Карл Филипп Готлиб фон Клаузивиц (1 июня 1780 - 16 ноября 1831) - прусский военный деятель, военачальник, всемирно известный военный теоретик
Генерал Алексей Ермолов особенности национального менталитета улавливал мигом. Если местному населению платишь деньги, значит, боишься, откупаешься. А потому Алексей Ермолов призывал следовать логике неприятеля: "Хочу, чтобы имя моё стерегло страхом наши границы крепче цепей и укреплений, чтобы слово моё было для азиатов законом, вернее, неизбежной смерти. Снисхождение в глазах азиата - знак слабости, и я прямо из человеколюбия, бываю строг неумолимо. Одна казнь сохранит сотни русских от гибели и тысячи мусульман от измены".
Свои слова генерал имел обыкновение подкреплять делами. Так что похищение крупных чинов и богатых купцов на время было вычеркнуто из реестра "выгодных. Проконсул Алексей Ермолов не спускал горцам ни одного грабежа, не оставлял безнаказанным ни одного набега. Покорять горские народы постепенно, но настойчиво, занимать лишь то, что удастся удержать в дальнейшем, и защитить занятое пространство от покушений неприятеля - вот в чём состоял замысел нового главнокомандующего.
Существенную часть плана покорения составляла постройка дорог и просек, возведение укреплений и, наконец, широкая колонизация края казаками и образование "прослоек" между враждующими с Россией племенами путём переселения туда племён мирных горцев. Впервые русским войскам на Кавказе пришлось столкнуться с таким новым явлением, как восточная война - война, где победа достигается не только на поле боя и далеко не всегда связана с количеством поверженных врагов.
Неизбежной составляющей такой войны становится демонстративное унижение и ограбление побеждённого противника, без которого победа не могла быть достигнута в полном её смысле. Отсюда чрезвычайная жестокость действий и той, и другой стороны, которая порой не укладывалась в голове современников.
В Закавказье обстановка оставалась спокойной, но на Кавказской линии, в предгорьях, положение складывалось угрожающее. На правом фланге линии угрожали закубанские черкесы, в центре - кабардинцы, а против левого фланга, за рекой Сунжей, находились чеченцы - самые отчаянные хищники, пользовавшиеся высоким авторитетом среди горских племён. Опасность угрожала в первую очередь от чеченцев. Чеченцы - враг серьёзный.
Русский офицер и участник Кавказской войны Фёдор Торнау, провоевавший на Кавказе немало, дал им такую характеристику:
"На левом фланге Кавказской Линии самые злые противники наши были чеченцы, занимавшие глубину лесов, покрывающих пространство, лежащее между снеговым хребтом, реками Сунжей и Акташ-су. К весне 1818 года штаб генерала Алексея Ермолова, проконсула Кавказа, завалили донесениями о кровавых бесчинствах, творимых чеченцами на казачьих землях.
Масштабы набегов приобретали все более угрожающий характер, а заместитель генерала Ермолова даже приказал снять все посты по Тереку, ввиду их бесполезности и опасности быть вырезанными самим. Ситуация стала плачевной. Жители станиц боялись выйти за ворота, между станицами передвигались в сопровождении воинского разъезда, один раз в день, и то только после предварительного осмотра дороги. Чеченцы нападали внезапно из волчьих засад, устраивали резню, угоняли скот, хватали женщин и детей, разрушали и сжигали станицы и сёла.
Такое положение дел требовало определенных решений и действий, и они не заставили себя долго ждать". Алексей Ермолов решил действовать жёстко. Он понимал, что так называемые "мирные чеченцы", живущие в ближайших околотеречных аулах, являются главными поставщиками сведений о передвижениях российских войск. Именно в этих "мирных" аулах разбойники устраивали свои базы, готовились к набегам и сюда же привозили награбленное и пленных.
Доложив наверх о положении дел и о творимых кровавых нападениях, утвердив свой план "умиротворения" с императором Александром I, проконсул приступил к активным действиям. К жителям аулов предъявили жесткие требования. В частности, в обращениях к чеченцам было сказано: "В случае воровства аулы обязаны выдать вора. Если скроется вор, то выдать его семью. Если, жители села дадут возможность и семье преступника совершить побег, то обязаны выдать ближайших его родственников.
