Сапронов Евгений : другие произведения.

Бастард

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


Оценка: 5.55*15  Ваша оценка:


  
  
  
  
   Бастард
  
  
  
   Глава 1
  
  
   Каждый человек имеет полное право называть себя единственным и неповторимым по причине вполне очевидной - второго, точно такого же на планете Земля не найти, ибо все люди разные. Некоторые обитатели нашего мира, не довольствуясь очевидным, лелеют в глубине души уверенность в своем особом предназначении или даже избранности.
   Дело прошлое, но было время, когда Сергей Волков считал себя если и не избранным, то особенным - уж точно. Это происходило в девяностые годы, когда у всей страны "съехала крыша". Когда люди в обычной жизни вполне адекватные выставляли перед телевизором банки с водой и внимали бессмысленным, в общем-то, фразам Чумака и Кашпировского, как некому божественному откровению. Сколько лет прошло, а Сергея по сю пору бросало в жар от жгучего стыда за свои тогдашние мысли и поступки. Но все это осталось в прошлом. Долгая и тяжелая болезнь сделала Волкова довольно циничным скептиком и убежденным материалистом. О своих увлечениях эзотерикой и опытами с экстрасенсорикой он старался более не вспоминать, но сегодня, словно какая-то плотина рухнула в его сознании, и воспоминания хлынули мутным бурлящим потоком. А виной всему был давешний сон.
   Приснилось Сергею, будто стоит он в каком-то мрачном окутанном белёсой дымкой лесу, и дело вроде как, к ночи движется, и надо бы костер развести, да вот спичек в карманах нет. Но они, как бы, и ни к чему, ибо знает Сергей, что он самый настоящий маг! "С чего он так решил?" - спросите вы. Да кто ж его знает. Сие тайна великая есть. Да и не решал ничего Волков. Просто была у него твердая уверенность в том, что отныне может он повелевать силами магическими. Вот только бы вспомнить, как это делается и тогда он не то что костер разожжет, а и весь этот лес к чертям собачьим спалит, ежели обстоятельства того потребуют.
   Осмотрелся Волков во сне задумчиво и увидел на земле валежину для опытов подходящую. Подошел. Протянул руку. А вот что далее делать - не ведает. Тут бы ему и усомниться в своих способностях, ан нет! Уверенность непоколебимая и прочная, как ДОТ железобетонный не развеялась, а только еще крепче стала. Напряг Сергей руку и потянулся к почерневшей от времени ветке. Не рукой потянулся, а чем-то иным тем, что вот только сейчас он в себе почувствовал. В тот же миг колыхнулось что-то у Волкова за солнечным сплетением и стало разливаться по груди и животу. Не тепло это было и не холод, а нечто такое, что и словами-то не описать. "СИЛА" это была или энергия Ци - как хочешь называй, не суть важно. Важным было лишь ощущение, то чувство, тот настрой внутренний, которым Сергей "Силу" в себе разбудил. Дальше легче стало. Сосредоточил Волков взгляд на валежине и очень ярко представил, как "Сила" из груди перетекает в плечо правое и спускается вниз по руке. Как представил, так и случилось. Пробежал ручеек по нервам, и с двух пальцев, среднего да указательного сорвались молнии полупрозрачные, цвета сока малинового. Не вмиг сорвались, а как бы дугу электрическую образовали, легким зигзагом ломаную. И увидел Сергей, что не загорается от этих молний валежина, а свет малиновый в сухую ветку впитывается, и та понемногу тоже светиться начинает.
   Не подсказывал Волкову никто. Сам он понял, что происходит.
   Оборвал Сергей молнии и потянулся к ветке еще раз - толи мыслью, толи волей, толи всем своим естеством магическим и почувствовал невидимую связь. Было это как вибрация низкочастотная. Словно струны невидимые от пальцев к валежине протянулись и загудели басовито. Шевельнул Волков ладонью, и палка на земле шевельнулась, приподнял руку - корявый обломок ветки встал вертикально. Покачал его Сергей из стороны в сторону и тут как раз про костер вспомнил. Прищурился Волков, впился взглядом в конец, малиновым светлячком светящийся и ярко-ярко представил себе языки пламени, на черном подгнившем дереве пляшущие. Несколько секунд ничего не происходило, а потом ка-а-к полыхнёт! В тот же миг Сергей и проснулся.
  
   *************
  
   Необычайно яркий и запоминающийся сон Волков увидел днем. Судя по цифрам в нижнем углу монитора, показывающим третий час ночи, произошло это уже вчера. Получив вторую группу инвалидности, Сергей как-то незаметно для себя перешел на ночной образ жизни и уже больше года проводил ночи за компьютером, а днем отсыпался. В данный момент он собирался посмотреть какой-нибудь фильм, но нахлынувшие некстати воспоминания отвлекли его от этого намерения и сбили настрой. Волков еще продолжал механически крутить колесо "мыши", но уже чувствовал, что желание что-либо посмотреть понемногу улетучивается. "Может, мне лучше книгу почитать?" - подумал Сергей и закрыл папку с фильмами. Вот только добраться до библиотеки он не успел. Внезапно, само по себе, в середине монитора открылось "окно" - что-то вроде чата неизвестно с кем.
   - А это еще что за хрень?! - с чувством выговорил Сергей, откинувшись на спинку стула.
   Тем временем в верхней части таинственного чата стали появляться буквы образовавшие фразу: "Привет, Серый. Хочешь вернуть здоровье?".
   - Давно меня так не называли, - ошарашено пробормотал Волков, пытаясь понять: что же тут такое, в конце концов, происходит?!
   "Серым" его звали в школе, что было неудивительно. Сергей, да еще и Волков! Угадайте с трех раз, какое прозвище первым пришло в головы одноклассников?
   Сергей изо всех сил старался привести в порядок мысли и чувства, явно нуждавшиеся в срочной коррекции, но выходило как-то не очень. Ситуация была не просто странной, а какой-то бредовой. К месту или нет, Волкову вспомнился фильм "Матрица", который примерно так и начинался. Мысль о неких таинственных хакерах, влезших в его компьютер, Сергей отмел не обдумывая. Ну кто он такой, чтобы спецы по взломам парились с антивирусом Касперского, пробиваясь через его защиту, ради чего?! Какие такие сведения можно было извлечь из Волковского компьютера, чтобы оправдать потерю времени и сил? Подобная овчинка точно выделки не стоила! Но, как бы там ни было, а вопрос Сергею был задан, и на него следовало ответить, если не из любопытства, то хотя бы, из вежливости.
   Волков выдвинул из-под крышки стола полочку с клавиатурой и быстро напечатал: "Грешно смеяться над больными людьми". "Мы не смеемся" - не замедлили с ответом неизвестные визави. "Кто вы?" - задал Сергей напрашивавшийся вопрос. "Представители Сил, о которых ты никогда не слышал" - последовал ничего не прояснивший ответ. "М-м-м-да, это уже чертовщиной попахивает, - подумалось Волкову. - Интересно, а кровью надо будет расписываться?". "Что вы хотите взамен?" - напечатал Сергей, памятуя о бесплатном сыре, который известно где лежит. "Ничего". Волков недоуменно поднял брови и покачал головой. Его снова сумели удивить, хотя еще секунду назад, он был уверен, что на сегодня лимит удивления исчерпан до дна. "Так не бывает" - резонно возразил Сергей и, подумав, добавил: "Вы можете объясниться подробнее?".
   В этот раз неизвестные представители неведомых Сил снизошли до развернутого ответа, который изрядно озадачил Волкова, если не сказать больше. "Мы не покупаем ни чьих услуг, - заявили инопланетяне или бесы (нужное подчеркнуть). - Мы служители прогресса и Вселенского Разума. На данном этапе, в меру ограниченных сил и средств, мы помогаем развитию Разума в параллельной Вселенной. Изредка мы отправляем туда тщательно отобранных добровольцев - "прогрессоров".
   Дело в том, что люди и другие расы, обитающие в параллельной Вселенной, были сотворены в обход естественной эволюции. Такая поспешность породила некоторые издержки. Как тебе известно, эпоха палеолита продолжалась два с половиной миллиона лет. В течение этого периода каменные орудия не менялись десятками тысячелетий.
   Люди начали выплавлять железо примерно с двенадцатого века до новой эры, а совершенные латы научились ковать ближе к концу пятнадцатого столетия. Получается, что на создание полного надежного доспеха человечеству потребовалось две тысячи семьсот лет.
   От первого полета братьев Райт на своем Флайере-1 и до принятия на вооружение многоцелевого всепогодного истребителя Су-27 прошло семьдесят восемь лет.
   Из приведенных примеров следует, что научно-технический прогресс имеет свойство ускоряться. Но это происходит лишь тогда, когда количество переходит в качество. Иными словами, люди не прошли бы путь от первых летающих "этажерок" до реактивной авиации всего за полстолетия, если бы, не потратили два с половиной миллиона лет на совершенствование каменных орудий.
   Если оставить все как есть, то разумные обитатели параллельной Вселенной не выберутся из Средневековья еще, как минимум, десять тысяч лет. Мы же, с помощью "прогрессоров" надеемся ускорить научное, техническое и социальное развитие некоторых цивилизаций. Изучив твои данные, мы пришли к выводу, что ты нам подходишь. Ты ведь и сам задумывался о бесцельности прожитой жизни и о том, что теперь уже поздно что-либо менять - твой поезд ушел. Мы же можем дать тебе новую жизнь и цель, ради которой стоит жить. Ты получишь шанс продвинуть прогресс и хоть на немного улучшить жизнь простых людей. Разве это не стоящая цель?".
   "Стоящая, - согласился Сергей, ощущая такую бурю чувств, что словами не передать. "Пришельцы" попали в самое больное место в его душе. - Так, а что там насчет здоровья? Где и как вы будете меня лечить?".
   "Лечить не будем, - сообщили Волкову. - Мы дематериализуем твое тело и телепортируем его в другую Вселенную. Вернуться на Землю ты уже не сможешь. Никогда. В точке прибытия твое тело будет собранно по другой программе с использованием местных материалов. Неизменным в нем останется только часть мозга с воспоминаниями и всем тем, что составляет твою личность".
   - Ну нихрена ж, себе! - прошептал Волков ощутив, внезапную сухость во рту и тяжелые толчки сердца в груди.
   "Дематериализуем и соберем! Всего и делов!" - подумал он, вспомнив эпизод из фильма "Иван Васильевич меняет профессию", в котором Царь и Великий князь Всея Руси рассуждал об отрубленных головах.
  
   ***************
  
   Сергей не терзал себя сомнениями и не взвешивал все "За" и "Против". А чего ему было взвешивать? Один раз сыграть в рулетку со смертью - это адреналин, а чувствовать изо дня в день, как она стоит у тебя за спиной, дышит в затылок и ждет только ей ведомого часа, чтобы взмахнуть косой - это напрягает. Болезнь истощила физические силы Волкова, а неопределенность и ежедневная вероятность трагической развязки медленно, но верно подтачивали силы душевные. Сергей не знал, сколько еще он протянет. Может десять лет, может пять, а быть может, у него уже и года не осталось. Так что, ему по большому счету и терять-то было нечего. А тут вдруг сказка обернулась явью, и поступило невероятное, фантастически щедрое предложение. Волкову предложили второй шанс, новую жизнь и целый мир в придачу! Да что там мир - Вселенную! Ну и о чем здесь можно было размышлять?! Соглашаться надо было и поскорей, пока эти служители, черт его знает каких Сил, не передумали.
   Страха не было совсем. Мандраж да, имел место. Ну так это и с космонавтами перед стартом бывало, несмотря на то, что нервы у них, как канаты стальные и сто раз проверенные. Что такое страх Волков знал, но случался он обычно до того, как Сергей принимал какое-либо рискованное решение.
   В общем, потряхивало Сергея и от нервов и от холода. А еще веселость была какая-то дурная, на гране истерики. Поводом к ней служило полное отсутствие одежды на исхудалом от болезни теле Волкова. Как оказалось, у этих самых служителей разума и прогресса аппаратура была настроена только на биологические объекты.
   Осень и начало зимы две тысячи семнадцатого года были относительно теплыми даже в Центральной России, а уж Ставрополье, пусть и не ахти какой, но все ж таки, юг. Вчера днем температура поднималась до плюс двенадцати по Цельсию, а вот ночью погода настойчиво напоминала, что на календаре двенадцатое декабря. "Ну хоть мороза нет - и то в радость" - подумал Волков, задирая голову. Пару часов назад он выходил проветриться, а заодно и глянул на термометр, показывавший на тот момент шесть градусов тепла. За два часа погода вряд ли сильно изменилась, но холодно было изрядно. "Эх! - вздохнул про себя Сергей. - Раньше бывало, я и на мороз в одной рубашке запросто выскакивал. Если ненадолго". Прежде чем выйти во двор, он все-таки накинул на голое тело теплую куртку с капюшоном, а ноги сунул в старые войлочные ботинки - чтобы не мерзнуть лишнего, а то мало ли что. Вдруг ждать придется?
   Ждать не пришлось. Задрав голову так, что свалился капюшон, Волков увидел в бездонном звездном небе красную сигнальную ракету. По крайней мере, так это выглядело на первый взгляд. Несмотря на нервную напряженную обстановку где-то в глубине сознания проскользнула тень разочарования. Откровенно говоря, Сергей надеялся увидеть настоящую "летающую тарелку" со всеми полагающимися атрибутами в виде серых существ в серебристых комбинезонах и с огромными черными глазами без зрачков. "Хотя, еще не вечер!" - усмехнулся про себя Волков, наблюдая за самым настоящим НЛО, который он, к слову, всю жизнь мечтал увидеть. "Ну что ж, мечты иногда сбываются" - промелькнула еще одна мысль. Неопознанный объект тем временем быстро рос в размерах и понемногу тускнел. Не успело сердце Сергея отбить двадцать тяжелых ударов, как "сигнальная ракета" превратилась в шар, напоминавший по цвету закатное светило. "Похоже, пора прощаться" - подумал Волков, и груди как-то пронзительно защемило, а в голове зазвучал хриплый баритон любимого поэта:
  
  
   Вот твой билет, вот твой вагон,
Все в лучшем виде одному тебе дано.
В цветном раю увидеть сон,
Трехвековое, непрерывное кино.
Все позади, уже сняты
Все отпечатки, контрабанды не берем.
Как херувим стерилен ты,
А класс второй - не высший класс, зато с бельем.
  
   Сергей снял куртку, положил ее на скамейку у стены и, стряхнув с ног ботинки, задвинул их под лавку. Холодный бетон двора показался просто ледяным, пальцы на ногах сами собой поджались, а от колючего сквозняка перехватило дыхание. Волков трясся от холода, но при этом испытывал, ни с чем несравнимое облегчение. Он чувствовал себя узником долгие годы просидевшим в цепях и внезапно получившем свободу. В последнее время Сергей больше всего на свете боялся простудиться, его больные лёгкие могли не выдержать сильного кашля, а теперь.... Теперь он стоял босой на холодном бетоне, и плевать ему было на все болячки, потому что его теперешнему телу оставалось существовать - всего ничего.
   Меж тем фантасмагорический, будто написанный в Голливуде сценарий вступал в решающую фазу, и предстартовый таймер отщелкивал последние секунды. Вот уже сгустившуюся во дворе тьму расцветило красноватое свечение, а на оконных стеклах замерцали багряные отблески. Волков снова поднял голову - похожий на разогретое пушечное ядро восьмиметровый шар завис на одном уровне с установленной на крыше телевизионной антенной. В тот же миг какая-то неведомая сила подхватила Сергея и плавно потащила вверх. Люка или двери не было. Ошеломленный Волков попал внутрь сферы, пройдя прямо сквозь ее поверхность, оказавшуюся не такой уж и плотной. Багряное зарево заставило зажмурить глаза. Упругий, словно порыв ветра в лицо толчок, и Сергей уже внутри. Ничего похожего на пульты или приборы. Никаких инопланетян. Волков словно бы влетел в полыхающее красным золотом облако просвеченное лучами заходящего солнца.
   Сергей ожидал удара, испепеляющей разум боли, но ничего такого не случилось. В какой-то момент его сознание просто погасло. Выключилось, как телевизор и тут же включилось снова, только канал сменился. Внезапно без всякого перехода Волков осознал себя стоящим в каком-то фантастически громадном готическом зале с двумя рядами гигантских колонн переходящих на головокружительной высоте в сводчатые арки. Кое-где у колонн стояли массивные столы темного дерева заваленные оружием и доспехами. Сергей уже знал, что неведомые сущности, для начала, переместили его сознание в виртуальный мир и что этого зала на самом деле не существует, тем не менее, он был более чем впечатлен и с любопытством оглядывался по сторонам. Этот виртуальный морок выглядел настолько реальным, что разум Волкова отказывался воспринимать его как иллюзию.
   Когда из-за колонн выступила четверка инструкторов похожих на монахов из Шаолиня, Сергей живо припомнил эпизод из фильма "Матрица", в котором Морфиус обучал Нэо боевым искусствам.
   Дальнейшие события слились в сплошной пестрый калейдоскоп. В нужные моменты менялись декорации, словно перетекая из одной формы в другую. Без всяких перерывов Сергей, то фехтовал в сводчатом зале, то вдруг оказывался в такой обширной аудитории, что ей мог бы позавидовать любой Земной университет. Волков штудировал инопланетные языки и теорию магии, после чего снова фехтовал уже на другом оружии, занимался рукопашным боем, потом скакал по лесу на коне, стараясь, чтобы низкие ветви не вышибли его из седла. Очередное изменение пространства, и Сергей в тяжелых турнирных доспехах выезжал на ристалище и с треском ломал длинное копье о чужой щит. Не раз и не два он и сам вылетал из седла, пока не усвоил все тонкости копейного поединка. Главная хитрость в этом состязании заключалась в том, чтобы вовремя изменить посадку и хотя бы на долю секунды опередить соперника.
   Изучение языков и теории магии давалось легко, но никакой заслуги Волкова в этом не было. Все что ему преподавали, сразу же загружалось в его память напрямую. С практическими занятиями было сложней. Что и как следует делать, Сергей запоминал сразу, но еще нужно было наработать навыки, так называемую "мышечную память". Только многократные повторения позволяли легко и без раздумий провести очередной заученный прием.
   Сложнее всего обстояло дело с практической магией, но и тут виртуальная среда помогала добиваться впечатляющих результатов. Волков подозревал, что инопланетяне (или демоны?) бессовестно манипулировали его сознанием. "Силу" нельзя было потрогать, ее можно было только ощутить, а для этого надо было привести себя в особое состояние. Работа с магической энергией на девяносто процентов проходила на уровне подсознания и требовала особого настроя. У Сергея сложилось стойкое впечатление, что в нужные моменты ему просто внушали необходимые чувства и ощущения. Через какое-то время Волков начал понимать насколько ему повезло с наставниками. Будь все это в реальности, он мог бы потратить долгие годы на достижение тех же самых результатов.
  
