Алисов Михаил Михайлович : другие произведения.

Открытие света

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Повесть представляет собой попытку в художественных образах проследить путь зарождения мистического знания у человека.

  ОТКРЫТИЕ СВЕТА
  
  Глава 1
  
  Воскресенье 23 марта 1997. Утро
  
  Я никогда не забуду это утро. Солнечное мартовское утро 1997 года. Я стоял у Каменноостровского моста и, опрершись на ограду набережной Кронверкской протоки, тупо смотрел на рыжую стену Петропавловской крепости. Было довольно прохладно, и лед еще далеко не везде сошел.
  Некоторое время я наблюдал за тем, как принимали свою утреннюю ванну двое давно мне знакомых моржей. Вот Лева, степенно и неспеша раздевшись, подошел к заботливо обхаживаемой в течение всей зимы проруби. Окунулся в нее, немного побарахтался и вылез на берег. Затем так же степенно и неспеша обтерся полотенцем и стал одеваться. В это время, скинув курточку, также спокойно и неторопливо уже снимал свой легкий тренировочный костюм его давний приятель и коллега по утренним процедурам Женя. Дальше происходило все то же самое.
  Все то же самое - сейчас. Все то же самое - сегодня. И вчера, и завтра, и послезавтра. И через десять лет. Да, они ребята здоровые, закаленные, крепкие. Как-то раз Женю сбила машина, спешившая проскочить на желтый свет. Он выбил локтем лобовое стекло, перелетел через кабину 'шестерки' и грохнулся метрах в пяти на асфальт. Однако бледно-зеленый жигуленок так и не посчитал необходимым отложить свою спешку.
  Женя встал и кое-как доковылял до дома, который, к счастью, был всего в нескольких сотнях метров от места происшествия. Дома он немного передохнул, пришел в себя и, с помощью жены, добрался до ближайшего травмпункта. Повреждения оказались не такими уж и страшными: ободрана спина, разбит локоть и вывихнута лодыжка. Вечером этого же дня он уже как ни в чем ни бывало гулял со своей любимой собачкой. Разве что немного прихрамывал.
  Да, эти Лева и Женя прекрасные крепкие ребята. Они знают, когда и что надо делать и умеют вовремя подпрыгнуть и сгруппироваться. Я же так не могу. Мне не дано вот так вот запросто спокойно и степенно подходить каждое утро к проруби. Хотя, возможно, именно это и избавило бы меня от всех моих бед и болячек. Но какие там проруби! Утренние гимнастики, бег, медитации, дыхательные упражнения! Я не могу даже бросить пить, и курю, словно паровоз, по полторы пачки в день.
  Как-то противно ревностно заботиться о себе и постоянно трястись над своим здоровьем. Я в конце концов не американец какой-нибудь.
  - Молодой человек!
  Я оглянулся. Рядом со мной стоял довольно обычного вида невысокий кругленький старичок.
  - Извините, что нарушаю ваше уединение. Но я верю, что Вы именно тот человек, который может мне помочь.
  Тогда, помнится, я прежде всего удивился, что, несмотря на всю свою черную меланхолию, совершенно не испытываю никакого желания нагрубить ему, послать куда-нибудь подальше. Вероятно, это было из-за того, что от всего его вида так и веяло той самой столь влекущей меня уверенностью, тем самым покоем, который, по моим представлениям, есть только у людей прекрасно знающих жизнь и легко умеющих обращаться с ней. Я всегда, сколько себя помню, завидовал этим спокойным и уверенным в себе людям. Меня тянуло к ним, как магнитом. Казалось, стоит немного пообщаться, просто походить рядом с ними, и ты тоже станешь таким же уверенным и спокойным.
  Однако, не тут то было. Сколько бы я ни общался с такими людьми, они всегда продолжали оставаться все такими же полными жизнью и самодостаточными, а я как ни в чем не бывало продолжал быть все таким же бестолковым и раздражительным. Всевозможные банальные фразы типа 'надо работать над собой' только навевали еще большую скуку. Призывы же вроде: 'держи хвост пистолетом' и вовсе в последнее время начинали бесить.
  - Какую же помощь могу оказать Вам я?
  - Я только что с поезда, и у меня есть два часа времени. А Вы, я вижу, свободный художник.
  Он говорил так легко и уверенно, что никаких иных слов в этой обстановке и в это мгновение просто и представить себе было невозможно. И хотя его догадка по поводу моего рода занятий не являлась ничем особо выдающимся, поскольку у ног моих забыто скучал припавший ребром к ограде этюдник, все же в словах его было нечто большее, чем простая констатация этого столь очевидного банального факта.
  - Я не зарабатываю на портретах, - нашел-таки возможность обидеться я.
  - Да и я живу не ради портрета. Вы бы лучше показали мне город. Или хотя бы Петропавловскую крепость, напротив которой, как я догадываюсь, мы сейчас и находимся.
  - А что ее показывать? Вот она. Идите, смотрите и наслаждайтесь.
  - Но если бы Вы пошли со мной, я был бы спокойнее. Через два часа мне нужно быть в ДК Ленсовета; и если Вы согласитесь побыть моим проводником, я не буду бояться опоздать туда.
  Я представил себе незавидную перспективу - целых два часа таскаться с этим незнакомым мне дедом, взвалив на плечо не такой уж и легкий этюдник. Вспомнил совет Булгакова не заговаривать с незнакомцами на улицах. И... почувствовал, что никак не могу сказать этому приветливому человеку - 'нет'.
  - Этюдник я беру на себя.
  - Но...
  - Это делается так. - Не вдаваясь более ни в какие детали, он взял этюдник, перекинул его ремень себе через голову, задвинул висящий ящик за спину и бодро сказал, - Сначала мы идем в Петропавловскую крепость.
  Странное дело. Раньше я даже представить себе не мог, что можно вот так вот запросто командовать незнакомыми людьми. Мне стало даже любопытно. Кроме того, я никогда так не носил этюдник, все время перекидывал его с плеча на плечо. После долгих таких хождений болели плечи, болела спина. Однако, я считал это делом плевым, не стоящим никакого внимания. Теперь же, глядя, как ловко и, казалось, вообще без каких бы то ни было усилий тащит мо= тяжелый 'гроб' этот незнакомый кругленький старикашка, подумал: 'Надо будет и самому потом попробовать носить его также'. Но далее. Далее стали происходить вещи еще более невероятные.
  Мы бойко шли вдоль берега кронверкской протоки. Энергия незнакомца буквально заряжала меня. Я на ходу расправил плечи, стал шевелить лопатками, с приятностию хрустеть позвоночником, наслаждаясь непривычной свободой плеч. Через несколько мгновений такой разминки у меня возникло ощущение какой-то странной помехи, застрявшей между лопатками и никак не дававшей мне обрести полную свободу. Постепенно эта помеха начинала все больше и больше раздражать меня. Но мне никак не удавалось от нее избавиться. Наконец меня осенило. Я попросил своего спутника постучать мне ладошкой по этому неподатливому месту. Вдруг что-нибудь да получится.
  Дед на удивление очень быстро понял, чего я от него добиваюсь, и вдруг, как мне показались, со всей своей мочи шлепнул меня по спине ладошкой прямо между лопатками. В ушах у меня зазвенело. На какой-то миг даже перехватило дыхание. Затем каждый вдох стал причинять мне настоящее мучение, и у меня в голове мелькнула мысль, а не переусердствовал ли этот тип и не повредил ли мне легкие. Или еще того лучше - позвоночник. Однако отдышавшись и откашлявшись, я вдруг почувствовал такую легкость, что мне показалось будто до сих пор я жил с заткнутым носом и никогда еще не дышал так легко и свободно.
  Мне стало настолько хорошо, что я даже не разозлился на деда за то, что он так явно переусердствовал. Настолько явно, что в моем позвоночнике даже раздался какой-то щелчок, и меня всего от макушки до самых пят буквально пронзила настоящая электрическая волна. Ощущение было такое, что вдруг наконец-то включили свет. И я только теперь по-настоящему увидел, что вокруг стоит яркий, чистый и пронзительно солнечный день. Столь необычный для Питера и для этих мрачных северных ладожских широт.
  Но самое интересное открытие заключалось в некоем неожиданном совершенно ясном и отчетливом осознании, что все мои постоянные боли, туман в голове, дурное настроение и все прочее происходили именно из-за это= само= банально= помехи между лопатками. Более того, мне вдруг стало совершенно отчетливо ясно, что эта помеха и возникла как раз из-за неправильного ношения этюдника. В результате постоянного перекоса плеч и дополнительно= нагрузки произошло смещение позвонка.
  Какой же я был идиот, что постоянно таскал этюдник преимущественно на левом плече. Каким вдруг все порой оказывается простым в этом мире. И этот мудрый старичок потому так и бодр и жизнерадостен и уверен в себе, что никогда, по всей видимости, не относится к своему телу с небрежностью. Это видно и по одежде и по манере ступать легко и мягко, как кот.
  Но ведь это же не составляет никакого особого труда, даже неаоборот, доставляет удовольствие и буквально заряжает энергией. В результате от прогулки не только не устаешь, но еще и обретаешь какую-то немыслимую бодрость и легкость. Как же это я умудрился дожить до сорока лет и до сих пор даже не догадывался о таких элементарных вещах. Ну наконец-то. Спасибо, конечно, этому деду за подсказку, о которой он сам-то, небось, даже и не догадывается. Ведь всем нам уже давным-давно известно, что даже из книг каждый выбирает лишь то, что ему самому и так уже было знакомо и понятно.
  Какая-то неожиданная радость переполнила все мое существо. Я вспомнил все, что когда-то узнал, еще учась в Академии художеств имени Репина, и о Петропвловке, и о Кшесинке, и о мечети, и обо всем, обо всем. И я бесконечно что-то рассказывал, больше всего упиваясь не смыслом слов, а своим удовольствием от происходящего, наслаждаясь собой, своим знанием города, городом и погодой. Все это было настолько упоительно, что я опомнился лишь сидя в зале ДК Ленсовета, битком набитом какими-то странными озабоченными людьми. Приключения мои в этот день еще только начинались.
  Сколько раз видел я афиши на стенах этого и других ДК, зазывавшие публику в объятия всяких и всяческих целителей и экстрасенсов, но ни разу даже и мысли не мог допустить о том, чтобы зайти и самому попробовать избавиться от всех своих проблем с помощью какого-нибудь Коновалова или Иванова. Всех их, начиная со столь нашумевшего в свое время Кашпировского, я считал посланцами дьявола, настоящими исчадиями адского промысла.
  И вот пожалуйста. Я сижу в этом зале среди несчастных, больных и озабоченных людей и вспоминаю давно избитые слова: 'От сумы да от тюрьмы не зарекайся'. Не зарекайся, не зарекайся, не зарекайся никогда и ни от чего. Потому что, как сказал некогда Аксаков, 'человек только с тем никогда не смирится, чего Бог не даст'.
  И вот оказалось, что 'Бог дал' мне в эту минуту сидеть здесь, в этом переполненном возбужденном зале. Сюда меня затащил мой утренний незнакомец-старичок, у которого, будучи столь переполненным своими необычными ощущениями, я даже забыл спросить имя. А также и поинтересоваться куда он делся, озаботившись поисками свободного местечка в чуть ли не до отказа набитом зале.
  Но все это не очень долго занимало мои мысли. Я быстро вновь погрузился в блаженство своего необычного состояния радости. Я наслаждался своим самочувствием, я гордился своим открытием. Я был счастлив и почти ничего не замечал из того, что происходило вокруг.
  А между тем на сцену выходили какие-то люди, что-то говорили какими-то замогильными голосами, делали какие-то загадочные движения руками, ногами и головой. Вогруг меня то вздыхали, то вскакивали. Какая-то женщина, вдруг обмякнув словно мешок, свалилась в обморок. Ее быстро вынесли из зала какие-то как из под земли возникшие люди. Но вот мой слух привлекло очередное объявление ведущего:
  - Иван Костыль, выдающийся народный целитель, прибывший к нам из глухой уссурийской тайги.
  Публика, одобрительно загудев, затихла в уважительном ожидании. Меня поразило имя целителя, и я решил даже вопреки самому себе снизойти до него, обратить свое драгоценное внимание на это заезжее диво. И тут на сцену вышел мой утренний старичок.
  В отличие от всех предыдущих экстрасенсов он вел себя как-то совсем обычно. Говорил тихим спокойным голосом самые простые и очевидные вещи. Очевидные настолько, что было даже странно вдруг услышать нарастание гула недовольства со стороны публики. Вероятно, все ждали каких-нибудь чудес, волшебства и знамений. Открытия невероятных секретов колдовства и магии. Или впадения в какие-нибудь неестественные экстатические состояния. Он же не оправдал их надежд.
  Мой знакомый незнакомец говорил самые обыкновенные вещи. Он спокойно сообщал всем и каждому, что никто из них на самом деле вовсе и не нуждается ни в каких целителях. Каждый сам уже имеет в себе все необходимое для своего здоровья, благополучия и счастья. Нужно только поверить в это, захотеть этого, и все получится.
  Нужно обрести Свет внутри себя. Всепоглощающий лучистый и исцеляющий Свет. Свет с большой буквы. И стоит только однажды погрузиться в этот все поглощающий целебный Свет, как уже никогда никакие невзгоды или болезни не смогут более омрачить вас. И вся жизнь Человека Света превратится в радостное сияние, бальзамом льющееся как на него самого, так и на всех, его окружающих.
  И это было совершенной сверкающей истиной. Это было столь очевидным и ясным, что какое-либо малейшее сомнение в этом просто обескураживало. Когда я вдруг понял, когда я вдруг воочию и соверешенно отчетливо увидел, что эта потрясающая сияющая истина в действительности ясна в этом зале лишь мне и этому загадочному знакомому незнакомцу, стоящему сейчас на сцене, у меня даже отвисла челюсть. Слыша как вокруг меня, начавшись со злобного шепота, все громче и все смелее начинают звучать реплики типа: 'Ты здоров, живешь себе в лесу, тебе легко говорить. А поживи-ка здесь, в городе...', 'Знаем мы вас, призывающих к вере да терпению', 'Да, да. И этот туда же. Спасение утопающих - дело рук самих утопающих' и т.д. и т.п., я совершенно растерялся.
  Затем на мгновение во мне вдруг всколыхнулась волна гнева, но это ощущение быстро сменилось болезненным чувством безысходности, растворившейся в какой-то тихой, прямо-таки мировой скорби. Бедные, несчастные люди. Они уже совершенно отчаялись во всех своих бесконечных попытках выбраться из поглотившей их ямы. Сколько уже потрачено сил, веры, надежд и стремлений. Однако скользкие края этого всепожирающего обрыва совершенно равнодушно вынуждают их все вновь и вновь, едва успев глотнуть хотя бы немного свежего воздуха, сползать на зловонное дно их нескончаемо= тюрьмы.
  И они уже отчаялись в своих силах. И они ждут лишь, что придет однажды некто сильный и мудрый, все видящий и все понимающий, все знающий и все умеющий. И вытащит их из этого ужасного заточения. И излечит их от всех ужасных болезней, которые мучают их, не давая спокойно спать, вкусно есть и вообще - смотреть на окружающий мир веселыми и искрящимися от счастья глазами.
  Я уже не помню каким именно образом это произошло, но через несколько мгновений мы уже шли вместе с дедом Иваном по Каменноостровскому проспекту. То невероятное взаимопонимание, которое в тот день пронизывало нас, показалось мне странным только впоследствии, когда этого необычного человека уже не было рядом со мной. Тогда же мы просто шли, ни о чем особо не разговаривая, покупая какие-то продукты и обмениваясь мелкими ничего не значащими замечаниями. Как старые добрые знакомые.
  
  Воскресенье 23 марта 1997. День
  
  Никогда не забуду я и этот день. Ибо это был день моего возрождения к ново= жизни. К Свету. К здоровью, счастью и всемогуществу.
  Мы с дедом Иваном, накупив всяких продуктов пришли в мою замечательную мансарду. Эту мансарду мне удалось оформить в качестве мастерской еще в те былинные советские времена, когда замечательный наш Союз художников раздавал их своим не столь уж и многочисленным членам практически задарма. Теперь это становилось накладным. Приходилось платить изрядную арендную плату самому. Зато уже больше можно было не бояться, что кто-то вдруг однажды сможет лишить тебя этой мастерской за ее использование не по назначению, то есть за проживание в ней. Коммуналка же оставалась за мной лишь как 'порт приписки', совершенно не обязательный даже для ежегодного посещения.
  Итак, мы расположились на моей импровизированной кухонке, и дед Иван начал священнодействовать. Его умение готовить воистину было настоящим искусством.
  - Все нужно делать не торопясь и с пониманием, - приговаривал он, старательно намывая руки с мылом, словно какой-нибудь хирург перед операцией. Затем он попросил меня убрать с разделочного стола все лишнее, тщательно помыть всю необходимую для приготовления пищи посуду и набрать большую кастрюлю простой холодной воды.
  В эту кастрюлю с водой он сразу же бросил пару таблеток активированного угля и, попросив меня помыть с десяток картофелин, принялся неторопливо опаливать над огнем курицу. Затем, со всех сторон хорошенько опалив ее, налил из большой кастрюли в среднюю воды и, пока вода закипала, заботливо обмыл опаленую курицу под краном.
  Положив приготовленный таким образом куриный круп в кипящую воду, он достал из одного из своих многочисленных карманов какой-то деревянный ножичек и принялся чистить им картошку. Когда же я, взяв свой привычный тесак, собрался помочь ему в этом, он сразу же остановил меня.
  - Ни в коем случае. Железо убъет не только половину витаминного запаса, но и весь вкус картошки. Зря что ли я ее так тщательно отбирал. - Он и в самом деле отобрал на Сытном рынке, куда мы зашли по пути, три килограмма удивительно ровных, одна к одной, картофелин. - У меня на это дело есть специальный суперкрепкий каленый ножичек из самшита. Я им еще во времена крепкой дружбы СССР-КНР у своих китайских друзей разжился.
  - А Вы общались с китайцами?
  - Было дело. Убавь-ка огонь под курицей. Да давай тащи сюда перец, муку и лавровый лист.
  Я отправился в прихожую, где мы оставили часть пакетов с покупками. Сказать по правде, дома у меня было хоть шаром покати. Да и денег в кармане - едва хватило на чай да на курево. Дед же, даже особо и не спрашивая меня ни о чем, накупил всего чертову прорву, начиная от самого обыкновенного черного хлеба и кончая соком и фруктами. 'Ничего, - подумал я, - это можно принять как плату за проживание'.
  Когда я принес на кухню остававшиеся в прихожей пакеты дед Иван уже покончил с чисткой картошки. Велев мне бросить в бульон с курицей пару горошин перца, он начал столь же ловко все тем же ножичком вырезать в картофелинах вдоль центральной длинной оси отверстия длиной и толщиной с палец. Продырявив таким образом все картофелины, он велел мне бросить в куриный бульон пару лавровых листьев.
  - Теперь достань сковороду, поставь ее на средний огонь и налей в нее растительного масла.
  Распорядившись таким образом, дед Иван снова вымыл руки, насыпал на разделочную доску муки, поставил рядом широкую плоскую тарелку и выключил огонь под куриным бульоном.
  - Возьми две вилки, достань курицу и положи ее вот на эту тарелку.
  Я, разумеется, охотно повиновался.
  - Теперь отделяй от курицы кусочки мяса примерно такого же размера как эти картофельные колбаски и подавай мне.
  Набив отверстие первой картофелины куриным мясом, дед Иван заткнул его с обеих сторон отрезанными от колбаски кусочками картофеля, обсыпал всю картофелину плотным слоем муки, обмотал ее несколько раз заранее приготовленной обыкновенной ниткой, - Чтобы нутро не вскрылось, - и положил ее в начавшее уже шипеть на сковородке масло. Та же участь постигла и все остальные картофелины.
  - А мукой зачем?
  - Чтобы все соки куриные и картофельные так внутри и остались, а не испарились да не растеклись куда не следует.
  После этого, накрыв сковородку крышкой и еще немного убавив под ней огонь, дед Иван высыпал все оставшиеся картофельные обрезки в куриный бульон, вынул оттуда оба лавровых листа и выкинул их.
  - Лавровый лист очень хорошо очищает пищу. Только его следует бросать в бульон лишь за несколько минут до готовности, иначе он весь выварится, и от него не будет совсем никакого прока.
  Сказав это, он снова включил под бульоном газ. Как раз к этому моменту я по его просьбе уже помыл, нарезал мелкими кубиками и бросил в тот же бульон морковку.
  - Теперь нужна еще одна маленькая сковородочка.
  Пока я доставал и мыл давно уже вышедшую из моего употребления маленькую сковородочку мой необычный кулинар быстро и ловко искрошил в мелкую крошку пару крепких репчатых луковиц. После чего все это было обжарено в растительном масле до золотистого блеска.
  Картошка и морковка в бульоне сварились. Туда были опущены остатки курицы и брошены пара свежих лавровых листков. Затем, через несколько минут, я по указанию деда выключил суп и влил в него такой красивый поджаристый лучок. Дед Иван накрыл теперь уже не бульон, а настоящий импровизированный куриный суп крышкой и велел мне резать хлеб и накрывать на стол.
  Во время приготовления этого обеда меня больше всего поразили даже не столько те или иные кулинарные познания деда Ивана, в этом-то ничего особенно удивительного как раз и не было, сколько невероятная точность и осмысленность всех его действий и движений. Этот неизвестно когда и каким образом рассчитанный буквально до секунд процесс, практически не допускавший пустот и ожиданий, поражал своей плотностью и стремительностью исполнения. Так что одним из немаловажных результатов такой потрясающей самоорганизации оказалось ощущение фантастической быстроты, с которой мы вдруг оказались за накрытым столом.
  Мало того, что сам процесс закупки продуктов и приготовления пищи явился для нас каким-то настоящим праздничным ритуалом, еще и обед оказался прямо-таки несказанно вкусным. Оказалось, что до сих пор я вообще не имел никакого понятия о еде. Потому что никогда еще никакая пища так не таяла у меня во рту, так не растворялась в желудке и не растекалась по всем моим членам и конечностям с таким блаженством. Именно поэтому я и рассказываю все это столь подробно и обстоятельно. Потому что забыть такое уже невозможно никогда.
  