Если не будут выданы родственники - селения ваши будут разрушены и сожжены, семьи распроданы в горы, а пленные повешены. Наши победы доведут нас до последних убежищ злодеев. Я не отступлю от предпринятой мною системы стеснять злодеев всеми способами. Главнейший есть голод, и потому добиваюсь я иметь путь к долинам, где ещё могут они обрабатывать землю и спасать свои стада". То есть генерал Ермолов резонно включил в военный арсенал хорошо известный с древнейших времён принцип коллективной ответственности.
Если семья отказывалась выдать своего члена, уличённого в преступлении, её арестовывали всю целиком. Если семья скрывалась, а жители аула не желали выдать её местонахождение, отвечать должны были родственники семьи, но если и они скрывались, то уничтожению подлежал весь аул. Жителей могли взять в плен, но мужчины уничтожались.
Также проконсул Алексей Ермолов вызвал к себе старейшин аулов и объявил им, что если хоть один отряд бандитского зверья будет пропущен через их земли, всё население их сёл будет загнано в горы, где их истребит моровая язва и голод, а все взятые в плен будут повешены: "Выбирайте любое - покорность или истребление ужасное", - твёрдо сказал им в заключение генерал.
Алексей Ермолов также писал: "Ниже по течению Терека живут чеченцы, самые злейшие из разбойников, нападающие на линию. Выдавать злодеев в руки неверных почитают они прегрешением против своего закона. Общество их весьма малолюдно, но чрезвычайно умножилось в последние несколько лет, ибо принимались дружественно злодеи всех прочих народов, оставляющие землю свою по каким-либо преступлениям. Здесь находили они сообщников, тотчас готовых или отмщевать за них, или участвовать в разбоях. Они также служили им верными проводниками в землях, им самим не знакомых.
Чечню можно справедливо назвать гнездом всех разбойников. Управление оной разделено из рода в род между несколькими фамилиями, кои почитаются старшинами. В делах общественных, но более в случае предприемлемого воровства, собираются они вместе на совет. В остальном же между чеченцами царит совершенное безначалие, и воздерживать своевольных никто не имеет права, ибо все почитают себя равными. Поистине одни частые применения наказания народ сей могут держать в некотором обуздании.
И лишь прекратилась боязнь взыскания, как наклонность к своевольству рождает злодейские замыслы". И невозможно было усмирить холопов, подкупив их князя, потому что в Чечне не было князей и не было холопов. И невозможным оказалось увенчать пирамиду власти своим ставленником, убив прежнего хана, потому что в Чечне они отсутствовали и не имелось пирамиды власти. Чечня, с её родовым строем, словно примитивный механизм, имела единственный рычаг управления - совет старейшин. Этим бы рычагом да ещё уметь манипулировать!
Ермоловские генералы взялись за это и тут же свернули его в бараний рог. Генерал-лейтенант Дмитрий Лисаневич - командующий войсками Кавказской линии, генерал-майор Николай Греков - первый комендант крепости Грозной. 16 июля 1825 года в селении Герзель-аул в ходе встречи с советом старейшин оба генерала были убиты.
В припадке гнева их зарезал кинжалом чеченский мулла. Он не пожелал выслушивать, как два чужестранца в глаза называют почтенных старцев изменниками, сволочью и зверьём. Реакция русских на это убийство была незамедлительной. В том совете принимали участие 318 старейшин.
Живым из Герзель-аула не вышел ни один. Именно этим обусловлены крутые меры генерала Ермолова против набеговой системы. Но чисто военное решение проблемы набегов оказалось неэффективным. Практика карательных экспедиций результатов не давала. Поэтому жёсткие меры всё время сочетались с попытками умиротворения. Алексей Ермолов писал царю:
"Надобно оставить намерение покорить их оружием, но отнять средства к набегам и хищничествам, соединив во власти своей всё, что к тому им способствовало". После постройки крепости Грозной свободный путь на Средний Терек чеченцам был прегражден, и бедствия прежних времен с тех пор там миновали.
Но на Нижний Терек открытый путь оставался ещё через Кумыкские степи, и генерал Ермолов в следующем же, 1819, году поставил близ Андреевского аула новую крепость - "Внезапную", разделившую чеченцев от кумыков и в то же время преграждавшую первым путь к дагестанцам через Салатавские горы.
"Внезапную" соединили с Грозной также рядом укреплений. А далее, за Кумыками, к морю, лежало дружественное нам шамхальство, и железный полукруг уже охватывал Чечню и часть Дагестана. Чеченцы присмирели.