  
  
   Глава 2
  
  
   Сидя на любимом пригорке, Ульрик шмурыгал носом и пытался сдержать навернувшиеся слезы. Побили его не больно. Обидно вот только было. Да так, что свербело в носу и щипало в глазах. "И почему меня никто не любит? - удивлялся про себя Ульрик. - Вон, деревенские мальчишки в игры свои не берут, всё крутят пальцем у виска и кричат: "Ульрик - дурак!". Еще и грязью кидаются. А то и дерьмом коровьим". Ульрик не понимал, за что его девки за волосы оттаскали, насовали кулаками под бока, да еще палкой по хребту перетянули. Ну подумаешь, подглядел, как они в реке купались. Эка важность! От них, небось, не убудет. "Вот погодите, стану я магом всех вас обращу в жаб болотных!" - мстительно подумал Ульрик, сжав кулаки. От мысли о заслуженном возмездии глупым девкам, которые его тоже дураком обзывали, Ульрику стало легче. Всхлипнув в последний раз, он растер сопли ладонью и успокоился. "Ой, мне же домой пора! - спохватился Ульрик, глянув на заходящее солнце. - Отец ругаться будет, а то и затрещину опять отвесит. А рука у него тяжелая". Страх перед наказанием за долгую отлучку заставил Ульрика резво вскочить на ноги, и в этот момент какая-то неведомая сила подхватила его и потащила вверх. Последнее, что увидел Ульрик в этой жизни - еще одно солнце над головой.
  
   **************
  
   Выпуск из виртуальной "Академии" был столь же феерическим, как и зачисление. Никаких тебе дипломов и поздравлений, никаких банкетов. Сергея без предупреждений выдернули прямо из аудитории. Коротко "мигнуло" сознание, и вот уже багряное сияние окружило Волкова со всех сторон. Резкая смена освещения заставила Сергея зажмуриться, и в тот же миг невесомое поначалу тело стало обретать вес и плавно скользнуло вниз. Упругая, как сжатый воздух волна прошлась от ног до макушки. Волков открыл глаза и увидел широкую реку и лесистые холмы за ней и розоватые барашки облаков, плывущие по бирюзовому небосводу в сторону отдаленных гор. Высота была небольшой, и спуск занял от силы, секунд пять или около того. Ноги Сергея погрузились в густую траву почти до колен, прежде чем твердая почва чувствительно толкнула в подошвы. Волков слегка присел от инерции, потерял равновесие и, выставив руки, пробежал несколько шагов вперед. Этот инстинктивный маневр уберег его от немедленного падения лицом в траву, но устоять-таки на ногах ему, похоже, было не суждено. Внезапный, прилетевший неизвестно откуда удар, заставил Сергея согнуться и рухнуть на четвереньки. Ошеломленный, он уткнулся лбом в землю, затем повалился набок и застыл в позе эмбриона. Некоторое время Волков не мог ни пошевелиться, ни отдышаться. Его словно бы ткнули в солнечное сплетение электрошокером. Не успел он еще полностью осознать происходящее, как последовало продолжение. Выглядело это так, будто неизвестные мучители, не удовлетворившись первым ударом, надели на руки и ноги Сергея железные браслеты и подключили к ним электрический ток.
   - Твою жешь мать! - прошипел Волков, когда его распрямила и выгнула новая волна боли.
   По всему телу прокатились судороги, перешедшие в мелкую дрожь. Потом по коже пробежали мурашки. И в довершении нежданной экзекуции вдоль позвоночника пронесся обжигающий поток и ударил в голову так, что в глазах у Сергея начали вспухать и рассыпаться мелкими искрами фиолетовые пузырьки. Сознание раздвоилось. Нечто подобное Волков испытывал после операции, очнувшись после общего наркоза. Тогда Сергей долго не мог понять, в каком из миров он находится. Бредовые галлюцинации накладывались на реальность, и Волков попеременно видел себя, то в больничной палате, то на дне глубокой раскрытой могилы. Пляска фиолетовых воздушных пузырьков похожая на сказочный фейерверк продолжалась всего несколько секунд. Потом все резко оборвалось. Лежащий на спине Волков, почувствовал, как за солнечным сплетением пульсирует и раздувается толчками "Искра", от которой по всему телу растекаются тонкие ручейки магической энергии, уносящие боль и наполняющие тело легкостью, а мышцы силой. Убедившись, что неприятности окончились, Сергей облегченно вздохнул и раскинул руки. Впервые за долгие месяцы он мог дышать полной грудью и не чувствовать при этом никакой боли.
   Погода была бесподобной. Нагретая за день земля отдавала тепло спине. Легкий приятный ветерок шевелил стебли у лица. Запахи трав и полевых цветов сливались в густой и терпкий букет. Волкову так приятно было лежать в высокой траве, что совсем не хотелось вставать. Как-то некстати припомнилось детство. Сергей вспомнил, как по вечерам отец ездил косить сено для кроликов и часто брал его с собой. Тогда все было так же, как и сейчас: и розовые облака, и заходящее за далекий горизонт солнце, и теплый ветерок, напитанный ароматами вечерней степи и свежескошенной травы. "Стоп! - полыхнуло в сознании, и Волков резко сел. - А вот этого в моем детстве точно не было! Это шизофрения? Или...".
   - О, чё-ё-ёрт! - простонал Сергей, чувствуя, как в животе растет ледяной ком.
   Теперь он понял, что означала фраза пришельцев: "В точке прибытия твое тело будет собранно по другой программе с использованием местных материалов". В тот миг ему как-то не пришло в голову, что "местным материалом" может оказаться живой человек. Волков предполагал, что будет использовано нечто вроде особой биомассы снабженной его ДНК. А теперь, как ни крути, он начинаем новую жизнь с убийства. Пусть и не своими руками, но тем не менее. От неприятного открытия на душе у Сергея стало невыносимо мерзко.
   Волков никогда не был чистоплюем или оторванным от реальности прекраснодушным мечтателем. Но он искренне полагал, что даже среди крови и грязи надлежит придерживаться хоть какой-то справедливости. "Суровые времена - суровая справедливость" - этот девиз Сергей написал бы на своем гербе, если бы таковой имелся в наличии.
   На взгляд Волкова, деревенский дурачок, чьим телом и памятью он теперь обладал, никак не заслужил такой жестокой участи. Сергею было бы легче, если бы пришельцы стерли личность какого-нибудь разбойника и злодея. С другой стороны, он только что понял, почему неведомые сущности остановили свой выбор на Ульрике. Парень обладал невероятным магическим даром, но его недоразвитый, застрявший в детстве разум, не мог им воспользоваться. "Искра" Ульрика двадцать три года находилась в спящем состоянии и вот теперь она, наконец-то, пробудилась. Именно пробуждение "Искры" вызвало у Волкова столь болезненные ощущения.
   Маги ощущают окружающий мир не так, как обычные люди. Комплексующий Волков вдруг явственно осознал, что "дома" творится что-то неладное. Это было как порыв колючего ледяного ветра донесшего отчаянный шёпот двенадцатилетней сестры: "Добрая Богиня, молю тебя, защити нас!". Этот наивный в своей детской вере призыв о помощи буквально подбросил Сергея на ноги. Не раздумывая ни секунды, он с места, бегом ринулся вниз по склону.
  
  
   Глава 3
  
  
   Деревня Лысые холмы возникла с полсотни лет тому назад на дальней северо-восточной окраине нынешнего королевства Лодегранс. Четкой границы между землями гномов и людей в этих краях отродясь небывало. Да и кто бы взялся ее проводить по диким безлюдным местам, в кои от сотворения Мира нога человеческая не ступала? И оставаться бы здешним чащам безлюдными еще лет триста, если бы король Уолтер второй не задумал как-то обозначить здесь свое присутствие. Решение вполне достойное мудрого правителя, каковым Уолтер в общем-то не являлся. Просто подчас среди бесконечных пиров, которые справедливей было бы назвать попойками, у него случались редкие моменты "просветления", когда король, опохмелившись пивом, садился писать указы. Иногда даже разумные.
   Все дело было в том, что по широкой и полноводной реке Гарган шла основная торговля с гномами, являвшаяся почти что, единственным источником поступления золота и серебра в людские земли. Еще немного серебра давала северная торговля с орками и гоблинами, но это был слишком уж тонкий ручеек. К тому же он периодически пересыхал, ибо орки предпочитали получать золото и серебро за свои меха, шкуры, китовый жир и копченую рыбу, а не отдавать их людям непонятно за что. Этот крепкий суровый народ испокон веков населявший неприветливые северные земли в отличие от людей был чужд излишней роскоши и все необходимое для жизни мог производить самостоятельно.
   Поскольку собственных рудников люди не имели, их короли готовы были друг другу глотки рвать за монопольное право поставлять гномам продовольствие, кожу, вина и ткани в обмен на золото, серебро, медь, олово, бронзу, свинец и в меньшей степени хорошую сталь и оружие. Вот только природные условия и отдаленность восточных окраин не позволяли кому-то из людских правителей заполучить всю восточную торговлю в одни руки.
   Ну а теперь вернемся к Уолтеру второму. Его пьяное величество, что называется, "жаба душила" из-за того, что у подножия Белых гор существовал единственный вольный город, который так и назывался - Фрайгард. Город был основан купцами, издавна торговавшими с гномами, чуть ниже непроходимых порогов, как место где можно было передохнуть после долгого пути и перегрузить товары сначала с галер на склады, а потом уже и на повозки. Вначале на месте Фрайгарда образовалась временная стоянка для купеческих кораблей, постепенно разросшаяся в самый настоящий город с постоянным населением. Самым пикантным в данной ситуации было то, что никто толком и не знал: а на чьей собственно, земле вырос Фрайгард?
   Королю Уолтеру до чесотки в ладонях хотелось наложить лапу на такой источник доходов. Ведь налоги в торговом городе можно было бы собирать в самых настоящих золотых и серебряных монетах, что было пределом мечтаний для всех правителей нищего аграрного Запада.
   Вот и задумал как-то Уолтер, заложить город своего имени поближе к Белым горам. В надежде, что оттуда можно будет как-нибудь и до Фрайгарда дотянуться. С подготовленного заранее плацдарма это всяко проще было сделать, чем вот так сразу рыцарей на дальний восток посылать.
   Малоземельных крестьян, а равно и тех, кому наследственной земли и вовсе не досталось, в королевстве хватало. Собрать их и отправить на край света было не столь уж и сложно. По крайней мере, так показалось Уолтеру на первых порах. "Можно освобождение от поборов и повинностей лет на десять ввести, - почесав затылок, подумал король. - Нет, десять лет это уж слишком. Пусть будет пять".
   В итоге, отправили королевские чиновники, без малого, три сотни живых людей черт его знает, куда и благополучно забыли о монаршей инициативе. Сам же монарх, свалив все на чиновников, вновь пустился во все тяжкие. Ну, то есть пиры - турниры и снова пиры. Во время очередного "просветления" король как-то вспомнил про "заложенный" им Уолтергард.
   - И как там мой город? - благодушно вопросил он двух подвернувшихся под руку чиновников.
   Те в ответ сперва помялись, а потом проблеяли нечто невразумительное.
   - Как так, не имеете проверенных сведений?! - взъярился король. - Завтра чтобы духу вашего здесь не было! Садитесь на галеру и отправляйтесь на восток с проверкой.
   Результатов ревизии Уолтер не дождался. Толи не похмелился вовремя, толи еще чего. В общем: "Король умер. Да здравствует король!". И тот, который "Да здравствует", наследник тобишь, выяснив все обстоятельства, название Уолтергард вычеркнул, сохранив поселению имя, которое сами же крестьяне и придумали. На город оно не тянуло. Не знал "мудрый" король, что расчистить участок под пашню посреди вековой непролазной чащи это запредельно тяжкий труд, для человека вооруженного только топором и деревянной лопатой с узкой полоской железа на конце. Не подумал он и о том, что сеять зерно надо вовремя. Что невозможно уложить в один сезон и дальнюю дорогу, и лесоповал, и выкорчевку столетних пней, и пахоту, и сев. В итоге непродуманной авантюры, одни переселенцы, так и не дождавшись первого урожая, закоченели в своих землянках, не в силах подняться и принести дров. Другие, разбежались, кто куда. Кто-то просто сгинул в лесах. Кто-то, шатаясь от истощения, добрел-таки до Фрайгарда и рухнул в воротах на колени, слезно вопия о помощи. Остались в селении и выжили лишь самые сильные и стойкие те, кто не сдавался, не смотря ни на что, кто боролся до самого конца и зубами цеплялся за жизнь.
   На момент описываемых событий деревня Лысые холмы насчитывала девяносто семь дворов, разбросанных, как попало, вкривь и вкось вдоль единственной деревенской улицы, извивавшейся пыльной лентой меж двух безлесных пригорков, давших название поселению. Домики слепленные из дерева и глины выглядели весьма нарядно благодаря известковой побелке и выкрашенным в разные цвета балкам несущего каркаса, живописно делящим белые стены на разные замысловатые фигуры.
   Крытые потемневшей соломой пестрые строения были повернуты, как в сказке: "к лесу передом", а к реке задом. Обширное пространство между рекой и подворьями занимали сады и огороды, а чтобы попасть на свое поле, крестьянину достаточно было просто выйти со двора и перейти утоптанную людьми и скотом улицу. Узкие полоски расчищенных полей тянулись к видневшейся вдали темной стене девственного нетронутого леса, росшего здесь от начала времен. Вековые, непролазные чащи окружали поля и саму деревню с трех сторон. Единственной артерией связывавшей этот "медвежий угол" с густонаселенными областями королевства являлась полноводная река Гарган, по которой могли проходить даже крупные парусные суда.
   Из единой, если можно так выразиться, гармонии выбивалась лишь одна постройка, возведенная у самого подножия восточного холма. Речь здесь о длинном здании, имевшем два полных этажа, жилую мансарду с застекленными окнами и сверх нее чердак под высоченной крутой крышей с плоскими каминными трубами. В отличии от всех прочих деревенских строений это здание было повернуто своим фасадом не к лесу, а к реке, у самого берега которой оно собственно и стояло.
   Этой самой большой постройкой в селении, как не сложно догадаться, являлась таверна, возведенная неким Гунтером Фраем, поселившимся в Лысых холмах вместе с женой и двумя детьми двадцать лет назад. Со временем семейство Фраев увеличилось. К двум подросшим мальчишкам прибавились две девочки очень похожие на мать Ирму - такие же курносые, конопатые с густой гривой огненно-рыжих волос. Сыновей Фраи называли близнецами, что вызывало в деревне нескончаемые пересуды. Больно уж разными были парни для близнецов, и с каждым годом эта разница становилась все заметней. Михель, тот видно, в отца пошел. И лицо, как блин круглое и нос картошкой и волосы, как у Гунтера - цвета соломы пшеничной. Фигура опять же, что у отца, что у сына - поперек себя шире. Коренастые, коротконогие, пузатые, ровно гномы какие-то. А вот Ульрик другой. От своего братца он отличался, как породистый жеребец от крестьянского мерина. Его темные каштановые кудри вызывали зависть у иных девиц, до того они были густые и волнистые. Нос Ульрик имел тонкий с легкой горбинкой, брови вразлёт. Лоб высокий. Губы крупные, малость пухловатые были четко и изящно очерчены, но женственного вида они парню не придавали потому как, располагались над довольно массивным подбородком, делавшим вкупе с широкими скулами лицо Ульрика вполне достойным мужчины сурового и мужественного. К названому образу следует добавить еще и светлые, как небо севера глаза, напоминавшие матовую сталь гномов. Что касается фигуры, то шириною плеч Ульрик мог поспорить с отцом, а ростом превосходил его на голову. И быть бы ему первым парнем на деревне и женихом завидным, кабы не посмеялись над ним боги, наделив дюжего красавца скудным разумом.
  
  
  