  Воскресенье 23 марта 1997. Вечер
  
  Не забыть никогда мне также и этот вечер.
  У деда Ивана оказалась с собой фляжка с каким-то необыкновенно вкусным (и изрядно крепким) сибирским настоем трав.
  - Эта штучка настоящий бальзам для тела. В ней смешано около сорока корений и травок, которые я сам собирал по глухим таежным лесам то в зной, то в полночь. Всякая травка имеет свой сокровенный час. Вот, например, корень калган нужно выкапывать только в ночь полнолуния. Поверье такое есть. У всякого камня, у всякой травинки своя душа, - легко и спокойно расказывал дед, едва не убаюкивая меня после столь вкусного, сытного и пьянящего обеда. Он как бы отдавал мне теперь долг за мою утреннюю разговорчивость. - Мы перед природой - букашки. Таежные люди это хорошо знают. Поэтому, как идти куда далеко, они духам таежным особое уважение выказывают; водочки им плеснут или ленточку красную к ветке в их честь подвяжут. Или и вообще, пытаются с ними в контакт вступить, милосердия просят. В городе это, возможно, кому и смешно покажется, но вот когда ночью на ветру, на морозе на горной вершине застрянешь, или в глухом каком-нибудь болоте, тут уже не до смеха будет. Тут ты их голоса ясно услышишь, и мир совсем по-другому предстанет перед тобой.
  Местные жители с детства приучены с духами окружающей природы общаться - камня пальцем не тронут зря, веточки сухой не переломят. И духи эти, чувствуя к себе такое уважение, тоже зря человека не обидят, а то еще и предупредят об опасности. Меня сколько раз они спасали от верной смерти.
  Вот помню по-молодости случай у меня такой был. Собрался я как-то по осени за кедровыми орехами - у меня была одна распадина на примете, никто про нее не знал. Кедры же там были богатые. Идти, правда, далековато. Сначала по гранитному ребру через зыбуны, потом через голец по горной тропке. Дорога красивая, но и ловушек много - не туда шагнешь, и поминай, как звали. Однако я эту дорогу очень хорошо знал, ее мне дед один завещал еще в довоенную пору.
  И вот почти дошел уже я до места, осталось совсем ничего пройти - тропу меж камней (такие камни у нас "чертовы пальцы" называют), а потом по узкому карнизу над обрывом скалу обойти. И там, за поворотом, она - падь. Красота неописуемая - кедры шумят, камушки разные, будто специально расставлены - настоящий китайский сад камней. Озерцо голубое красивое - этакая чаша с маленьким водопадиком. Волшебное место. Воздух там целебный. И мощный восходящий поток энергии - я как-то раз там с рамкой попробовал поработать, ее аж из рук вырывало.
  Ну вот, я уже предвкушаю, как сейчас дойду до озерца-то до этого, сидор скину, чайком себя побалую. И вдруг чувствую, в сон меня что-то клонит, спать хочется, сил нет. Хоть ложись и спи. Ну, думаю, что мне себя зря насиловать, лягу, подремлю часок, распадина-то она никуда не денется. И лег. Только глаза закрыл, чудится мне, зовет меня кто-то. Звонкий такой детский голосок и прямо из-за этих самых "пальцев" доносится. Я удивился, за камень заглянул - никого. А голосок уже совсем с другой стороны. Мне интересно стало, кто же это со мной в прятки играть надумал. 'Эй, покажись!' - кричу, а в ответ смеются. Прямо в ухо, то в одно, то в другое, то сразу в оба. И вдруг чувствую, земля у меня из под ног вроде бы как уходить стала, в голове звон колокольный. А надо мной две девчушки стоят: глазки узкие, лица смуглые, плоские, а на макушках - шапочки с бурундучьими хвостиками. 'Отдохни, - говорят, - молодец, пока. Успеешь еще набрать себе шишечек.' Спрашиваю я их, мол, кто они такие. А они вдруг серьезными такими сделались, важными: 'Мы, - говорят, - место это храним, куда ты за орешками ходишь. Но место это на долгие годы теперь запечатать велено. Пока туда не ходи, а мы тебе другое местечко покажем. И исчезли.'
  И сразу же грохот страшный, землю всю затрясло. Но я-то думаю, что это мне все снится. Да и проснулся. А земля-то, гляжу, и на самом деле гулом гудит и подрагивает. Пока я спал, оказывается произошло землетрясение. И ни тропочки той нет, что вокруг скалы шла, ни самой скалы не найти, все в пропасть рухнуло, пыль только столбом стоит. Не задержи меня эти девчушки в последний момент, покойником был бы, погребло бы меня там, на той самой тропочке.
  Перекрестился я тогда, помнится, и на том самом месте, где девчушки-то мне привиделись, две красные тряпочки к веткам привязал, как тунгусы обычно делают. И пошел обратно. Пока шел, на другую тропку набрел, раньше не замечал ее - в обход зыбунов. И тоже к богатому кедрачу вышел. Орешков набрал...
  
  Глава 2
  
  Понедельник 24 марта 1997. Утро
  
  Когда я проснулся, деда Ивана уже не было. На дворе стояло утро, как я догадался, следующего дня. Блаженно потягиваясь в кровати, я смутно припоминал, как дед что-то говорил мне про чужой город и про ночной поезд. Однако я так был переполнен своими ощущениями, что пропустил все это мимо ушей.
  'Сколь многого мы вот так вот не замечаем вокруг себя', - продолжал размышлять я, нежась в постели, словно новорожденный младенец. Как вдруг странная мысль пронзила меня насквозь и буквально подбросила с кровати, будто распрямившаяся стальная пружина. 'Дед. Дед Иван. Дед Иван Костыль уехал. И я не знаю даже куда. И я его уже никогда больше не увижу! - Какая же я свинья!'.
  Я начал мысленно перебирать весь вчерашний день, начиная с самого утра. Итак, я вышел утром из своей мастерской в очередной безумной надежде отыскать наконец свою пропавшую музу. Попробовать просто так мазать, как Бог на душу положит. Я ходил по всем своим старым и когда-то излюбленным местам, но их вид никак не отзывался в моих чувствах и ощущениях. Скорее наоборот, вид их все более и все вернее повергал меня в бездну черной и беспростветной меланхолии. Жизнь окончательно потеряла для меня всякий смысл.
  Я совершенно одинок. Родители умерли, жена ушла, детей нет. Я постепенно спиваюсь. И моя последняя сияющая надежда на возвращение волшебной музы искусства, похоже, окончательно в это утро развеялась в прах. Но что произошло далее?
  Ведь если бы вдруг откуда ни возьмись не появился этот странный дед, этот Иван Костыль... Кстати, как странно подходит ко всей моей ситуации его фамилия. Можно подумать, что сам Господь Бог вдруг сжалился надо мной и подсунул мне, готовому в любое мгновение упасть в бездонную беспросветную пропасть, Костыль. Но... это меня, пожалуй, уже заносит. Хотя, конечно, забавно.
  И все-таки то, что произошло, произошло на самом деле. В тот момент я действительно умудрился каким-то таинственным образом едва ли не в полном смысле слова духовно и физически умереть и каким-то таинственным образом буквально заново родиться. А главное - это невероятное ощущение Света, это чувство блаженного покоя, о котором потом дед Костыль говорил со сцены ДК и который совершенно явственным образом творил со мной настоящие чудеса.
  'Кстати, ведь это ощущение блаженства и радости жизни, радости неизвестно от чего и почему существующей так и осталось при мне до сих пор.' Я блаженно потянулся в кровати. Потянулся раз, потом другой, потом третий. Тело мое было благодарно за эту блаженную разминку и само же потребовало от меня встать с постели.
  Я встал, умылся холодной водой по пояс, чего не делал уже много лет. Бодро растерся полотенцем и надел халат. Затем вышел на кухню и поставил чайник. Пока я готовил чашку, заварку, сахар и намазывал кусок булки купленным дедом Иваном сливочным маслом блаженная улыбка не сходила с моих губ. Но вот чайник скипел, я заварил чай по своему обыкновению прямо в кружке, не спеша покончил со своим скромным завтраком и задумался. 'А что же дальше?'
  В какое-то мгновение я поймал себя на мысли о том, что моя улыбка на самом деле была не блаженной, а идиотской. 'А что же дальше?' - стучало в моем мозгу. Едва только стоило мне представить, что вот сейчас я возьму этюдник и вновь отправлюсь на поиски затерявшейся неизвестно где и когда музы, как по моему телу буквально начинал пробегать холодок какого-то непонятного леденящего страха. Я судорожно пытался вернуть себе вчерашнее ощущение Света и блаженства, но у меня ничего не получалось. Более того, я вдруг начал понимать тех людей, которые вчера в зале столь враждебно отнеслись к словам моего странного нового знакомца.
  'Да, - теперь вдруг осенило меня, - они-то в этих делах не новички. Они-то все давно уже занимаются этими поисками и, вероятно, слушали и встречали людей куда более знающих и могущественных, чем этот доморощенный деревенский умник.' Моя черная всепоглощающая меланхолия вновь начинала все более и более охватывать все мое существо. 'Что толку во всей этой самому себе радости? Что толку в этом прекрасном едва ли не младенческом восторге. В здоровье, которое некуда приложить? В умении, которое никому не нужно? В знании, которое никого не согреет?'
  Но что же это было все-таки за странное ощущение, возникшее у меня вчера? Почему оно так захватило меня? Почему мне вчера все казалось таким простым и ясным, а сегодня я на все то же самое смотрю как на восторг идиота, как на примитивный уровень восприятия мира каким-нибудь деревенским простачком? А может быть в этом и скрывается вся суть человеческого счастья? В этой непритязательной простоте Иванушки дурачка? Не об этом ли и свидетельствует вся печальная наша и горькая народная мудрость, зафиксированная в многочисленных сказках? И та болезненно мудрая поговорка - дуракам да пьяницам везет? Не от этого ли горького извечного понимания и спивается наша Святая Русь? Все стремятся просто напросто уйти от ясности понимания. Притупить, приглушить свой ум и превратить себя в глуповатых блаженных идиотов.
  Я начал вновь шевелить лопатками и с удивлением обнаружил, что ощущение помехи в спине вернулось ко мне. 'Может быть просто-напросто вновь сдвинулся позвонок и поэтому я опять впал в такую черную меланхолию? И если мне сейчас удастся его вернуть на место, то я опять вспомню и восстановлю то состояние блаженства, которое я испытал вчера?' Однако ничего у меня не получалось. Более того, кто-то внутри меня самого саркастически потешался надо мной, обзывая меня идиотом, наивно полагающим, будто одного лишь физического здоровья достаточно человеку для полного счастья в этой жизни.
  'И все-таки жаль, что нет сейчас рядом со мной этого деда. Он так классно вчера меня ударил...' - только подумал я, как вдруг зазвенел потайной колокольчик у моей входной двери.
  
  Понедельник 24 марта 1997. День
  
  Я думаю, любой без труда может представить себе весь тот шквал мыслей и чувств, что обрушились на меня, когда я услышал звон моего потайного колокольчика. С одной стороны, о существовании этого колокольчика знали только мои близкие друзья. Потому что для того, чтобы он зазвенел, следовало схватиться за обыкновеную шляпку гвоздя, якобы вбитого снаружи в косяк двери, и подергать его. Конечно же, система эта придумана давно и не мной, однако до сих пор пока еще мне безошибочно удавалось узнавать чужих посетителей по неизменному стуку в дверь.
  Но с другой стороны, кто его знает? Если этот дед и в самом деле колдун или просто весьма опытный и наблюдательный человек, то он вполне мог вчера заметить и расшифровать этот довольно-таки несложный механизм. И я с сильно колотящимся сердцем пошел открывать дверь столь 'неожиданному' посетителю. 'Ну, если это действительно дед.., - думал я, но так и не успев сформулировать эту свою мысль до конца, открыл дверь и... чуть ли не с досадой увидел перед собой улыбающуюся физиономию своего давнего приятеля Сергея.
  Когда-то мы вместе с ним учились в Академии. Однако потом Сергей забросил этюдник и кисти с карандашами и увлекся философией. Он даже закончил впоследствии какой-то платный философский колледж и теперь знай себе почитывал да пописывал в свое удовольствие.
  - Привет.
  - Привет, старина.
  - Я подумал, сегодня понедельник, день тяжелый, и ты наверняка не найдешь в себе сил хвастать перед всем городом, что у тебя есть такой классный настоящий этюдник.
  - Да какой там этюдник...
  - Вот-вот. Давай лучше посидим, поболтаем, настроимся на рабочую неделю.
  - Давай попробуем. У меня тут со вчерашнего еще и закуска кое-какая осталась.
  - А что тут вчера было?
  - О, кстати. Слушай, Серега, стукни-ка мне ладошкой вот тут, между лопаток. Такое впечатление, что там что-то с места сдвинулось, никак не могу поправить.
  - А что, горб что ли растет? Или может быть крылья режутся? - рассмеялся он.
  - Да какие там к черту крылья. Ты стукни лучше.
  - А как, посильнее? Или ты еще и выпить потом хочешь, а не сразу в гроб?
  - Да брось ты смеяться.
  Он стукнул.
  - Так?
  - Нет, не совсем.
  Он еще и еще раз попробовал. Потом снова и снова. В конце концов он уже едва и в самом деле не отбил мне все легкие, и я с досадой махнул рукой на это дело. Насколько все-таки дед Иван оказался ловчей и догадливей.
  Мы расположились на кухне, выпили по стопочке принесенной Сергеем водочки, и я решил ему рассказать поподробнее о своем вчерашнем приключении.
  - Ого! Прямо можно подумать настоящий удар нагваля, - сказал Сергей, когда я ему описал шлепок, которым наградил меняч вчера дед Иван.
  - Что-что?
  - Настоящий удар нагваля, говорю. Есть у Кастанеды такое понятие.
  - А, понятно. Нагваль, тональ, сказки о силе, путь воина. Слышал. Еще лет двадцать назад. И что, этот самый Кастанеда все до сих пор популярен?
  - А почему бы и нет? Он ведь все-таки Нобелевский лауреат как никак. Так что его система не такая уж и примитивная.
  - Ого! А я и не знал. И что, он еще жив?
  - Да нет, говорят, помер уже.
  - А точно что, неизвестно?
  - Какие тут могут быть точности, если согласно его же системе или, вернее, учению дона Хуана, которое он излагал, воин стирает личную историю и уходит в бесконечность.
  - Но ведь уйти в бесконечность и обрести жизнь вечную - это разные вещи?
  - Разные.
  - Значит, умер.
  - Да нет, так тоже, вроде, сказать нельзя.
  - А как же иначе? Растворился в бесконечности. Все мы в конце концов растворимся в бесконечности.
  - Возможно. Однако для воина, по Кастанеде, это означает переход не в небытие, а в один из параллельно существующих миров.
  - Но это же все сказки.
  - Сказки-то сказки. Да только уж больно стройно все в этих сказках получается.
  - И ты что, веришь во все это?
  - Верить или не верить тут бесполезно. Я не знаю. Я философствую, то есть размышляю. А размышлять имеет смысл только о том, о чем нет точного и определенного знания. Из всех же существующих на сегодняшний день систем знания учение Кастанеды кажется едва ли не самым убедительным.
  - Почему?
  - Ну хотя бы потому, что оно не противоречит ни одной из известных мне на сегодня философских систем. Более того, во многом сопрягается с даосизмом, с буддизмом, с йогой и даже с философией Шопенгауэра.
  - Даже так. А в чем же основная суть этого учения?
  - А основная суть этого учения очень даже заманчива и покоряет многих. Кастанеда фактически утверждает следующее. Нечего надеяться на какого-то там Бога, ждать чудес, милости, любви и чего угодно. Наоборот, следует честно и откровенно признать, что единственно верная позиция в этом мире - это позиция воина. Смерть всем нам бросает вызов, и мы должны прямо и открыто принять этот вызов - встать на путь воина и идти до конца. И победить смерть.
  - И что, действительно возможно победить смерть?
  - Да. И, согласно Кастанеде, только ленивые сдаются смерти и отказываются от личной и вечной свободы. И имя им - легион.
  - Но почему же тогда так мало кто встает на этот путь?
  - Большинство просто не читает таких книг.
  - Но вот, например, ты? Ты ведь не только читал Кастанеду, но еще и понял его и считаешь его учение чуть ли не самым истинным.
  - Видишь ли, не все здесь так просто. Во-первых, конечно же, большинство не читает. Большинство из тех, кто читает, не дочитывают до конца. Большинству же из тех, кто дочитали, например, как я, кое-что не совсем нравится. Так что на самом деле следуют по пути воина практически единицы.
  - А во-вторых?
  - А во-вторых, не мы с тобой выбираем путь, но, опять же, согласно Кастанеде, Дух выбирает нас. Знаешь, у французского поэта Раймона Кено есть такое стихотворение 'Искусство поэзии':
  
  'Возьмите слово за основу
  И на огонь поставьте слово,
  Возьмите мудрости щепоть,
  Наивности большой ломоть,
  Немного звезд, немного перца,
  Кусок трепещущего сердца
  И на конфорке мастерства
  Прокипятите раз, и два,
  И много-много раз все это.
  Теперь пишите! Но сперва
  Родитесь все-таки поэтом.'
  
  - Так что же, выходит, все мы обречены? И если мы от рождения не являемся поэтами и художниками, то все наши усилия бесмысленны и бесполезны?
  - Очень, знаешь ли, похоже на это.
  - Зачем же тогда жить и чего-то ждать? Зачем же тогда вообще еще что-то на этой земле делать и о чем-то беспокоиться?
  - Ого, дружище. Да ты начинаешь философствовать! Это прогресс. Давай-ка, старина, выпьем за это.
  - Выпить-то мы, конечно, выпьем. Но вот объясни мне хотя бы все-таки, зачем, например, философствовать, если дух все равно тебя не выбрал?
  - Вот тут-то и хороша философия. И философия Карлоса Кастанеды особенно.
  - И чем же это она так уж хороша именно тут-то?
  - Во-превых, тем, что призывает никогда не сдаваться, ничего не бояться и не впадать в уныние. Ведь если ты все равно уже живешь, то лучше жить легко и весело, чем кое-как и угрюмо, не правда ли?
  - Это оно конечно. Но зачем и вообще жить, если жить, например, не хочется. Угрюмо или там не угрюмо, какая разница?
  - А такая, что опять же не нам дано выбирать, нам дано только действовать. Не в нашей власти начало, но в нашей власти конец. Знаешь, в одной из книг Кастанеды рассказывает такую притчу.
  Шел путник по дороге, и вдруг у этого путника развязался шнурок на ботинке. Остановился путник, нагнулся завязать шнурок и в этот момент перед ним на дорогу упал огромный камень. 'Ого, - подумал путник, - если бы я не остановился завязать шнурок, меня уже не было бы на этом свете'.
  - Что ж, Дух, получается, спас его. Нечто подобное мне вчера и дед Иван рассказывал.
  - Да именно так и есть. И от нас на этой земле ничего не зависит. Ведь, рассуждает далее дон Хуан, могло получиться и иначе. Могло получиться и так, что камень упал бы именно на то место, на котором путник остановился, чтобы завязать шнурок на своем ботинке.
  - Коварство Духа.
  - И это не исключается. Но вот какова мораль во всей этой басне. Поскольку от нас в этом мире совсем ничего не зависит, то нам отсается лишь безупречно завязывать шнурки на своих ботинках. И в этом смысле у каждого есть свой шанс.
  - И нам остается лишь безупречно завязывать шнурки на своих ботинках. Что же, прекрасная мораль. Ради этого стоит жить. И стоит выпитт за это.
  - Кстати говоря, здесь заключается первый момент, который мне не совсем нравится у Кастанеды. Хотя, возможно, я и не прав. И тем не менее, по моему, да и по-христиански, шанс стать настоящим воином есть у каждого из живущих на земле, а не только у тех, кто рожден с определенной структурой тела. И шанс этот должен, по-моему, заключаться в силе духа, в желании, в стремлении. Ведь каждый из нас может при желании принять вызов смерти и стать воином, следует только как следует захотеть этого.
  - И что тогда?
  - И тогда, говорит Кастанеда, должен появиться учитель.
  - А если он не появится?
  - Такое невозможно. Твой учитель всегда с тобой. Он учит тебя каждой мелочью этого мира. И ждет, пока ты научишься понимать его и будешь таким образом готов к личной с ним встрече. Вот, например, я как-то читал историю об одном нашем сибирском шамане. Когда пришел ему срок уходить из этого мира, он призвал к себе одного совсем уже почти умершего юношу из ближайшей деревни и передал ему свое искусство. С прежней жизнью тот все равно уже покончил, и он вдохнул в него по-настоящему новую жизнь.
  - Слушай, подожди-ка. Или у меня что-то с головой или я уже просто пьян, но ведь этот дед вчера появился именно в тот момент, когда я о смерти думал. А он - как раз шаман таежный.
  - Вот-вот, я же говорю, прямо-таки настоящий удар нагваля. Вот и подумай, старина, готов ли ты с этой жизнь счеты порешить и, к примеру, в тайге шаманом стать? - и Сергей рассмеялся легко и весело.
  - Ну уж ты скажешь тоже.
  - А что? Или ты и дальше вот так же предпочитаешь целыми днями с этюдником по подворотням грязным таскаться, а потом в мастерской водку глушить и беломором закусывать? Подумай над этим выбором. И ты, может быть, поймешь тогда, что это значит по Кастанеде - каждый шаг воина есть последний шаг в этой жизни.
  
