка приобретает особую прелесть, путешествие не только ощущается, но и развертывается по бокам панорамою неопределимых по оттенкам цветов, играющих на поверхности неизмеримого водяного простора. Это ясно видишь и сознаешь днем, но в темноте, при полном почти отсутствии освещенья извне, окружающий тревожный мрак представляется чем-то таинственным. Окрыленный, точно сверхъестественною силою, фрегат врезается в него, летит над ночной бездной, вносит в нее и нас, спокойно разговаривающих, без недоумения вглядывающихся в даль, и веселое общество офицеров в кают-компании под нами, откуда слышатся звонкие молодые голоса, и сотни недавно разобравших свои койки усталых матросиков, засыпающих праведным сном в далеких морях чужбины.
После завтрака наследник обыкновенно проходит к себе.
Секретарь его Волков размещался в расположенной между столовой и этим балконом небольшой библиотеке , снабженной массивным столом, узенькими диванчиками и книжными полками. Сюда выходят двери кают адмирала, командира, Менделеева, Оболенского и Волкова (князь Барятинский помещается за столовой, параллельно с каютами Его Императорского Высочества, а доктор, Кочубей, Гриценко и я живем внизу, около офицеров). Временами вызывает кого-нибудь из специалистов.
Его Императорское Высочество Великий Князь Георгий Александрович и принц Георгий Греческий, в качестве несущих морскую службу совершенно наравне с прочими лейтенантами и мичманами, находятся почти смежно с кают-компанией в маленьких каютах кормовой части фрегата. Отсюда есть трап наверх в библиотеку. Их Высочества в свободное время подымаются через нее к наследнику. Тем же путем преимущественно поддерживается и постоянное сообщение наших нижних кают с верхними.
Все, в том числе и матросы, питались из одного котла. Проб "матросских щей" не было.
Августейший мичман и королевич Георгий обыкновенно завтракают и обедают в кают-компании.
Время от часа до спуска флага проходит у нас в чтении, писаньи писем, беседах и т. п. Дни чередуются с такою лихорадочной быстротой, что их почти не замечаешь и тщетно стараешься продлить (отчасти ради отдыха, отчасти с целью глубже подготовиться к предстоящему большему путешествию по Америке).
Наследник изволит проводить почти каждый вечер в кают-компании, где, часто далеко за полночь, звучит оживленная беседа, смех и говор воодушевляют молодежь, час за часом проходят какими-то светлыми сновидениями.
живописнейшим зыбким шатром из всевозможнейших флагов какой угодно национальности. все офицеры-именинники - участники плавания опять собрались в восхитительной обстановке полуденного торжества пить чай и смотреть на устраиваемое нижними чинами представление. Для потехи разыгрывается известный Царь Максимилиан , весьма странный трагикомический и в значительной степени сатирический сюжет, которого русскими матросами заимствован откуда-то из иностранных флотов, переработан нашими балагурами и передается из экипажа в экипаж, занесен даже в столь отдаленные места, как Сургут на Оби, где эта пьеса считается в обществе средством от скуки.
Два деда с длиннейшими искусственными бородами уселись на палубе в качестве музыкантов. Актеры, одетые в фантастически-мишурное платье военно-морского покроя, с коронами на голове, при эполетах и орденах, один за одним стали подходить и говорить какие-то довольно неясные, но по тону смешные речи в стихотворной форме. По афише узнаешь, что тут смешаны роли лиц, по-видимому не имеющих, да и не могущих иметь между собою ничего общего. Король Мамай , Аника-воин , Венера , Змей-улан , непокорный сын Адольф , палач Брамбеус (сильно смахивающий по внешности на кухонного мужика), скороход-фельдмаршал , доктор-лекарь, он же и аптекарь , сам Максимилиан (в исполнении нижнего чина Нестеренки), смерть в простыне, гусар , араб и т. д. зычными голосами, на распев, о чем-то заявляют, стучат холодным оружием и сапожищами, даже сражаются.