   Глава 4
  
  
   Волков сбежал с пригорка прямо в разбитый за таверной сад, пронесся по петлявшей меж деревьев тропинке и заскочил в раскрытую настежь дверь кухни. Там он на несколько секунд задержался, выровнял дыхание и вооружился. Кухня делила таверну на две неравные части и имела три двери.
   Одна из них выходила в сад, другая вела в большой обеденный зал, а через третью дверь можно было пройти в малый зал для благородных. Поскольку голоса доносились из общего зала, то туда Сергей и направился. Поначалу ему было страшно до дрожи в коленях, но отступать было нельзя. Волков ясно понимал: стоит лишь единожды поддаться слабости - дальше покатишься вниз по наклонной, без возможности вернуть себе самоуважение.
   Придушив, возмущенно пискнувший страх, Сергей толкнул слегка приоткрытую дверь заостренным носком сапога и решительно шагнул через порог. В правой руке он держал широкий топор, выдернутый из колоды для рубки мяса, а в левой - большой разделочный нож.
   Одного беглого взгляда хватило, чтобы оценить обстановку. Дверь, через которую вошел Волков, располагалась между парадным входом и длинной дубовой стойкой, на которой разливали напитки для посетителей таверны. Вдоль выбеленных стен под раскрытыми по теплому времени окнами были расставлены в два ряда массивные столы с лавками. Часть дальней стены занимал громадный камин, сдвинутый вправо подальше от деревянной лестницы, ведущей на второй этаж. В данный момент главные события разворачивались как раз около этого камина. Там сбилось в кучу большое семейство Фраев, включавшее кроме старшего поколения, еще и Михеля с молодой женой, прижимавшей к груди недавно родившегося ребенка, второго, чуть постарше, держал сам Михель. Рядом с сыном и невесткой стояла бледная Ирма и крепко обнимала, прижавшихся к ней дочерей. Растерянный, перепуганный Гунтер пытался заслонить собой жену, детей и внуков. Позади хозяев тряслись и всхлипывали четыре служанки. Беззащитную группу обступали полукругом семеро вооруженных мужчин, напоминавших волчью стаю, окружившую отбившихся от отары овец.
   Мужчины были одеты в серые и коричневые приталенные куртки со стоячими воротниками и множеством густо пришитых деревянных пуговиц. Полы курток доходили до середины бедер, рукава очень широкие у плеч ниже локтей были сильно заужены. Узкие холщовые штаны были заправлены в короткие сапожки с заостренными носками, их разрезные голенища застегивались с боков на ремешки с пряжками. На широких поясах бандитов справа висели ножи или кинжалы, а слева - оружие подлинней.
   Непривычная одежда участников драмы в первое мгновенье вызвала у Волкова иллюзию театральной постановки, несмотря на то, что он и сам был одет в точно такую же куртку только из более тонкого холста. Трудно ему было вот так сразу перестроиться на адекватное восприятие иного мира, иных порядков, иной жизни.
   - Где Ульрик? Отвечай! - рявкнул на Гунтера один из мужчин, и звук его голоса гулко раскатился по всему залу.
   Ответ отца главарю разбойников Волков не расслышал. Да он особо и не прислушивался, поскольку уже начал действовать, по только что родившемуся плану. На всякий случай, Сергей решил, до поры до времени, оставаться в образе деревенского дурачка. С воплем достойным самца орангутанга он выскочил на середину зала и, скорчив страшную рожу, заорал: "Прочь из нашего дома! Убирайтесь! Убью!". В подтверждении своих слов Волков запустил топором в стоявшего с краю бандита, так чтобы не задеть никого из родственников. Тяжелый мясницкий топор не годился для метания, поэтому Сергей швырнул его не из-за спины, как томагавк, а сбоку в горизонтальной плоскости. Разбойник, в которого был нацелен удар, легко увернулся от тяжелого снаряда, а оставшийся с одним ножом "деревенский дурачок" замер с открытым ртом и выпученными глазами.
   - Убей его! - кивнул одному из своих подручных предводитель бандитов, даже не прикоснувшийся к висевшему на поясе клинку, в то время как все остальные дружно обнажили оружие.
   Как успел отметить Сергей, вооружение шайки было довольно пестрым. Кто-то держал в руке короткий широкий меч типа кацбальгера, только без дуг у перекрестья, кто-то покачивал тяжелым сильно расширенным к концу фальчионом. Но самым популярным оружием в этой банде, похоже, были слабоизогнутые двуручные сабли - близкий аналог земных гросс-мессеров.
   Как только вооруженный длинной саблей разбойник, повинуясь приказу атамана, сделал первый шаг, Волков лихо крутнулся на месте и бросился назад в кухню. Вихрем промчавшись через зал, Сергей влетел в кухонную дверь и повернул на девяносто градусов так резко, что едва не врезался по инерции в заставленный посудой стол. Дальше он выскочил в сад и здесь, наконец-то "затормозил". Остановившись, Волков развернулся к двери, одновременно перебросив разделочный нож из левой руки в правую. Сейчас по его плану наступал черед магии, с которой имелись некоторые проблемы.
   Дело было в том, что Волков не умел метать молнии или косить врагов заковыристыми заклинаниями. Приходилось искать обходные пути, требовавшие сосредоточенности и времени, которого сейчас катастрофически не хватало.
   Чтобы напитать своей "Силой" какой-либо предмет чародею нужно было представить его в виде полого сосуда, а магическую энергию в виде жидкости, истекающей тонким ручейком из пальцев или ладони. Затем следовало наполнить "сосуд" "жидкостью" и сохранить этот образ в своем сознании.
   Только воля мага могла удерживать "Силу" в очерченном его воображением объеме. Стоило чародею отвлечься, и магическая энергия начинала вытекать из предмета, как вода из сита и тут же "испаряться", то есть рассеиваться. Для всех этих манипуляций требовалась концентрация внимания, а для управления "Силой" особый внутренний настрой.
   Выскочившему в сад Волкову удалось почти невозможное, как видно сегодня был его день! Всего за несколько секунд он вызвал у себя особое состояние и наполнил "Силой", лежавший на ладони нож. Повинуясь мыслям чародея, тяжелый разделочный тесак воспарил над ладонью. Сергей отвел руку назад и в сторону, нож остался висеть в воздухе. Тем временем бандит с саблей уже ворвался на кухню. Оглядевшись по сторонам, он заметил маячившего в дверном проеме парня. Произошло это в тот самый миг, когда Сергей только начал отводить руку. У разбойника еще был шанс броситься на мага и зарубить его прежде, чем тот успеет причинить какой-либо вред, но он его упустил. Увидев повисший в воздухе нож, бандит на мгновенье замер, как буриданов осёл, разрываемый двумя противоположными порывами. Он был не в силах сразу решить, что вернее спасет ему жизнь: стремительная атака или поспешное бегство.
   Волков медленно перевел сосредоточенный взгляд с тусклого лезвия на грудь бандита, мысленно рисуя траекторию, и резко выбросил вперед правую руку, как бы подталкивая оружие. Одновременно Сергей послал ножу мысленный импульс, в который он щедро вложил ощущения рывка, выстрела, свиста пули. В то же мгновенье тесак словно бы исчез, а воздух на кухне разорвал высокий пронзительный визг окончившийся глухим ударом. Волков не сумел отследить стремительный полет своего оружия, его глаз смог уловить лишь какое-то смазанное движение, будто тень промелькнула. Удар тяжелого клинка, отбросивший бандита далеко назад, был вполне сопоставим с действием крупного осколка от артиллерийского снаряда. Тесак "прошил" тело разбойника навылет, оставив в спине жуткую рваную дыру, и засел в глиняно-деревянной стене так, что снаружи остался лишь кончик рукояти.
   Не давая себе ни секунды передышки, Сергей подхватил выпавший из мертвой руки гросс-мессер и выдернул из ножен кинжал бандита. Свой второй выход Волков спланировал иначе. Кинжал он решил напитать "Силой" заранее.
   - Эй, Каспер, что там у тебя?
   Крик атамана донесся до Волкова как раз в тот момент, когда он только-только направил ручеек магической энергии с пальцев левой руки в лезвие кинжала. Похоже, разбойники услышали через открытую дверь непонятный визг, и предводитель решил выяснить, что там происходит.
   - Сейчас-сейчас, - прошептал Сергей, - подожди немного и ты получишь возможность пообщаться с Каспером.
   Счет пошел на секунды. "Сейчас предводитель отправит кого-нибудь на разведку" - спокойно подумал Волков, понимая, что он все равно на шаг впереди, кинжал-то уже полон! Теперь метательное оружие лежало на его правой ладони в полной боевой готовности. Двуручную саблю Сергей взял в левую руку лезвием назад, так чтобы в любой миг можно было схватить длинную рукоять правой рукой и тут же нанести удар.
   Двое посланных прояснить ситуацию бандитов не успели дойти и до середины зала, как в дверях появился Волков. Глянув на вытянувшиеся физиономии врагов, он с удовлетворением отметил, что ему вновь удалось застать противника врасплох. Везло сегодня Сергею просто невероятно. Не давая разбойникам опомниться, он тотчас же прикинул директрису "стрельбы" и быстро сместился чуть в сторону.
   - Это маг! - завопил кто-то из бандитов в тот момент когда, выбравший нужную позицию Сергей, "подвесил" кинжал в воздухе на уровне груди.
   Волков слегка присел перед оружием, выверяя "прицел" а затем, резко выпрямившись, послал его в цель по мысленно нарисованной траектории. В просторном зале с высоким потолком иная акустика и клинок пересек его с визгом переходящим в истошный вой. "Выстрел" был точным. Предводитель шайки улетел, как кегля. Длинный кинжал с широкой гардой разворотил ему грудь и впился в стену чуть правее камина, никого из "своих" при этом не задев. Разбойники оказались на том же распутье что и давеча Каспер, да еще и начальства лишились. В итоге, Волков сумел воспользоваться их замешательством по максимуму.
   Кванты "Силы" были не просто элементарными частицами, а флуктуациями "чистой" энергии, которую можно было преобразовать в тепло, холод, свет или что-то еще. Этими их свойствами Волков тоже собирался воспользоваться. Метнув кинжал, он, не останавливаясь, погнал магическую энергию из "Искры" в груди к пальцам правой руки. Одновременно представляя голову одного из замешкавшихся в проходе бандитов в виде полого сосуда. Вытянув руку в сторону разбойника, Сергей ясно представил, как "Сила" истекает из его пальцев тонкими струйками и несется к посудине в виде человеческой головы. При этом он весь как бы потянулся вперед, телесно оставаясь на месте. Когда напряжение воли достигло определенного предела, из пальцев чародея выскользнули светящиеся янтарные змейки и устремились к добыче.
   Извилистые струи магической энергии разбойники видеть не могли. Из всех присутствовавших в таверне, только Сергей обладал такой способностью. Но вытянутая в их сторону рука была воспринята злодеями, как очевидная угроза, которая вывела их из оцепенения и подвигла к решительным действиям.
   - Бей мага! Руби его! - завопил один из разбойников, после чего все они дружно сорвались с места.
   Атакованный Волковым бандит тоже бросился вперед, но не успел пробежать и нескольких шагов. Заполняя его "сосуд", Сергей представил струйки "Силы" не в виде некой абстрактной жидкости, а виде жидкого азота. Эффект получился, как в фантастическом боевике. За считанные мгновенья голова бегущего разбойника покрылась толстым слоем инея, ноги его подкосились, и злодей с разгона грянулся об пол. Охлажденная до Абсолютного нуля голова гулко ударилась о дубовые доски и взорвалась облаком блестящих осколков. Больше на магию не было времени. Наступал черед меча.
   Волков бросился навстречу приближавшемуся бандиту и яростно атаковал его в манере польских крылатых гусар: стремительный удар сходу, сверху вниз и справа налево и тут же молниеносный росчерк клинка наотмашь поперек живота. Первый удар разбойник еще сумел отбить, а второй уже не успел. Двуручный гросс-мессер был страшным оружием, его изогнутый расширенный на конце клинок рассек тело злодея в поясе почти до позвоночника. Сложившись как перочинный нож, бандит бухнулся головой в пол и завалился набок. На подходе были еще трое. "Главное, не дать себя окружить, - пронеслось в голове у Волкова. - Надо все время выстраивать их в линию". Сергей отступил к кухонной двери, заскочил за стойку, пробежал вдоль нее и, перемахнув на другую сторону, атаковал разбойников с фланга. Имея перед собой только одного противника, Волков надеялся повторить первоначальный успех, но бандит оказался опытным бойцом и устоял под первым натиском. А справа Сергея уже обходил второй враг. Решив подловить его, Волков сделал вид, что не замечает угрозы. Обозначив атаку на первого противника, он неожиданно отскочил вправо и с разворота ударил по клинку противника, отшвырнув его в сторону. Дальше последовал быстрый выпад, и конец сабли вонзился разбойнику в горло. В тот же миг Сергея атаковал первый бандит, и отразить его удар Волков уже не успевал. Лишь в самое последнее мгновенье он успел немного сместиться в сторону и, изогнувшись немыслимым образом, увернулся от летящего в шею клинка. Каким-то чудом Сергей сумел-таки сохранить голову на плечах, но совсем избежать ранения у него не получилось - кончик вражеской сабли оставил длинный косой порез на левом плече. Но это был последний успех разбойника. Он слишком много поставил на этот, казалось бы, верный удар и проиграл. После промаха бандита развернуло по инерции влево, а Волков в это время находился в подходящей для контратаки исходной позиции. Резко выпрямившись, он в глубоком выпаде вогнал лезвие гросс-мессера в правый бок противника - как раз туда, где находилась печень. Не задерживаясь, Сергей шагнул вперед и сторону. Разворачиваясь на левой ноге, он вырвал клинок из раны и тут же парировал им удар последнего оставшегося на ногах злодея. Схватка с этим противником закончилась довольно быстро. Выбрав подходящий момент, Волков сумел подцепить вражескую саблю своим клинком и направить ее по крутой дуге сначала вверх, а потом в пол и тут же с разворота врезал разбойнику локтем в зубы, от чего тот плюхнулся на пятую точку, выронив гросс-мессер, который Сергей тут же отправил ногой куда-то под ближайший стол.
  
  
  
   Глава 5
  
  
  
   Сидящий на полу злодей ухватился было за кинжал, но глянув на Волкова, раздумал обнажать оружие и убрал руку от ножен.
   - Правильное решение, - одобрил Сергей, поигрывая длинным клинком у шеи разбойника. - А теперь сними пояс и отбрось его подальше.
   Дождавшись, когда враг разоружится, Волков отступил на шаг и быстро скосил глаза влево. Тонкие алые струйки вытекали из-под манжета куртки, кровь скапливалась на кончиках пальцев и срывалась редкими тяжелыми каплями. Судя по частоте этой капели, рана была не опасной и обморок от потери крови в ближайшее время Сергею не грозил.
   - Жить хочешь? - спросил Волков, посмотрев в глаза пленника.
   Тот молча кивнул.
   - Тогда ты должен заплатить за свою жизнь, - сообщил Сергей скучающим тоном.
   - Чего ты хочешь? - голос разбойника звучал хрипло.
   - Правды, - губы Волкова искривились в сардонической усмешке. - Расскажешь что-нибудь полезное для меня - уйдешь отсюда живым и невредимым. А для начала ответишь на несколько вопросов. Вопрос первый: кто вы, и что вам здесь нужно?
   Пленник с заметным усилием глотнул и облизнул губы.
   - Мне бы это... горло промочить, - попросил он.
   - Хильда! - крикнул Сергей, не оборачиваясь. - Принеси кружку воды.
   Одна из служанок вздрогнула, услышав свое имя, и растерянно посмотрела на хозяйку.
   - Ступай, - кивнула Ирма.
   Судя по лицам, нерешительно топтавшихся на месте Фраев, они сейчас боялись Ульрика гораздо больше, чем еще недавно страшились вооруженных пришельцев.
   Сидевший между трупами пленник заерзал на месте, поглядев на растекавшиеся по истоптанному полу кровавые лужи, быстро приближавшиеся к его штанам.
   - Сядь вон туда, - Волков указал саблей на ближайшую лавку.
   Разбойник резво вскочил и пересел куда сказали. В этот момент внимание Сергея привлек характерный звук, заставивший его быстро оглянуться через плечо.
   Проходившая между столов служанка добралась до того места, где лежало тело с разбитой на мелкие осколки головой. Осколки уже начали оттаивать и расползаться мерзкими лепешками. Подобрав юбку, Хильда хотела побыстрей проскочить страшное место и это ей почти удалось. Но к несчастью для себя бедная девушка впопыхах наступила башмачком на тонкой подошве на что-то скользкое, противно чавкнувшее под ногой. Хильда глянула вниз, и это стало последней каплей. Добежав до стойки, служанка согнулась в приступе неудержимой рвоты.
   Волков выругался про себя по-русски и покачал головой. Теперь он жалел, что отправил девчонку за водой и корил себя за тупость и бесчувственность.
   - Я бы и от пива не отказался, - подал голос плененный злодей.
   "Ну ты и нахал!" - восхитился про себя Сергей и сделал мысленную пометку: "Ему бы о душе подумать, а он гляди-ка, расселся тут, как барин, лыбится так, будто и не грозит ему ничего, да еще и пива просит!". "А вывод из этого какой? - спросил себя Волков. - Да элементарный! Этот засранец знает нечто такое, что может смело предложить в уплату за свою жизнь".
   - На пиво ты еще не заработал, - оборвал мечтания пленника Сергей. - Ты слышал мой вопрос. И имей в виду, терпение не мой конёк.
   Произнося эту фразу, Волков обошел разбойника по дуге и встал спиной к стойке. Теперь он видел весь зал, а периодически поглядывая влево, мог контролировать парадный вход и дверь на кухню, за которой только что скрылась Хильда, и из-за которой тут же донесся её громкий "Ох!". "Видимо наткнулась на труп Каспера, - подумал по этому поводу Волков. - Блин! Ну и бойню я тут устроил. Кровь, кишки, мозги и воняет отвратно! Интересно, кто все это убирать будет? Может этого заставить?". Сергей оценивающе посмотрел на пленника, прикидывая насколько тот твёрд духом. "Не о том ты думаешь, рабовладелец хренов! - подсказал Волкову внутренний голос, и Сергей с ним согласился. - Не моё это - людей унижать. Либо убью, либо отпущу, без издевательств".
   - За пиво я могу и заплатить, - не унимался разбойник. - Это же таверна!
   - А у тебя денег нет, - ответил Волков с ехидной усмешкой.
   - Так в моей поясной сумке кошель, а в нем и монеты найдутся, - пожал плечами пленник.
   - Теперь это мой кошель, - обломал неудачливого убийцу Сергей. - Ты проиграл. Значит твое оружие и монеты мой военный трофей. А будешь наглеть, я с тебя еще и сапоги сниму. Босиком отсюда пойдешь.
   После этих слов пленник заметно пригорюнился.
   - Вот вода... господин... Ульрик.
   Доложила, запинаясь, подошедшая служанка.
   - Спасибо, Хильда, - Волков взял с темного деревянного подноса расписную глиняную кружку. - А этому пива налей, - кивнул он в сторону разбойника или наемного убийцы или кто он там на самом деле?
   - А ты не столь плох, как хочешь казаться, - подытожил услышанное, повеселевший злодей. - Или мне лучше обращаться к тебе "Ваша светлость"?
   - Обойдемся без условностей, - ответил Сергей, с трудом скрыв удивление. - Ты, кстати, имя своё не назвал.
   - А ты, кстати, и не спрашивал, - парировал пленный.
   - Считай, что спросил, - Волков тоже за словом в карман не лез.
   Пленник согнал с лица дурашливую ухмылку, встал и с легким поклоном отрекомендовался честь по чести:
   - Флориан фон Хорст к вашим услугам, герр Холлинген!
   За стойкой раздался еще один "Ох!" и стук упавшей кружки.
   "Вот так поворот!" - мысленно присвистнул Сергей и посмотрел мимо пленника на своих якобы родителей, все еще стоявших у камина вместе со служанками. Все младшие Фраи, подталкиваемые матерью, уже успели тихонько ретироваться на второй этаж. "Похоже, мне нужен тайм-аут" - подумал Волков, глянув на кружку с водой, которую держал в левой руке. Кровь с кисти больше не капала, но рукав напитала изрядно, и он неприятно лип к телу.
   - Рад знакомству, герр Хорст, - кивнул Сергей, сходу принимая новые правила игры.
   - А уж как Я, рад! Ваша светлость, - расплылся в любезной улыбке Флориан, сделав особое ударение на "Я".
   При этом в его карих глазах без труда читалось насколько он в действительности "рад" подобному знакомству. Волков изобразил легкую усмешку и еще раз кивнул, давая понять собеседнику, что его юмор он оценил по достоинству.
   - Я думаю, нам есть что обсудить, - с расстановкой заметил Сергей, старательно копируя манеры аристократов, виденных им в разных фильмах. - Предвижу долгий разговор и полагаю, что лучше вести его в более подходящей обстановке. Герр Хорст, я приглашаю вас разделить со мной вечернюю трапезу и искренне надеюсь, что ужин в приятной компании, за увлекательной беседой покажется вкусней нам обоим.
   Сделав короткую паузу, Волков добавил:
   - Кстати, насчет вашего кошелька и сапог... это была шутка, возможно, не слишком удачная. Вы можете надеть свой пояс, только кинжал соблаговолите оставить на столе. На сегодня мне поединков достаточно.
   Произнося любезные фразы, Сергей одновременно думал, как ему лучше поступить. Происходи все это на Земле... веке этак... в четырнадцатом - пятнадцатом, он бы просто взял с Хорста слово не бежать и не делать глупостей. В те времена рыцаря признавшего себя пленником можно было и не охранять - данное слово держало его крепче цепей. "Интересно, а как обстоит дело с вопросами чести здесь?" - подумал Волков. Из затруднительного положения его вывел сам Хорст.
   - Для меня честь преломить хлеб с маркграфом фон Холлингеном! - с поклоном произнес Флориан напыщенным тоном. - С благодарностью принимаю ваше приглашение. Не сочтите за дерзость, но вашей светлости не мешало бы перевязать рану и сменить одежду, - добавил он скороговоркой с виноватой улыбкой. - Если вашей светлости угодно, я даю слово благородного человека, оставаться вашим пленником до тех пор, пока вы не соблаговолите меня освободить.
   - Ваше слово принимается, - наклонил голову Волков, - думаю, надолго я вас не задержу. Наслаждайтесь пока пивом, надеюсь, оно вам понравится, - при этих словах Сергей кивком указал на приблизившуюся служанку с подносом в руках, на котором стояла большая деревянная кружка, выполненная в виде кадки с двумя железными обручами. - Меня же ждут хозяйственные заботы. Слуг у меня нет, так что приходится все делать самому.
   Закончив монолог, Волков отпил несколько глотков из кружки, которую все еще держал в руке и поставил ее на освободившийся поднос Хильды.
   Пока Хорст, сидя у открытого окна, не спеша потягивал пиво, Сергей обошел трупы и вскоре свалил на ближайший к камину стол кучу поясов с клинками в ножнах. Порывшись в поясных сумках, он извлек шесть кошельков-кисетов с завязками, пошитых из кожи и замши разных цветов. Высыпав их содержимое в одну кучу, Волков озадаченно поджал губы и задумался. Глядя на горку разнокалиберных медяков, он ощущал себя человеком, ограбившим толпу нищих, которые перед этим неделю просидели на паперти и не успели ничего потратить. Впрочем, справедливости ради следует отметить, что среди потемневшей потертой меди кое-где поблескивали и мелкие серебряные монетки. Память Ульрика в данной ситуации ничем помочь не могла. Парень, похоже, вообще не знал, для чего нужны деньги, и какую ценность имеют вот эти странные монеты. "Ладно, сейчас разберемся, что к чему" - мысленно подбодрил себя Сергей и обратился к топтавшемуся поблизости трактирщику:
   - А скажи-ка мне, Гунтер, - называть этого пузатого мужика отцом Волков не собирался. Да и ни к чему это было, - можно ли в деревне нанять людей, чтобы вынести трупы и оттащить их куда-нибудь подальше?
   - Можно, конечно..., - Гунтер замялся, а потом добавил, - ваша светлость.
   - И сколько это будет стоить? - продолжил расспросы Сергей.
   Трактирщик наморщил лоб, задумчиво подергал себя за бороду и выдал результат:
   - Думаю, тридцати двух балинов будет довольно.
   - Тогда возьми, сколько потребно, - Волков указал пальцем на горку меди, - и организуй это дело. Или ты предпочитаешь сам трупы таскать?
   - От чего же сам..., - пробормотал трактирщик, старательно отводя глаза, чтобы не встретиться взглядом с тем, кого он еще недавно называл своим сыном, - раз ваша светлость велит, то я все выполню.
   - Это еще не все, - добавил Сергей, наблюдая, как Гунтер выбирает из кучки самые крупные монеты с отчеканенными на реверсе гномьими рунами и двумя скрещенными молотами на аверсе - кузнечным и боевым. - Сначала, ты об ужине распорядись. Для меня и герра Хорста. И пусть нам подадут еду и пиво в зал для благородных.
   - Да, да, ваша светлость, - покивал головой трактирщик, - конечно для благородных... куда же еще?
   - И скажи мне вот еще что, а лекарь какой-либо в деревне имеется? Такой, чтобы рану смог зашить.
   - Есть здесь знахарка. Агна её зовут. Дочь старосты Йенса.
   - Ну вот, и пошли за ней кого-нибудь.
  