  Понедельник 24 марта 1997. Вечер
  
  - Ну скажи мне, за что, собственно, ты все так цепляешься в этой своей убогой жизни? - все продолжал наседать на меня Сергей после того, как мы сходили с ним еще за одной бутылочкой водочки и снова засели на моей кухне. - Почему бы тебе теперь же и в самом деле не бросить все к чертовой бабушке и не отправиться к этому деду, в тайгу? Представь, как это круто вдруг стать настоящим лесным шаманом.
  - Может оно конечно и круто. Однако, ведь это же все равно что умереть.
  - В каком-то смысле действитетльно. Кстати, и сам обряд инициации, то есть посвящения в шаманы, является фактически настоящей смертью. О том же и Кастанеда пишет. В этом, по всей видимости, и заключается тот самый вызов, который бросает нам наша смерть. Кто-то этот вызов принимает и остается жить. Вечно. Но большинство почему-то предпочитает не думать о смерти, прятаться от нее. И умирать, когда она сама назначает свой срок. Причем даже болея и умирая все они старательно отворачиваются от своей смерти и предпочитают делать вид, что все нормально, что ничего такого особенного не происходит. Почему так пуглив и слаб человек?
  - А почему бы и не быть этому самому человеку таким пугливым и слабым, если от него в этом мире фактически ничего не зависит?
  - Естественно не зависит. Да и не дай Бог, чтобы хотя бы что-нибудь зависело от того, кто все время хнычет и прячется, на все закрывает глаза и делает вид, что ничего не происходит. А между тем заметь, те, кто понаглее, те как раз и не считают, что от них так уж совсем ничего и не зависит. Скорее даже наоборот, они-то как раз полагают, что весьма многого могут добиться в этом мире, среди всех этих трусливых идиотов.
  - Но в таком случае не получается ли так, что все эти науки и знания помогают в первую очередь именно всяким наглым пройдохам?
  - А так в результате и получается.
  - Но до чего же в таком случае может в конце концов докатиться вся наша жизнь, если управлять ей будут только одни пройдохи и отважные наглецы?
  - До того она и докатывается, что едва ли не все честные люди уже буквально вопят от обиды на происходящее. Однако даже и в этой ситуации предпочитают стыдливо опускать глаза. И даже ты, имея, казалось бы, достаточно личного мужества, и уже готовый бросить все в этом мире к чертовой матери и чуть ли не покончить с собой, едва лишь тебе предоставляется реальная даже еще и не возможность, а лишь альтернатива, лишь идея действительно все здесь бросить и заняться настоящим, в буквальном смысле захватывающим дух, делом, как ты сразу же пасуешь. Вот у Даниила Хармса про тебя рассказ есть. Человек маленького роста шел по улице и мечтал: 'Ах, если бы передо мной сейчас возникла волшебница...' Вдруг перед ним и в самом деле возникла волшебница: 'Ну, говори, чего ты хочешь!' Но человек маленького роста только стоял и глупо моргал глазами. Волшебница исчезла. 'Эх!' - сокрушался человек маленького роста, - 'Какой же я идиот. Впредь буду умнее. Уж если передо мной еще раз когда-нибудь появится волшебница, я не оплошаю.' Вдруг перед ним опять возникла волшебница: 'Ну, говори же, говори, наконец, чего ты хочешь от меня!' Однако он продолжал все так же глупо стоять и моргать глазами, пока волшебнице это не надоело и она опять не исчезла. Теперь уже, надо полагать, навсегда.
  - Так что же, ты думаешь, что этот дед может еще раз появиться?
  - Кто его знает? Если мы предположим, что все написаное Кастанедой правда, то запросто. Ведь ты только представь себе, от какого мира отказываешься. Мира, в котором человек обладает неограниченными возможностями. Он может в мгновение ока перемещаться в любое место планеты, достаточно только проявить намерение. Он может быть даже одновременно в двух местах. Знать все непосредственно, из глубины себя. Прыгнуть с высокой скалы в пропасть и не разбиться. Пролежать целый день на дне реки и не утонуть. Это потрясающе. И от всего этого ты вот так вот запросто отказываемся в пользу какого-то жалкого и бессмысленного ожидания собственной смерти и разложения.
  - А! Я знаю почему это так, почему мне не хочется.
  - Почему?
  - Потому что шаман - это не по-христиански.
  - Да, это не по-христиански. И Кастанеда - не по-христиански. Но не обманывай сам себя, дело здесь все равно не в этом. Даже и по-христиански необходимо пройти через распятие.
  - Но-но-но, дорогой мой, остановись. Все это пальба из пушки по воробьям. Ведь на самом деле все, чего хочу я и большинство из живущих на этой земле людей - это просто прожить спокойно и счастливо не столь уж и долгую, отмеренную нам судьбой жизнь. Чтобы поменьше болеть, да не умереть прежде времени, да успеть попробовать всего того, что доставляет нам в этом мире наслаждение. А ты уж сразу шаман, Христос, распятие... Брось. Зачем впадать в крайности?
  - Да нет, дорогой, это ты брось. Не ври хотя бы себе самому. Если бы ты действительно хотел от жизни столь малого, то ты не страдал бы сейчас от своих несбывшихся чаяний. А жил бы себе спокойненько и наслаждался чем Бог послал. А впрочем, что я пристал к тебе? Не все ли здесь так живут. Не зная, чего хотят икуда катятся. Просто поражает, до чего же люди непоследовательны в своих словах и поступках. И все это прежде всего, как верно подметил Кастанеда, из-за невероятного, всепоглощающего чувства жалости к самому себе. Уж так мы себя бережем и оправдываем, уж такую мы всегда сами для себя представляем важность, что прямо с души воротит от омерзения.
  
  Глава 3
  
  Вторник 25 марта 1997
  
  Весь этот день я опять таскался с этюдником по своим любимым когда-то дворам и подворотням и размышлял над последними событиями. Поначалу я решил хотя бы испытть на деле новый способ ношения этюдника. Только этим и выманил себя из дома уже далеко за полдень. Еще я пытался вновь оживить в себе то ощущение внутреннего блаженства, которое так внезапно нахлынуло на меня в прошедшее воскресенье. И что только я для этого не проделывал. А поскольку нельзя сказать, что все мои усилия были совершенно безрезультатными, считаю не лишним поделиться здесь своими скромными достижениями.
  Во-первых, этюдник, конечно же, все равно был тяжелым натирал и бока и спину, и надоедал не меньше, чем при перекидывании с плеча на плечо. 'Этот дед поменьше и покруглее, помягче, стало быть. Ему наверное и не терло так. Этюдник на нем, как на собственном ложе был. Хотя, ведь я же после ДК его сам нес.' И точно, мне вдруг вспомнилось, что после того, как мы с дедом Иваном вышли из Дома Культуры после всего этого безобразия, я нес этюдник самостоятельно. И нес его именно так. как перед этим дед. И при этом ни неудобства, ни тяжести не чувствовал. 'Черт его знает. Загадка. да и только.'
  Во-вторых, подумав, что ни о каком шаманстве, конечно же, пока и речи быть не может, решился все же немного поэкспериментировать. Поскольку жизнь все равно в последнее время стала мне представляться пустой и никчемной, проверить на деле некоторые моменты всех этих фантастических легенд, о которых весь вчерашний вечер твердил мне Сергей.
  Чем черт не шутит, а вдруг и вправду все эти истории про бесконечное разнообразие окружающего мира и безграничность человеческих возможностей являются совершенно истинными. Ведь в таком случае можно будет достаточно легко (чему я все же мысленно усмехнулся) хотя бы восстанавливать свое здоровье и добиваться успехов во всех своих предприятиях. А не этого ли и надо на самом деле всем нам живущим на земле. Человеку ведь на самом деле совсем немного надо. И потом, может это поможет мне наконец вернуть мою пропавшую музу. Почему бы и не попробовать? Терять мне все равно уже больше нечего.
  И я стал на деле осваивать главные постулаты учения дона Хуана, которые отчасти знал еще со времен студенчества, а отчасти оживил в памяти во вчерашней беседе со своим другом-философом.
  Итак, для начала необходимо отказаться от чувства собственной важности и перестать постоянно жалеть самого себя. Расслабиться. Это очень способствует избавлению от устоявшихся стереотипов. И, кстати, от меланхолии. Причем, как ни странно, именно это и оказалось самым легким и быстродостижимым. Я стал вдруг смешон сам себе.
  А вот как освободиться, например, от повального убеждения всех и каждого, что нельзя находиться в одно и то же время в разных местах. Вот это задача. Но это пока оставим. Главное, что такое простенькое даже и не упражнение, а и вообще не поймешь что, как посмеяться над самим собой и своими бедами, так классно снимает всякую меланхолию. И дает столь завидную способность не злиться и не расстраиваться по всяким пустякам и тем самым не пускать внутрь себя обиду, гнев и тому подобные негативные чувства, которые разъедают нас, точно ржа. Иными словами, избавиться врагов, безжалостно разъедающих наши внутренности.
  Теперь попробуем следующий этап. Надо дать волю своему телу воспринимать все доступные ему ощущения, для чего во что бы то ни стало постараться отключить бесконечный внутренний монолог. Это также позволяет не только воспринимать действительность в неискаженном и наиболее полном виде, но еще и не мешает нашему телу жить и дышать наиболее естественным для него способом. А главное - наиболее адекватно реагировать на все с нами происходящее. На этом моменте я застрял довольно-таки надолго. Оказалось, совсем не так-то просто идти и не думать не то что о белом слоне, а вообще - ни о чем.
  Однако когда, где-то уже к середине дня, мне вдруг удалось на несколько минут остановить этот бесконечный поток банальных размышлений, я был буквально ошеломлен на мгновение тотально поглотившим меня необычно полным и живым ощущением реальности. Только на мгновение, потому что уже в следующий миг я поймал себя на том, что судорожно пытаюсь облечь все только что происшедшее со мною в слова. И хотя слова никак не складывались, ощущение было настолько реальным и тотальным, что никаких сомнений в его действительности и быть не могло.
  Это меня невероятно обрадовало не только само по себе, но и еще по одной причине. Когда мы будучи студентами читали первые книги Кастанеды, гуляющие по городу в машинописных копиях, нам не понравилось то, что для постижения этого учения необходимо было применять галлюциногены и психоделики. Отношение же к подобным вещам в те времена у нас было резко отрицательное и не только из-за официальной позиции властей, а еще и из-за убеждения в фальшивости подобного образа познания мира. Мы тогда окрестили все его сочинения 'исповедью наркомана' и не отнеслись к ним всерьез. Наркомания однозначно воспринималась нами как неизлечимая болезнь, и болезненное восприятие мира никого из нас, тогда здоровых, талантливых и самоуверенных молодых людей, конечно же привлечь не могло.
  Однако вчера Сергей рассказал мне об этом кое-какие весьма любопытные вещи. Оказывается, во-первых, для постижения учения дона Хуана совсем не обязательно использование наркотиков. Это просто в некоторых случаях облегчает путь к расслаблению и открытию восприятия. Но такого же эффекта можно достичь и посредством самой обыкновенной гимнастики йогов или путем медитации. Во-вторых, еще более любопытным оказалось то, что, например, такой препарат, как ЛСД, был создан учеными специально для излечения психических заболеваний и вовсе не является наркотиком в привычном для нас смысле этого слова, то есть он не сопровождается обязательным болезненным привыканием.
  Более того, на Западе давно уже очень многие люди творческих профессий применяют его в небольших дозах для достижения полного раскрепощения ощущений и достигают невероятных результатов. Станислав Гроф, американский врач-психиатр, даже написал несколько книг на эту тему, в которых изложил результаты своего многолетнего опыта работы с ЛСД. И самое потрясающее, как сказал Сергей, заключается в том, что результаты эти подтверждают не только многое из того, что говорит Кастанеда, но и многие другие теории и практики. Все эти многочисленные на чисто научной основе проведенные эксперименты являются прекрасным дополнением к даосским средневековым трактатам и к сочинениям индийских философов.
  Но этим еще не исчерпывается все то, что произошло со мной в этот день. Мне, используя довольно-таки простые, прямо-таки примитивные рекомендации вдруг удалось в этот третий знаменательный для меня день без всяких наркотиков и ЛСД достичь невероятного. Я умудрился раздвоиться. Раздвоиться прямо средь бела дня и посреди улицы! И хотя доказательство истинности происшедшего едва не стоило мне жизни, я был настолько потрясен столь внезапным подтверждением всего этого 'пьяного бреда', как я вчера сгоряча окрестил наши с Сергеем прения, что даже не испугался, хотя и обратил внимание на испуг водителя микроавтобуса.
  А произошло все следующим образом. Я не успел перейти улицу на зеленый сигнал светофора и решил, чтобы не терять времени и не стоять попусту на перекрестке, дойти до следующего угла. И пока я шел вдоль проезжей части мне пришла в голову мысль прикинуть, где бы я сейчас находился, если бы успел перейти улицу до переключения светофора. Я так сосредоточился на этой задаче, что уже через несколько мгновений буквально видел себя идущим по тротуару с другой стороны проезжей части. Я бы никогда не придал этому никакого особого значения, если бы вдруг не случилось нечто. Мало ли что мне могло померещиться. Да я, по правде говоря, даже и не думал о том, что мне что-либо мерещится. Просто по той стороне шло мое представление обо мне.
  И вдруг я с испугом был буквально отброшен от наткнувшегося на меня микроавтобуса, выехавшего из подворотни и уже поддавшего было газу, чтобы выскочить на проезжую часть. Это было какое-то странное мгновение. Казалось, я заметил машину лишь в тот момент, когда она коснулась меня. Однако в этот же момент я почему-то стоял уже рядом с микроавтобусом чуть ли не нос к носу с его перепуганным водителем. Я чувствовал только то, что успел отпрыгнуть, хотя времени на прыжок практически быть не должно было. А выражение лица водителя совершенно явно говорило о том, что я вырос перед машиной, будто из-под земли.
  Однако вместо того, чтобы как-то реагировать на все только что со мной происшедшее, я сразу же начал разыскивать себя на той стороне улицы. Но все было тщетно. Волнение все-таки охватило меня, и я никак не мог более сосредоточиться ни на каких других действиях. Наверное целый час после этого мои мысли все крутились вокруг такого невероятного происшествия. И, насколько я помню, в тот день более ничего необычного уже не происходило.
  
  Конец марта - апрель 1997
  
  Для всего дальнейшего я уже не могу восстановить точных дат. Я впал в некую бесконечную пелену таинственного. Изо дня в день практикуя всего лишь остановку своего бесконечного внутреннего монолога, неделю за неделей я достигал все более и более невероятных результатов. У меня вдруг стали получаться этюды, которые покупали буквально не дав им еще просохнуть. Казалось, я видел предметы, чуть ли не сам становился ими и совершенно не следил за тем, что при этом делало мое тело. Пока чей-нибудь изумленный возглас не выводил меня из этого состояния.
  - Это так живо! Великолепно! Сколько!??
  - Сколько дадите.
  Давали не задумываясь. И давали много. Столько, сколько я раньше и спросить постеснялся бы. Вот она, моя муза! Казалось бы, что еще нужно теперь для полного счастья. О всех своих болячках я и думать забыл. Тело просто перестало существовать для меня. Осталось одно намерение. И в этой тотальной вовлеченности и поглощенности все мои недуги развеялись в дым. Не было ни усталости, ни меланхолии. Тотальное, захватывающее стремление открыть наконец этот таинственный окружающий мир сделало невероятно простым достижение еще одного обязательного правила воина - отказаться от всего, что не является необходимым.
  Я даже и не бросал курить. Просто перестал курить и все. Это не было необходимым, наоборот, мешало и отвлекало. И, как я вдруг отчетливо понял, являлось в первую очередь именно заполнением пустот в нашем скудном и ограниченном мирке, за который мы все так судорожно цепляемся. Теперь же мир вокруг меня наполнялся все более и более. И чем насыщеннее становился мир вокруг меня, тем более бесконечными представлялись мне его перспективы. Но для начала я расскажу вам лишь о двух наиболее ярких моментах из этого моего начального периода ученичества. Первый из них - это неожиданно полное и отчетливо яркое видение, случившееся со мной на исходе одного из тех дней на одном из заброшенных питерских пустырей.
  Увлекшись игрой со световыми потоками, я, сам толком не зная как, сумел войти в достаточно глубокий контакт с какой-то энергией, и она, незаметно нейтрализовав бдительность моего "я", увлекла меня в состояние настоящего транса. Это был самый настоящий выход из тела - я просто перестал его ощущать физически. Постфактум я вспомнил, что в тот момент превратился вдруг в простую точку сознания - без формы, без материальной оболочки, даже без самоосознания, ибо "думать" я не мог, мне буквально нечем было думать. Зато я мог видеть, а также слышать. Примечательно, что визуальное восприятие было объединено со слуховым в единое целое. Какой-то голос комментировал мне все, что я видел, и этот "комментарий", собственно, и создавал "картинку", он был ею.
  Сначала я увидел, как пространство вокруг меня стало искажаться, скручиваясь и разворачиваясь немыслимой спиралью. Это было весьма неприятно, даже болезненно: можно было сказать, что крутило и выворачивало наизнанку меня самого, ибо не было разницы между "мною" и окружающим меня пространством. Пожалуй, термин "пространство" тоже был не совсем приемлемым для описания того, что я видел - оно одновременно было и многомерным и бесконечным - и одномерным, стремящимся едва ли не к полному отсутствию, к точке. Было также много световых ощущений, причем тоже достаточно неприятных, если не сказать - тошнотворных.
  Но вдруг мир вновь обрел узнаваемую форму, и я увидел все тот же пустырь, где и был. Только слово "увидел" здесь не совсем уместно, ибо я не могу сказать, где была граница между "мною" и пустырем. Вернее, пустырь-то точно был, а вот был ли я на нем - это вопрос. Я также видел, что на пустыре стоит машина серебристого цвета, иномарка, Опель с приглушенными фарами. В машине сидел человек в дорогом светлом плаще, с "дипломатом" на коленях. Человек курил сигарету. Мне было ясно видно, что он очень нервничает и сильно боится - от него буквально исходила волна вибраций, окрашенных в неприятные болезненные тона. Человек этот чего-то ждал и беспрестанно теребил пальцами левой руки свои перчатки.
  Вскоре из подворотни вышли две фигуры - мужчины в кожаных куртках и в спортивных шапочках. Они подошли к машине и сели в нее - один рядом с хозяином машины, другой - сзади. Мне было почему-то отчетливо ясно, что они собираются убить хозяина машины. Тот, по-видимому, тоже не исключал такой развязки и очень нервничал. Завязался разговор, совершенно ничего не значащий. Через минуту-другую один из подошедших передал хозяину машины какой-то сверток, а тот отдал ему свой дипломат. В этот же самый момент сидевший сзади накинул на шею хозяина машины петлю-удавку, а сидевший рядом - воткнул ему в шею, а потом в грудь финку и несколько раз повернул ее.
  Тот захрипел и повалился набок. Нападавшие выхватили у него сверток и вытолкнули его из машины на грязный асфальт. Потом завели машину и уехали. Я мог лишь наблюдать, как из раненого ими человека в светлом плаще вытекает жизнь - вокруг него пульсировал сиреневый туман, вспыхивавший все более и более затухающими красноватыми вспышками. Скоро туман рассеялся, мужчина умер.
  Я не знал, что мне делать. Моей первой реакцией было закричать, позвать на помощь, но я понял, что кричать не могу. И в этот же момент все опять завертелось, буквально выворачивая меня наизнанку. В следующее мгновение я уже опять стоял один на этом странном пустынном дворе. Никаких даже признаков разыгравшейся здесь, казалось бы, только что трагедии не было. Меня вырвало, вывернуло всего наизнанку. Я, наверное, с четверть часа сидел на каком-то пеньке приходя в себя. Потом быстро ушел оттуда. И несколько дней полосе этого не выходил на улицу.
  