Перед появлением центрального лица пьесы являются актеры, возвещающие об его приближении. Для образца незатейливых фраз, забавляющих придвинувшуюся к исполнителям толпу нижних чинов, можно привести некоторые случайные отрывки.
Фабула более чем туманна; но наше благодушное настроение - в позднем сумраке, среди тихо вздыхающего океана - далеко не требовательно. Вид Мономаха и Корнилова , эффектно иллюминованных электрическими лампами, а второй преображен в огненный сверхъестественный корабль, искусный подбор песенников из команды Азова , разнообразящих вечер звучными напевами - все вместе взятое радует, и бодрит, и освежает. Живой навес из цветных тканей слегка вздувается над головами сгруппировавшихся на юте. Громадные по ширине, совершенно низкие волны слабо раскачивают могучий, неукротимый в своем беге фрегат. Русская удаль бьет и кипит в заунывной прелести иных песнопений.
Незаметная сперва качка усиливается.
США
27 июля пятница 1888 прибыл в Балтимор.
Средняя Атлантика и Новая Англия.
В американском вояже, кроме самой делегации, участвовали: контр-адмирал Басаргин, как флаг-капитан ЕИВ, обязанный присутствовать также и при тихоокеанском переходе; мичман с Памяти Азова Менделев Владимир Дмитриевич в качестве фотографа (25). Менделеев-старший уже был в США в 1876м.
Оказывается, что местные власти давно уже ждут появления наших почему-то ожидавшихся к десятому судов. Так как час прибытия не дозволяет торжественному съезду на берег совершиться в раннюю пору,
адмирал немедленно приезжает с визитом на Память Азова . Вслед затем с берега являются представиться наследнику мэр Балтимора и губернатор Мэрилэнда со свитами, а также назначенные состоять при Его Особе на все время пребывания в США: Сэмюэл Ленгхорн Клеменс (55) и полковник, сопровождаемый двумя офицерами.
Таких разрушений, какие претерпел Севастополь, Марку Твену еще не приходилось видеть. Америка многим обязана России , - писал тогда Сэмюэл Клеменс. Здесь мы чувствовали, что достаточно быть американцем, никаких других виз нам уже не требовалось . "По виду Одесса - точь-в-точь американский город". Император Александр II, отдыхавший тогда в Ливадии, обставил аудиенцию пожелавших представиться ему американских туристов. По этому случаю Марк Твен взялся сочинить приветственный адрес. В этом тексте он прежде всего воздавал должное царю как освободителю крепостных крестьян. Америка, гласит далее адрес, взяла пример у России. В Александре американцы видели освободителя - аналог Линкольна. Марк Твен приезжает в Россию в 1867м, а за год до этого было покушение на жизнь Александра II. Оно произвело в Америке сильное впечатление, и американский Конгресс послал телеграмму Александру II, в которой сравнивал его с Линкольном. Марк Твен видит этого русского Линкольна и относится к нему с величайшим уважением и почтением. Марк Твен с явной симпатией описывает встречу с царской семьей, их внешность, манеру держаться, костюмы. Но он не был бы Марком Твеном, если бы не добавил в рассказ долю своего фирменного сарказма. И самоиронии, кстати, тоже. Но ко времени прибытия внука императора-освободителя Марк Твен уже противник царизма из-за той информации, которую приносят в США эмигранты от режима Александра III. Александр-младший, готовясь к визиту, шлёт ему письмо. Буквально одной тирадой: "Как вашему "янки" (1889), мне здесь и сейчас требуется поддержка человека, перед которым столь открыта природа стяжательства, мракобесия и духовной нищеты". Твен взялся сопровождать наследника только до Питтсбурга.
- Ваше Высочество (того, что к наследнику следует обращаться "Ваше Императорское Высочество", от американцев стоило ли добиваться? - он велел игнорировать)...
- Слушайте, Сэмюэл. Всё это как-то неприродно из уст республиканца.
- Но, Ваше Высочество - я не принадлежу к республиканской партии. Как и ни к какой иной политической организации.