  
   Глава 6
  
  
   - Итак, герр Хорст, не пора ли вам начать свой рассказ?
   Волков отложил обглоданную ножку какой-то птицы на край тарелки и отхлебнул пива. Кружку он держал тремя пальцами, потому что большой и указательный были испачканы жиром, и Сергей не знал, обо что их вытереть. До салфеток здесь еще не додумались. Но надо отдать должное. Здесь на Дессе все было не так запущенно, как в Земном Средневековье. Там, насколько помнил Волков, графы и бароны ели руками, а вместо тарелок использовали ломти хлеба, которые после трапезы бросали под стол собакам - это если пир проходил в замке. В городах, пропитанные жирными подливками хлебные ломти слуги выносили на улицу и раздавали нищим. Тут же, даже на самой окраине населенных людьми земель, в забытой всеми богами лесной глуши, перед каждым посетителем таверны ставили индивидуальную тарелку, а рядом клали вилку. Да, да, вилку! И это притом, что в "просвещенной" Европе они появились только в семнадцатом веке. "Вот, кстати, о хлебе, - подумал Волков, - вовремя я вспомнил!". Морщась от боли, он вынул раненую руку из надетой на шею косынки, которая поддерживала её на уровне груди и, отломив кусочек хлеба, начал вытирать им пальцы, под заинтересованным взглядом герра фон Хорста.
   Сразу после ранения рука почти не болела. А вот после того, как Агна наложила несколько швов на неглубокий, но длинный порез, приложила какой-то лист и перебинтовала чистым холстом, Сергей понял, что пользоваться левой рукой сегодня он уже не сможет. Слишком уж острой болью отдавалось в плече каждое движение.
   Пока дело дошло до ужина, на улице окончательно стемнело, и добрая половина зала, в котором они сидели, тонула во мраке. Тьму худо-бедно разгоняли четыре масляных светильника подвешенных на цепочках у ближайшей стены. Еще два тускло мерцали от сквозняка прямо на столе. Их дрожащие огоньки отражались в блестящих глазах фон Хорста.
   - Вы ставите меня в трудное положение, ваша светлость, - осторожно подбирая слова, произнес Флориан. - Ведь я же принес клятву верности королеве. И вы, как человек благородный по рождению не можете принуждать меня к совершению бесчестных поступков.
   - А королева? Она может? - ухватился за протянутую соломинку Волков.
   Насколько он помнил земную историю, в вассальной присяге имелся пункт, запрещавший сюзерену отдавать приказы противоречащие понятиям рыцарской чести. Судя по всему, Сергей попал в самое "яблочко" своим вопросом. Хорст вздрогнул и поморщился как от зубной боли. Чтобы выиграть время, он взял со стола кружку и медленно отхлебнул пива. Потом столь же медленно отер лихо закрученные черные усы.
   - Вы правы, ваша светлость, - ответил, наконец, Флориан. - Королева не должна была без суда обрекать на смерть представителя столь древнего и славного рода. А мы..., Хорст запнулся и развел руками.
   - И за что же, по-вашему, меня следует судить? - решил "дожать" его Волков. - Говорили бы уже всё, как есть: "обрекла на смерть без вины". Или я не прав?
   Некоторое время Флориан просидел с каменным, стиснув зубы, а потом внезапно грохнул кулаком по столу.
   - К демонам королеву! - прорычал он. - Мне это дело было не по душе с самого начала! И клянусь вам, ваша светлость! Сейчас я несказанно рад, что мы не смогли вас убить!
   - К счастью для вас, это так, мой друг, - сочувственно покивал головой Волков.
   Говорил он мягко, можно сказать задушевно и при этом совершенно не понимал, откуда в нем все это берется. На Сергея словно бы снизошло некое высшее вдохновение. Фразы рождались будто сами собой безо всяких мысленных усилий. Но великим актером Волков себя не ощущал, скорее уж прилежным учеником Игнатия Лойолы. Потому как продолжил он начатую фразу в чисто иезуитском духе.
   - Случай избавил вас от позора герр Флориан, - сейчас тон Сергея больше подошел бы монаху, исповедующему грешника. - Вы не запятнали своей чести убийством невиновного. А может это вовсе и не случай? - Волков вопросительно заглянул в глаза собеседнику и, выдержав театральную паузу, вкрадчиво продолжил:
   - А может это судьба? Или воля богов? Не думали ли вы, герр Флориан, что можете послужить орудием для осуществления неких высших божественных замыслов?
   "Ого! Кажется, я малость перестарался! - мысленно всполошился Сергей. - Как бы его удар не хватил!". С Хорстом и в самом деле творилось что-то неладное. Его лицо налилось кровью. В глаза было страшно смотреть, ибо в них плескалось настоящее безумие.
   - Вот именно, вот именно, - хрипло повторял Флориан, сжимая и разжимая кулаки. - Как я был слеп! Да! Да! Это её воля! А я лишь орудие. Орудие!
   - Чья воля, герр Флориан? - осторожно поинтересовался Волков.
   - Доброй Богини! Лейи! Здесь есть её роща? - встрепенулся Хорст.
   "Откуда ж я знаю, - подумал Сергей. - Ульрик, мать твою! Хоть это ты должен был знать?!". Увы, относительно местных богов в чужой памяти зияла полная пустота.
   - Вы слишком взволнованны, герр Флориан, - Волков решил "соскочить" со скользкой темы. - Не лучше ли будет нам перенести беседу на завтра?
   - Нет герр Ульрик! Я должен рассказать вам все! Здесь и сейчас!
   Возбужденный сверх всякой меры Хорст схватил со стола кружку и опрокинул в рот, плескавшиеся на дне остатки напитка.
   - Эй, кто-нибудь! - рявкнул он во всю глотку. - Еще пива!
   "Пива, - повторил про себя Сергей. - Блин! А мне уже хватит! И пива и общения и вообще, всего". Как-то вдруг, он ощутил неимоверную усталость. "Сколько дней я не спал? - Попробовал разобраться Волков. - Сначала был ночной полёт, потом учеба без еды и сна. И без дня и ночи, насколько я помню. Надо собраться, - приказал себе Сергей. - Тут сейчас столько всего на кону! Держись Серый! Отдыхать будешь потом. - Волков посмотрел на мрачного Хорста, - я что, завербовал его или нет?". В этой игре Сергею сильно не хватало даже самых элементарных знаний, из-за чего приходилось постоянно импровизировать и действовать по наитию. Насколько сложной была ситуация говорил хотя бы тот факт, что Волков понятия не имел, маркграфом какой марки он являлся и почему этими землями правила некая неведомая Ульрику королева, а не король? Хорошо хоть название королевства в памяти дурачка сохранилось. Ну а название этого мира ему сообщили в виртуальной "академии".
   Служанка принесла две кружки пива и поставила одну перед Флорианом, а другую перед Ульриком. Пустую унесла. Недопитую Сергеем оставила.
   - Мы гвардейцы королевы, - начал немного успокоившийся фон Хорст.
   - Мы, это кто? - тут же уточнил Волков.
   - Я, рыцарь Курт фон Леманн и барон Масгвид фон Эммерих.
   - А остальные?
   - Люди маркграфа Готтлиба фон Глоффа, - этот ответ герр Флориан сопроводил пренебрежительным взмахом руки. - Они были простолюдинами и не знали, кого плывут убивать.
   - А вы, стало быть, знали, - по тону Сергея сложно было понять, задал ли он вопрос или просто констатировал факт.
   - Мы... знали.
   - Но? - подбодрил собеседника Волков, уловивший легкую запинку.
   - Но не сразу поверили, - с глубоким вздохом продолжил фразу фон Хорст. - Ведь всем же было известно, что маркграф Ульрик фон Холлинген скончался в королевской тюрьме в возрасте пяти лет.
   "Час от часу не легче!", - устало подумал Сергей, а вслух спросил:
   - И что же вас убедило в том, что я пока еще жив, герр Флориан?
   Быстро покрасневший фон Хорст как-то подозрительно замялся, поёрзал на лавке и, наконец, досадливо крякнув, честно признался:
   - Простите ваша светлость, но я и сейчас еще не до конца уверен, что вы это вы.
   Истощенная последними событиями нервная система Волкова такого поворота сюжета уже не выдержала, и он просто расхохотался в лицо собеседнику. Фактически это была истерика, но Флориан истолковал смех маркграфа по-своему и утвердился в мысли, что перед ним действительно Ульрик фон Холлинген. А отсмеявшийся Сергей, по взгляду Хорста догадался, о чем тот подумал и тут же обернул случайную ситуацию себе на пользу.
   - Ну и насмешили же вы меня, герр Флориан! - Волков утер театральным жестом якобы выступившие от смеха слезы и продолжил разговор. - Если я это не я, то что, в таком случае, вы здесь делаете? И все-таки, герр Флориан, не могли бы припомнить во всех подробностях, что именно сказала вам королева?
   Фон Хорст ненадолго задумался и ответил:
   - Королева Адалинда пригласила нас троих в свои покои и сказала следующее:
   - Бастард моего мужа жив! После той памятной трагедии, приключившейся с первой женой его величества, Герхард фон Холлинген догадался подменить младенца. В тюрьме умер не внук маркграфа, а сын какой-то нищенки. Настоящего же Ульрика фон Холлингена увезли на северо-восток подкупленные Герхардом простолюдины. Сейчас ему двадцать три года и мы не знаем, что у него на уме. Живой бастард опасен для нашего трона. У нас довольно врагов и если они проведают о бастарде, то непременно используют его как орудие в своих враждебных замыслах. Ради блага и спокойствия всего королевства он должен умереть! Вы мои самые верные рыцари! Поэтому я хочу поручить это не самое славное дело именно вам. И помните, ваша верность мне не останется без достойной награды!
   - Прошу прощения, ваше величество, но могу ли я вас спросить? - сказал тогда барон фон Эммерих. - Из каких источников получены эти сведения? Можно ли им доверять? Не могли ли упомянутые вами враги ввести вас таким образом в заблуждение, для каких-то своих неясных целей?
   - Сведения верные! - отрезала королева. - В надежности источника я не сомневаюсь! Избавьте меня от бастарда и возвращайтесь за наградой! И еще. Для путешествия вам понадобится судно и команда. Об этом позаботится маркграф Северо-восточной марки герр Готтлиб фон Глофф.
   "Ой бли-и-ин! - застонал про себя Волков. - Так я, выходит, еще и незаконнорожденный сын короля! Ну это уже полный капец!". Он решил продолжить игру и пускать стрелы наугад - авось куда-нибудь да попадут.
   - Вы хороший рассказчик, герр Флориан, - похвалил собеседника Сергей, - но из вашей истории я не понял двух вещей. Как обстоит дело с законным наследником и причем здесь Добрая Богиня?
   При упоминании богини Лейи фон Хорст заметно вздрогнул и помрачнел лицом.
   - Справедливые вопросы, - кивнул он. - При наличии законных наследников, бастарды не имеют никаких прав на престол. Как, впрочем, и в отсутствии оных. Бастард может занять трон лишь в чрезвычайных обстоятельствах. И, по правде говоря, подобных случаев я что-то не припомню.
   - Ну... все когда-нибудь случается в первый раз, - с многозначительной усмешкой ввернул Волков.
   - В этом вы абсолютно правы, - неожиданно легко согласился Хорст. - Людям, охраняющим королевских особ, порой становятся известны такие вещи, о которых простым смертным лучше ничего и не знать. Недаром в королевскую гвардию отбирают только самых надежных и умеющих держать язык за зубами. Я бы ни за что не открыл вам того, что собираюсь сейчас рассказать, но, учитывая нынешние чрезвычайные обстоятельства, я нахожу возможным поступиться некоторыми правилами.
   Хорст внимательно посмотрел на открытую дверь кухни, потом прислушался и, наконец, перегнувшись через стол, тихо проговорил:
   - Принц Эйнион и принц Артуис такие же бастарды, как и вы, ваша светлость! С той лишь разницей, что вы незаконнорожденный сын короля Мордреда, а они дети маркграфа Готтлиба фон Глоффа и королевы Адалинды. Из чего следует, что по мужской линии вы единственный наследник Мордреда Пендрагона! А законный или нет, это уже не столь и важно.
   Произнеся эти опасные слова, Хорст снова уселся на лавку и потянулся к своей кружке, не спуская с Ульрика внимательного взгляда. Волкову потребовалась некоторое время, чтобы переварить услышанное. Пива ему больше не хотелось, и он решил побаловать себя десертом. Сергей взял из глубокой деревянной миски сине-фиолетовый плод размером с кулак и положил себе на тарелку. Этот эльфийский фрукт люди называли халинэ. Его правильным названием на эльфийском было: хэлиниллэ лиссэ, что в переводе на человеческий означало: фиалковая сладость. Волков разрезал плод на четыре дольки. На тарелку брызнул янтарный сок. Жёлто-оранжевая мякоть халинэ была нежной и очень сочной. Если грызть этот фрукт, как яблоко, то сок будет стекать по подбородку. Сергей, не спеша, выковырнул ножом из каждой четвертинки плода косточку размером с абрикосовую и, взяв одну дольку, аккуратно откусил кусочек. Сладкая нежная мякоть халинэ прямо-таки таяла во рту и имела неповторимый терпкий аромат и приятный вкус. "Если смешать сливу с айвой и добавить немного чабреца, то выйдет, пожалуй, довольно-таки, похоже" - подумал Волков, оценивая вкус инопланетного фрукта. "А еще вино из него вкусное" - подсказала память Ульрика. "И крепости изрядной, надо полагать, - добавил про себя Сергей, - сахара-то много. Все это конечно здорово, но, что же мне теперь делать? Начинать драку за престол? - Волков откусил еще кусочек халинэ и задумчиво разжевал". Тем временем фон Хорст, не спеша потягивал пиво и внимательно наблюдал за лицом законного маркграфа Северо-восточной марки и, в придачу, королевского бастарда.
   - Герр Флориан, - обратился к нему Сергей после затянувшейся паузы, - я вот тут подумал: а понимаете ли вы, что, выдав мне тайну королевы, вы шагнули прямиком в пропасть? Обратной дороги у вас уже нет. Шагнувшему в пропасть, не вернуться с середины пути!
   По лицу фон Хорста Волков понял, что он ждал подобного вопроса. Свой ответ рыцарь начал с чеканной фразы, взятой, вероятно, из какого-то писаного свода правил.
   - Если сюзерен по своей воле причинит ущерб чести, вере, здоровью, либо имуществу своего вассала, а равно его супруги, либо детей, то тем самым он освободит вассала от клятвы верности.
   - А королева причинила? - перебил собеседника Сергей.
   - Еще нет, - качнул головой Флориан, - но теперь я уверен, что скоро это произойдет. Если уже не случилось. Мы долго были в пути, а вести по королевству расходятся медленно. Вы открыли мне глаза, ваша светлость. В тот день, когда королева призвала нас в свои покои, у нее побывал служитель нового бога, коего его адепты именуют Спасителем. Я думаю, что это слуга Спасителя рассказал королеве Адалинде о вас и указал место, в котором вы столько лет скрывались. О резонах королевы я тоже догадался. Если Адалинда замыслила вводить в Лодегрансе веру в Спасителя, то ей непременно надо будет избавиться от бастарда королевского рода, который может возглавить защитников старой веры.
   - А что король? - спросил Волков.
   - Его величество уже не интересуют дела в его королевстве, - ответил с горькой усмешкой фон Хорст. - Воля короля Мордреда давно утонула в бочке с вином. Кое-кто подозревает, что здесь не обошлось без магии, и я всецело разделяю это мнение.
   "Даже, если все так, - подумал Сергей, - я не могу поднять мятеж при живом отце". Тут он вспомнил сюжет сериала "Игра Престолов", который недавно пересматривал.
   - А скажите мне, герр Флориан, какого цвета волосы у принцев?
   - Светлые, - ответил рыцарь, удивленно подняв брови.
   - А у короля?
   - Такие же, как вас, ваша светлость.
   - А у королевы?
   - Золотистые. К чему вы клоните герр Холлинген?
   - Ни к чему, герр Флориан, это я так, любопытствую.
   "В пропасть шагнул не только герр Хорст, - подумал Волков. - Если он сказал правду о королеве, то ей тоже некуда отступать. И поэтому у меня есть шанс как-то её спровоцировать. Под угрозой разоблачения Адалинде придется отравить своего мужа или избавиться от него каким-то иным способом. О, боги! О чем я только думаю! - Ужаснулся Сергей. - Не лучше ли прежде спросить себя: а оно мне надо?! Мятежи бескровными не бывают. Положа руку на сердце, хочу ли я принять на свою совесть все будущие жертвы?".
   - А знаете, ваша светлость, - прервал его размышления Флориан, - я вот только сейчас заметил в вас известное сходство с вашим отцом. В силу своего возраста, я не могу знать, как выглядел король Мордред в двадцать три года. Но, возможно, те, кто знал короля в молодости, сумеют обнаружить нечто, ускользнувшее от моего взгляда. Говорят, что за последние несколько лет король сильно изменился и выглядит старым не по годам.
   - Я думаю, что сейчас, самым лучшим для нас, будет решение отправиться спать, герр Флориан, - свернул затянувшийся разговор Сергей. - Я распоряжусь, о комнате для вас. Можете выбрать любую.
   Трактир Гунтера работал по принципу: то густо, то пусто. Торговые суда не шли по реке одно за другим, как поезда по расписанию. Бывало, что и по две - три недели в заведении Фрая царило полное запустение. А потом у причальных мостков перед таверной швартовалась галера или парусный корабль. И тогда в обеденном зале становилось шумно и тесно, а служанки и даже хозяева сбивались с ног, готовя еду и разнося по залу тарелки и кружки. Парусники останавливались чаще и задерживались у таверны дольше, потому что полностью зависели от ветра, который далеко не всегда был попутным.
   Отправив Хорста спать, и с трудом поборов усталость и навалившуюся слабость, Волков нашел Гунтера, который, к слову, еще не спал и устроил ему форменный допрос. В результате он узнал подробности, пропущенные в разговоре с Флорианом.
   Жизнь в людских королевствах Дессы сильно напоминала Европу восьмого - десятого веков. В первую очередь безраздельным господством натурального хозяйства. Денежная рента и налоги с земледельцев практически не собирались. Их заменял натуральный оброк продовольствием и домотканой материей, производимой крестьянками на самых примитивных станках. Еще была барщина на господском поле и королевские повинности по ремонту мостов и укреплений, заготовке леса, перевозке королевских грузов и много чего еще.
   По домену короля были разбросаны королевские поместья, куда окрестные крестьяне свозили продукты, сгоняли скот и тащили в корзинах разную домашнюю птицу. Король со своим двором и отборной дружиной переезжал из поместья в поместье, где вся эта орава быстро истребляла собранные припасы. Поскольку ресурсы королевского домена были весьма и весьма ограниченны, наступал момент, когда собранный годовой оброк заканчивался, а до нового урожая озимых оставалась еще пара месяцев. Случалось это, как не сложно догадаться, весной. В это время по древнему обычаю королевский двор отправлялся "по пирам". Сопровождаемый придворными и воинами король, начинал посещать своих самых могущественных вассалов, чьи наследные земли не уступали в размерах королевскому домену.
   И вот двадцать три года назад покойный отец нынешнего короля прибыл со своим двором в Северо-восточную марку, которую чаще именовали Холландсдаль. Наследному принцу Мордреду было в ту пору семнадцать лет, а дочери владетеля Холландсдаля маркграфа Герхарда фон Холлингена - шестнадцать. Мордред был высоким, стройным и довольно смазливым юношей, уже имевшим некоторый опыт в соблазнении девиц. Правда, до этой поездки его жертвами становились только симпатичные служанки. Что там произошло между принцем Мордредом и Аннелисой фон Холлинген, Гунтер в подробностях не знал. Ему был известен лишь конец этой печальной истории. "Прекрасный" принц отбыл из Холландсдаля вместе со своим отцом, а спустя некоторое время Аннелиса обнаружила, что она беременна.
   Узнав о положении дочери, графиня Бертильда схватилась за голову. Ее суровый муж в истерику конечно же не впал, но призадумался крепко. О браке с сыном короля не могло быть и речи. Насколько сумел понять Волков из путаных пояснений трактирщика, местные аристократы были буквально помешаны на чистоте крови. Брак дворянина с простолюдинкой был полностью исключен. Равно и особы королевских кровей никогда не женились на подданных. Принц мог взять в жены только принцессу! Никаких иных вариантов обычай не предусматривал.
   В конце концов, случилось то, что всегда происходило в подобных случаях. Погоревали-погоревали родители и решили: "Ну что теперь сделаешь? Пусть дочка рожает. Будем внука воспитывать".
   Спустя полгода после поездки в Холландсдаль принц Мордред женился на принцессе Лионоре из соседнего королевства Мейриг. А еще через год принцесса родила мертвого ребенка. Хотя, назвать это чудище ребенком, не у каждого язык повернется. Сама Лионора умерла через два дня от послеродовой горячки. Вот тут-то и нашел Герхард фон Холлинген Гунтера Фрая, у которого тоже рос сын - ровесник Ульрика. Что побудило маркграфа совершить подмену, трактирщик не знал.
   Вскоре пошли разговоры о проклятье, павшем на род Пендрагонов. Потом король пригласил всех Холлингенов в свой замок Хельмберг на праздник в честь Доброй Богини. Там, презрев законы гостеприимства и не побоявшись гнева богини Лейи, отец Мордреда приказал схватить своих верных вассалов и заточить в темницу, не пожалев даже юную Аннелису и своего собственного внука.
   Узнав об этом, Гунтер и Ирма перепугались до полусмерти. Не дожидаясь, пока слуги короля придут и за ними, Фраи быстро собрали все самое ценное и пустились в бега. Первоначально они держали путь во Фрайгард, но осели в деревне Лысые холмы. Через какое-то время, Фраи узнали от проезжих купцов, что Герхард и Бертильда фон Холлингены были казнены по обвинению в черном колдовстве против королевского рода, а Анелиса с ребенком пережили родителей ненадолго и скончались в тюрьме.
   В заключении разговора Гунтер передал Сергею тубус из толстой вощеной кожи, хранивший документ с подписью и печатью маркграфа Герхарда фон Холлингена. В нем наследный владетель Холландсдаля письменно подтверждал, что совершил подмену детей и передал своего настоящего внука на воспитание Гунтера Фрая и его супруги Ирмы.
  