  Глава 4
  
  Конец апреля (28) 1997. Вечер
  
  Помню, тогда был где-то конец апреля. Должно быть, опять был понедельник. Ко мне снова пришел Сергей с бутылкой, и я невероятно обрадовался ему. На этот раз деньги были не только у него, но и у меня, причем, в изрядном количестве. Мы начали с водки и продолжили застолье уже коньяком. Я даже опять закурил в этот вечер, купив себе целую пачку вкусных и свежих сигар.
  Сергей очень заинтересовался всем тем, что я рассказал ему о своих успехах на пути воина и многое тогда в свою очередь объяснил мне. Сейчас я не буду здесь пересказывать все, о чем мы с ним говорили в тот день, и прежде всего остановлюсь лишь на главном. На том, что касалось последнего происшествия - моего неожиданного видения на пустыре.
  - Сколько же в тебе накопилось негативных эмоций. Надо бы тебе освободиться от них, - говорил он. - Индусы, например, для этого помещают человека в замурованную пещеру. Это очень сильный и эффективный метод, но им нужно пользоваться осторожно. Далеко не всякий человек может выдержать такое испытание. Фактически, схема все та же. Человека замуровывают в пещеру, то есть как бы хоронят. Он должен там находится без пищи, воды и света наедине с самим собой трое суток. Потом его выпускают, и он как бы воскресает к новой жизни.
  - Представляю, какие монстры в конце концов начнут выползать из сознания, - задумчиво пробубнил я, затягиваясь сигарой.
  - Вот-вот. С другой стороны, наше сознание настолько замусорено всей этой так называемой массовой культурой, что трех суток может оказаться и недостаточно для полного его освобождения от всей этой грязи. Некоторые в такой ситуации могут сойти с ума, некоторые - умереть от разрыва сердца...
  - А разве непременно начнут мерещиться именно монстры и кошмары?
  - Да. Потому что, во-первых, именно этому прежде всего способствует темнота, с которой у нас привычно ассоциируются всякие грязные истории. А во-вторых, вся эта чертовщина является более поверхностной да к тому же еще и постоянно сдерживаемой информацией. Соответственно, она начнет материализовываться непременно в первую очередь. И, значит, в первый ли, во второй ли день, но к тебе обязательно явится вампир с горящими красными глазами и клыками измазанными кровью. И ты при этом будешь совершенно твердо знать, что здесь-то, в пещере, тебе от него уже никуда не спрятаться и не убежать.
  - Но ведь это же будет только мое представление. Оно же ничего не сможет мне сделать.
  - Это ты сейчас вот, сидя тут со мной на своей кухне и потягивая коньячок так спокойно рассуждаешь об этом. Там же, в полном одиночестве и в абсолютной темноте, ты можешь даже и не вспомнить таких слов. Ты будешь весь во власти чисто телесного вселенского ужаса. А между тем все эти монстры питаются на самом деле не кровью, а именно энергией страха. И чем сильнее будешь ты бояться, тем активнее будут они наседать на тебя. Со всеми вытекающими отсюда последствиями.
  - Тут точно можно окочуриться.
  - Да запросто. Однако, если тебе удастся победить свой страх и развеять одного за другим всех монстров, которые к тебе явятся, то через трое суток ты выберешься из этой пещеры на божий свет, словно и в самом деле заново родившись. И тогда уже нутро твое будет чистым, и тебя покинет твоя мелочная раздражительность. Сейчас же вся эта чернота и нечисть и бесчисленные сцены насилия, навеянные нашей сегодняшней массовой культурой так и кишат в тебе.
  Взять, например, твое видение на том пустыре. Скорее всего, ты стал свидетелем некоего события, то ли уже имевшего место, то ли еще не происшедшего. Заметь, ты 'выбрал' из всех событий, когда-либо происходивших или намеревающихся произойти на этом пустыре, именно самое ужасное. Это и есть твое поверхностное восприятие. Ведь на самом деле весь этот мир существует сразу и целиком во всех своих проявлениях. Вон Станислав Гроф описал, как одна из его пациенток, приняв ЛСД, последовательно пережила все последние минуты на эшафоте и предсмертную агонию своего далекого предка аристократа, о существовании которого даже и не подозревала до этого. Потом только отец рассказал ей драматичную историю своего рода.
  И ведь здесь не может быть и речи ни о какой генетической памяти. Ведь человек был казнен и уже не мог передать по наследству ни одного из своих последних ощущений. Речь здесь может идти только о том, что все эти мгновения как существовали, так и существуют. И будут существовать вечно.
  На аналогичные этому вполне достоверные факты ссылался и Шопенгауэр. Например, один человек оставил за собой место на корабле, но когда корабль должен был отчалить, этот человек, сам не зная почему, не захотел подняться на корабль. Корабль затонул. Другой направлялся со своими спутниками к пороховой башне. Но на близком расстоянии от нее он отказался идти дальше и, охваченный страхом, сам не зная почему, быстро повернул назад и убежал. Через несколько минут башня взорвалась.
  Третий, находясь в океане, однажды вечером без всякой на то причины ощутил острое нежелание раздеться и лечь спать. Он прилег прямо в одежде и сапогах (и даже в очках на носу) поверх одеяла. Ночью на корабле вспыхнул пожар, и этому человеку удалось спастись в шлюпке одним из немногих.
  Так что, имеющий очи в любой момент может посмотреть в любое место пространства и времени и без всяких сомнений и вариантов узнать именно то, что происходило (или будет происходить) на самом деле. И дураки те, кто считает, будто что-то можно скрыть в этом мире. Потому что только благодаря тому, что ничто не исчезает и не появляется вдруг и возможны пророчества и пророки. Более того, только благодаря этому и возможна память и понимание.
  - Так что же, пророки, это всего-навсего люди, которые видят сразу весь мир, как в прошлом, так и в будущем направлении?
  - Да. Они просто не являются целиком и полностью рабами общепринятой точки зрения, исчерпывающейся, как правило, лишь возможностями словесных построений. Вот, например, Кастанеда говорит о так называемом безмолвном знании, достижение которого и является одной из главнейших задач воина. Ты, когда смотрел на мужчину в дорогом светлом плаще, просто знал все его мысли и ощущения, как будто сам был им. Точно также ты 'знал' все мысли и ощущения тех двоих, что пришли его убить. Каким именно образом ты 'знал' все это объяснить невозможно. Однако и сейчас и ты и я 'знаем', что я говорю правду.
  - Точно. Я чувствую нечто вроде непоколебимой внутренней уверенности, что все это именно так и есть, как ты говоришь. Но откуда приходит это ощущение, как и само это ощущение, я не могу передать в словах.
  - Это и есть то самое глубинное знание, обладая которым, ты можешь 'без всяких сомнений знать' все, к чему ни прикоснешься своим мысленным взором. У Грофа описан даже случай, как один из его подопытных студентов ощутил себя на сеансе ЛСД сперматозоидом, в полном восторге участвующим в лихорадочно гонке к какой-то таинственной и странно манящей цели. Потом он совершенно отчетливо пережил торжество слияния с давно его ожидающим яйцом, триумф победы и блаженство зарождения нового существа.
  - Великолепно. Как только представишь затем, что этот триумф потом, например, был равнодушно перечеркнут самым обыкновенным абортом. Даже жалко становится этот сперматозоид. Целая драма.
  - Куда уж там. Однако над всем этим можно было бы и посмеяться, если бы не еще одна деталь. Этот сперматозоид, по документальному отчету психиатра, полностью осознавал все происходящие с ним процессы. Он распознавал структуру хромосом, отдельных генов и молекул. И воспринимал их физико-химическую структуру как полный набор одновременного присутствия всей родовой памяти, включая даже мифы и архетипы. А также он буквально ощущал, что вся эта гонка и вообще весь этот микромир управляется некими едиными силовыми полями. Как это возможно? Разве сперматозоид обладает сознанием? Скорее всего, нет. Скорее всего, просто сознание обладает свойством находиться в любое время в любом месте. Однако, ощутив себя сперматозоидом, мы вряд ли сможем адекватно рассказать об этом своем ощущении. Это зафиксировано еще в Дао-Дэ-Цзине - знающий не говорит, говорящий не знает. Чжуан Цзы расшифровывает это таким образом, что только тот, кто даже и не пытается ответить на ваш вопрос воистину знает. Тот же, кто пытается ответить и никак не может подобрать слов - знает наполовину. А тот, кто запросто отвечает на любой ваш вопрос, скорее всего, просто не знает ничего.
  - Но как же достигнуть этого 'безмолвного знания'?
  - На этот вопрос я предпочитаю ответить молчанием, - сказал Сергей и, дико расхохотавшись, разлил остатки коньяка по рюмкам.
  - Однако, как подсказывает мне ощущение. это совсем не означает, что ты действительно знаешь ответ на этот вопрос.
  - Да. Но я знаю больше. Я прекрасно знаю, например, что ты сам прекрасно знаешь, как достигнуть состояния 'безмолвного знания'. Ведь ты же только что рассказал мне о том, как ты был этим самым 'безмолвным знанием'. Просто был им и все.
  - Верно. Опять ты прав, черт возьми. За это и выпьем.
  
  Конец апреля 1997. Ночь (с 28 на 29)
  
  И в эту же ночь мне приснился странный, прямо-таки загадочный сон. Я не думаю, чтобы в этом были виноваты пары армянского коньяка или клубы дыма гаванской сигары. Скорее всего, сам Учитель явился мне в этом сне.
  Он пригласил меня в гости в какой-то вполне респектабельный дом. Все мужчины там были во фраках, а дамы - в нарядных вечерних платьях. Меня представили всем гостям, а также хозяину и хозяйке дома - приятной супружеской паре примерно моих лет. Стол был накрыт весьма изысканно: всевозможные фрукты в вазах, шампанское и сухие вина.
  Я помню, как мы все стояли с фужерами, окружив одного из гостей, явно бывшего душой компании. Именно он и привел меня в этот дом. С одной стороны у меня было такое ощущение, что мы с ним знакомы давным-давно, хотя я, убей меня Бог, не мог сказать, кто это был на самом деле. Он рассказывал какие-то любопытные и забавные вещи, и все с интересом его слушали.
  Потом он предложил всем мужчинам выйти в прихожую и выкурить по сигаре. Хозяин дома оказался некурящим и остался в комнате, хозяйка же почему-то отправилась вместе с нами, хотя тоже, по-моему, не курила. Должно быть ей было очень интересно то, что рассказывал приведший меня в эту компанию человек. Как сейчас помню, на ней было очень красивое, отливавшее серебром платье.
  Прихожая была довольно просторной квадратной комнатой, являющейся промежуточным звеном между внутренними помещениями дома и улицей. Такие помещения в деревенских домах обычно называют сенями, однако, этот дом был явно не наш простой деревенский, поэтому я предпочитаю называть то место, в котором мы все снова встали в кружок и затянулись сигарами, не сенями, а прихожей.
  Я не помню что именно обсуждалось в этот момент и над чем вообще мы смеялись весь тот вечер. У меня только сохранилось ощущение небывалого интереса ко всему происходящему. Я точно помню, что весь тот вечер молчал и только смотрел, слушал, смеялся и удивлялся.
  Самое же удивительное произошло в конце, если и не вечера, то во всяком случае - сна. И еще более удивительно то, что из финальной сцены я помню слова, но не помню, наоборот, глубинного понимания происходящего, не покидавшего меня вплоть до самого пробуждения. Произошло же следующее.
  Этот загадочный мужчина, душа компании, вдруг сказал:
  - Будьте внимательны, сейчас я вам покажу одну вещь, - и с этими словами вдруг схватив единственную среди нас женщину, хозяйку дома, резко бросил ее на пол. Затем, кинувшись на нее, словно стервятник, разорвал платье на ее груди. В следующее мгновение, выхватив из-за пазухи нож, он хладнокровно крест-накрест рассек ее оголившийся живот. Появилась кровь.
  Я растерянно оглядел стоящих рядом со мною мужчин. Все произошло настолько быстро, что никто не успел даже опомниться. Я был новичком в этой компании и это удерживало меня от каких бы то ни было вмешательств, хотя меня и подмывало возмутиться, закричать, позвать хозяина дома или сделать еще что-либо в этом роде. Но я хотел сначала поймать хотя бы малейший намек на какое-то из подобных побуждений у олстальных мужчин, прежде чем что-то делать самому. 'В конце концов все они здесь давние друзья, и в первую очередь именно они должны со всем этим разбираться. Я же здесь впервые и для меня все они совершенно чужие люди', - думал я.
  - А вот теперь смотрите внимательно, - как ни в чем не бывало оборвал вдруг мгновенно пронесшиеся в моем мозгу размышления этот злой демон и, опустившись на колени, стал показывать нам самые примитивные (по его определению) правила оказания первой медицинской помощи при порезах.
  - Пальцы накладываете вот таким образом, начиная от самого края пореза. Затем медленно, не пропуская ни одного миллиметра поврежденной ткани, мягко массируете порез, продвигаясь к центру. После этого то же самое проделываете с другого края, и таким образом как бы сгоняете все повреждение к одной точке, которую потом снимаете с тела, сложив пальцы правой руки в щепоть.
  Я был весь просто поглощен магией движения его пальцев. А самое удивительное заключалось в том, что я не просто видел как даже всякий след пореза исчезает с нежной поверхности кожи, но еще и совершенно отчетливо понимал (!) - почему это происходит. 'Боже, как просто! Как примитивно просто!' - думал я, глядя на плавно двигающиеся пальцы этого загадочного человека. Все то же самое относилось и к ткани платья. В результате всех этих манипуляций через несколько минут мы все уже вновь стояли все в той же прихожей. И вновь спокойно курили сигары и смеялись, как будто ничего и не происходило только что. И все это было лишь одной из многочисленных поучительных и забавных историй, которые рассказывал нам в этот вечер, как я теперь понимаю, настоящий Учитель и маг.
  Это было последним ощущением, которое у меня осталось от этого странного, загадочного сна. Когда я проснулся, я помнил все то, что только что рассказал. Не помнил лишь одного - почему именно порез исчезал с поверхности кожи прямо у нас на глазах. Во сне мне это было ослепительно ясно. Проснувшись же я никак не мог понять, как это возможно вообще.
  
  Глава 5. Начало пути
  
  Последние дни апреля
  
  Целый день промаявшись в попытках вспомнить знание, которое было столь очевидным для меня в этом загадочном сне, я в конце концов не выдержал и отправился в гости к своему другу-философу. По пути я купил бутылочку коньяка, лимон и пачку вкусных сигар, вспомнив, что мне придется в основном, как обычно, сидеть и слушать его объяснения. А затем, вспомнив еще и то, что Сергей, как и всякий истинный философ, живет практически в нищете, прихватил по дороге буханку хлеба и хороший кусок карбоната.
  Как я и ожидал он, конечно же, оказался дома. Он и вообще большей частью, в отличие от меня, скитальца-художника, обычно сидел дома и изучал какую-нибудь очередную философскую систему или работу. Сергей был личностью замечательной, цельной. Я в чем-то даже завидовал ему. Высокий и тощий, всегда чисто и аккуратно выбрит. Спокойный, рассудительный, вдумчивый. Роскошная шевелюра, прекрасные, на зависть всем, белые зубы. На носу изящные круглые в тонкой металлической оправе очки. Одет обычно в какие-нибудь потертые штаны и свитер. Сейчас же, поскольку в наших коммуналках топят вполне прилично, он был в старых черных затертых джинсах и голубенькой клетчатой рубашке.
  Как я и ожидал, Сергей весьма обрадовался моему приходу и всему тому, что я принес с обой. Выпить он был совсем не дурак, и при этом не прочь был выкурить трубочку-другую хорошего ароматного табака.
  - Совершенно замечательный сон, - сказал мне он, после того как немного поболтав с ним о том о сем и выпив по рюмочке, я рассказал свое последнее приключение. - Ты и не сможешь вспомнить того знания до тех пор, пока не окажешься вновь в позиции глубинного 'безмолвного знания', в котором находился в момент 'обучения'.
  - Что же, это возможно только во сне?
  - Я этого не сказал. Но, как утверждает Кастанеда, это возможно только после смещения 'точки сборки' с обычной позиции вглубь.
  - Какой такой точки сборки? Куда вглубь?
  - Точка сборки - это нечто вроде установки сознания, этакое 'трансцендентальное единство апперцепций' в терминах Канта. Но это не обязательно. Проще говоря - некое ядро сознания, созданное твоим личным многолетним опытом под бдительным руководством окружающих тебя людей, к которому ты 'привязываешь' всю вновь поступающую к тебе информацию. То, что происходило с тобой во сне, тебе не к чему привязать на этом повседневном уровне восприятия. Поэтому до тех пор, пока ты не научишься смещать твою 'точку сборки' с обычной повседневной ее установки и не намотаешь новые 'точки сборки' (ядра знаний на других уровнях), ты не будешь понимать, как эти знания работают и как можно ими пользоваться.
  В одной из книг Кастанеды тоже излагается подобная история про некую целительницу, которая проделывала вещи и посерьезнее. Она вскрывала живот обычным кухонным ножом, доставала печень, промывала и чистила ее, а потом возвращала на место. Все остальное ты уже знаешь - никаких швов и ран после этой операции не оставалось. Да что там Кастанеда. Вспомни хотя бы купринскую Олесю, она тоже владела этим знанием.
  - Вот так вот. Ничто для тебя не ново. Слушай, а у тебя есть эти книжки Кастанеды? Дай почитатать...
  - Нет.
  - Что - нет?
  - Во-первых, книжек нет. Они недешево стоят. А во-вторых, не надо тебе их читать.
  - Почему.
  - А потому, что не надо их читать и не надо вставать на путь воина.
  - Вот тебе раз. Столько ты мне эту систему нахваливал и вдруг пожалуйста.
  - Да, нахваливал. Потому что там и в самом деле очень много полезного и ценного.
  - Так почему же тогда ты не советуешь мне читать эти книги?
  - А потому что мы не индейцы из племени яки и вообще, не язычники какие-нибудь. Система же эта уж больно заманчива. Прямо-таки подкупает своей суровой правдивостью и кажущейся воистину единственно истинной трезвостью взгляда на мир. Из-за чего, будучи невероятно ценной и полезной во всех своих деталях, по сути она совершенно ошибочна, а значит и невероятно вредна.
  - Чем? Тем, что каждому может дать силу разрушить этот мир?
  - Нет. Такой силы эта система дать не может.
  - Но она же вся просто пронизана историями о Силе, именно о такой Силе. Во всяком случае указывает путь к ее достижению.
  - Да, она говорит о такой Силе. Но она говорит еще и о том, что достигший такой силы никогда не станет разрушать мира, потому что он сам уже будет этим миром. И даже если он всю свою жизнь потратит на то, чтобы, достигнув бессмертия, убить самого себя, он все равно не сможет сделать этого, потому что уже достигнет бессмертия. По отдельности ведь ничего не существует.
  - Ого! Красиво защищен этот мир. Но почему же все-таки в таком случае все равно вредно следовать Кастанеде?
  - Потому что он предлагает нам безличный, если и вовсе не сказать безразличный, мир. Каждому воину персональное спасение. И если тебя привлекает такой бессмысленный вечный бой со смертью - вперед! Бери, читай, действуй!
  - Но что же можешь ты предложить взамен? Разве есть какой-нибудь другой путь к бесконечному разнообразию окружающего нас мира?
  - Да, есть. Я в самом деле так думаю. Есть другой путь. Путь ведущий к вечному обретению рая и блаженства. Поэтому я предлагаю тебе не читать Кастанеду, а испытать тот путь, который грезится мне. У тебя должно получиться. Во-первых, потому, что ты уже буквально воочию убедился в действительном существовании 'чудес', и тебя не надо теперь больше убеждать в ужасной ограниченности обычного человеческого мира. А во-вторых, потому что ты, в отличие от меня, всегда был человеком действия, а не рефлексии.
  - А ты уже что, составил какую-то свою систему? Или, может быть, у тебя уже даже написана целая книга?
  - Нет. Во всяком случае, книга еще пока не написана. Да и вряд ли будет написана вообще.
  - Почему?
  - Потому что с точки зрения профессиональной философии, каковой я, как тебе известно, изрядное время занимался, этого никто не воспримет всерьез. А для широкой публики подобное изложение покажется слишком сложным. Разве что ты когда-нибудь, восприняв мои идеи и испытав их в действии, опишешь все это простым и доступным языком. Как свой действительный жизненный опыт. Это, пожалуй, единственно возможный путь изложить на бумаге суть моей философии.
  - Хорошо. Давай попробуем, - теперь уже не задумываясь особо согласился я, и мы сходили еще за одной бутолочкой коньяка.
  
  - Итак, следи внимательно. Кастанеда пишет в седьмой своей книге, что Бог - это всего-навсего человеческая матрица, клей, удерживающий все человечество в существующем состоянии. Этакая гарантия статус кво, существующего положения вещей. Очень многие мистики и пророки, научившись сдвигать свою точку сборки, в конце концов натыкались на это удивительное огненное видение и воспринимали его в качестве доброго духа, защитника человечества. И с тех пор, каждый, кому удается вновь однажды увидеть эту матрицу, автоматически принимает ее за Бога.
  Однако люди, видящие гораздо дальше и лучше, сумели различить, что этот человеческий Бог есть всего лишь навсего некая светящаяся структура, составленная всеми мыслимыми и немыслимыми характеристиками человека. Мы и в самом деле созданы по его образу и подобию. Но этот статический образец на самом деле не обладает никакой силой. Он не может ни помочь нам в наших делах, ни наказать нас за наши провинности. Это всего лишь образец. И таким образом, поклоняясь Богу, мы тем самым поклоняемся самим себе, как отдельному биологическому виду. Ведь подобная матрица существует для каждого биологического вида. Еще древние греки шутили, что для быков бог явился бы неизбежно в бычьем обличии и так далее. Ты же увидел бы Бога неизменно в мужском облике. Что абсурдно, не правда ли? Вот что пишет по этому поводу Кастанеда.
  - Слушай, а ведь и в самом деле очень похоже на правду. Я и сам, увидев бы однажды подобный светящийся идеал, неизбежно принял бы его за Бога. Или хотя бы за Архангела Михаила на крайний случай.
  - Вот-вот. Все именно так и происходит. Однако, исходя из этого, казалось бы, безупречного постулата, Кастанеда впадает в некоторые несоответствия. С одной стороны (и с этого начинается и на этом строится вся его система) он заявляет о существовании благоприятных и неблагоприятных для человека мест. Собственно, первым заданием дона Хуана как раз и является поставленная им перед молодым еще и неопытным Карлосом Кастанедой задача найти на его веранде единственную благоприятную для себя точку. Свое место силы. И, начиная с этого, речь уже постоянно идет о местах силы, о растениях силы, о духах, дающих и отнимающих силу и так далее.
  - Да, насколько я помню, именно так все и есть. А разве это на самом деле не правильно?
  - Правильно. Однако только с языческой точки зрения. Это они поклоняются каждому камешку, кустику и явлению.
  Тут я вспомнил деда и его недавний рассказ о походе за кедровыми орешками.
  - Но ведь это и в самом деле помогает. Помнишь, мне дед Иван рассказывал...
  - Помню, помню. Но то, что рассказывал дед Иван, ты как-нибудь с ним самим обсудишь. Для меня этой истории еще слишком мало, чтобы делать по ней какие-либо выводы.
  - С самим дедом? Это еще неизвестно, увижусь ли я когда-нибудь с ним.
  - Увидишься непременно. Если, конечно же, не свернешь с пути. А если свернешь, то и история эта тебе станет неинтересной, и ты, даже встретив его еще раз, мимо пройдешь.
  - Не знаю. Вряд ли он сможет когда-либо вновь найти мою мансарду. Я же...
  - О нем ты не беспокойся. Если он и в самом деле шаман, то он найдет тебя где бы ты ни скрывался. В любой точке мира и именно в тот момент, в который ты понадобишься ему. Вот, например, один английский ученый, занимавшийся изучением шаманов, как-то пригласил одного из них к себе в гости в Лондон. Тот вдруг неожиданно взял, да и согласился как-нибудь зайти. Оба посмеялись, каждый, однако, своему. Где-то через год ученый этот, сидя в театре, вдруг почувствовал страшное беспокойство. Сначала он никак не мог понять, в чем дело. Потом вдруг 'вспомнил', что забыл выключить воду в ванной. В ужасе он сорвался прямо с середины действия, схватил такси и домой. И что ты думаешь. Перед его входной дверью стоял тот самый шаман. 'А я, - говорит, - к тебе в гости пришел, а тебя дома нет'. И, тут же осознав же всю необычность происходящего, ученый уже не стал спрашивать у своего неожиданного гостя, как он нашел его дом мало того, что в незнакомом городе, но при этом еще и не зная адреса.
  - Лихо.
  - Вот то-то и оно. Так что о шаманах ты, батенька, не беспокойся. Ты лучше побеспокойся о себе. И давай-ка лучше продолжим наше рассмотрение мага-шамана-колдуна Кастанеды.
  Мы выпили по рюмочке за мастерство шаманов и он продолжил.
  - Итак, рассуждая о силе предметов, союзников, духов и прочего и об умении находить с ними общий язык, Кастанеда в конце концов заявляет о существовании некоего Орла, питающегося осознанием. И говорит, что этот-то Орел и есть главный владыка всего существующего великолепия. Точнее - все в мире является эманациями Орла.
  - А почему именно Орел?
  - 'Не знаю', - говорит дон Хуан, - 'Не важно. Потому что древним видящим так захотелось. Потому что не может человек обойтись без какого-либо образа.' Орел так Орел. Пусть будет Орел, какая разница. Гордая птица, образ мощный величественный. Суть моего замечания совсем не в этом. А в том, что в конце концов целью всей этой магической практики оказывается 'покорение' все пронизывающих огненных эманаций Орла.
  - Что это за эманации такие?
  - Эманации - это термин, родившийся в недрах неоплатонической философии. В буквальном переводе он означает 'истечение'. Вот, например, ты включаешь лампу, и она, испуская из себя световые лучи или эманации света, освещает как себя самое, так и все окружающее. Орел - это, конечно же, не лампа, но это, собственно, сам свет или даже уже огонь. Тот самый огонь, основа мира, о котором едва ли не все древние философы нам сообщают. Причем, огонь самый настоящий, реальный огонь, растекающийся повсюду, буквально висящий в воздухе. Китайцы называют ити эманации энергией 'цы', которая, сгущаясь становится твердым телом, разреживаясь - духом. Кастанеда заявляет, что этот огонь, эти эманации, пронизывающие и составляющеие все и вся есть по сути не что иное как осознание. Мы же, бедные смертные реалисты, обычно представляем себе какой-нибудь жалкий костер. В лучшем случае - солнце.
  - Вообще, впечатляюще. Но в чем же здесь неувязка?
  - А вот в чем. Во-первых, назвав Бога человеческой матрицей, Кастанеда по сути дела, подменяет его Орлом. Вместо того, чтобы, указав ошибку, сказать - вот где истинный Бог. И суть его - полное, тотальное и пронзительное осознание. И тогда раствориться в нем, стать им - вот истинное блаженство. Ибо в этом свете ничто и никогда не пропадает. А во-вторых, отвергнув единого Бога, он неизбежно начинает с сотворения всевозможных мелких божков, как с обладателей силы. А затем сам же заявляет, что главным достижением воина есть способность делать свое намерение намерением Орла. 'Но да будет не моя, а твоя воля, Господи' - не так ли говорил и Христос в гефсиманском саду?
  - Опять все сходится.
  - Вот именно. Короче, не вдаваясь в дальнейшие детали, скажу. Надо искать не Силу и строить не философию Силы, что фактически нам предлагает Кастанеда, а Огонь, который и есть Свет миру. Тот самый Свет, что и во тьме светит. Тот самый Свет, который, будучи обретенным, превратит в благоприятное для тебя место любое место твоего нахождения, и сделает для тебя благим любой предмет твоего обладания.
  - Вот это сильно. То есть, как я тебя понимаю, идти следует совсем с другой стороны?
  - Не обязательно. Идти можно, да, вероятно, и нужно с этой же стороны. От простого к сложному. Но только при этом постоянно удерживая в голове окончательную цель своего стремления. Культивируя не силу и не воинственный дух, но Свет и блаженство. И постоянно помня, что Бог покровительствует не только христианам или мусульманам, или, в конце концов, крысам каким-нибудь или быкам. Но что это более Великое Существо. Он покровительствует всему творению. И именно исходя из этого можно разговаривать с любым кустиком и камнем. Не с позиции силы или безсилия, а с позиции понимания всеобщей и неразрывной связи всего существующего. С позиции Света знания.
  - Послушай, как здорово. Меня это даже увлекает.
  - Я рад. Так что не надо идти по пути диких индейцев-воинов из племени яки или не яки, каких бы ни было.
  - Верно. А что еще другое и могли предложить индейцы миру, кроме этого своего естественным образом сложившегося знания. Воинственный дух обитателей прерий...
  Таким образом мы и проболтали весь тот вечер и всю последовавшую за ним ночь. Мы пили с Сергеем за успех нашего безнадежного дела и обговаривали детали будущего совместного предприятия. И почти весь следующий день проспали без задних ног. Усталые, но счастливые.
  