- Я имел в виду гражданина республики. Ещё можно было терпеть "высочества" от французов - они хоть помнят своих императоров и имеют какое-то подобие аристократии. Но от американца... Вам сие незнакомо - не стоит и начинать.
- Это, по крайней мере, забавно, - улыбнулся Твен.
- Пожалуй, - согласился Александр. - Однако Вы ведь предложите мне обращаться к Вам "Сэм". Или предпочтёте "мистер Клеменс"?
- Буду рад первому варианту.
- Вот и я вне церемониала предпочитаю человеческий язык. "Алекс" будет вполне уместно.
решено принять завтрак в губернаторском доме. Кроме свиты Великих Князей, к завтраку приглашены старшие офицеры и администраторы штата.
Половина одиннадцатого. Гребной катер Государя Наследника Цесаревича быстро и величаво выходит из густого дыма новых соединенных салютов с нашей прощающейся эскадры и с американских военных судов. Люди посланы по реям. Пятикратное ура гремит, вместе с музыкой, вслед Его Императорскому Высочеству. Не только броненосцы но и два монитора, а также канонерская лодка, большие пароходы и яхточки на рейде празднично расцвечены флагами. Расстояние до пристани все уменьшается и уменьшается. Двадцать одним выстрелом приветствуется Высокий Гость с береговой Saluting battery .
Вот и ступени каменной лестницы, подымающейся к роскошно убранному приемному павильону и устланной красным сукном. Вот и начальник порта, капитан (), уже приезжавший с на Азов , ожидает внизу приближающийся катер. Губернатор и мэр, командующий национальной гвардией штата, направляются на встречу августейшим путешественникам. Их Высочества входят в павильон гигантских размеров и сразу охвачены зрелищем собравшейся здесь толпы официальных и неофициальных лиц, почтительно расступающихся перед ними, по мере того как губернатор представляет главнейших присутствующих: членов правительства штата, генералов, государственного секретаря Джеймса Гиллеспи Блейна, верховных судей, консулов и других.
Свет от остекления приемного павильона красиво оттеняет мундиры и цветные туземные одеянья. Темно-коричневые с золотом завесы живописно спускаются с потолка и драпируют поддерживающие его столбы, украшенные щитами и флагами, которых одинаковое множество прикреплено и над нашей головой. Длинный проход к экипажам окаймлен растениями и цветами. Звуки Боже, Царя храни! слышатся у почетного караула. Из-за покрытых алою материей балюстрад на гостей смотрят нарядные дамы и блистающие драгоценностями жены, тогда как их влиятельнейшие мужья, отцы и братья сгруппировались ближе к великокняжеской свите.
На широком и крытом навесом крыльце губернаторского дома красиво расставлены неподвижные местные слуги в красной одежде. Губернатор спешит выйти из экипажа и принять высокого гостя. На лестнице наследника Цесаревича ожидает миссис (). Понемногу, когда подоспевают следующие коляски, лица свиты августейшего путешественника имеют случай познакомиться с адвокатом Джоном Уотсоном Фостером (54), знающим по-русски, бывшим на службе в С.-Петербурге и командированным (одновременно с) сопровождать Его Императорское Высочество, кроме того, с молодыми адъютантами губернатора: капитаном и .
Проследовав через залу с гостями, Их Высочества выходят в прилегающий к резиденции сад, где на встречу гремит наш национальный гимн. Губернатор прислал сюда свой оркестр.
Нарядная толпа туземцев устремляется за нами, наводняет дорожки, провожает наследника до возвышенной, густо обсаженной деревьями террасы, находящейся в немногих шагах от дома.
За парадным обедом у губернатора в день вступления наследника на американский берег, кроме русской и американской свиты Его Императорского Высочества, присутствовали: епископ с супругою, генерал, высшие представители местной власти, адмирал Басаргин со своим флаг-офицером, французский консул и т. д. За столом провозглашены были установленные международным этикетом тосты.