  
  
   Глава 7
  
  
   - Как вы думаете, герр Флориан, что там происходит?
   Сидевший у левого борта фон Хорст, поднялся на ноги и, щурясь от ярких солнечных бликов, сверкавших на покрытой легкой рябью водной глади, посмотрел вдаль. Там поперек широкой реки сновали в разных направлениях лодки, ладьи и галеры.
   - Я бы сказал, что через Гарган переправляется целое войско паломников, если бы не знал, что подобное невозможно, - тон Флориана и выражение его лица показывали, что рыцарь шутит. - Самый большой отряд паломников, о котором мне доводилось слышать, насчитывал полтора десятка человек.
   Идея совершить паломничество в Главную рощу богини Лейи принадлежала фон Хорсту, и Волков принял её без возражений. Он так и не решил, что ему делать со своим графско-королевским происхождением и как жить дальше. В глубине души Сергей надеялся получить от Доброй Богини дельный совет. А еще ему было жутко любопытно. Шутка ли! Пообщаться с самой настоящей богиней!
   Управляться с ладьей вдвоем - морока еще та! Но за две недели пути господа дворяне как-то приловчились. Натянули вдоль правого борта веревку с петлями, к которым, когда не хватало рук, крепили румпель бокового руля. Сильно выручало то, что ладья была, в общем-то, небольшой. Около четырнадцати метров длиной и около трёх с половиной метров в самом широком месте. Трофейное судно было похоже на грузовой кнорр Земных викингов. Широкое посередине, оно плавно сужалось к оконечностям. Как и скандинавские кнорры, ладья имела палубу только на носу и на корме. В центре судна располагался глубокий грузопассажирский отсек, который, в случае необходимости, можно было накрыть тентом из грубой плотной ткани.
   Когда дул подходящий ветер, путешественники поднимали на верхушку мачты рею с прямоугольным парусом. Делали они это с помощью простейшего деревянного ворота, расположенного ближе к корме. Если с ветром случались проблемы, Хорст с Холлингеном спускали парус и просто сплавлялись вниз по реке, направляя движение судна с помощью весел.
   Земли Доброй Богини располагались к югу от Белых гор и к востоку от Холландсдаля. Почти со всех сторон их окружали могучие горные хребты похожие сверху на гигантскую подкову. Концы этой "подковы" "смотрели" точно на юг. Обнимавшие Земли Доброй Богини горы, назывались Ледяной короной, из-за сверкавших на солнце, острых горных пиков покрытых вечными снегами и льдом.
   Река Гарган, бравшая начало в Белых горах, сначала текла на юг, слегка отклоняясь к западу. Потом, извиваясь меж предгорных холмов, огибала по дуге северо-западную четверть Ледяной короны и, наконец, сворачивала строго на юго-запад. От этого поворота Гарган становилась пограничной рекой между Северо-восточной маркой королевства Лодегранс и королевством Мейриг, тогда как выше, оба берега реки принадлежали владетелям Холландсдаля.
   Совместные заботы, общее дело или единая цель, как правило, сближают людей. Двое молодых дворян в этом плане не стали исключением. Длительное пребывание "в одной лодке" в прямом и переносном смысле этого выражения, вечера у костра на берегу, долгие разговоры на разные темы, сделали Флориана и Ульрика не то чтобы закадычными друзьями, а, скорее, людьми, относящимися друг к другу по-товарищески. Что было уже немало, учитывая обстоятельства их знакомства.
   Фон Хорст, как выяснилось, был ровесником последнего уцелевшего Холлингена и успел прослужить в гвардии королевы Адалинды шесть лет. Поступил он туда не от хорошей жизни. Здесь, как и в Земном Средневековье, господствовал майорат, по которому все земельные владения наследовал старший сын. Флориан же, был третьим мальчиком в семье знатного, но небогатого рыцаря, владевшего приличным куском труднопроходимого леса и одной единственной деревней из двадцати шести дворов, что позволяло старшему Хорсту кроме нескольких домашних слуг и обязательного оруженосца содержать еще двух конных воинов. Как понял Сергей, рыцарь с оруженосцем и двумя конными воинами представлял собой минимальный состав "копья" - низшей тактической единицы здешних армий.
   В данный момент ладья молодых людей, подгоняемая порывистым северо-западным ветром, плыла почти что, на юг. Дальше, по словам Флориана, должен был последовать плавный порот русла на запад, потом река снова поворачивала на юг и, вскоре, достигала границы с королевством Мейриг. Оттуда, продолжая выписывать широкие петли, Гарган устремлялся на юго-запад, удаляясь от гор. Что касается самих пассажиров ладьи, то водная часть их путешествия заканчивалась уже здесь. Там впереди, где сейчас пересекали реку лодки и галеры, на правом берегу находился торгово-ремесленный городок Арнхольд, принадлежавший барону Арнхольду и расположенный у подножия холма, на котором стоял баронский замок. На левом берегу напротив городка вытянулась вдоль реки довольно большая деревня, именуемая Подгорная, также принадлежавшая Зигмару фон Арнхольду.
   Как мимоходом заметил герр Хорст, место для своего замка предки Зигмара выбрали весьма удачное. В смысле доходов. Мало того, что по реке шла торговля с гномами Белых гор, так еще и прямо через Арнхольд проходила дорога, по которой регулярно проезжали паломники, желавшие посетить Главную рощу богини Лейи. Эта дорога являлась самым коротким путем из королевства Лодегранс в Земли Доброй Богини. От деревни Подгорной она вела на восток в узкое извилистое ущелье, прорезавшее Ледяную корону насквозь.
   - Что-то у них здесь и в самом деле серьезное приключилось, - озабоченно заметил фон Хорст, когда их ладья приблизилась к городку на расстояние выстрела из лука.
   Стоявший у руля фон Холлинген, мысленно с ним согласился. То, что Волков увидел на берегу, живо напомнило ему пестрый табор ближневосточных беженцев:
   Женщины с детьми. Выгружаемые из лодок пожитки. Мычащие коровы, которых тащили с галер на деревянные причальные мостки. Корзины, мешки, узлы. Овцы, козы, лошади, люди - всё смешалось на городской пристани. Поодаль виднелась группа из дюжины вооруженных всадников, наблюдавших с высоты сёдел за этим бедламом.
   Суть происходящего была Сергею ясна - эвакуация деревни Подгорной в городок Арнхольд, под защиту баронского замка. "Но в чем причина? - спросил он себя. - Неужели началась война с Доброй Богиней? Только этого нам не хватало!". Будь его воля, Волков обошел бы этот городок десятой дорогой! Но для продолжения пути им нужны были кони. И именно в этом городке они собирались обменять ладью на каких-нибудь лошадей.
   - Как вас представить барону? - Спросил фон Хорст, повергнув Сергея в полную растерянность.
   "А чёрт его знает, как оно лучше-то будет" - подумал Волков и спросил вслух:
   - А вы сами знакомы с бароном, герр Флориан?
   - Да, - кивнул фон Хорст и тут же уточнил, - я не могу сказать, что мы с ним так уж близко знакомы, но он знает меня в лицо и по имени. Мы сталкивались с ним несколько раз в разных местах и были представлены друг другу.
   Времени на раздумья у Сергея почти не оставалось. Чувствуя, как от волнения противно гложет "под ложечкой", он глубоко вздохнул и "шагнул в пропасть" вслед за королевой и Хорстом.
   - Представьте меня, как маркграфа Ульрика фон Холлингена!
  
  
  