  Начало мая
  
  Итак, я начал не просто бессистемно бродить по городу, в надежде на те или иные случайные подарки судьбы, а целенаправленно 'наматывать' новые 'точки сборки' в своем сознании. Собственно говоря, метод, предложенный мне Сергеем для испытания, заключался в следующем.
  Помимо всего прочего он, в тот знаменательный вечер 'сговора', рассказал мне следующее. Один из его знакомых профессоров философии, получивший в свое время десять лет лагерей за лженаучное преподавание Гегеля, поведал как-то Сергею в одно из дружественных застолий о некоем профессоре психиатрии Адаме Генриховиче Серашевском. Это был обрусевший поляк, сотрудничавший в свое время сначала с НКВД, а затем с КГБ. Он у них в лагере за врача был. На самом же деле его использовали для разработки тайных методик манипуляции сознанием людей.
  Оказывается, хороший специалист может, покопавшись в мозгах человека как программист в памяти компьютера, перенастраивать его по своему усмотрению. В НКВД знали о подобных возможностях и пытались всеми силами осуществить их на практике.
  Так, професор Серашевский рассказывал профессору гегельянцу по секрету, что ему поручили подготовку особой группы сексотов, своего рода зомби, которых можно было бы использовать наподобие современных диктофонов.
  Предполагалось, что при помощи определенного количества гипнотических сеансов сексот будет обучен реагировать на определенные слова, служащие для него кодом-переключателем сознания. Услышав любое из заранее запрограммированных слов, сексот погружался бы в трансовое состояние, при котором его память, автоматически активизировавшись, буквально записывала бы на пленку все, что он слышит. До его "обычного" сознания услышанное не обязательно должно было доходить, поэтому сам он не вызывал бы ни у кого никаких подозрений. Со стороны он выглядел бы просто отключившимся от действительности, то есть спящим или пьяным.
  Через определенное время после "приема" информации сексот также незаметно приходил бы в обычное состояние и пребывал в нем, пока не услышит нового "кодового" слова. Затем, курирующий его сотрудник спецорганов, вызвав его на прием, произносил бы еще одно кодовое слово, и сексот, войдя в транс, работал бы уже в режиме озвучания, передавая всю слышанную информацию. То, что через несколько лет подобной "работы" такой человек должен был полностью деградировать, никого, естественно, не волновало: подобные сексоты должны были отбираться из числа не очень развитых умственно заключенных, а такого добра всегда в избытке.
  Предполагалось подготовить множество таких слухачей и внедрить их буквально всюду - под видом дворников, разнорабочих и т.д. Их низкий интеллектуальный уровень и явное тупоумие лишь еще более оставляли бы их вне подозрений. Однако профессор Серашевский, сославшись на трудновыполнимость подобной задачи, предложил в свою очередь разработать специальную программу подготовки разведчиков - то есть искусственно создавать ложные личности с определенной программой. Причем, таким образом, чтобы сам носитель этой ложной информации даже бы и не подозревал, что работает на советскую разведку.
  Дальше Сергей не стал рассказывать, заявив, что нам прежде всего сей час надо поменьше отвлекаться на всяческие истории и побольше следить за сутью дела. Суть же дела, по его мнению, здесь заключалась в следующем.
  Во-первых, в том, что профессор Серашевский предлагал вещь совершенно реальную. К сожалению, сейчас этот процесс вмешательства в человеческую психику обрел прямо-таки глобальные масштабы и широко применяется в средствах массоой информации и в рекламе. Это позволяет держать население под контролем и заставлять его порой делать вещи, самим людям чуждые и не нужные. Поэтому Сергей очень советовал мне забыть теперь о телевизоре, радио и прочих средствах массовой информации, которые делают нас зависимыми и несвободными не только в наших суждениях, оценках и помыслах, но и в поступках. Так превращают каждого из нас в тех самых зомби, а всех нас вместе в настоящее стадо, контролируемомое "кодовыми словечками".
  Можно сказать, что в мозг каждого слвременного человека в процессе его обучения и "социализации" (то есть приобщения к жизни социума), особенно в армейской среде, внедряется своеобразный пульт управления со словами-кнопками. Почти каждый человек в обществе приучен (при помощи системы моральных, денежных и физических наказаний) реагировать на многие символы не рассуждая, как на прямые команды. Хотите убедиться - прокричите громко и неожиданно в присутствии военных: "Встать! Смирно!" - и посмотрите на их естественную реакцию. Правда, это грубоватый пример. Большинство таких команд действует гораздо более скрыто и тонко, и мы их не замечаем. Пульт управления находится не в наших руках. Мы не властны даже над контролирующими нас словами-кнопками.
  Поэтому, сказал Сергей, и следует начать, во-первых, с уничтожения большинства подобных, наработанных в нашем сознании связок 'кнопка-действие'. А для этого необходимо решительно отказаться от любого автоматического и необдуманного поступка.
  Во-вторых, параллельно этому можно создавать свой собственный, персональный 'пульт управления' как своим поведением, так и мыслительным процессом, 'увязывая' определенные психические состояния с определенными кодовыми словами (или зрительными образами).
  Подобная практика поможет не только управлять своим настроением, но даже оказать целительное влияние на свой организм. Например, вы подвержены как бы беспричинным депрессиям, из которых вам очень тяжело выйти. Очень возможно, что на самом деле причина вашей депрессии связана с тем, что кто-то (может быть, вы сами) случайно или намеренно нажимаете на вашем "пульте" кнопку с надписью "депрессия". Иначе говоря, вы попадаете в типичную ситуацию, которая в вашем подсознании связана с автоматическим запуском психического механизма, вводящего вас в это самое состояние.
  Подобным "нажатием кнопки" может оказаться тот или иной жест кого-нибудь из членов вашей семьи или знакомого, или случайно услышанная фраза, даже музыка, звучащая по радио. И даже определенная, возникшая в вашем мозгу казалось бы самопроизвольно мысль. Здесь Сергей даже пошутил, что наши современные добры молодцы впадают в хандру от каждого нового облачка, появившегося на небе. И всякая мелочь почему-то надолго выбивает многих из колеи. На самом же деле вся их беда заключается лишь в том, что они закрепили в своем подсознании устойчивую связь между тем или иным явлением и своим тяжелым душевным состоянием.
  Сергей заметил, что все в городе прямо-таки соревнуются друг с другом, у кого таких "кнопок" больше. Прямо-таки смакуют свои болячки и считают их чуть ли не единственным свидетельством того, что они тоже настоящие и живые люди. И безрассудно тратят на это все свои запасы жизненной энергии.
  Однако, как я уже заметил, этот же механизм можно использовать и в положительном направлении. Можно вполне сознательно закреплять с его помощью и положительные ощущения, чтобы потом, по необходимости, вызывать их по своему желанию. Например, всякий раз, когда вам хорошо, когда вы испытываете душевный подъём и прилив сил, вы можете сознательно увязать их с какими-нибудь движениями. Например, делать при этом какое-нибудь упражнение или даже просто произносить какое-нибудь слово. Не бойтесь тратить слова и движения на включение своего блаженства. Таким образом, вы вполне намеренно будете создавать устойчивую связь между внешним символом и определенным своим психическим состоянием. В период же 'неизвестно откуда' возникших упадка сил и депрессии при помощи этих кодов вы сможете быстро восстановить душевное равновесие.
  Это - простейшая из психотехник. Однако при постоянном ее использовании каждый сможет самым серьезным образом восстановить свои нервы и сберечь столь драгоценную жизненную энергию. И сколь бы примитивной эта психотехника ни казалась на первый взгляд, ее эффективность - давно установленный строгой наукой факт. Кстати говоря, на этом простом наблюдении психологов построена целая театральная система - система Станиславского. Суть ее заключается в следующем. Вспомните точное переживание того или иного вашего чувства, постарайтесь еще раз прожить его, и ваше тело само найдет нужную позу и подходящий жест.
  Но что еще более интересно, его первый коллега и соперник Всеволод Мейерхольд попробовал даже построить свою театральную систему с точностью да наоборот. Он говорил своим актерам. Примите соответствующую вашему переживанию позу и вы непременно ощутите и это переживание. Сядьте в позу отчаяния, и вот вы уже испытываете само это чувство. Не мне и не здесь говорить о том, насколько оба эти режиссера известны. Иными словами, каких потрясающих результатов они достигли в реалистичности актерской игры своих театральных трупп...
  
  Размышляя об этом и прочих подобных вещах, я, сам не заметив как, обнаружил себя стоящим на углу Среднего проспекта и четвертой линии Васильевского острова напротив живописного псевдоготического лютеранского собора - Михаэль-кирхе (это в переводе с немецкого означает 'церковь св. Михаила'). Передо мной был развернутый этюдник и я, в полном смысле этого слова, самозабвенно водил по холсту вдохновенной кистью. Собор был и в самом деле очень живописен в своей запущенности. Для меня это было вечной загадкой - почему увядание, запустение и развал вызывают такой повышенный интерес живописцев и навевают такие светлые поэтические чувства поэтам?
  Вот и сейчас, я буквально погрузился всем своим существом в ощущение мировой пресветлой печали. По-видимому, здесь находилась одна из давно сложившихся и прочных связок моего подсознания - 'разрушение - встреча с вечностью - светлая печаль'. И подобных отколовшихся "айсбергов" в нашем сознании очень много. Едва ли не большая часть психических возможностей современного человека, таким образом, находится вне его сознательного контроля и вообще никак не используется. Более того, на многие способности, некогда присущие человеческим существам, цивилизация по каким-то причинам наложила табу. И люди забыли, что они когда-то могли общаться без помощи слов, умели проходить сквозь стены и часами находиться под водой. Могли в мгновение ока переноситься на огромные расстояния и спокойно выдерживать самые лютые морозы. И что даже сила притяжения не была над ними властна, и они умели летать.
  Возможно, в древнейшие времена именно эти качества и позволили людям выжить в страшной борьбе за существование. Однако с развитием цивилизации эти способности были утрачены. Их носители стали редким исключением. Более того, их объявили угрозой коллективной безопасности, как нечто выходящее за рамки общественного контроля. Это была опасная и неудобная для простого обывателя сила, связанная с древним хаосом и ведущая к нему. Люди предпочли цивилизацию, то есть благополучие, сытость и комфорт. К тому же и их правителям и поработителям гораздо выгоднее иметь дело с безвольным и покорным стадом психически истощенных людей, которыми легко управлять и манипулировать.
  Таким образом, носители сверхкачеств последовательно уничтожались, а сверхспособности были объявлены вне закона как "сатанинские соблазны". В результате, речь и способ мышления людей были подвернуты жестокому контролю и отбору, чтобы и вовсе исключить даже саму возможность развития у людей каких-либо из обычного русла течения жизни выходящих удивительных способностей.
  Но, практикуя и далее подобное отношение к природе, не придет ли в конце концов наша цивилизация в тупик? И человеку придется либо возвращаться к древнему знанию, либо деградировать и окончательно вырождатся, то есть гибнуть. Уже сейчас конфронтация с природой достигла критического уровня. Фактически природа поставлена цивилизацией вне закона, цивилизация готова задушить и пожрать все живое. И этот поцесс ныне никто уже неспособен контролировать. Всеобщая коммерциализация ведет к нравственной деградации человека, который из бывшего гомо сапиенса, человека разумного, превращается в орудие саморазрушения и уничтожения всего живого вообще.
  Надежда на выживание человека связана с тем, сумеет ли он изменить свой взгляд на себя, на природу и на свое место в мире, сумеет ли совершить переоценку нравственных ценностей, отказаться от того хлама, что накопил за много веков цивилизации...
  
  Вдруг весь этот мой словестный поток, бесконечный внутренний монолог, который я все никак не мог решиться остановить сам, был наконец-то, воистину слава Богу, прерван неизвестно откуда оказавшимся рядом со мною пьяненьким дедом. Он был щуплым, невысокого роста, в потертом, а кое-где даже испачканном пылью плаще, что свидетельствовало о возможных падениях на тротуар. Волосы у него были всклокочены, тощая бороденка будто в пыли.
  - Вот ты человек культурный, я тоже очень люблю читать всякие книги, - едва ли не заплетающимся языком лепетал он, и я подумал, чем не подходящий случай избавиться от бесконечного собственного внутреннего монолога, заменив его чужим? - Ведь это здорово. Я читаю все. Я читал и Ляметри и Гассенди. Но как это здорово, ты, я думаю, вполне представляешь. А это - Белеет парус одинокий. Это же гениально! Гениально! Я так не могу. Я вообще не могу понять, почему, собственно, парус? Почему белеет? Почему одинокий? Но это же гениально. А Беркли - есть только то, что кем-то воспринято. Или вот - Увы, он счастия не ищет... Как это так? Как это возможно. Вообще я много читаю. Я люблю и Байрона и Пушкина. Но ведь это же гениально сказано - он счастия не ищет! Не ищет, ты понимаешь какая штука. Не ищет, и все тут. А нам говорят, 'Вы неправильно живете'. Чушь! Чушь собачья! Какая такая правильная жизнь. Он счастия не ищет, не ищет, не ищет, и все тут. А само по себе кажущееся не существует. Да. Я очень люблю книги. Я когда-то закончил даже книжный техникум. Потом работал в БАНе... дворником, но это ... ладно... А Беркли, а Юм... Ну да, извини, я выпил немного. Сегодня пенсию получил. Ну и что? Один мудрец в китайской книге, ну ты знаешь, я уже не помню сейчас, ну ты знаешь, сказал - если кому некуда приложить свои силы, он начинает пить и маяться дурью. И это правильно. Потому что надо делать то, что надо делать. А все остальное ерунда, чушь. Чушь собачья. 'Неправильно вы живете' - дураки. 'Белеет парус одинокий' и все. Вот вам. Но это же гениально. Я так не могу...
  
  Нам говорят: 'Неправильно вы жили'.
  А мы идем по жизни адекватно.
  Нам говорят: 'Себя вы не любили'.
  А мы идем по жизни адекватно...
  
  Это я написал. Оно большое, но извини... я сегодня немного выпил, писать хочу. Я пойду. А ты никогда не забывай дядю Женю с тридцать седьмого года, никогда не забывай, - и он засеменил от меня через перекресток, продолжая все так же бубнить, - Надо же, ни слова не сказал, стоит, маже... но... адекватно... спросят, а что это - адекватно? А это значит - соотвтетсвенно, хи-хи-хи... адекватно...
  
  Дядя Женя ушел, я некоторое время провожал его взглядом. Затем посмотрет на собор. На холст. Снова на собор. И вдруг впал в некое странное состояние симбиоза. Мне казалось, что я смотрю на холст и вижу перед собой огромный недостроенный храм. Руки мои сами стали тянуться к кистям и краскам, чтобы приделать, надставить, доложить и подправить то тут, то там недостающие детали. Мне казалось, что я работаю совсем не кистью, а в самом деле кладу перекрытия и кирпичи, переползая с этажа на этаж. Я уже не следил за руками, за красками, за пропорциями. Я видел собор святого Михаила. Я строил его сейчас и здесь от самого основания до шпиля. Я видел его насквозь. Еще немножко, еще чуть-чуть. Вот здесь подправить, вот здесь подвести...
  - Извините, - вдруг услышал я у себя над ухом, - можна я купил эта кирха?
  - Ради Бога, если Вам это нравится.
  - Да нравится. Сколька Вы хотел получить?
  - А сколько не жалко.
  - Что такое 'нежалко'?
  - То, что Вы считаете правильной ценой, - постарался попасть ему в тон я.
  - А, панимай. Эта нежалко, - и он протянул мне пятьсот немецких марок.
  - Данке, - сказал я ему и отдал холст. Иностранец вежливо распрощался, явно довольный состоявшейся сделкой. Немного понаблюдав, как он удаляется, бережно неся обеими руками перед собой еще не просохший этюд, я спокойно сложил все свои причендалы и отправился в сторону своей родной петроградской стороны.
  
  Забавный этот дядя Женя с тридцать седьмого года. Однако мне надо делать то, что мне надо делать. Похоже, я действительно избран для некой роли, и уже встал на этот путь. Кем избран, Богом, дедом Иваном, Сергеем или какими-нибудь другими силами, пока непонятно. Однако, раз согласился встать на этот путь, надо идти по нему. Как говорил Иоанн Лествичник. Первое, что нужно сделать, это решить, встаешь ты на этот путь или не встаешь. И если решил встать, то иди уже не огладываясь.
  Я вышел в путь. И что мне сначала надо сделать? Постепенно разгружая свою обычную, привычную установку сознания, мне для начала надо намотать новую точку сборки. Чтобы было куда смещаться и тем самым разрабатывать подвижность и податливость своего сознания, как говорит Сергей, божьей воле.
  В конце концов, кто я такой, чтобы так уж цепляться за свое драгоценное 'я' и не попытаться из-за этой эфемерной причины наладить связь с единой мировой энергией - волей самого Бога.
  Итак, сознание человека - это всего лишь малая часть единого мирового сознания. И наша беда заключается в том, что мы уже много веков назад едва ли не добровольно отказлись от взаимодействия с этим единством. А может быть даже и не отказались. Может быть даже мы еще только на пути к нему. И вся история человечества как раз и есть путь к окончательному мировому единству и тем самым к блаженному слиянию всех и вся.
  Теперь же наше сознание функционирует таким образом, что контакт с единым мировым разумом для абсолютного большинства людей просто невозможен. Ибо та часть его, что отвечает за такой контакт, отсечена от ядра человеческой психики, то есть не включена в ту самую структуру, которая носит гордое название - "Я". Подсознательный контакт тем не менее все-таки происходит, но "цивилизованные" люди считают это дикостью и стыдятся его.
  С чего же начать этот поиск путей к единству? Мы с Сергеем решили этот вопрос таким образом: с полного пересмотра не только своей нравственной позиции, но и всего внутреннего мира. Или, по-другому говоря, с пересмотра своего "мифа". Ведь у каждого человека, как и у всей цивилизации в целом, есть свой миф, источник мировоззрения и нравстенности. Увы, тот миф, что поставлен во главу угла нашей потребительской цивилизации таков, что для успеха необходимо использование Силы. Это можно выразить примерно в таком внутреннем монологе самооправдания: существую "Я", дорогой и любимый. И все в мире имеет ценность только постольку, поскольку имеет отношение к удовлетворению желаний моего любимого "Я". Все остальное - бессмысленно и бесполезно.
  Далее: в этом мире существует также много "плохих людей", которые ограничивают мою личную свободу и мои возможности. С ними мое "Я" находится в постоянном состоянии войны за источники энергии для удовлетворения желаний, капризов, амбиций и т.д. Чем больше места занимает мое "Я" и чем больше материальных благ находится под моим контролем, тем лучше. На все остальное - наплевать. Все, что стоит на пути моего "Я" - находится вне закона. Природа же - всего лишь внешний источник энергии для нужд моего "Я", и мне можно с ней делать все, что мне вздумается. На последствия тоже наплевать, главное - чтобы мне лично хватило на мой век. А после меня - хоть потоп.
  Такой миф обрекает человека на уничтожение как окружающего пространства, так и самого себя. Он ориентирован на потребление, а не на творческое созидание. И принуждает человека тратить жизненную энергию, а не накапливать ее. Энергию же бесконечно черпать извне, за счет безжалостной эксплуатации внешних источников вкупе с обильным использованием всякого рода стимуляторов, начиная от кофе и чая и заканчивая наркотиками.
  А затем вся эта энергия бездумно растрачивается на примитивные удовольствия, на секс, на удовлетворение собственных амбиций и т.д. Таким образом человек представляет собой своеобразную воронку, которая высасывает энергию из окружающего пространства и... тут же ее теряет. Так что абсолютное большинство представителей потребителськой цивилизации - это существа в высшей степени паразитические. И вся наша цивилизация - тоже очень несбалансированное паразитическое образование, чей инстикт самосохранения парализуется неизбывным и все усиливающимся голодом. Человечество готово уже пожрать самого себя.
  И человек, идущий к Свету, должен прежде всего отказаться от такого мифа потребительской цивилизации. Потому что человек - это, прежде всего, духовное существо, воплощенное Богом в материальную оболочку для выполнения особой миссии, которая является частью божественного промысла. И смысл человеческого существования - саморазвитие и самосовершенствование, вплоть до достижения полного единства и слияния с Богом как помышлением так и делом. Ведь Бог доверил нам Землю, сделав нас ее хранителями. Планета - это сад Бога, а человек - это садовник его. И по-началу сад этот был райским. А что теперь?
  Прав был какой-то писатель, что сказал: пусти человека в пустыню, и он превратит ее в цветущий сад; пусти человека в цветущий сад...
  'Фу, слава Богу, паспорт при мне. Надо заглянуть на какой-нибудь пункт, обменять валюту и купить себе чего-нибудь вкусненького на вечер. Черт побери. Никак мне сегодня что-то не удается справиться с этим бесконечным внутренним монологом. Получается, что во мне говорит то один, то теперь какой-то другой человек. И тем не менее все говорит и говорит. И я даже не заметил как уже почти дошел до дома. Но вот кажется и обменник...'
  Так что надо безжалостно выкинуть прочь весь этот груз своих амбиций и капризов. Чем меньше места занимает в нас наше "я", тем меньше сжигает человек жизненной энергии на всякие бестолковые суетные дела. "Я" - это вампир, энергетическая воронка, и ее надо заткнуть...
  
  Глава 6
  
  Конец мая 1997 года
  
  Весь май я промаялся в полном смысле этого слова, пытаясь всеми силами победить свой внутренний монолог. Это продолжало оставаться одной из сложнейших задач. Кроме этого я потихоньку осваивал те немногие техники, которые мне предлагал испробовать Сергей для осознанного и контролируемого выхода на новые точки установки сознания. Похвастаться мне, однако, было особо нечем. Тем не менее, мне бы хотелось все-таки рассказать кое-что о этом моем личном мучительном опыте общения с миром ощущений.
  К этому времени я уже научился воспринимать энергию как поток тепла вместе со специфическим "электрическим" покалыванием в кончиках пальцев. Подобное восприятие называется "тактильным". Но энергию можно (и нужно) воспринимать и посредством других органов чувств. Например, зрением - как разноцветные световые потоки.
  Работа с видением света, со световыми потоками играет очень важную роль в развитии тонкости восприятия. Свет и цвет имеют свою, особенную символику. Например, только по специфическому цвету исходящего от человека сияния (в других традициях это сияние называют "аурой") можно узнать о нем очень многое - его мысли, историю, переживания, состояние каждого органа. И можно даже увидеть, когда его ожидает смерть. Но подобного рода диагностика - лишь один из аспектов той многообразной работы, что вообще возможна при помощи световых потоков.
  Другой, не менее важный аспект, хотя и не столь прагматический - это медитативная практика восприятия света. Мне, как художнику, такой подход пришелся больше всего по вкусу, только вот беда - визуализировать всю эту таинственную энергию долго не удавалось.
  - Ты пытаешься действовать рассудком, - объяснял мне Сергей. - Здесь же ни в коем случае не надо стараться и заставлять себя делать то или это. Основа всякого действия должна заключаться в полном осознании его необходимости и в точном формировании своего намерения. Только в таком случае каждая мысль тут же будет становиться действием. Представил, что в этот момент тебе просто необходимо быть не на этой, а на той стороне улицы, и ты уже стоишь на той стороне улицы. Это должно быть не волевым усилием, а точно сформулированным намерением. Вспомни, ведь именно это позволило тебе тогда со скоростью мысли уйти от ткнувшегося в тебя микроавтобуса.
  - Ты думаешь? Но я не помню, чтобы думал об этом. В той ситуации у меня не было времени не только для того, чтобы формировать намерение, но даже и для того, чтобы понять, что, собственно происходит.
  - Все верно. Но именно это тебя тогда и спасло. Тело твое совершенно не было блокировано твоим невероятно медленным повседневным размышлением. Оно действовало самостоятельно. И, получив толчок, отскочило. Отскочило именно в том направлении, в котором ты двигался. Оно, таким образом следовало своему четко сформированному намерению, автоматически избегая всяких препятствий и ловушек. Кстати, я вот сейчас попробовал представить себе в деталях как это происходило на самом деле, и мне показалось, что по логике движения в момент твоего столкновения с машиной ты должен был находиться либо у самого паребрика, либо уже и вовсе на проезжей части. Вспомни.
  - Точно. Я помню. Я 'прыгнул' с проезжей части на паребрик, и мне пришлось тогда еще даже сделать шаг, чтобы не свалиться обратно на проезжую часть. И в этот момент я оглянулся и увидел даже и не лицо, а испуг водителя.
  - Вот видишь. Все это только подтверждает, что я правильно понимаю суть этого действия. Ведь это означает, что твое тело привычно стремилось обойти выезжающую из подворотни машину. Даже несмотря на то, что сам ты ее совсем не видел. И тело твое было готово к взаимодействию с этой машиной. Вероятно ты еще раньше когда-нибудь думал о подобной ситуации и пришел к выводу, что в таких случаях лучше всего прыгнуть. Беда здесь заключалась лишь в том, что водитель тебя не видел. Это тоже весьма своеобразный и интересный факт.
  - Слушай. Но ведь это и в самом деле поражает. То, что ты по одному лишь этому короткому эпизоду расшифровываешь такие тонкости. Я просто сейчас вспомнил, что как-то однажды действительно задумался. А как и в самом деле лучше всего вести себя в случае, если вдруг внезапно налетит машина. Это было после того, как жигуленок сбил Женю. И я догадался, что лучше всего первым делом подпрыгнуть. Потому что наибольшая опасность заключается как раз в том, что, ударив по голени или выше, автомобиль, даже будучи на небольшой скорости, придает по правилу рычага огромное ускорение верхней части теле. В результате этого голова ударяется об асфальт с большой силой. Если же в момент удара удастся успеть оторвать подошвы от асфальта, то машина всего лишь толкнет тебя. В таком случае даже очень сильный толчок может оказаться вполне безвредным. Кстати, тут у меня не так давно случай был. Я торопился и перебегал дорогу в неположенном месте, меня подвел стоящий у обочины автобус. Прямо из-за него и выскочила Вольво. Помню, тормоза резко заскрипели, однако я проехался на капоте метров пять. Потом соскочил и побежал дальше как ни в чем не бывало. Даже синяка не было.
  - Вот видишь. Тело твое уже прекрасно знало, как надо себя вести в подобной ситуации. Шаблон сработал.
  - Но ведь это же здорово, такая молниеносная реакция. Ведь скорость мысли вообще не поддается вычислению.
  - Именно. И тебе надо научиться ловить в себе такое состояние, когда ты буквально интуитивно ощущаешь подобную свободу движений. В этих случаях твоя команда, как говорит, например, Кастанеда, просто становится командой Орла. Так здесь, условно говоря, твоя команда стала командой Орла.
  - Но ведь это же страшно. Представь себе уровень восприятия действительности, когда каждая твоя мысль тотчас же становится реальностью...
  - Именно потому и необходимо прежде всего добиться чистоты сознания и безупречности духа.
  - А если способность делать свое намерение намерением Орла возникнет раньше, чем очистится сознание, что тогда?
  - Это невозможно. Намерения Орла, то есть, как мы выяснили, самого Бога, всегда безупречны. Так что у тебя нет иного пути добиться такой способности как только и самому стать таким же безупречным как Бог.
  - А, теперь понятно, почему только святым людям удается творить чудеса. Ведь об этом же свидетельствует едва ли не вся человеческая история.
  - Да, именно потому что их намерения чисты и не замутнены никакими корыстными интересами и вожделениями. Кстати, у Станислава Грофа описан весьма любопытный случай. Один из его студентов во время сеанса ЛСД смог перенестись за несколько тысяч километров, в дом своих родителей. Он гулял по этому дому, видел все, что там творится. Даже часы показывали именно то время, которое было в этот момент и в клинике (с учетом, конечно же, поясной разницы). И вдруг у него возникло желание что-нибудь сдвинуть или изменить в обстановке, чтобы потом, позвонив домой, узнать, в самом ли деле он гулял по собственному дому или же это был всего лишь его мысленный образ. Однако в следующий же момент он почувствовал какое-то сильное прямо-таки угрожающее давление откуда-то извне. Студент говорит, что ощущение у него было такое, будто за подобное действие придется не менее как продать душу дьяволу или совершить что-то иное в этом роде. И он не решился оставлять следов. Потом, правда, жалел об этом. Но больше подобного случая ему не представилось.
  - Ах, как красиво защитил Бог этот мир. Я просто не устаю поражаться.
  - Итак, если ты действительно встал на этот путь, то в первую же очередь ты должен очистить себя, свое сознание, свою душу и стать безупречным, как говорит Кастанеда.
  - Опять Кастанеда.
  - Да, опять. Потому что на самом деле его практические рекомендации действительно безупречны. И, кстати говоря, с точки зрения Кастанеды ты делаешь ошибку, приказывая своему уму сделать то-то и то-то. Запомни, все то, что ты действительно хочешь на этом пути сделать, находится вне сферы компетенции обычного рассудка. И как бы ты ни напрягал свой ум, тот ничего сделать не сможет. Визуализация энергетических потоков, как и прочие достижения, обычно "случаются" как бы сами по себе, если, конечно, достигнут определенный порог психической энергии.
  Например, многие восточные психотехники осваивались учениками во время особого рода практик: учитель вводил своего подопечного в состояние транса, при котором активизировались те или иные сверхспособности. А потом закреплял в памяти ученика это состояние, связывая его с определенным набором слов. Впоследствии, повторяя такую кодовую фразу как мантру или как заклинание, подготовленный таким образом ученик автоматически активизировал соответсвующую психическую структуру, отвечающую за нужную ему способность. Подобным же образом построена, например, вся учебная практика кунфу в Китае или ниндзя в Японии. Но это мы с тобой уже проходили.
  В принципе все мы входим в состояния измененного сознания и даже в неглубокий транс по многу раз на дню, не замечая этого (например, когда самозабвенно смотрим телевизор; или когда машинально бросаем взгляд на часы, а через секунду после этого даже не можем вспомнить, что увидели на циферблате). Наше повседневное, обычное "я" приучено эти состояния игнорировать...
  
  Так периодически направлял меня Сергей в моих поисках. С его точки зрения в результате интенсивных занятий я уже сумел накопить достаточно энергии для прорыва. И я решил наконец-то предпринять отчаянный штурм барьера, отделяющего меня от едва ли уже не совсем реального иного пространственного восприятия.
  Я зашел в один из пустынных дворов и принял, как мне советовал Сергей, стойку для упражнений цигун. Для начала постоял столбом минут десять-пятнадцать, подышал и сконцентрировался на движениях диафрагмы: на выдохе опускаю ее, на вдохе - поднимаю, как бы выдавливая воздух из легких. Глаза он велел полуприкрыть, и смотреть не прямо - а в стороны: левым глазом - влево, правым, соответственно, - вправо. Это, кстати, не так-то просто, и я перед этим много потратил часов, учась везде и всюду смотреть по-отдельности каждым глазом.
  Зато теперь я мог видеть кусок желтого ободранного брандмауэра с одой стороны и темный ствол чахлого деревца - с другой; затем обе картинки наложились друг на друга. Вобщем-то, смотреть все равно на что, главное не концентрироваться. Мысли вскоре успокоились, сосредоточившись на отслеживании движений диафрагмы, и тело расслабилось. Стоять так было очень приятно; такую позу "столба" (или "вольно растущего дерева", как ее порой называют) я мог бы выдерживать час и два и сколько угодно.
  Минут через десять такого "стояния" я вполне отчетливо стал видеть, что вокруг меня клубится что-то вроде легкого тумана нежно-сиреневого цвета, очень приятного для глаз. Потом наискось через этот "туман" прошла полоса ярко-салатного цвета.
  Я изумился - полоса эта тут же исчезла, но после продолжения дыхательных упражнений я стал видеть и другие цвета - фактически - всю палитру радуги. Я стал забавляться тем, что начал менять цветовые пятна по собственному желанию. И вдруг понял, что могу управлять движением световых пятен - хотя, убей меня Бог, не мог понять, как именно это делаю. Мною овладел настоящий творческий экстаз, я устроил вокруг себя целую бурю цветного света, наслаждаясь игрой всевозможных, немыслимых оттенков. Как мне стало понятно позже, я вошел в настоящий транс и активизировал свое энергетическое тело - я видел мир его собственными глазами.
  Но вот я заметил, что туман этот готов в любую минуту рассеяться, и по моей спине пробежал холодок страха. Мне ужасно не хотелось вновь оказаться свидетелем какого-нибудь убийства или насилия. Это все-таки невероятно тяжело, вредно, а, может быть, даже и опасно, действительно проживать в полный рост подобные происшествия. Надежды же на то, что я увижу какую-нибудь вполне мирную и радужную картину не было, поскольку до полного очищения моего сознания от всей той повседневной кошмарной шелухи, что годами вносилась туда средствами масовой информации и поп-культурой, было еще не близко. Поэтому я быстро вышел из 'состояния созерцания тумана', ССТ - как я его окрестил, начав вращать глазами против часовой стрелки. Сергей сказал, что этот прием может служить своеобразным переключателем как для входа, так и для выхода из подобных состояний.
  После этого, немного погуляв по городу и успокоившись, я попробовал еще и еще раз входить в это самое ССТ и выходить из него. Этим же занимался я и в последующие несколько дней, пока окончательно не научился легко и быстро как входить в это состояние, так и выходить из него.
  
  Начало июня 1997 года
  
  Сейчас я уже не помню точно, но кажется тогда опять был понедельник. Мы снова сидели с Сергеем в моей мансарде и пили коньяк. Я делился с ним своими первыми скромными достижениями. Теперь я в любое время мог по своему желанию входить в мир разноцветного живого тумана и выходить из него, испытывая при этом только приятные ощущения.
  - Теперь тебе следует приступить к созданию системы общения с этим сиянием, - продолжал наставлять меня мой друг-философ, поздравив предварительно с моим скромным, но уверенным достижением. - Начинать надо с выстраивания простейшей системы знаков, которая могла бы помочь "расшифровывать" послания Света. Система знаковых символов позволяет структурировать хаос - то есть превратить нечто неопределенное в конкретный объект. Прежде всего надо условиться, что ты будешь воспринимать как "да", а что - как "нет". Если ты четко определишься с этим, то сможешь задавать некоторые общие вопросы, на которые вполне достаточно ответа "да" или "нет".
  - О, слушай! А не является ли подобного рода условным языком общения людей с 'незримым' миром весь этот набор народных примет?
  - Является, является и еще как является. Поэтому неправильно поступают те люди, которые отказываются от всех этих, как они говорят, суеверий и не верят в приметы. Они поступили бы намного более мудро, если бы как раз наоборот, заключили при помощи всех этих веками устоявшихся знаков-символов совершенно сознательный договор с незримым миром о сообщении той или иной интересующей их информации.
  - Кстати, в древности люди так и поступали. Все эти гадания, оракулы...
  - Вот-вот. А современные цивилизанты посчитали все это глупостью варваров и обманули самих себя.
  - Значит, если меня интересует какой-либо вопрос, на который я не могу найти ответа, то можно попробовать сделать это при помощи того самого светового тумана, который я уже научился видеть в любой момент по своему желанию?
  - Да, именно. Но только эта система имеет весьма ограниченные возможности. Как правило, это позволяет лишь разрешить сомнения относительно выбора в пользу того или иного решения. Конечно же, обычно в подобной ситуации человек уже даже интуитивно знает ответ, но не решается в этом себе признаться. В этом случае следует прежде всего четко сформулировать свой вопрос и также четко определиться с теми знаками, при помощи которых Свет даст положительный или отрицательный ответ.
  Итак, вызываешь Свет, входишь с ним в контакт и излагаешь свою просьбу с предварительным точным указанием выбранных знаков. Затем будь внимательным, чтобы не пропустить эти знаки.
  При работе с такими вещами вообще надо быть очень внимательным ко всякого рода знакам, тем более, повторяющимся - в них может содержаться очень важная и срочная информация, о которой ты даже не договаривался советоваться, но которая может иметь для тебя огромное значение.
  - А как я пойму, что именно мне сообщается и зачем?
  - Сейчас я не знаю ответа на этот вопрос. Затем мы с тобой и работаем в паре, чтобы ты пробовал осуществлять на практике те манипуляции, которые мне представляются эффективными, и потом рассказывал мне о результатах своих опытов. Так мы с тобой шаг за шагом и доберемся, я просто уверен в этом, до невероятных возможностей работы со Светом и с эманациями осознания.
  Да и вообще, что говорить раньше времени о том, что будет понятно, а что не будет понятно, когда оно придет. Когда придет, тогда и будем с тобой говорить об этом. Возможно, этот Свет найдет возможность преподнести тебе все, что он хочет сообщить в таком виде, что это будет и без всяких условных знаков вполне понятно и очевидно. Вот, например, ты стал невольным свидетелем убийства человека. Не исключено, что в другой раз, придя на место какого-либо другого уже известного происшествия, и четко сформировав свое намерение узнать все о нем, ты опять увидишь в полном и истинном свете все, что там произошло. И тогда тебе никакой расшифровки не потребуется. Ты будешь 'просто знать'. И именно вот это вот 'просто знать' нечто или другое и является основным достижением, к которому мы с тобой стремимся.
  - Ого! Представляю, какой бы шаг вперед могли сделать наши беспомощные до сих пор органы безопасности, если бы только они вышли на эти уровни общения с незримым миром.
  - А в этом, кстати, и нет ничего особо нового. История знает одного такого сыщика, который мог мысленно гулять по городу и таким образом достаточно быстро обнаруживать, где именно находится в данный момент тот или иной разыскиваемый субъект. Этот человек, естественно содержался в величайшей тайне.
  - Да, любопытно. И ведь это еще только семечки.
  - Вот именно. Итак, попробуй теперь общаться с этим, как ты его называешь, туманом и старайся все больше и больше освоиться в этой роли, чтобы чувствовать себя в ней всегда абсолютно уверенным. Главное, чтобы при этом не было видно и не ощущалось никакой ухмылки. Сообщение, сопровождаемое ухмылкой, всегда сомнительно и может и вообще оказаться самым настоящим подвохом или западней.
  - А откуда вдруг может взяться там какая-либо ухмылка?
  - Ты задаешь вопрос, который даже удивляет меня. Когда ты успел загнать уже и незримый мир в столь узкие и ограниченные рамки, что даже забыл о его естественной бесконечности. Да оттуда может вылезти все что угодно. Поэтому я и призываю тебя не торопиться и работать только с теми этапами, которые ты наверняка освоил и можешь в любой момент обернуть ситуацию в благоприятную для тебя сторону.
  Еще одно, когда ты входишь в контакт с незримым миром и начинаешь ощущать его энергетические потоки (световые, звуковые или тактильные ощущения), следует четко помнить, что сознание твое пребывает в измененном состоянии (по отношению к обыденному). Поэтому не старайся 'спорить' с возникающими картинами и ощущениями, пока они никак не угрожают тебе. В противном случае лучше, пока не узнаешь точно из какого-либо, возможно из этого же самого источника, как и в какой ситуации следует вести себя, быстренько вернуться в обычное состояние сознания.
  Итак, в этом состоянии можно попытаться установить очень быстрый контакт при помощи закрепления определенных ощущений с какими-нибудь простейшими информационными символами. Например, покалывание в правой руке или появление изумрудного свечения можно воспринимать как "да", а покалывание в левой руке или визуализацию красного свечения - как "нет". И, пользуясь этими двумя знаками, задавать вопросы.
  В принципе, вопросы эти могут быть любыми, но следует помнить, что в шаманских практиках, например, пустое праздное любопытство обычно наказуемо. Кроме того, ответы на сложные вопросы требуют вхождения в довольно глубокий транс, а это требует достаточно длительной практики и хорошей физической подготовки.
  Так что на первых этапах лучше ограничить весь интерес сферой своей собственной жизни. Но прежде, чем задавать вопрос, нужно удостовериться, что ты действительно вошел в контакт со Светом, и он готов принять предложенную тобой систему знаков. Для этого надо сначала просто задать вопрос, готов ли он общаться с тобой, и, убедившись, что он говорит "да" при помощи покалывания в правой руке или светового ощущения, попытаться задать дальнейшие вопросы.
  
  Сергей советовал относиться к этой практике по возможности более творчески. Общение с подобными силами невозможно без вдохновения, без минимального творческого экстаза.
  - Это не консилиум врачей, выносящий приговор прикованному к постели пациенту, это, скорее, процесс создания подлинного произведения искусства. Представь, что в руках у тебя кисть, и ты намерен выписать некую совершенную линию, наполненную внутренней энергией и безупречную в своей форме. Собственно говоря, процесс перевода световых, звуковых и тактильных ощущений в систему простых символов есть сам по себе акт магического творчества; и с этими ощущениями можно и нужно играть, как художник играет с красками и кистью.
  Возможно это выглядит парадоксально, но это так - если тебе удастся установить систему четких символов для общения со световыми потоками, то уже благодаря одному этому ты объединишься с ними едва ли не в одно энергетическое тело. Это в свою очередь должно дать тебе уникальную возможность общаться при помощи тех же самых символов и со своим собственным телом (с рукой, ногой, сердцем или почками).
  
  Глава 7. Первые итоги
  
  Итак, занимаясь по сути дела самыми обыкновенными на первый взгляд вещами, я умудрился достичь прямо-таки сногсшибательных результатов. И здесь стоит произвести краткий обзор как того, так и другого.
  
  Первое, всего лишь отказавшись от постоянного культивирования чувства собственной значимости, я достиг следующего.
  Навсегда избавился от приступов меланхолии.
  Подготовил себя к восприятию вещей невероятных и удивительных.
  Научился становиться хозяином практически любой жизненной ситуации.
  И все это стало возможным лишь благодаря простому доверию своему Владыке. Он все - я ничто. И если Он что-либо посылает мне в этом мире, то Он испытывает меня. Здесь я полностью был согласен даже с трактовкой этой позиции, как позиции воина.
  Воин никогда не дрожит над собственной шкурой, всегда спокоен, сосредоточен, уравновешен. Иными словами, следует древнему китайскому принципу - в сердце воина должна быть пустота. Но главное, что мне объяснил Сергей и что в корне отличает предложенную им наиболее успешную позицию от всеобще принятой и по его мнению безуспешной, заключается в первой задаче воина.
  Первая же задача воина совершенно естественно вытекает из исходной посылки. Если все, что со мной случается в этом мире, посылает мне Дух для моего испытания, то именно таким образом и нужно любую ситуацию использовать. То есть не воспитывать, исправлять и наказывать кого-то и что-то где-то там вокруг, а в конце концов в бесконечном, а воспитывать закалять и исправлять самого себя. И только самого себя. И это даже не позиция здорового эгоизма, это наиболее честная позиция по отношению ко всему и ко всем вокруг.
  Итак, первая задача воина - направлять всю свою энергию на совершенствование собственного Духа. И при этом безупречно завязывать шнурки на своих ботинках.
  И, как это ни парадоксально звучит, только таким путем и можно исправить кого-либо или что-либо в этом мире. Это не эгоизм, это - безупречность.
  