   Глава 8
  
  
   Паломники пришвартовали свою ладью у ветхих покосившихся мостков на самой окраине. Их прибытие не осталось незамеченным хозяевами здешних земель. Пока Волков обматывал причальную веревку вокруг потрескавшегося и посеревшего от времени бревенчатого столба, снабженного опоясывающей канавкой, к берегу подъехал всадник в коричневом приталенном дублете с "дутыми" у плеч рукавами и длинной слабоизогнутой саблей на поясе. Окинув вновь прибывших молодых мужчин оценивающим взглядом, всадник сменил высокомерное выражение своей веснушчатой физиономии на любезно-подобострастное и спешился. Не ускользнувшая от внимания фон Холлингена перемена, изрядно его позабавила. "Как видно, парень рассчитывал встретить здесь купцов-простолюдинов и слегка над ними покуражиться, - злорадно подумал он, - но нарвался на дворян и сдулся, как проколотый мяч".
   Кто есть кто, в этом мире было видно сразу. Здешние порядки сильно напоминали Священную Римскую Империю. Там, насколько помнил Сергей, тоже были законы, регламентировавшие строго и мелочно, какую одежду и украшения дозволено было носить простолюдинам. Кажется, только ландскнехтам император Максимилиан разрешил одеваться нарядно за исключительные заслуги на полях сражений.
   В Лодегрансе лишь дворяне имели право носить одежду ярких цветов, украшения из золота и настоящий рыцарский меч. Как раз в тот момент, когда баронский воин осадил коня у причальных мостков, на их покоробленные рассохшиеся доски спрыгнул фон Хорст. Ножны своего меча во время прыжка он придержал левой рукой. В правой руке рыцарь нёс оружие фон Холлингена, которое он протянул маркграфу сразу после того, как тот закончил вязать узел на столбе.
   Не обращая внимания на подъехавшего всадника, Волков, не спеша, затянул на талии широкий желтый ремень с начищенной бронзовой пряжкой, поправил, висевшую на нём амуницию и только после этого соизволил "заметить" посыльного, успевшего к тому времени спешиться.
   Старшим в отряде несостоявшихся убийц королева назначила барона Масгвида фон Эммериха. Исполняя её поручение, барон с двумя рыцарями королевской гвардии должны были изображать простолюдинов, в виду чего их вооружили двуручными саблями. Расставаться на неопределенный срок со своими мечами дворяне не пожелали и уложили свое рыцарское оружие вместе с дорожными припасами на дно ладьи.
   И вот теперь меч Масгвида фон Эммериха болтался у левого бедра герра Ульрика. Справа на поясе маркграф носил сумку и кинжал, также принадлежавшие покойному барону.
   Волков всегда испытывал трепетную слабость к холодному оружию и, заполучив после боя так много смертоносных трофеев разом, он долго не мог налюбоваться своим приобретением. Меч барона Эммериха мгновенно сразил его наповал. К счастью, только в переносном смысле. Это был длинный полуторный клинок с рукоятью под две ладони, плавно сужавшийся от перекрестья к острию. На Земле такие изящные мечи часто называли готическими.
   Положив руку на блестящее граненое навершие длинной рукояти, маркграф развернулся к посыльному и, слегка вскинув голову, посмотрел на него холодным вопросительным взглядом. Молодой воин смущенно кашлянул и с почтительным поклоном произнес:
   - Баронесса Росвитта фон Арнхольд желает знать, кто вы такие и по какой надобности прибыли в город.
   Пока Волков раздумывал, почему воина прислала баронесса, а не барон, фон Хорст принял инициативу на себя:
   - Передай фрау Арнхольд, что двое высокородных паломников будут счастливы засвидетельствовать ей свое почтение в самое ближайшее время.
   В ответ на эту фразу посыльный молча поклонился в знак того, что на этом его миссия окочена. Перед тем, как удалиться, он сообщил, что баронесса в данный момент находится не в замке, а на городской площади.
   - Госпожа Росвитта это мать Зигмара фон Арнхольда, - пояснил фон Хорст, глядя вслед, удалявшемуся рысью всаднику. - И я горю нетерпением узнать причину отсутствия здесь барона и двух его сыновей.
   - Ну, для этого нам нужно всего лишь, прогуляться по берегу, - пожал плечами фон Холлинген. - Меня и самого мучит любопытство относительно происходящего здесь. Не стану также скрывать присутствия в моих чувствах изрядной доли тревоги.
   - Мне тоже тревожно, - признался Флориан. - Так не будем же терять время! Идемте, герр Ульрик!
   За время путешествия по реке Сергей успел попривыкнуть к здешним реалиям и уже не таращился с любопытством на, проплывавшие мимо замки, городки и деревни.
   Городок Арнхольд мало чем отличался от увиденных Волковым поселений. Такие же фахверковые домики с выбеленными стенами и выступающими из них каркасными балками, выкрашенными в разные цвета. Одно либо двухэтажные строения имели высоченные крутые крыши, разделенные на два-три уровня. Под крышами внизу располагались жилые мансарды с окнами и ставнями, а выше них - необитаемые чердаки.
   Проходя мимо пестрых красочных фасадов, Сергей, где-то на краю сознания, ощущал себя немного туристом, на старых улочках Ротенбурга на Таубере, Трира или Мюнхена.
   Неровные улицы Арнхольда изгибались вместе с рекой, повторяя её излучину. Крайние дома стояли близко к воде. В центре поселения виднелось свободное от строений пространство. Там у самой реки располагалась торговая пристань, за ней - городская площадь, а еще дальше - здешняя роща Доброй Богини.
   Улица, по которой шли Хорст с Холлингеном, выглядела пустынной, зато на площади они застали настоящее столпотворение. Волею случая молодые люди появились там в самый интересный момент.
   В центре вытоптанного пустыря, игравшего роль городской площади, возвышался дощатый помост без перил с пристроенной к нему лестницей. О назначении этого сооружения красноречиво свидетельствовали три предмета: толстый столб в середине с железным кольцом на короткой цепи, потемневшая от крови колода с выемкой для шеи и П-образная перекладина на краю помоста.
   Добравшись до площади, паломники остановись, чтобы осмотреться. Ближайшие горожане, увидев на их поясах длинные прямые мечи, начали почтительно кланяться. В это время на помост поднялся какой-то смуглый, бородатый мужчина в длинной серой хламиде. Неизвестный держал перед собой посох с блестящим полированным диском в навершии.
   Подойдя к краю помоста, он картинно воздел разведенные в стороны руки, привлекая внимание толпы. Широкие рукава хламиды сползли к его плечам.
   - Слушайте люди! - сильный голос самозваного оратора разнесся над всей площадью. - Услышьте слово истины! Наступают последние времена, ибо исполняется пророчество!
   Смуглый мужчина опустил руки и, опершись на посох, обвел толпу горящим взглядом фанатика.
   - О чем это он? - пробормотал Хорст, удивленно подняв брови.
   - А кто это? - спросил его Холлинген.
   - Судя по одеянию и посоху, это жрец Спасителя, - рассеянно ответил рыцарь. - Но, каков наглец! Смущает людей прямо у рощи Доброй Богини!
   - Было пророчество! - продолжил выкрикивать с помоста проповедник. - Когда мерзости людские достигнут предела, пробудят они силы Тьмы! И начнут врываться в наш мир демоны! И будут они убивать старых и малых, не щадя ни пола, ни возраста! И души убитых будут низвергаться в Бездну! И будет их там пожирать Владыка Тьмы!
   При упоминании священной рощи Волков перевел взгляд на дальний конец пустыря. Там на зеленой лужайке, окруженной кольцом из белых камней, росли четырнадцать высоких деревьев. Их заостренные кверху кроны своим ярким и сочным цветом напоминали языки изумрудного пламени. Рядом с рощей стоял трехэтажный дом похожий на башенку с шатровой кровлей. Перед домом Сергей увидел синее открытое ландо на высоких колесах со спицами. Это транспортное средство, запряженное четверкой лошадей, окружали вооруженные всадники. Вытянув шею, Волков пытался разглядеть пассажиров ландо, благо, рост позволял ему смотреть поверх голов. В этот момент двое всадников отделились от маленького отряда и двинулись к помосту.
   Толпа на площади не была сплошной. Она состояла из отдельных разрозненных групп, между которыми можно было не только пройти, но кое-где и проехать верхом.
   - Только в одном ваше спасение! - продолжал надрываться, меж тем, проповедник. - Только тот будет спасен, кто вручит свою душу Спасителю! Души истинно верующих во Спасителя, волей Его, вознесутся на небеса! И узрят они сверху гибель всех оставшихся! Гибель тех, кто не уверовал. Гибель тех, кто не завещал свою душу Спасителю! И когда не останется внизу никого из живых, спустится с небес Спаситель и повергнет всех демонов! И схватится Он в поединке с Владыкою Тьмы и повергнет его! И наделит тогда Спаситель, уверовавших в Него, новыми телами. Молодыми и совершенными. И отдаст Спаситель верным своим всю землю от края до края! И наступит для них счастливая жизнь в радости и довольствии! И не будет тогда ни богатых, ни бедных, ни больных, ни нищих! А будет для всех уверовавших только великая радость! И будут они славить Спасителя!
   Волков брезгливо морщился, слушая весь этот бред. Хорст что-то неразборчиво шипел сквозь зубы. Возможно, ругался.
   Проповедь прервали подъехавшие к помосту всадники. Из толпы раздалось несколько возмущенных выкриков. В одном месте вспыхнула драка. Похоже, колотили одного из недовольных крикунов.
   - Вот же дурдом! - констатировал Сергей по-русски, озабоченно покачав головой.
   - Простите, я не понял, - отозвался фон Хорст.
   - Идемте, герр Флориан. Не хочу пропустить самое интересное.
   Рыцарь сразу сообразил, куда им надлежит идти за "самым интересным", ибо в это время проповедник спустился с помоста и, конвоируемый двумя всадниками, направился к священной роще. Хорст с Холлингеном быстро устремились следом, обходя по пути кучки возбужденных людей, которые, тем не менее, встречали дворян почтительными поклонами.
   На запруженном народом и домашними животными пустыре всадники не имели такой свободы маневра, как двое ловких молодых людей. Поэтому нет ничего удивительного в том, что маркграф и рыцарь не только сумели настичь своих "соперников" но еще вырвались вперед на последнем этапе этой импровизированной "гонки". Определенную роль сыграло здесь и то, что слуга Спасителя старался "шествовать чинно". То есть, не особенно и торопился.
   Приблизившись сбоку к ландо, Флориан почтительно поклонился низенькой сморщенной старушке, сидевшей на заднем сиденье. Ульрик повторил поклон рыцаря. Баронесса фон Арнхольд в свою очередь с самым любезным видом покивала сначала одному, потом другому. Одета она была в темное бордовое платье с узким охватывающим шею воротником и рядом мелких серебряных пуговиц часто пришитых одна подле другой. Седую голову женщины прикрывала бордовая, в тон платью, шапочка-таблетка расшитая желтыми завитушками. На переднем сиденье напротив баронессы сидели две женщины средних лет в свободных одеждах ослепительной белизны. Их светлые волосы были заплетены в длинные толстые косы.
   - Мое имя Флориан фон Хорст, - первым представился рыцарь. - А это, - повел он рукой, - маркграф Ульрик фон Холлинген.
   Светло-голубые глаза старушки удивленно расширились. Ее спутницы дружно развернулись на обтянутых бежевой кожей сиденьях. Их испытывающие взгляды скрестились на лице Ульрика, как зенитные прожектора на вражеском самолете. От чего он почувствовал себя весьма неуютно.
   Какое-то время тишину у священной рощи нарушал только низкий гул голосов, витавший над площадью, где народ обсуждал ужасные бедствия напророченные жрецом Спасителя. Краткую паузу прервало появление всадников, доставивших проповедника "пред светлые очи" госпожи, которая тотчас же, приняла единственно верное в данной ситуации решение.
   - Господа, - обратилась она к Хорсту и Холлингену, - я буду рада видеть вас гостями в замке моего сына. Время близится к полудню, и вы, я полагаю, не откажетесь от кубка хорошего вина и изысканной пищи. А за обедом я надеюсь услышать историю ваших приключений, которая должна рассеять, возникшие у меня сомнения.
   Сразу после этих слов любезное выражение на лице баронессы сменилось на холодно-надменное, а в ее голосе прорезались стальные нотки.
   - Назови свое имя! - потребовала она у задержанного.
   - Поклонись госпоже!
   Спешившийся воин пихнул проповедника в спину. Тот сначала дернулся, но потом, смирив себя, с поклоном произнес:
   - Я скромный слуга Спасителя брат Гахерис.
   - Чей брат? - баронесса недовольно поморщилась. - Говори яснее!
   - Все слуги Спасителя - братья, - пояснил проповедник. - Вступающий в наше братство обязан отказаться от семьи и забыть прежнюю жизнь. Нет для нас иной жизни и иной цели, кроме служения Спасителю.
   Росвитта фон Арнхольд недоверчиво хмыкнула и гневно вопросила:
   - Как посмел ты, червь, смущать моих людей своими бреднями?! Или ты не ведаешь презренный, что в наших землях все верят в Добрую Богиню?
   Слуга нового Бога не дрогнул под таким напором, а спокойно переложил посох из правой руки в левую и расстегнул пухлую кожаную сумку на своем поясе. Стоявшие рядом с ним воины, заметно напряглись. В этот момент организм Волкова напомнил ему, что теперь он не совсем человек. Сергей ощутил, как на него словно бы дунуло колючим ледяным ветром, и увидел на миг, как вокруг женщин в белом засияла настоящая радуга. Это была еще не реальная опасность, а всего лишь, предупреждение. Волков принял его к сведению и никак не отреагировал. Просто теперь он знал, что напротив баронессы сидят настоящие чародейки и сейчас они готовы ответить на любую угрозу сокрушительным магическим ударом.
   Опасения воинов и чародеек оказались напрасны. Слуга Спасителя извлек из сумки пергаментный свиток с темно-красной печатью на алом шнурке.
   - Что это? - спросила Росвитта.
   - Указ ее величества королевы Адалинды, разрешающий проповедовать нашу веру во всех землях королевства Лодегранс.
  
  
  
   Глава 9
  
  
   Разместившись в баронском замке, Волков, первым делом, попросил прислать в их комнату брадобрея. Бриться опасной бритвой на ощупь он как-то опасался, а просить помощи у Флориана не решался, боясь ненароком задеть его честь. Рыцарь вполне мог посчитать, что маркграф ставит его на одну доску с брадобреем-простолюдином и воспринять это, как оскорбление. Из их продолжительных бесед Сергей для себя уяснил, что Хорст совершенно искренне считал простолюдинов людьми второго сорта и не видел в этом ничего особенного. "О-хо-хо, - вздыхал про себя Волков, - рассказать бы тебе, друг Флориан, о "Правах человека", а еще лучше, о правах геев. Нет. Пожалуй, не стоит. У них только-только начали налаживаться дружеские отношения, а после лекции об "Общечеловеческих ценностях" и правах секс меньшинств фон Хорст непременно решит, что герр Холлинген спятил.
   Наладить нормальный быт мешала проблема с зеркалами. А если говорить точнее, то проблема заключалась не столько в самих зеркалах, сколько в их отсутствии. Не у всех, конечно. Сергей уже знал, что гномы Белых гор умели делать настоящие зеркала из хорошего стекла покрытого тонкой пленкой серебра, но стоили они столько, что позволить себе это чудо мог только крупный землевладелец. В целом, эта проблема решалась довольно просто. В каждом городке имелись цирюльники и брадобреи. Кроме того, побриться можно было в любом трактире за дополнительную плату. Дворян брили слуги.
   Гномьих зеркал Волков еще не видел, а стекло из мастерских Белых гор - вот оно, пожалуйста! Сергей подошел к высокому стрельчатому окну в глубине широкой арочной ниши (толщина наружной стены приближалась здесь к двум с половиной метрам). Окно было раскрыто и из него в лицо Сергея дохнуло приятным теплым ветерком напоенном разными запахами, которые он затруднялся распознать, и охарактеризовал их, в целом, как аромат дикой природы не тронутой цивилизацией. В городе так не пахло! Вдохнув с удовольствием полной грудью, Сергей выглянул в окно. Вид отсюда открывался просто потрясающий! Внизу изгибалась широкая река. За ней виднелись покрытые лесом живописные холмы. Вдали вздымалась ввысь зубчатая стена гор с заснеженными вершинами, над которыми проплывали яркие клубящиеся облака. И над всем этим васильковая синева небес.
   "Как это все-таки здорово! - подумал Волков. - Снова жить полной жизнью! Дышать полной грудью! Не чувствовать боли и слабости. Выходит, я не прогадал, согласившись покинуть Землю навсегда?". Сергей вспомнил свое первое утро в этом мире. Оно было ужасным! С вечера все воспринималось иначе. Стресс и адреналин приглушали эмоции. Позже к ним добавилось пиво. А тут еще и резкий переход, типа "с корабля на бал". Сознание Волкова просто не успело перестроиться и, отчасти, восприняло реальный бой, как продолжение учебных схваток в виртуальном мире. За ночь мозг отдохнул, разложил все "по полочкам", и утром наступила пронзительная ясность, сопровождаемая такой внутренней и совершенно иррациональной тревогой, что Сергей не знал, куда от нее деваться. А еще накатила какая-то непонятная тоска, от которой хотелось взвыть в полный голос.
   Волков встряхнул головой, отгоняя неприятные воспоминая, и сосредоточился на оконной раме. Насколько он помнил, на Земле в четырнадцатом - пятнадцатом веках круглые оконные стекла были размером с десертную тарелку или, даже, с блюдце и были практически непрозрачны. Свет-то они пропускали, но разглядеть сквозь мутное, неровное стекло, хоть что-либо, было решительно невозможно. Здесь же, Сергей видел вполне нормальные прозрачные стекла, к которым он привык дома. Разве что размер.... Частый оконный переплет напоминал решетку. Самое крупное стекло было размером с раскрытую книгу обычного формата. Это подтверждало догадку Волкова насчет того, что в производстве стекол гномы применяли магию. Чисто теоретически, он мог бы и сам проделать подобный фокус. Для этого надо было найти подходящий песок, отсыпать небольшую кучку и напитать ее Силой. Дальше следовало поднять песок в воздух и медленно, очень осторожно преобразовать Силу в тепло. "Главное, чтобы не всю! - подумал Сергей. - Надо будет как-то рассчитать усилия". На последнем этапе оставалось только придать расплаву нужную форму и подержать его на весу до полного остывания. С приданием формы, как понимал Волков, непременно возникнут проблемы. Сначала, надо будет потренироваться. Тут он припомнил, что кроме песка, вроде бы, нужно что-то еще, чтобы стекло получилось действительно качественным. Какой именно ингредиент добавляли в песок - Сергей не знал.
   Из небольших размеров стекла сам собой напрашивался вывод, что маги у гномов слабые. Но с ним Волков решил повременить. Для однозначных заключений он знал еще недостаточно. К слову, пределы своих собственных возможностей Сергею тоже были неведомы. Не было у него возможности проверить их по максимуму.
   Из лекций по теории магии Волков знал, что Силы в Магической Вселенной хватало. Она была разлита везде в виде различных полей и излучений. Океаны Силы! Казалось бы, какое раздолье для чародея: черпай из практически неисчерпаемого источника и пользуйся во благо человечества. Или во вред.
   На практике все обстояло сложнее. Пронзавшая все Сущее Сила, была неуловима, как частицы нейтрино. Кванты магической энергии легко проникали сквозь любые материальные преграды, и здешние обитатели могли бы так никогда и не узнать, что живут в Магической Вселенной, если бы не колдуны и маги.
   Строго говоря, наделенных "Искрой" уже нельзя было считать людьми. Прежде всего, потому, что "Искра" вместе отходящими от нее энергетическими каналами являлась органом, отсутствующим у большинства людей.
   Состоявшая из нервной ткани и магических частиц "Искра", создавала небольшое локальное искажение в магическом поле Дессы, образуя настоящую "ловушку для Силы". "Искра" чародея стягивала и захватывала кванты Силы и преобразовывала магическую энергию в послушный магу концентрат. Могущество чародея определялось емкостью его "Искры", ну и знаниями, разумеется. То есть, чем сильнее был чародей, тем больший по объему предмет он мог "напитать" своей Силой. Кванты магической энергии заполняли пространство между атомами и перемещали их по воле чародея.
   - Что такого вы там увидели, герр Ульрик? - лениво поинтересовался фон Хорст, оторвав Волкова от созерцания оконной рамы, а заодно и от размышлений.
   Рыцарь сидел в кресле, вытянув ноги, спиной к закопченному зеву громадного камина, занимавшего чуть ли не треть боковой стены.
   - Меня интересует гномье стекло, - честно признался фон Холлинген, - подозреваю, что гномы изготавливают его не без помощи магии.
   В этот момент распахнулась дверь, и на пороге появился слуга с разложенными на медном подносе бритвенными принадлежностями. Стучаться, прежде чем войти, здесь было не принято. Поклонившись высокородным господам, вошедший прикрыл за собой дверь и почтительно поинтересовался, кого он должен выбрить.
   - Обоих, я полагаю, - ответил Холлинген и вопросительно посмотрел на Хорста, который тут же подтвердил его слова легким кивком.
   В просторной оконной нише имелись две скамьи, стоявшие вдоль боковых стен. Ульрик уселся на одну их них, а подошедший следом слуга поставил свои принадлежности на широкий подоконник и принялся взбивать помазком мыльную пену в начищенной до зеркального блеска медной чашке.
   Прежний владелец тела очень не любил бриться и отчасти поэтому хорошо помнил, как "орудия пыток", так и саму процедуру. К тому же, за время пути паломники трижды останавливались в тавернах, где Волков пользовался услугами брадобреев. Поэтому он не удивился некоторым несоответствиям здешнего Средневековья тому, что было на Земле. К примеру, имевшемуся здесь пахучему мылу. Даже деревенский дурачок знал, что мыло варили гномы. Сергей добавил к этим знаниям эльфов и людей, живших в Землях Доброй Богини. Эльфийское мыло пахло цветами, а гномы использовали душистую хвою горной сосны. Но действительно удивительным было то, что "гель после бритья" рос здесь прямо в огородах. Назывался он Лассэ ан анта - лист для лица. Это по-эльфийски. Люди по своему обыкновению название сократили и обзывали это полезное растение Ласанта. Волков полагал, что это какой-то вид алоэ или что-то подобное. Потому что толстые круглые листья Лассэ имели такую же гелеподобную мякоть, как и алоэ. Брадобреи срезали с одной стороны листа жесткую кожицу и протирали ею лицо после бритья. Ласанту применяли женщины в качестве лосьона, а лекари прикладывали ее к мелким ранкам и ссадинам.
   Побрив благородных господ, этот слуга удалился и тут же в комнате появился другой, пригласивший их на обед.
   Замок барона Арнхольда был похож на Лондонский Тауэр. Тот же прямоугольный донжон с квадратными башнями по углам, возвышавшийся посреди двора окруженного крепостной стеной. Баронесса разместила своих гостей на четвертом этаже.
   Следуя за слугой, молодые дворяне прошли по мрачноватому коридору, освещенному только двумя окнами, свернули за угол, миновали коридор покороче и оказались у входа в угловую башню, в которой находились связывавшие этажи лестницы. Здесь окон не было вообще, только узкие бойницы, и паломникам приходилось внимательно смотреть под ноги, чтобы не скатиться по крутым каменным ступеням.
   Обеденный зал располагался на втором этаже прямо над кухней. Спустившись на нужный уровень, Хорст с Холлингеном прошли через еще одну дверь и оказались в самом конце просторного прямоугольного зала с высокими готическими окнами и рядом граненых колон по центру. Справа и слева вдоль стен тянулись длинные пустые столы, а напротив, у противоположной стены на небольшом возвышении стоял стол поменьше. За ним в креслах с высокими резными спинками расположились: баронесса Росвитта фон Арнхольд и две женщины, которых Ульрик уже видел в ее ландо. В тот раз он так и не узнал их имен. Флориан так же был в неведении, но в разговоре мимоходом заметил, что белые просторные одежды носят жрицы богини Лейи. Сопровождавший дворян слуга довел их до кресла баронессы и отступил с поклоном.
   - Господа, - обратилась к молодым людям фрау Росвитта, - позвольте вам представить госпожу Лисэль и госпожу Элфи. Госпожа Лисэль хранительница городской рощи Доброй Богини, а госпожа Элфи хранительница рощи растущей в замке.
   Господа дворяне отвесили жрицам церемонные поклоны и тот час же, были приглашены к столу.
   - Прошу вас, присаживайтесь, - баронесса повела рукой в сторону кресел справа от себя.
   Вставшие во время представления хранительницы, сели по левую руку от хозяйки. Ждавшие этого момента слуги, кинулись накрывать на стол.
   У выросшего на исторических романах Волкова, обед в баронском замке стойко ассоциировался со столовым серебром. Здесь же ничего подобного не было. Вся посуда - самая обычная глиняная керамика покрытая расписной глазурью. Кубки для напитков из мутного зеленоватого стекла. Серебра в королевстве не хватало даже на монету. Поэтому расплачивались по большей части медью или "по бартеру" - иными словами меновая торговля.
   Впрочем, в данный момент, качество местной посуды заботило Сергея в самую последнюю очередь. После грубой походной пищи, наскоро сварганенной собственными руками на костре, от изобилия разнообразных яств, которыми быстро покрывался стол, у молодых и здоровых паломников пробудился зверский аппетит.
   Дурачок Ульрик любил вкусно поесть и часто ошивался на кухне. Благодаря чему Волков не только знал названия большинства блюд, но еще и "помнил" из чего и как они готовились.
   Пошарив глазами по столу, Сергей подтащил поближе глубокую миску с фришем и переложил несколько кусков в свою тарелку, торчавшей из миски двузубой вилкой. Фриш готовили из нежного жирного филе какой-то крупной рыбы, водившейся в Гаргане. Кусочки рыбного филе размером с два-три пальца окунали в жидкое тесто и бросали в кипевшее в глубокой сковороде масло. Рыба была вкусной и сама по себе, а тут еще и масло добавляло ей весьма оригинальный привкус. Масло давили из коттулэ - мелких лесных орешков похожих на лещину. Тесто замешивали из муки, смолотой из зерен фаанэ. По вкусу фаанэ напоминало перловку с рисом, если варить его как кашу. В тесто еще добавлялись какие-то местные специи, и жаренное в душистом масле вместе с рыбой оно превращалось в хрустящую золотистую корочку непередаваемого словами вкуса.
   Здесь было принято запивать еду вином. Волков же, как человек истинно русский, привык сначала пить, а потом уже закусывать. Поэтому он не удержался и сделал несколько глотков терпкого вина из халинэ, похрустел фришем и откусил кусочек хлеба, который ему тут же захотелось прижать к носу, чтобы насладиться ароматом. Такой вкусный хлеб он ел в последний раз еще в детстве. Его пекла бабушка в настоящей русской печи. Те батоны, что покупал Сергей дома, не шли с этим хлебом ни в какое сравнение.
   - Я надеялся увидеться с вашим сыном, фрау Арнхольд. Жаль, что его здесь нет, - "закинул удочку" Хорст и замер в ожидании.
   - Боюсь, что сын и внуки вернуться не скоро, - ответила баронесса. - Так ведь и вам теперь придется задержаться здесь? И почему бы, в таком случае, не погостить у нас до возвращения Зигмара?
   - У меня не было случая спросить у вас, фрау Арнхольд, - вмешался в разговор Холлинген, - что здесь происходит, и почему крестьяне бегут в город?
   - Как, а вы еще не знаете? - удивилась баронесса. - За рекой объявился демон! Ночью он напал на деревню и растерзал четыре семьи. Дорога в Земли Доброй Богини через ущелье, думаю, теперь закрыта. Если вы переправитесь через реку, демон нападет на вас на первой же ночевке. А тут еще и жрец Спасителя со своим пророчеством! Признаюсь, я в полной растерянности! Не знаю, что и думать обо всем этом. Мы с хранительницами уже обсудили, сложившееся положение, но, ни к чему не пришли. Здесь пока безопасно. Вряд ли демон приблизится к рощам Богини, наполненным ее Силой. А если, все же, дерзнет, то хранительницы встретят его как подобает!
   "Вот так-так, - подумал Ульрик. - Еще и демон! Для полного счастья нам, как раз его и не хватало!". Он отхлебнул еще вина и задал баронессе прямой вопрос:
   - А все-таки, фрау Арнхольд, не могли бы вы нам сообщить, куда уехал ваш сын?
   Старушка нахмурила брови, задумчиво пожевала губами и ответила:
   - Барон Зигмар фон Арнхольд с сыновьями поехал в замок Хельмберг на похороны короля Мордреда первого и последующую коронацию королевы-регента Адалинды.
  