  Далее. Научившись не думать везде и всюду о важности и значительности собственной драгоценной персоны, а фактически лишь телесной ее оболочки, я смог в конце концов отказаться и от постоянного внутреннего диалога с самим собой. И наконец-то обратить должное внимание всему окружающему. Ведь окружающее безмерно, безгранично.
  Сергей рассказал мне, как это объяснял своим ученикам дон Хуан. Он велел им набрать самых привычных своих вещей, взять обыкновенный стол о четырех ножках и отнести все это туда, куда он покажет.
  Они тащили все это много много миль, пока не остановились в одной пустынной и окруженной со всех сторон горами долине. Все устали невероятно.
  - Вот так вот вы и живете, перетаскивая за собой изо дня в день свой скарб. Тяжелая у вас жизнь. Тем более, в конце пути выясняется, что там, куда вы пришли, все это совсем ненужный хлам.
  - Как, мы столько все это тащили, и что же, лишь для того, чтобы теперь здесь все это бросить?.. - завопили все они в один голос, глядя с ужасом на стол, на который составили перед этим кто магнитофон, кто вазу, кто красивые часы...
  - А разве не этим кончается жизнь каждого из вас? Вы уходите из этого мира, оставив здесь все, что накопили за свою жизнь. А между тем, представьте себе, что стоите сейчас на вершине вон той горы. Оттуда вы этот стол даже и не заметите, не то, что весь этот хлам на нем. Посмотрите вокруг, как велик и бесконечен этот мир по сравнению со стоящим перед вами столом. И тогда вы, быть может, поймете, насколько этот видимый вами мир ничтожен по сравнению с миром, который вы предпочитаете не видеть, цепляясь за этот стол и стоящие на нем игрушки.
  Так дон Хуан объяснял своим ученикам, что такое тональ и нагваль. Тональ - это стол, а нагваль - бескрайняя долина и горы. Тональ - это видимый мир, а нагваль - бесконечность невидимого мира.
  Здесь Сергей рассказал мне о том, что писал по поводу восприятия окружающего мира Шопенгауэр в своей докторской диссертации. Он приводит описанный врачами факт возвращения зрения в семнадцатилетнем возрасте одному слепорожденному мальчику. Таким образом этому мальчику пришлось в зрелом возрасте учиться видеть тот мир, который для всех нас уже столь привычен. Поначалу, когда он смотрел, например, из окна на улицу, ему казалось, что прямо перед его глазами стоит глухая перегородка, покрытая смесью всевозможных линий и красок, среди которых невозможно было различить ничего определенного. Лишь спустя некоторое время, благодаря прогулкам, ему удалось разобраться в этом сплошном месиве, раздвигая буквально на ощупь его элементы в пространстве. Так он постепенно при помощи тела научился расчленять все эти линии и цвета на более близкие и более удаленные.
  В конце концов его рассудок, используя те или иные оттенки и тонкости восприятия научился автоматически выстраивать из всего этого поступающего через глаза месива линий, пятен и красок глубину окружающего пространства. Мы же приходим к этому результату незаметно для себя, с младенчества шаг за шагом помогая своему рассудку соотносить тот или иной зрительный образ с пространственным ощущением движений тела. Теперь наш рассудок, проделывая ежесекундно молниеносную работу, постоянно удерживает перед нами более или менее адекватную зрительную картину окружающего пространства.
  - Однако, - сказал Сергей, - все люди почему-то остановились на этом своем детском достижении и всю жизнь пользуются только этим довольно-таки грубым и ограниченным восприятием окружающего мира. Посмотри внимательно, и ты заметишь, что практически все люди вокруг ничем не отличаются от детей, играющих где-нибудь в песочнице. Они точно также привычно входят в подошедший трамвай, ловят такси, выбирают товары на прилавках магазинов... И так до самой смерти.
  Посмотри, посмотри вокруг. Все они играют в песочнице. А самая ужасная игра, в которую люди играют якобы как взрослые - это 'игра в войну'. Они ведут себя как будто бы по-мужски. Так, как это им в детстве когда-то представлялось.
  Так что проснись. И осмотрись вокруг. И продолжи познание мира, ибо мир бесконечен и многолик. И ты будешь жить до тех пор, пока не познаешь его полностью, то есть бесконечно. Ведь стоит только тебе на каком-то этапе остановиться, и ты начинаешь умирать...
  - И философия нашего старого приятеля Виталика, которая показалась тебе тогда столь убедительной, есть философия ущерба или ущербная философия. К сожалению, люди с большой охотой принимают ее, поскольку она не требует никаких усилий. Наоборот, она предлагает нам отказаться от всяких усилий, то есть сдаться и продолжать оставаться все такими же жалкими и убогими калеками. По сути дела слепыми и глухими странниками по жизни.
  Вся эта боязнь совершенства строится на простом невежестве. На самом банальном уровне собственного ограниченного кухонного мирка, отрицающего все богатство и многообразие окружающего мира. Где им понять, что достижение совершенства и безупречности не убивает, а как раз наоборот открывает необозримые просторы новой, неведомой и бесконечно прекрасной жизни...
  - Помнишь, Даниил Хармс в повести 'Старуха' собирался написать рассказ о чудотворце, который живет в наше время и не творит чудес. Он знает, что может сотворить любое чудо, но он этого не делает. Его выселяют и з квартиры. И он знает, что стоит ему только захотеть, и эта квартира останется за ним. Но он не делает этого. Он покорно переселяется в какой-то сарай. Он знает, что одним только своим желанием может превратить этот сарай в сияющий царский дворец или хотя бы в самый обыкновенный кирпичный дом. Но он не делает и этого. И продолжает жить в сарае до конца своих дней. И умирает в конце концов, так и не совершив за всю свою жизнь ни одного чуда.
  Так вот, все, живущие сейчас люди, напоминают мне этого самого чудотворца...
  - Слушай, Сергей. Ты настолько основательно разбираешься в философии. Почему бы тебе не пойти в наш университет в аспирантуру? С твоим усердием ты без всяких проблем и довольно быстро станеш профессором.
  - Ерунда. Во-первых, на это надо потратить неимоверное количество совершенно бестолковых усилий - доказывать, что мое частное образование ничем не хуже, а в чем-то даже и лучше их университетского. Собирать всякие справки, свидетельства и т.д. и т.п. На это уйдет не менее трех лет, а то и все пять.
  Во-вторых, даже если я и закончу аспирантуру, что, при желании, конечно же вполне осуществимо, несмотря на все препоны, которые неизбежно будут постоянно ставить на моем пути, не так-то просто остаться на кафедре. Ведь это своего рода клановая структура.
  В-третьих, если даже мне и удастся вписаться в какую-нибудь из частей сложнейшего по своим взаимоотношениям университетского коллектива, то мне придется затем массу времени тратить на растолковывание студентам всяких обязательных, но весьма примитивных по своей сути вещей, которыми мэтрам уже наскучило заниматься. И на это уйдет еще лет пять. Я уже не говорю здесь о неизбежности участия в течение всего этого периода во всяких внутрислужебных амбициозных разборках.
  И все эти десять лет я практически буду заниматься не философией, а сначала, учетом всевозможных и всяческих мнений по какому-нибудь отдельному локальному вопросу для написания диссертации. А затем бесконечным повторением скучных, набивших оскомину азов.
  Итак, я не хочу тратить десять лет на то, чтобы получить возможность заниматься тем, чем я и так сейчас занимаюсь. Без всей этой чехарды.
  - Логично. Однако, в положении профессора все же есть и свои преимущества.
  - Да, есть. Но у меня зато есть десять лет, во-первых, для того, чтобы не потерять нить рассуждений, а во-вторых, для того, чтобы найти эквивалент этим профессорским преимуществам...
  
  Но, кажется, я несколько отвлекся.
  Итак, в результате понимания всего этого я стал все глубже и глубже погружаться в естественное видение событий, в это так называемое глубинное по Кастанеде или безмолвное, согласно даосизму, знание.
  И благодаря этому, вобщем-то довольно-таки простому, на первый взгляд, достижению, я научился действительно видеть не только то, что находилось вокруг меня, но также еще и то, что скрывалось вне поля моего обычного физического зрения и слуха.
  
  И наконец, все это позволило мне сделать следующий шаг, который открывал уже и вовсе бескрайние перспективы - сдвинуть свою точку сборки или слезть с обыденной установки сознания, исключающей всякое чудо и замыкающей человека в тесную клетку убогих его бытовых понятий.
  
  Но сколь еще многое мне предстояло открыть на этом пути. Многое из того, что Сергей не мог постичь одним лишь своим умозрением, а я, выходя из пределов глубинного знания в обычное состояние сознания, никак не мог объяснить, а значит и применить в обыденной жизни и передать кому бы то ни было.
  В результате все чаще и чаще я начинал буквально мечтать о появлении какого-нибудь Учителя, способного объяснить мне и это и то. А также вести меня дальше по уже проторенным давно дорогам, а не наугад и в слепую, как сам я уже едва ли не начинал теперь пробовать. Сергей уже был бессилен вести меня далее. Даже наоборот, он сам теперь пытался под моим руководством освоить все те практические навыки, которых сумел достичь я.
  
  И в заключение этой главы я хотел бы еще немного поговорить о возможностях сновидений.
  Кастанеда в своих книгах описывает некоторые техники работы со сном. Одна из них заключается в том, чтобы постараться освоить сон и таким образом гулять в это время не как попало, а в строгом соответствии со своими намерениями.
  Для этого нужно сначала научиться сознательно управлять всеми происходящими во сне процессами. И делается это следующим образом.
  Постарайтесь научиться видеть во сне свои руки. Разглядывать их, поворачивать любой стороной и удерживать в своем внимании ровно столько времени, сколько вам нужно. Когда вы вполне освоите эту технику, то вы сможете постепенно предпринимать все более и более длительные прогулки. Сначала в места близкие и очень хорошо знакомые вам, а затем и в любые другие места, в какие только пожелаете.
  При этом знайте, что это совсем не будет сном. Вы вполне реально будете в это время находиться одновременно в двух различных местах.
  Но это очень непростая и долгая практика, требующая изрядного терпения и старания.
  
  Глава 8. Сила Света
  
  19 октября 1997. Воскресенье
  
  Это произошло на исходе знаменательного для меня 1997 года. Я к этому времени уже достаточно почистил свое нутро и не боялся влипнуть вновь в какую-нибудь криминальную историю. И однажды, в славное светлое октябрьское воскресенье, решил вызвать туман, сидя на своем любимом диване, и пообщаться с ним немного после обеда.
  Едва только все пространство вокруг меня заискрилось, я вдруг спросил - нельзя ли мне как-нибудь узнать, где найти деда Ивана, чтобы порасспросить этого истинного мага о всех тех вещах, которые нам с Сергеем никак не удавалось интерпретировать и освоить. И мой милый лучистый туман сделал мне поистине королевский подарок.
  Я вдруг обнаружил себя где-то на лесной поляне рядом с улыбающимся и протягивающим мне для приветствия руку самим дедом Иваном.
  - Ну вот, наконец-то. А я уже поджидаю тебя, время для нашей новой встречи пришло.
  - И Вы что, знаете все, что со мной происходило все эти дни, недели и месяцы?
  - Разумеется.
  - И про Сергея?
  - Естественно.
  - Но как?
  Он легко рассмеялся:
  - Ну хотя бы вот так. Я вчера прочитал обо всем этом в твоей книжке, которую ты мне подарил.
  - Какой книжке?
  - Которую ты о нас всех написал.
  - Когда написал?
  Дед Иван совсем расхохотался, прямо до слез. Потом успокоился и продолжил мистифицировать меня:
  - Написал, написал. И мне подарил. Еще и надпись дарственная там есть.
  - Но когда же? Мы с Вами и виделись то всего однажды. Да и не писал я никогда никаких книг. Я картины пишу.
  - Ну да. В твоем понимании ты ее еще только напишешь. В двухтысячном году. А я ее уже прочитал.
  - Ого! - только и нашелся что сказать я. - А, может быть, это Вы и вообще все подстроили? И воздействовали на Сергея? И прислали его ко мне? И подсказывали ему, что нужно делать и о чем со мной говорить?
  - Ну, это уж нет, - смеясь ответил мне дед. - Похоже ты меня за самого Господа Бога принимаешь. Это все воля Духа. Он сам избирает тех, на кого снизойти. И затем ведет их по жизни, последовательно открывая им свои заветные тайны. Кстати, и та сцена убийства во дворе, и тот твой сон - это все были настоящие подарки Духа. Этим самым он как бы давал понять тебе, что принял тебя и готов помогать. И он ведет тебя теперь.
  - Так это не мои достижения? Что же, от человека здесь совсем-совсем ничего не зависит?
  - Можно сказать и так. Но как бы ты ни сказал об этом, в пределах твоего обычного земного разумения все будет неправдой.
  - А разве бывает что-то иное, а не одно из двух? Либо усилия самого человека имеют смысл, либо они не имеют его?
  Дед Иван пригласил меня присесть на поваленное дерево и, спокойно растирая свою правую вытянутую ногу, ответил:
  - Они не имеют смысла до тех пор, пока Дух не коснулся человека. Когда же Дух коснется кого-нибудь, без собственных усилий этого человека ничего не получится.
  - А кто определяет - кого Дух коснется, а кого нет?
  - Видишь ли, на этот вопрос нет прямого ответа в рамках обыденного сознания. Вот допустим сейчас я коснусь тебя рукой, и тебе станет совершенно отчетливо ясно, как именно происходит выбор Духа. Но ты не сможешь найти для этого подходящих слов и образов. Ты не сможешь объяснить этого человеку, который никогда не прикасался ни к чему таинственному. Вот, я касаюсь тебя, и ты видишь. И ты понимаешь, что если бы ты сам по собственной воле и собственными усилиями не оказался сейчас здесь, то я не смог бы и коснуться тебя. И ты не погрузился бы в состояние бездонного всеобщего знания.
  - О, я вижу, я вижу, я буквально ощущаю всем телом, что такое касание Духа. И точно так же я буквально ощущаю всем телом, как именно производит он свой выбор. Но я действительно не представляю, как можно все это описать в рамках общечеловеческой культуры даже и самого высокого уровня понимания. Это все равно что нарисовать карандашом все то, о чем мы с Вами сейчас здесь говорим.
  - Сейчас ты погрузился в истинное глубинное знание, которое безмолвно. Это знание позволяет знать, видеть и понимать все на свете. Оно позволяет получить ответ на любой вопрос в то же самое мгновение, в которое ты задешь его.
  - Но если бы Дух еще раньше не коснулся меня, то и все мои усилия оказаться сейчас здесь тоже были бы безрезультатными?
  - Да. Но Дух касается только того, кто может ясно и четко сформировать свое намерение. И только тогда, когда это четко сформулированное намерение свободно от корысти и вожделения. Для обычного человека точно ответить на вопрос - чего он, собственно, хочет - невероятно сложно. В этом и заключаются основные беды всех людей в этом мире. Когда же намерение четко сформулировано и человек готов умереть за него, Дух приходит ему на помощь. В противном случае все усилия бессмысленны.
  - Да. Точно. Понимаю. Я вспомнил сейчас один рассказ, который как-то слышал по радио. Рассказ этот был посвящен великому скрипачу Николо Паганини. Поначалу Паганини был беден и не мог приобрести хорошей скрипки. Без хорошей же скрипки он не мог добиться особо выразительной игры на своем любимом инструменте и тем самым добитсься известности, заработать денег и купить хрошую скрипку. Это был замкнутый круг. И он играл на своей развалине. И ужасно страдал от того, что его убогая скрипченка не позволяет ему выразить всю ту виртуозность и всю ту страсть, что он испытывает в моменты игры. И он готов был на все, лишь бы раздобыть где-нибудь хорошую, настоящую скрипку.
  И вот в тот момент, когда он уже в полном отчаянии подумал, что готов заложить душу дьяволу за настоящую скрипку, которая позволила бы ему играть во всю мощь своей души, под его окнами проходил один старичок. Старичок этот услышал сквозящую через беспомощность дешевого инструмента страсть и очень обрадовался. Он сказал сам себе - 'Вот, наконец-то я нашел того человека, которому я спокойно могу завещать свою единственную драгоценность - лучшую в мире скрипку'.
  То, что было дальше, не нуждается в комментариях. Интересен только конец этой истории. Когда Паганини умер, он вдруг увидел, что душу его подхватили два светлых ангела и понесли ее в сияющий рай. Тогда он взглянул вниз, на землю, отыскал глазами дьявола и спросил его - 'А как же наш договор?' И тот ответил - 'Увы. Все, что я дал тебе - это была всего лишь скрипка, всего лишь возможность, как спасти, так и погубить себя. Но то, что вело тебя и привело к победе - это не от меня.'
  - Замечательная история. Более того, она очень уместна. Потому что у тебя уже назрел вопрос о различии божественного промысла и ремесла шамана.
  - Да. Сергей мне постоянно говорил, что практика Кастанеды, хотя и безбожна, однако при безупречном ее проведении тоже может привести к Богу.
  - И это верно. И не верно. Видишь ли, мелкие колдуны и шаманы начинают с того, что подчиняют себе всякими ухищрениями всевозможные фрагментарные сгустки сил и энергий, рассеянных в беспорядке по всей земле. Эта рассеянность возникает из-за неустойчивой и неопределившейся в собственных намерениях вихреобразной деятельности людей. Где-то возникают сгустки неудачных поступков, которые ощущаются большинством как злость. Ты наверное замечал эту неразрывную связь слабости и злости. Ведь, как правило, чем сильнее человек, тем он добрее.
  - А разве нет злых людей сильных?
  - Есть. Есть очень злые люди и среди сильных. У них ведь тоже далеко не все получается так, как им хочется.
  Так вот, Кастанеда, начав с изучения опыта индейцев из племени яки, в конце концов все больше и больше склоняется к практике сильного колдуна, мага. В последних книгах он даже не прочь и вовсе называть себя шаманом. Хотя, причем тут собственно сам Кастанеда, а также и дон Хуан - разговор отдельный, и мы его пока касаться не будем. Сергей же правильно почувствовал, что подобный ход снизу - во-первых, не единственный. А во-вторых, и ему, да и вообще любому русскому человеку ближе и естественнее путь чисто христианский - через Свет, а не через Силу.
  На этом пути можно тоже и с кустиками разговаривать и с ветром, но только с другой позиции. Не с позиции слабого и беспомощного человека, просителя благ, а с позиции тоже слабого и беспомощного, но слуги Господа. Это, кстати, более защищенная позиция, призывающая не к конкуренции, а к сотрудничеству. Конечно же, это лишает возможности испытать драматизм бегства от ягуара или тигра и почувствовать себя могучим воином, но... Кто зачем в этом мире живет, и кто с какой целью обращается к незримому миру - это право, в конце концов, личного выбора.
  - Получается, что у нас на Руси более привлекательным выглядит 'ленивый' путь. Зачем воевать, закаляться и прочее, если можно сразу же - раз и в дамки.
  - Не совсем так, но что-то во всем этом похожее, конечно же, есть. Впрочем, здесь прежде всего все-таки сказывается прямо-таки врожденная склонность русского человека ко всему светлому, мирному, братскому - христианскому.
  - Но по сути дела получается, что все равно по какому пути идти. Все пути так или иначе ведут в Рим?
  - По сути дела конечно. Однако путь шамана и колдуна опасен тем, что человек, освоив ту или иную магическую операцию, овладев той или иной природной силой, может дальше не двинуться. Здесь его подстерегает его первый враг - знание. И для русского человека это более сильная ловушка, чем для любого другого представителя рода человеческого, особенно индейского воинственного племени.
  - А что значит - знание - враг? Разве знание может быть врагом?
  - Все может быть как другом, так и врагом. Тебе бы это пора уже знать, что другом или врагом ты всегда делаешь кого или что угодно вокруг только сам. И если ты, обретя знание, остановишься на этом, посчитав, что теперь ты знаешь и теперь ты - все, знание враг тебе.
  - Точно. Русский человек чему-нибудь одному научится и считает, что этого для него уже вполне достаточно.
  - А потом, где-нибудь махнет через край, оступится или сделает что-либо с корыстной целью, и глядишь, Дух его сотрет в порошок. Это обычно происходит по-разному. То ли разъяренная толпа сельчан растерзает, то ли один кто-нибудь обиженный сожжет вместе с домом. Согласись, странно было бы, если бы сами по себе простые люди вот так вот запросто могли расправляться с настоящими магами, это же нонсенс.
  - Действительно. Значит это Дух наказывает зарвавшихся служителей незримого мира.
  - Именно.
  - Но ведь порой толпы убивают и святых, а не только колдунов и ведьм?
  - Ничто на этой земле не происходит без ведома и соизволения Духа. Воистину святые люди на самом деле не погибают. Они остаются жить и продолжают действовать по мановению Духа. Вот, например, Серафим Саровский, он по понятиям мирян давно уже мертв. Однако спроси у верующих православных людей, и они тебе немало чудес порасскажут о его деяниях и в наши дни. Да что верующие. Верующим у нас принято не верить. Есть же и всеобще известные факты. Например, в тот район, который блаженный Серафим благословил еще при жизни, до сих пор змеи не заползают. Вокруг они есть, а там нет. Так что он до сих пор живет и действует.
  Что же касается телесной оболочки, то это лишь фикция, видимость. Ты ведь теперь уже должен был бы понять, да и Сергей тебе немало об этом рассказывал, что тело человеческое есть лишь определенное энергетическое образование. Оно даже в приемлемых для большинства живущих людей пределах восприятия может изменяться до неузнаваемости.
  - Да-да, это я уже знаю, хотя только еще пока теоретически. Знаю, что можно становиться по собственному желанию то старым, то молодым, то пышущим здоровьем, то немощным, проходить сквозь стены, в одно мгновение переноситься за тысячи километров...
  - Стоп, стоп. Не буду пока говорить ничего по поводу всего остального, но что касается последнего, то ты это знаешь уже не только теоретически. Сейчас ты находишься у меня в гостях, в глухой сибирской тайге. Смотри, стоит октябрь, сегодня 19 число, воскресенье, как и в день нашей с тобой первой встречи.
  - И в самом деле, сегодня же 19 октября.
  
  Роняет лес багряный свой убор,
  Сребрит мороз увянувшее поле...
  
  - Вот именно, сребрит. И тебе тут в домашнем халате и тапочках скоро будет совсем холодно.
  - Ха-ха-ха, - я вдруг увидел себя со стороны сидящим в дикой сибирской тайге на поваленной сосне в своем синем махровом халате и обыкновенных домашних шлепках без задников на босу ногу. И вдруг почувствовал, что вокруг даже как-то чрезмерно свежо для такого прикида.
  - Тем не менее, ты совершенно правильно сделал, что именно из дома ко мне пожаловал. И впредь всегда поступай так же. Лучше, чтобы никто, особенно из посторонних людей, не видел, как ты исчезаешь и появляешься. Впрочем, для следующей встречи я сам тебя найду. Теперь же на часах уже шесть вечера, и тебе пора возвращаться, а то скоро здесь начнет темнеть. А чтобы у тебя не было никаких сомнений в том, что ты был здесь сейчас со мной, вот тебе в подарок кедровая шишка и чекушечка моей замечательной настойки. В следующее мгновение ты уже будешь вновь на своем диване, с которого 'прыгнул' сюда ко мне. Как окажешься снова там посмотри на часы. На них будет ровно столько же, сколько сейчас и здесь, с учетом, естественно, поясной разницы. А теперь, до свидания. Успехов тебе, и привет Сергею...
  - До свидания... - закричал я куда-то в пространство и вдруг увидел себя вновь в своей мастерской. В одной руке у меня была кедровая шишка, в другой коньячная плоская бутылочка с какой-то темной жидкостью. Я поднес к носу шишку, она еще пахла нездешним свежим ароматом.
  - Ого! Ого1 Ого-го1 Сон ли это? Нет, не сон.
  Я скорей посмотрел на часы - три часа, где-то уже минута четвертого...
  
  Глава 9. Кое-что о шаманских практиках
  
  Мы проговорили с дедом Иваном где-то около часа. В обычном состоянии за час не много-то чего и расскажешь. Но в позиции глубинного знания, где-то там в вечности, за это время можно успеть очень многое. Так оно и было на самом деле. Дед Иван очень много о чем успел мне тогда поведать. Но я раскажу пока только кое-что о шаманских практиках.
  Трансовое состояние шамана - это особая тема. Можно сказать, что трансом называют измененные состояния сознания, при которых активизируются те его структуры, что находятся вне обычного, будничного "я". При этом само "я" (которое на самом деле - лишь одна из многих структур человеческой психики) на время переходит в пассивное состояние и перестает играть роль "внутреннего администратора", открывая, таким образом, возможность (или, как говорят шаманы, "тропу") для других структур, обычно вытесняемых из активной памяти человека. У настоящих шаманов такая "тропа" к нужным (в каждой конкретной ситуации) психическим структурам, отвечающим за те или иные "шаманские" свойства хорошо "протоптана", шаман может выйти на на нужную ему структуру очень легко, как пользователь персонального компьютера к нужной программе или файлу, он в них хорошо ориентируется. Трансовые состояния шамана поэтому можно назвать контролируемыми - он входит в них и выходит по своему желанию.
  Однако людям неподготовленным, лишь начинающим обучаться шаманским практикам, подобную "тропу" в дебрях своего подсознания еще только предстоит протоптать, а также четко выстроить те психические структуры, с которыми предстоит работать в дальнейшем - как узловые точки на "карте подсознания", к которым и ведут шаманские "тропы".
  На самых начальных этапах такого четкого оформления "карты подсознания" нет, и если такой человек - назовем его учеником - вдруг погружается в транс, то его можно сравнить с приземлившимся в глухой тайге парашютистом, у которого нет ни карты, ни компаса, ни навыков ориентации. Поэтом трансовые состояния на первых этапах обучения как правило неконтролируемыми, и если достигают определенной "глубины", то могут таить в себе некоторую опасность (например, человек может очень сильно, даже до смерти напугаться, визуализировав какую-нибудь подструктуру собственного подсознания в виде устрашающего образа.
  Шаманская традиция, например, утверждает, что каждый из существующих "миров" имеет свое специфическое сияние. Отслеживая это сияние, можно совершать астральные путешествия в самые разнообразные миры. Контролируя всего лишь цвет световых потоков, можно управлять движениями своего астрального тела; неконтролируемые изменения в цвете световых потоков во время подобных путешествий позволяет предугадывать опасности или приближение разных энергетических существ, населяющих астральные миры. У каждого шамана наработана даже особая "карта световых потоков", которая помогает ориентироваться в мирах, лежащих за гранью человеческого понимания.
  Эта практика представляет собой особый раздел внутренней работы, направленной на самоисцеление. Важнейшая часть этой работы - визуализация собственных внутренних органов. На этом хотелось бы остановиться более подробно.
  Каждый орган человеческого тела имеет свою энергетику и свое собственное свечение. Он находится под контролем определенной психической структуры, являющейся составной частью пирамиды подсознания. Эта структура является также и составной частью нашего большого "я", хотя и находится в его "подводной" части. Кроме того, эта структура имеет и определенную самостоятельность, и шаманские техники предполагают возможность общения между ней и остальной частью "я" (вернее сказать, другой психической структурой, которая берет на себя функцию представлять это самое "я"). Шаманы раньше считали, что каждая часть тела, каждый орган имеет свою собственную душу, свой "дух", и они могли, вводя человека в транс, вызывать этих "духов" внутренних органов, которые общались с шаманом устами пациента и рассказывали о тех болезнях, от которых страдал этот орган, а также о том, как эти недугм врачевать.
  Однако это - высший пилотаж. На первых же порах процесс вхождения в контакт с теми частями нашей психики, что управляют работой внутренних органов, может быть только постепенным и поэтапным. Сначала, опять же, надо убедиться, что ты вошел в контакт со светом и что он определенно откликается на твое желание пообщаться. Затем ты просишь его помочь визуализировать нужный орган. Свет обычно охотно откликнется на это определенным ощущением. Работая с этим ощущением, следует добиться появления некой картинки - сначала она будет размытой, но постепенно начнет становится все более и более четкой. Возможно, это потребует от вас не одну и даже не две попытки.
  Очень важно научиться удерживать эту картинку перед внутренним взором сколь угодно длительное время, без этого работа будет невозможна. Если вам этого не удается - значит, вы еще не научились входить в контакт со световыми потоками. В таком случае вам следует вернуться к более ранним этапам - работе с ощущениями Света и визуализацией энергетических потоков.
  В идеале картинка должна стоять перед внутренним взором столько, сколько вам это необходимо. Правда, поскольку визуализируемый орган представляет собой целый энергетический процесс, то и картинка тоже будет получаться весьма динамичной. Посредством принятых вами по соглашению с 'тем миром' знаков "да" и "нет" вы можете даже спросить его, удалось ли вам визуализировать нужный вам орган. Если ответ положителен, вы можете попросить, чтобы с вами общался в дальнейшем уже только сам этот орган (ответственная за него часть сознания).
  Визуализация органа как правило представляет собой световые потоки разных цветов и форм. Это - психоэнергетическая картинка. Она отражает энергетический узел, который завязан вокруг визуализации этого органа. Эти энергии, воспринимаемые как световые потоки разных цветов и оттенков, говорят о состоянии этого органа. Смысл и символику этих свечений вы сможете разъяснить, задавая соответствующие вопросы и получая ответы "да" или "нет". Обычно у каждого органа есть свой собственный фоновый (базовый) цвет - какой именно, вам предстоит разобраться самим. (Следует помнить, что визуализация - это не картинка УЗИ, а нечто совершенно другое. Символика цветов соответсвует вашим собственным склонностям, их создает ваша психика, ваше подсознание в результате взаимодействия со световыми потоками, окружающими буквально всех и каждого.)
  Однако замечено, что здоровые, насыщенные энергией органы обычно визуализируются в ярких, свежих тонах; их созерцание доставляет удовольствие. Вокруг фонового свечения видна голубовато-сиреневая аура, а также яркие разноцветные сполохи, постоянно сменяющие друг друга - это энергетические процессы внутри органа. Болезненным, подавленным органам обычно соответствуют цвета довольно тусклые и слабые; много серых тонов; сполохов может не быть вовсе. Зато могут быть очень неприятные, ярких ядовитых оттенков свечения - так светятся патологические энергии, разрушающие этот орган. Впрочем, визуализация - вещь сугубо индивидуальная. У вас она может выглядеть совсем по-другому, ибо отношение к цветовой гамме у всех разное, а ваше подсознание использует именно те цветовые символы, что наилучшим образом соответсвуют вашей натуре.
  Здесь же будет уместно предложить и еще одну психоэнергетическую технику, направленную на стимуляцию ваших внутренних органов - она называется "золотой душ": визуализировав орган, вы просите Свет направить на него свои целительные лучи, которые визуализируются как золотые струи живительной энергии, со всех сторон омывающие ваши внутренние органы. Эта техника довольно проста, хотя и требует определенной подготовки. Однако, несмотря на всю свою простоту, она может оказаться весьма эффективной.
  Впрочем, совсем не обязательно визуализировать живительную энергию как золотой дождь - вы можете сделать это и при помощи любых других символов. Важно, чтобы эти символы реально вызывали ту самую живительную энергию, которая и делает основную целительскую работу. Повторяю, что любая работа с визуализацией - процесс творческий, не терпящий жестких шаблонов формулировок. Это сама жизнь. И общение со Светом - самое живое и радостное общение из всех возможных. Но однажды попробовав, вы и сами почувствуете это.
  В дальнейшем можно также визуализировать и патологические энергии как черные пятна и закрашивать их цветными красками. Или же, возможно, вместо золотого дождя вам будет легче представить поток голубой живительной влаги, растворяющей ледяные глыбы или что-нибудь в этом же духе. Естественно, не ждите, что у вас все получится с первого или со второго раза. Для эффективного применения этих техник нужна достаточно долгая и упорная практика.
  Здесь же хочу еще заметить следующее. Механизм этой практики у шаманов был основан на эффекте самогипноза, который по существу до сих пор толком не изучен наукой, однако издревле использовался шаманами разных народов. Например, они многие болезни объясняли тем, что внутрь человека проник злой дух (патоэнергия) в виде жука, колючки, жабы, муравья, личинки, камня и т.д. Они заставляли больного поверить в это (читали заклинания, жгли пахучие травы, выли, катались по земле и т.п.), а затем начинали лечение - делали вид, что пытаются высосать этого злого духа из тела пациента, что было весьма болезненно, однако чем сильнее была боль, тем больше пациент убеждался в том, что шаман действительно пытается выгнать из его организма нечто враждебное и отчаянно сопротивляющееся. Наконец, шаман предъявлял больному якобы извлеченный из тела больного предмет, символизировавший болезнь. И больному в большинстве случаев действительно становилось легче.
  Европейские исследователи начала века, изучавшие целительскую практику шаманов, не скупились на резкие и обидные слова, обвиняя их в невежестве и шарлатанстве. Однако в настоящее время западная наука и психотерапия в частности уже другими глазами взирает на опыт шаманов и признает, что многие шаманские техники, известные так называемым "отсталым народам" еще тысячелетия назад, являются шедеврами психотерапевтических методик, к которым современная наука только лишь начала подбираться.
  Можно сказать, что в основе многих шаманских методов исцеления и самоисцеления лежат техники, направленные на активизацию энергетических ресурсов организма больного и переструктурирование его сознания. Упрощенно, техника шаманской психотерпаии примерно такова. Шаман в подсознании своего пациента выявлял или создавал намеренно некую психическую структуру, которая становилась, так сказать, "спикером" той патологической энергии, что являлась причиной недуга. Таким образом шаман конструировал средство общения с "духом болезни", вселившеися в тело пациента. С этим "духом" можно было пообщаться разными способами: устами самого больного, введенного в транс, через шамана или через специального медиума, помощника шамана. К последним относились люди, легко впадавшие в трансовые состояния и склонные к телепатии.
  Сначала шаман общался со "злым духом" и просил его оставить больного по-хорошему. Если "дух" упорствовал, то шаман начинал запугивать его лечением и вмешательством духов-помощников, грозных божков-хранителей и т.д. При этом шаман обращался именно к тем силам, перед мощью которых сам пациент испытывал страх и почтение. Таким образом, шаман собирал жизненную энергию больного в кулак и под эгидой "высших сил" обрушивал ее на "злого духа". При этом он мог установить и закрепить в подсознании больного связь между символом болезни (который шаман держал наготове - в своей сумке, за щекой или в рукаве) и "злым духом" (то есть структурой-"спикером").
  Тяжелая борьба целительных сил со злым духом изображалась почти что театральным представлением, призванным уверить всех присутствующих, включая больного и самого шамана, что действительно идет настоящая схватка за тело и душу пациента. И когда, наконец, шаман демонстрировал больному якобы извлеченный из его тела предмет или животное, символизирующее "злого духа", то благодаря установленной связи между этим символом и "болезнью", то есть олицетворявшей его психической структурой, та самоликвидировалась вместе с болезнью.
  Приведенный здесь пример - довольно упрощенный. К тому же далеко не всякая болезнь излечивается таким способом - а только те, что имеют психосоматическую природу. Однако в любом случае использование подобных техник помогает человеку сконцентроровать свою жизненную энергию из распыленного состояния в кулак, что само по себе имеет общеукрепляющий и оздоровтельный эффект - то есть позволяет даже стать гораздо более сильным.
  Кроме того, сам факт общения при помощи Силы со своими внутренними органами, со своим телом имеет значение энергетического массажа. И если вы периодически обращаете свое внимание (а внимание - это тоже энергия!) на самого себя, то вы сможет вовремя заметить, предугадать и не допустить развития многих опасных и тяжелых заболеваний. Человеческое тело, его внутренние органы постоянно сами пытаются дать знать своему "хозяину" (то есть той структуре психики, что называет себя "я") о своих проблемах, просят обратить на себя внимание. Однако очень часто они так и не могут докричаться: это зазнавшееся "я", как и всякая облеченная властью структура, становится глухим к проблемам собственных подчиненных. Оно предпочетает разрушить собственное тело, нежели отказаться от пагубных привычек или тратить общественные средства не на собственные развлечения, а на помощь нуждающимся.
  Давайте же попробуем обуздать амбиции и лень своего "я" и прислушаемся к голосу собственного тела - это просто необходимо хотя бы для поддержания нашего повседневного здоровья!
  Здесь вполне уместно будет привести пару забавных случаев из шаманской практики лечения посредством изгнания "злого духа". Примечательно, что создаваемая в процессе лечения структура-"спикер" обладает своей собственной реальностью - это не просто некая иллюзия или символ, а вполне реально существующая энергия, обладающая сознанием. Корней рассказывал, как однажды он пытался лечить одного "нового русского", которому приспичило обращаться не к обычным врачам, а к услугам шамана. Этот молодой еще человек жаловался на странные боли в сердце и печени, что было неудивительно и даже закономерно при его достаточно беспутном образе жизни. Однако образ жизни он менять не собирался, а обещал большие деньги за то, чтобы знахарь избавил его от этих болей, но так, чтобы сам он (новый русский) не прикладывал бы к этому ни малейших усилий.
  Лекарь пытался объяснить ему, что это невозможно в принципе, что надо изменить отношение к жизни, изменить структуру питания, какое-то время перейти на легкие кашки на воде и т.д., но тот не хотел даже и слушать - я, мол, зверь, хищник, без мяса, водки и женщин и дня прожить не могу. Я плачу деньги, а ты - лечи меня! Тогда лекарь ввел его в состояние неглубокого транса, чтобы дать ему возможность пообщаться с собственным телом. И пока пациент был в трансе, такое общение имело место и казалось весьма убедительным. Однако как только он возвращался в свое обыденное состояние, он ничего не помнил и отказывался верить в то, с чем соглашался минуту назад. Знахарь уже хотел отказаться от дальнейшего общения, как вдруг у его пациента зазвонил сотовый телефон. Кто-то из его коллег злым голосом заявил бедняге: "Эй ты, божий одуванчик, слушай сюда! Будешь выпендриваться, уйдешь из фирмы с циррозом! Слушай, что тебе говорят умные люди и не вякай!"
  Это произвело на пациента такое впечатление, что он сразу же согласился выполнять все требования лекаря. Как выяснилось позже, звонил ему партнер по бизнесу, чтобы о чем-то договориться, но вдруг на него нашло затмение и он не мог вспомнить, что именно говорил тогда в трубку. Так что и этот случай, по моему глубокому убеждению, свидетельствует о том, что существуют некие силы, которые, войдя в контакт с шаманом, экстрасенсом или другим продвинутым человеком могут действовать и по собственному произволу.
  Хотелось бы обратить внимание еще на один аспект практики шаманского общения с этими силами - это сканирование собственной личности. Для обывателя это занятие может показаться пустой тратой времени, для шамана же - это очень серьезная и важная работа, без которой он не сможет добиться серьезных успехов. Эффективному сотрудничеству с энергетическими потоками очень мешают всякого рода паразитические структуры и программы, закрепившиеся в нашем подсознании. Фактически, их настолько много, что хватило бы на несколько человек. Представьте, что в вашем подсознании укрывается еще несколько скрытых личностей-паразитов, которые кормятся за счет вашей жизненной энергии. А вы об этом даже не догадываетесь. И среди этих паразитов есть и такие, которые просто откровенно мешают вам жить, словно специально задались такой целью - пакостить вам, срывать все ваши дела и превращать всю вашу жизнь в сплошное мучение.
  Вспомните русскую сказку, рассказывающую, как лиса общалась со своим собственным хвостом, который мешал ей убегать от собак. Или шварцевскую "Тень". Эти программы-паразиты часто претендуют на роль второго, теневого "я", а то и вовсе оформляются в так называемую "ложную личность", которая периодически оттесняет от контроля над телом и сознанием главную, так сказать "паспортную" личность. Но это - крайний случай, клинический. Гораздо более часто такие программы-паразиты проявляются через невольные, неосознанные жесты, гримасы, движения, разговоры с самим собой и прочее. Другие себя никак не проявляют до поры до времени. Например, вам предстоит ответственное выступление, вы к нему тщательно готовитесь - но вдруг в самый ответственный момент на вас нападает волнение, дрожь или насморк, икота, и т.д. Это напоминает о себе программа-паразит. Третьи программы вообще внешне себя никак не проявляют - они просто заставляют вас действовать по определенному стереотипу и блокируют любые попытки отклонения от этих стереотипов, то есть ограничивают вашу личную свободу, не дают проявиться вашей "сущности" во всей ее красе.
  Подобные программы-паразиты (психические структуры) занимают значительное место в вашей личности. Большинство из них деструктивны, то есть они разрушают человека изнутри. Благодаря им возникают разнообразные психосоматические расстройства.
  Шаманы обычно проводят очень большую и серьезную работу по очистке своей психики от подобного рода программ и паразитических структур. Если вы будете постепенно наращивать свое общение с незримым миром, то вы наверняка тоже натолкнетесь на эти блоки внутри вашей психики. И сможете при желании самостоятельо избавиться от некоторых из них, по крайней мере - пообщаться с ними и узнать причину их появления. Прадоксально, но многие из этих психические программы-паразитов изначально были призваны уберечь вас от какой-нибудь опасности и закладывались еще в глубоком детстве. Желая уберечь вас от опасных ситуаций, ваши родители, бабушки, дедушки, воспитатели и все, кто нес за вас ответственность, буквально внедрили в ваше подсознание список опасных ситуаций, при попадании в которые автоматически срабатывает программа, призванная предупредить вас об опасности и помочь выйти из этой ситуации.
  Например, именно этим можно объяснить паталогический страх перед змеями, мышами или тараканами, боязнь темноты, высоты, воды, мостов, автомобилей и т.д. Однако вместо того, чтобы научить вас правильному поведению в таких ситуациях и при подобных встречах, ваши воспитатели (а, возможно, вы сами) закрепили устойчивую связь этих ситуаций с приступами страха, головной боли, слабости, учащенного сердцебиения, с чувством отвратительной неуверенности в себе, в своих силах.
  Творческое общение с силами Света позволит вам осознать все эти свои слабости и избавиться от них. Для начала следует просто обнаружить в себе эту программу-паразита и найти в себе мужество признаться в том, что да, она имеет место в вашей личности. Это уже полдела. Дальше рекомендуется использовать такую технику: войдя в контакт с энергетическими потоками и убедившись в их готовности отвечать вам, вы визуализируете ситуацию, в которой срабатывает программа-паразит, досаждающая вам. Повторяйте это снова и снова, пока не почувствуете, что вы переживаете эту ситуацию так, как если бы она случилась с вами на самом деле.
  Следующий шаг - вы просите Свет помочь вам вступить в контакт с той стереотипной структурой, что отвечает за подобную реакцию. Вы просите, чтобы эта структура подала вам определенный знак, например, как мы уже говорили, ощущение покалывания в правой руке. Возможно, она даст вам положительный ответ не сразу, придется повторять запрос несколько раз. Возможно также, что она ответит вам каким-нибудь другим знаком - будьте внимательны и восприимчивы. Необходимо несколько раз убедиться, что появившееся ощущение - это действительно знак. И обязательно запомнить его.
  Далее вы визуализируете эту же самую ситуацию по-другому. Представьте себе, что у вас появился сильный и надежный друг, который защитит вас от опасности. Проиграйте всю эту ситуацию в новом варианте несколько раз. Попросите, чтобы структура, с которой вы общаетесь, приняла к сведению новый вариант и ответила бы вам установленным положительным знаком. Затем вспомните себя в той ситуации, когда вы были на высоте и одерживали серьезную победу над собой или над противником. Добейтесь яркого, сильного воспоминания и свяжите его накрепко с положительным знаком.
  Потом снова представьте первоначальную ситуацию, но в несколько ином ракурсе. Раздвоитесь на маленького и беззащитного человечка, который боится всего и нуждается в помощи с одной стороны, и на большого и сильного защитника - с другой. Закрепите это состояние положительным знаком. Потом опять повторите всю ситуацию, но объедините себя из двух участников в одного и попросите структуру найти несколько других способов поведения. Проиграйте несколько раз те из них, которые вам больше всего понравятся и закрепите все знаком положительного ответа. И если вы все это проделаете успешно, проблема решена. Теперь при попадании в подобную ситуацию в реальности вы легко сможете управлять своим поведением.
  Поскольку в дальнейшем вы будете реагировать на все подобные ситуации адекватно, то и не будет возникать потребности в услугах той психической структуры, что вызывала страх или слабость, психическая энергия на нее тратиться не будет, и эта структура за ненадобностью самоликвидируется.
  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"