  
  
   Глава 10
  
  
   На песчано-желтые плиты впереди трона ложились полосы света из высоко поднятых окон. Четыре ряда круглых массивных колон вытесанных из светлого песчаника убегали вдаль, создавая ощущение каменного леса. Тихие голоса сливались в невнятный гул, витавший под высокими сводами. Сейчас этот гул как-то особенно раздражал Адалинду. Она чувствовала себя маленькой девочкой запертой в гигантском каменном улье вместе с роем злых пчел готовых искусать ее в любой момент.
   Заполнявшая тронный зал толпа своими яркими разноцветными нарядами напоминала Адалинде стаю диковинных южных птиц, которых она никогда не видела. Эти птицы прилетели из сказок, что рассказывала ей мама. В этих сказках было так много интересного и, в то же время, пугающего. Так много волнующего и невыносимого заманчивого. Там были сказочные птицы и благородные рыцари, спасавшие попавших в беду сказочных принцесс. Зимой, когда за толстыми надежными стенами королевского замка ветер швырял охапки мокрого снега, так здорово было мечтать, забравшись с ногами в кресло у горящего камина и закутавшись в теплый ворсистый плед.
   С замирающим от придуманных страхов сердцем, юная Адалинда мечтала, что и с ней приключится какая-нибудь напасть, и тогда появится благородный рыцарь и спасет ее. И влюбится с первого взгляда. И будет он столь красив и благороден, что Адалинда полюбит его. А потом рыцарь признается, что на самом деле он принц, скрывающийся от врагов, и Адалинда попросит отца помочь своему принцу. И отец соберет войско, и враги будут повержены, а прекрасный принц станет королем и попросит ее руки. И они поженятся, и будут жить долго и счастливо.
   - Нет благородных рыцарей в этом мире! - одними губами прошептала Адалинда. - И сказочных принцев тоже нет!
   Она поняла это в тот момент, когда суровый отец буквально продал ее богатому соседу, как крестьянин овцу!
   После ужасной трагедии, случившейся с первой женой принца Мордреда, по всем королевствам разнесся слух, что род Пендрагонов проклят и должен прерваться. Озабоченный продолжением рода король Лодегранса, долго не мог найти своему сыну новую невесту. Никто не хотел отдавать свою дочь на верную смерть. Никто, кроме ее отца! Их королевство Элейн было небольшим, а король Лодерганса посулил ее отцу всю южную часть своего домена, и тот не смог устоять перед соблазном расширить свои владения на добрую треть.
   Адалинда до сих пор не могла без дрожи думать о том злосчастном дне. Когда отец объявил ей свою волю, ее сердце сжалось и рухнуло куда-то вниз. В какой-то миг Адалинде показалось, что она сейчас умрет от ужаса и отчаяния.
   - Очнись же ты! - повысил голос отец, заметив, что застывшая на месте дочь совсем его не слышит. - Не все так страшно, как ты себе представила. Поверь мне, я обо всем позаботился. Это Вельда, - отец указал на стройную черноволосую женщину лет тридцати. - Она будет твоей придворной чародейкой и всегда будет рядом. Ты во всем сможешь на нее положиться. Вельда объяснит тебе вещи, о которых мне не престало с тобой говорить. А теперь, ступайте! Обе!
   Адалинда хорошо помнила, как двенадцать лет назад она впервые вошла в этот зал испуганной пятнадцатилетней девчонкой. Все действительно оказалось не так страшно, как она в первый миг подумала. Все оказалось намного страшней!
   Вельда дала ей флакончик темного стекла размером с мизинец и сказала:
   - Выберешь подходящий момент и выльешь содержимое этого сосуда в вино своему мужу.
   - А что здесь? - дрожащим голосом пролепетала Адалинда.
   - Тебе незачем это знать, - ответила колдунья и усмехнулась так, что у Адалинды мурашки пробежали по спине. - Это называется "навести порчу", - пояснила Вельда, - у Мордреда уже есть врожденная предрасположенность к пьянству. Почти все Пендрагоны любили выпить, - колдунья снова нехорошо усмехнулась. - Мое зелье разбудит эту предрасположенность и сделает твоего муженька рабом винной бутылки. Да не трясись ты так! - прикрикнула она на девушку. - Тебе же глупой лучше будет! Через год такой жизни Мордред забудет дорогу к своему супружескому ложу, и ты переедешь в отдельную спальню. Насчет этого можешь не сомневаться. "Порча" это такая зараза, что сперва зацепится за что-то одно, а потом начнет разъедать все подряд, пока не пожрет человека целиком!
   - А... а, до этого? - запинаясь, спросила Адалинда. - Если я... от него... если я....
   - Не волнуйся, - махнула рукой Вельда, - ты от него не зачнешь. Будешь пить мой отвар, и все будет хорошо.
   - Только, вот еще что, - добавила колдунья после паузы, - тебе нужно будет подыскать любовника.
   - Что?!!
   От возмущения у Адалинды просто дух перехватило.
   - А как ты хотела? - удивилась колдунья. - Дети-то тебе нужны. Нельзя же оставлять престол без наследника. Да и вообще...
   Адалинда сидела на своем обычном месте, слева от королевского трона. Ее охраняли четверо вооруженных мечами гвардейцев в кольчугах с длинными рукавами, поверх которых были надеты пластинчатые бригантины крытые алым бархатом. Частые ряды крупных бронзовых заклепок на алом фоне придавали доспехам нарядный и праздничный вид. К стоявшему на возвышении трону вели пять широких ступеней. Погруженная в свои мысли королева, пропустила момент, когда от пестрой толпы знати, съехавшейся со всех концов королевства, отделились четыре маркграфа, олицетворявшие собой реальную опору престола. От согласия этих полновластных хозяев обширнейших земель зависело многое. По древнему обычаю они первыми приносили клятву верности новому королю, подтверждая тем самым единство королевства. Прояви маркграфы склонность к сепаратизму, и Лодегранс неминуемо распался бы на пять частей.
   "Соберись! - приказала себе Адалинда. - Нет смысла сожалеть о прошлом, когда будущее столь тревожно и неясно".
   Сам обряд коронации был довольно простым. Маркграфы один за другим, преклоняли колено перед ступенями трона и произносили слова клятвы. Королева улыбалась им, милостиво кивала и отвечала положенными по обычаю фразами. Когда закончилась эта часть церемонии, к тронному возвышению приблизился королевский казначей и передал старейшему по возрасту маркграфу Западной марки золотую корону, которую тот, поднявшись по ступеням, торжественно водрузил на голову королевы-регента под приветственные крики толпы. После маркграфов присягали бароны и рыцари королевского домена. Прочие дворяне непосредственно королеве клятву верности не давали. За них это сделали их законные сюзерены.
  
  
  
   Глава 11
  
  
   Разбросанная вдоль реки Подгорная мало чем отличалась от Лысых холмов. Даже таверна похожая здесь имелась, в дополнение к постоялому двору в городке за рекой. Правда, располагалась она здесь не на окраине, а в центре, рядом с просторной пристанью, от которой через поля и луга вилась пыльная дорога, исчезавшая среди лесистых холмов.
   Багровый диск, садившегося позади светила, дробился в мелких оконных стеклах на мерцавшие блики, от чего складывалось впечатление, что в таверне вспыхнул пожар. По неровной, истоптанной множеством ног и копыт земле, от причальных столбов тянулись длинные волнистые тени. Скрипели уключины. Плескалась вода.
   - Весла по левому борту поднять! - выкрикнул команду владелец легкой однопалубной галеры, взявшийся перевезти маленький отряд "охотников" через реку. - Правый борт, загребай!
   Галера развернулась влево и ткнулась "скулой" в причальные мостки. Палуба под ногами дернулась. Ульрик покачнулся и ухватился за борт.
   Решение "разобраться" с демоном пришло за обедом спонтанно. "Уж не вино ли этому виной?" - спросил себя Волков. Вино из халинэ действительно было крепким, но выпил он его не много. Так что, вряд ли стоило списывать рождение этой затеи на алкоголь. Скорее, это пробудившаяся ответственность. Сергею приходилось и дома взваливать на свои плечи нелегкий груз и тащить его просто потому, что "если не я, то кто?". Как ни крути, а он теперь Ульрик фон Холлинген, законный хозяин здешних земель. И плевать ему, что королева думала иначе и отдала его наследные владения своему любовнику. Моральной ответственности это не снимало. Тем более что и баронесса Росвитта, прочитав документ деда, признала его права. Да и как она могла не признать, если в этом мире родовое наследное право ставилось дворянами выше любых королевских указов.
   И вот теперь, маркграф с рыцарем, сопровождаемые десятком воинов, высаживались в покинутой деревне. Больше всего Ульрик боялся, что они не успеют до темноты. Думавший о том же Хорст, предлагал перенести экспедицию на завтра.
   - Нет, герр Флориан, - возразил ему Холлинген. - Завтра будет трудней. Нам придется искать логово "зверя". Я думаю так. Даже самому глупому демону должно быть понятно, что после его ночного визита, люди сбегут из деревни.
   Хорст согласно кивнул и уставился на маркграфа непонимающим взглядом, говорившим о том, что суть его рассуждений он не уловил.
   - Я почти уверен, что этой ночью демон появится в деревне, - поспешил пояснить Ульрик. - Логика проста. Прежде чем искать добычу в другом месте, почему бы ему, на всякий случай не заглянуть сюда? А вдруг крестьяне сбежали не все? Вдруг кто-то остался? Логично будет проверить здесь, а потом уже отправляться куда-либо еще.
   - Возможно, вы и правы, - неопределенно пожал плечами Флориан. - Во всяком случае, нам сейчас ничто не помешает проверить вашу прозорливость. Вот только..., герр Ульрик, ни в коем случае не желая задеть вашу честь, считаю своим долгом спросить, насколько вы уверенны в своих силах? Все-таки, демон это не обычный противник. Боюсь, что бой с ним сулит нам опасные неожиданности.
   - Я справлюсь, герр Флориан, - заверил Холлинген, хотя на самом деле, никакой уверенности он не чувствовал.
   В виртуальной "Академии" ничего о демонах не говорилось и Волков понятия не имел, что они из себя представляли и как с ними бороться. К счастью для него Лисэль и Элфи располагали достаточно подробной информацией о здешнем бестиарии и с удовольствием поделились ею с герром Холлингеном. Информация его не обрадовала. "А никто и не обещал, что будет легко, - ехидно напомнил себе Волков, - в противном случае хранительницы сами разделась бы с выходцем из Бездны". Ситуация складывалась следующая: кванты магической энергии можно было разместить между атомами любого вещества, но при одном условии. Там должно быть свободное место! А у демона, вид которого пока неизвестен, тело было заполнено квантами Тьмы. "До какой степени?" - вопрос пока открытый. Из этого следовало, что у Ульрика могло и не получиться "напитать" голову демона своей Силой, после чего заморозить или вскипятить ему мозги. Решение нашлось случайно. Оно пришло в тот момент, когда, решивший поразмять ноги Холлинген, подошел к окну, и его взгляд зацепился за ворота замка. Своей идеей Ульрик тот час же, поделился с баронессой и хранительницами. Дамы отнеслись к ней весьма скептически, но за неимением лучшего, сильно отговаривать маркграфа не стали.
   Заручившись согласием хозяйки, Холлинген срезал с помощью магии одну из тяжелых цепей подъемного моста, расплавив два крайних звена. После чего проверил объем своей "Искры", которого оказалось достаточно для того, чтобы заполнить квантами Силы всю цепь целиком. В оставшееся до вечера время, герр Ульрик, в присутствии немногочисленных, но очень заинтересованных зрителей, поднимал цепь в воздух и захлестывал ее вокруг столба для воинских упражнений. В конце концов, это стало получаться у него довольно ловко.
   Высадившаяся на восточный берег, команда "охотников" разместилась в обеденном зале покинутой хозяевами таверны. По указанию Холлингена воины баронессы сдвинули столы и лавки, освободив побольше места у входа. Сами они расположились у дальней стены.
   За окнами быстро сгустились сумерки и в зале потемнело. Воины зажгли масляные светильники на стенах и столах. Ульрик вышел на улицу.
   Десса не имела спутников, зато звезды здесь были крупнее и ярче, чем на Земле, отчего космическая бездна над головой казалась особенно глубокой, загадочной и пугающей.
   Местное светило называлось Ланкона. Его свет не убивал нечисть мгновенно. Тем не менее, он был слишком ярок для подземных обитателей. Демон, осмелившийся прогуляться днем, рисковал навсегда лишиться зрения и заработать ожоги на шкуре.
   Небо было ясным. Крупные звезды освещали дорогу, дома и поля, как Луна в полнолуние, создавая атмосферу поистине сказочную. "Прямо, вечер на хуторе близ Диканьки" - мельком подумалось Волкову.
   Маркграф прикрыл глаза, сосредоточился, несколько раз глубоко вдохнул и вызвал из памяти нужное ощущение. Спустя несколько секунд он открыл глаза и осмотрелся.
   "Магическое зрение" оказалось не совсем таким, как представлялось ранее. Теперь-то Ульрик знал, что глаза мага ничем не отличались от глаз обычного человека. Дело тут было вовсе не в каком-то особенном зрении. Маркграф невольно улыбнулся, вспомнив рассказ одного старого Земного друга о непутёвом родиче, допившимся, как-то, до "белой горячки". Прибывшие по вызову, санитары и милиционеры с трудом сумели его изловить. Впоследствии мужик рассказал другу, что убегал он вовсе не от санитаров, а от громадного черного быка.
   Мораль сей басни была такова: картинку, которую "видел" человек, рисовал его мозг. Если же у мозга возникали проблемы, он мог добавить в окружающий пейзаж некий несуществующий в реальном мире объект. Это называлось зрительные галлюцинации. Бывали еще и слуховые галлюцинации, к примеру, как у маньяка из фильма "Имитатор", с которым по его словам разговаривала Жанна д'Арк. А уж о голосах, которые слышала сама Жанна, знали, наверное, все, кто учился в школе. По теперешнему разумению Волкова, эффект "Магического зрения" следовало бы переименовать в нечто вроде: "Магического сканирования окружающей местности".
   Работало это так: когда маг вызывал у себя нужные ощущения, его мозг подключался к единому магическому полю планеты и начинал контролировать какую-то его часть. Чем сильнее был маг, тем большей была зона его контроля. В режиме магического зрения подсознание чародея улавливало локальные искажения единого поля и преобразовывало в нечто понятное и удобное для восприятия. Это могли быть запахи, звуки, зрительные образы и даже тактильные ощущения.
   В режиме магического сканирования, напоминавший страшную готическую сказку пейзаж, преобразовался в какой-то "сюр". Затопившая местность тьма никуда не исчезла, только теперь дома, трава и деревья выглядели так, словно были выхвачены из темноты ярким светом автомобильных фар. Особенно впечатляла перспектива сюрреалистичной картины. Покрытые светящимися деревьями холмы убегали вдаль и резко обрывались, обрезанные четкой чертой, за которой вздымалась стена темноты. Если прикинуть "на глаз", то магический "радар" Ульрика работал километров на пять. Дальние горы в радиус его действия не попадали.
   Цвета подсознание не отображало. Развернутая перед Холлингеном "картинка" была целиком черно-белой. Постояв у порога, он вернулся в таверну. В слабо освещенном зале "изображение" вновь стало цветным. Тут практически ничего не изменилось. Все выглядело так же, как и несколько минут назад. Воины баронессы сидели за двумя сдвинутыми столами и тихо переговаривались. Чувствовали они себя здесь совершенно свободно. Ульрик обратил внимание на кружки с пивом, за которое, разумеется, никто не платил.
   - Выставить часовых? - спросил Хорст, у вернувшегося маркграфа.
   - Не стоит, герр Флориан, - покачал головой тот, - положимся на мою магию.
   Холлинген обошел лежавшую на полу цепь и присел рядом с Хорстом.
   - Интересно, как долго нам придется ждать? - поинтересовался Флориан, как бы про себя, ни к кому конкретно не обращаясь.
   - Чем дольше, тем лучше, - ответил Ульрик и обреченно вздохнул, как человек перед началом тяжелой работы, от которой ему не удалось отвертеться.
   Причина тяжелого вздоха была разложена на дощатом истоптанном полу. Она крылась в ржавой цепи, которую демон вполне мог разорвать. Помешать этому могла только Сила Холлингена. В данном случае ей предстояло сыграть роль наполнителя в композитных материалах. Сила должна была заполнить промежутки в кристаллической решетке железа и препятствовать ее деформации ровно столько, сколько Ульрик сможет ее там удержать. А он, в отличие от цепи, не железный.
   Проклятый демон не оправдал надежд Холлингена. Где-то часа через два он ощутил неприятный запах. "Словно со скотомогильника ветерком потянуло" - подумал Ульрик и непроизвольно поморщился. Поднявшись с лавки, он стал медленно поворачиваться вокруг своей оси. Когда запах разложения немного усилился, Холлинген остановился, зафиксировал направление и уставился в стену. Под его напряженным взглядом часть стены начала истаивать и, вскоре, через образовавшуюся дыру он увидел черно-белые холмы и дорогу с быстро приближавшейся красной точкой.
   - Демон идет! - предупредил "охотников" Ульрик и с резким выдохом "отключил" магическое сканирование.
   "Дырявая" стена приобрела прежний вид.
   - Далеко он? - спросил Флориан.
   В ответ Холлинген только отмахнулся и потянулся к Силе. Магическая энергия потоком понеслась по руке и через пальцы устремилась в цепь. От хлынувшего в кровь адреналина у Ульрика пересохло во рту, а тело обрело невесомую легкость.
   Впитавшая Силу цепь, лениво шевельнулась на полу. Нервное напряжение вылилось в мелкую дрожь, от которой хотелось приплясывать так, словно босые ноги оказались вдруг, на электрифицированном коврике.
   В какой-то момент мерзкий запах резко усилился, а следом на Холлингена дунуло таким пробирающим "до печенки" холодом, что к нему прямо-таки напрашивалось определение "могильный". Это был "последний звонок". Ульрик приготовился. Спустя считанные мгновенья, двустворчатая дверь с грохотом распахнулась и в зал ворвалась темная громадная фигура. Тут же навстречу ей атакующей змеей метнулась длинная массивная цепь. В следующую секунду просторное помещение сотряс оглушающий рев. Воины вместе с рыцарем схватились за уши. Холлинген от громкого звука только поморщился.
   Плененный демон с ревом извивался на полу. Цепь обмотала его от шеи до пят, как душащая жертву анаконда. Только теперь Ульрик получил возможность рассмотреть "добычу". "Гость" из Бездны был похож на громадную гориллу с мордой кабана и зубами тигра. Его пупырчатая темно-серая шкура была покрыта складками и морщинами. Росту в нем было под два с половиною метра. Широченные плечи бугрились могучими мышцами. Руки толще, чем ноги среднего человека спускались ниже колен. Длинные пальцы были снабжены внушительными когтями. Темя демона от лба и до затылка украшал массивный гребень с шипами в палец. Шипы на голове, клыки в пасти и когти на лапах выглядели так, словно были выточены из черного блестящего агата.
   Убедившись, что ему не вырваться, демон сначала успокоился, а потом, вдруг, заговорил, повергнув этим в шок всех, кроме Холлингена, который уже знал от хранительниц о подобной способности обитателей Бездны. Говорил демон хрипло с рычащими нотами и, примерно, так же невнятно, как человек с набитым пищей ртом.
   - Если ты отпустишь меня, я принесу тебе золото. Много золота! - посулил демон, обращаясь, к стоявшему ближе всех Ульрику.
   - Ага, - кивнул тот, - так я тебе и поверил. - Где ты возьмешь много золота?
   Слово "много" он нарочно исковеркал, передразнив произношение связанного чудовища.
   - Да под землей его полно! - возмущенно прорычал демон. - Чем глубже, тем больше. А там, где мы живем, есть такие ходы и пещеры, что стены в них целиком покрыты золотом.
   - И какой же толщины слой? - поинтересовался Холлинген скучающим тоном.
   Демон смущенно крякнул и нехотя признал:
   - Слой не толстый. В одних местах с человеческий коготь. В других потолще. Зато его много! Если ободрать стены даже одной пещеры получится бо-о-льшая куча! А пещер и ходов внизу о-го-го, сколько! Тебе жизни не хватит, чтобы все обойти!
   - Жаль! - сказал Ульрик и вздохнул почти искренне.
   - Чего тебе жаль? - не понял демон.
   - Тебя дурака! Не откупиться тебе золотом. Вот если бы ты не убивал никого, тогда я, возможно, и отпустил бы тебя. А так...
   - Да сколько я там убил?! - демон снова задергался. - Людишек же много! Чуть больше - чуть меньше, какая разница? Все равно скоро все сдохнут!
   - Почему это "скоро"? - уцепился за выскочившую сгоряча фразу Холлинген.
   Сообразив, что ляпнул лишнего, демон заткнулся и какое-то время лежал молча, недовольно похрюкивая.
   - Я могу дать слово, что не убью тебя, - Ульрик не собирался так просто отступать.
   - Берешь золото?! - обрадовался демон.
   - Не золото, - омрачил его радость Холлинген. - Взамен, ты расскажешь мне кое-что.
   - Чего ты хочешь узнать? - невнятно проворчал обитатель Бездны.
   - То, о чем ты сейчас помалкиваешь!
   - Это ты о людишках? - уточнил демон.
   - Угу, - кивнул Ульрик. - О них самых!
   Демон надолго задумался.
   - Ладно, Тьма тебя забери! - решился он, наконец. - Расскажу! Слово давай!
   - Даю слово высокородного дворянина, - торжественно произнес Холлинген, - что не убью тебя, если расскажешь мне все, как есть.
   - Так слушай! - объявил демон. - Грядет Великая Битва! В ней будут сражаться люди и боги, а потом победитель разрушит Врата в Царство мертвых, и Первородная Тьма поднимется из глубин и выплеснется наружу! Мир изменится и для людей в нем не будет места!
  
  
  
   Глава 12
  
  
   Личные покои королевы в замке Хельмберг занимали несколько соединенных дверьми комнат, распложенных на четвертом этаже прямоугольного донжона вдоль восточной стены. К юго-восточной угловой башне примыкали две комнаты маленьких принцев. Рядом располагалась спальня их матери с тремя узкими окнами, большим камином и, стоящей перед ним кроватью с резными столбиками по углам и пологом под балдахином. Напротив двери в "детскую" был проход в небольшую комнату так же снабженную камином, рядом с которым находилась дверь, скрывавшая теплое и удобное отхожее место, оборудованное в толще наружной стены над узкой вертикальной шахтой. Последняя комната в ряду была самой большой и называлась "Малым приемным покоем королевы".
   Наутро после коронации королевы-регента и грандиозного вечернего пира в "Малом приемном покое" собрались три сообщника в тайных и неблаговидных делах.
   - Хотел бы я знать, как он обо всем проведал? - вернулся к старому разговору Готтлиб фон Глофф и посмотрел на Вельду фон Штемлер.
   Перед тем, как передать ей на руки свою дочь, король Элейна пожаловал колдунье небольшое поместье и дворянство. За прошедшие двенадцать лет Вельда почти не изменилась и оставалась все такой же стройной черноволосой красавицей. На вопрос маркграфа она лишь дернула плечом и ничего не ответила.
   - Да какая теперь разница! - воскликнула Адалинда обреченным тоном. - Сейчас важно лишь то, что проклятый жрец Спасителя держит нас за горло! Если мы не выполним его условия, он раскроет нашу тайну, - при этих словах королева посмотрела долгим взглядом в синие глаза своего любовника. - Все наши тайны! - добавила она, взглянув на Вельду.
   Колдунья поджала яркие красивые губы и мотнула головой.
   - Быть может, жрец получил какие-то откровения от своего бога? - задумчиво проговорила она после краткой паузы. - Иначе, трудно объяснить, как он узнал, что бастард Мордреда жив. Ведь об этом никто даже не подозревал!
   - О бастарде можно забыть! - вставил свое слово Готтлиб. - Что до условий..., то не столь они и плохи. А если все сложится удачно, мы получим небывалые выгоды и прославимся в веках! О нас будут слагать легенды!
   - Если сложится... - тихо, как бы про себя, заметила Адалинда. - Вельда, что ты думаешь об этом Спасителе? - спросила она колдунью.
   - Не знаю, - замялась та, - который день голову ломаю, а ничего дельного на ум так и не пришло.
   - Богиня Лейя, - напомнил фон Глофф. - Она может знать.
   - Желаешь отправиться в паломничество? - с невинным видом поинтересовалась колдунья. - Лейя, конечно Добрая Богиня, но как она поступит с предателем?
   - А кого я предал? - искренне удивился Готтлиб. - Мы ведь не запрещаем людям верить в нее, и не рубим ее рощи.
   - Хотела бы я взглянуть, как ты приблизишься к одной из них с топором, - тон Вельды прямо-таки сочился ехидством. - Рощи Лейи полны Силы, которая подвластна хранительницам. Они от тебя мокрого места не оставят.
   - Вельда, - взмолилась Адалинда, сложив ладони перед грудью, - придумай же, что-нибудь!
   Сейчас она почти физически ощущала, как на ее шее стягивалась удавка. Говорила же ей мама: "коготок увяз - всей птичке пропасть". "Коготок" Адалинды увяз, когда она подлила зелье колдуньи в вино своего мужа. "Но так ли уж велика моя вина? - спрашивала она себя. - Я всего лишь защищалась! Я спасала свою жизнь!".
   Поначалу, поступками Адалинды руководил леденящий душу страх. До дрожи в ногах боялась она зачать от Мордреда чудовище и разделить судьбу несчастной Лионоры. Потом, когда родились сыновья, Адалинда почувствовала груз ответственности за все королевство, которое она должна была сберечь для них. С ужасом взирала молодая мать на дело рук своих. Власть ускользала из дрожащих ладоней спивавшегося короля и в какой-то момент, Адалинда поняла, что если она не поднимет упавшую власть, это сделает кто-то другой. И кто тогда защитит ее сыновей? Приняв решение, юная королева начала действовать. Сначала робко и осторожно, потом все смелей и смелей.
   Начала она с мелких хозяйственных забот. Раздавала указания поварам и управителям королевских поместий. Потом, собравшись с духом, вызвала казначея и потребовала отчет, солгав ему, что выполняет поручение короля. Дальше - больше. И все со ссылками на королевскую волю. Понемногу, чиновники начали привыкать. Пойти к вечно пьяному королю и напрямую спросить, действительно ли он поручил королеве то-то и то-то, желающих не нашлось. Постепенно, двигаясь маленькими шажками, Адалинда прибрала к своим слабым женским рукам всю власть в королевстве.
   Ближе к полудню тайные сообщники собрались вновь. В этот раз в "Зале совета" - длинном помещении со старинными жесткими креслами, расставленными вдоль стен и резным троном на небольшом возвышении. Королевский совет не предусматривал присутствия королевы, поэтому трон был только один. Слева от него, в этот раз, слуги поставили низкое кресло, которое заняла Вельда фон Штемлер. Четверо гвардейцев встали по бокам от королевы и ее придворной чародейки. Маркграф Готтлиб фон Глофф стоял чуть впереди и правее тронного возвышения. Левую ладонь он держал на оголовье, висевшего на поясе меча. Пальцы его правой руки нервно барабанили по обтянутому зеленой тканью бедру. На маркграфе был надет приталенный пурпуэн из яркого малинового бархата с раздутыми у плеч рукавами.
   Глофф стоял лицом к залу и не видел, как королева смотрит на него. А Адалинда в этот самый миг спрашивала себя, любит ли она его на самом деле? Да Готтлиб действительно был красив. Из-за густой гривы светлых волнистых волос и тонких черт лица многие сравнивали его с эльфом. Говорили, что, вроде бы, похож. Адалинда эльфов никогда не видела. Они жили в лесах далеко на востоке за Землями Доброй Богини и в людских королевствах появлялись редко. "Эльф - не эльф, - раздраженно подумала Адалинда, - это только для глупых девчонок важно. Для настоящей любви одной красоты маловато". Сама она тоже была весьма и весьма хороша, а ее вьющиеся локоны светлого золота не уступали эльфийским или чьим-то еще.
   Постепенно Зал совета заполнялся приглашенными. Их было не так много. Обсудив все с Глоффом, королева призвала на совет четырех маркграфов, шестнадцать самых знатных баронов и два десятка рыцарей. Входившие один за другим дворяне, первым делом приближались к трону.
   - Ваше величество!
   Церемонный поклон.
   - Рада вас видеть, барон!
   Милостивый кивок. Легкая улыбка.
   - Прошу вас, присаживайтесь.
   Снова поклон. Дворянин отходил и садился в одно из кресел у стен.
   Маркграф Западной марки Рупрехт фон Вайсбард прибыл на совет последним.
   - Прошу меня простить, ваше величество. Годы! - маркграф развел сухими старческими руками.
   - Ваши извинения излишни, герр Вайсбард, - произнесла Адалинда несколько напыщенным тоном, - вас извиняют ваши заслуги и верность королевскому дому!
   Готтлиб отошел от трона вслед за Рупрехтом и занял крайнее кресло у правой стены.
   "Вот оно, началось!" - в панике подумала королева-регент. Сердце предательски зачастило. Адалинда глубоко вдохнула и "бросилась в омут вниз головой".
   - Господа! - громко и торжественно обратилась она ко всем собравшимся. - Я призвала вас сюда, чтобы обсудить дело исключительной важности! Быть может, самое важное из всех, когда-либо обсуждаемых в этом зале!
   Столь многообещающее начало вызвало у прибывших на совет дворян неподдельный интерес, который легко читался в их глазах. Заинтриговав аудиторию, королева сделала уместную при таком случае паузу, и продолжила уже тише и обычным тоном:
   - В северных и западных королевствах нет своих рудников, поэтому они испытывают большой недостаток во всех металлах, за исключением железа. Торговля с гномами не может удовлетворить всех наших нужд. По причине известной всем. Золото и серебро намного дороже продуктов. Поэтому мы вынуждены менять продовольствие на медь и чеканить из нее мелкую монету.
   Адалинда долго думала, какую же тактику, ей лучше избрать в грядущем нелегком разговоре. И придумала вот такую. Теперь она ловила удивленные взгляды, направленные на нее с двух сторон. "Еще бы вам не удивляться! - усмехнулась про себя Адалинда. - Сидит на троне девчонка и важно изрекает истинны, известные здесь каждому! Погодите, мои дорогие, это только начало!".
   - У нас в Лодегрансе нет рудников, зато на юге добывают золото и серебро в огромных количествах, - продолжила Адалинда.
   - И отливают золотые статуи высотой в два человеческих роста, - вставил барон Зигмар фон Арнхольд, воспользовавшись паузой, нарочно оставленной королевой. - Это всего лишь слухи, ваше величество!
   - Возможно, и нет, - возразил барону Рупрехт фон Вайсбард. - Не так давно, я повесил четырех разбойников. Они промышляли тем, что похищали людей и продавали их на юг. Так вот. В их кошельках мои воины обнаружили золотые и серебряные монеты, отчеканенные в Хайдасарабаде.
   Когда Адалинда поделилась своей задумкой с сообщниками, Готтлиб только плечами пожал, а Вельда план королевы одобрила. "Годится, - сказала она. - Только надо будет роли заранее расписать". Роли расписали. Теперь по этой "росписи" наступал момент для реплики Готтлиба.
   - А я вот думаю, - задумчиво проговорил он, - сколько монеты можно отчеканить из статуи высотой в два человеческих роста?
   - К чему все это?! - не выдержал маркграф Северо-западной марки Адальберт фон Манс.
   На вчерашнем пиру он злоупотребил вином и теперь меньше всего был расположен слушать пустую болтовню.
   - Простите, ваше величество, но вы, кажется, говорили о деле исключительной важности? Я же, пока, ничего важного не услышал, - в хриплом голосе маркграфа слышалось неприкрытое раздражение. - Какое нам дело до золота Империи Хайдасара?! Есть оно! Нет его! Нас это не касается!
   - Ну, вас, возможно, и не касается, - с усмешкой возразил Готтлиб, - а вот я, прикоснуться к золоту Хайдасара не отказался бы!
   Шутка фон Глоффа особого энтузиазма ни у кого не вызвала. Хотя бы потому, что упоминание страшного имени веселому настроению никак не способствовало.
   Империя Хайдасара располагалась на крайнем юге и занимала два полуострова. Один из них практически полностью был отделен от материка дугой высоких гор с одним единственным узким проходом. На нем находилась столица Империи город Хайдасарабад. Другой полуостров напоминал изъеденный ржавчиной наконечник копья. С востока у его основания раскинулась обширная горная страна, разделенная напополам рекой Гарган. Один из хребтов этого горного массива вытягивался к западу, частично перекрывая путь на полуостров.
   Империя Хайдасара была абсолютно закрытым государством. Она ни с кем не торговала и никого не пропускала через свои границы. Впрочем, и желающих посетить эту теплую южную страну как-то не находилось. Ибо на протяжении веков Империей управлял жуткий бог Хайдасар, которому регулярно приносились кровавые жертвы. Слухи об Империи Хайдасара ходили самые разные, но проверить их до сих пор никому не удавалось. Ближайшие к Империи королевства пребывали в постоянном страхе. А ну, как, взбредет Хайдасару в голову расширить свои владения? Кто устоит перед армией, которую ведет самый настоящий бог?! Кое-кто, правда, посещал Империю, но не по своей воле и это была дорога в один конец. Стража на границе скупала людей у разбойников и переправляла их вглубь страны прямиком под жертвенный нож. Платили за живой товар щедро. Серебром и золотом. Время от времени находились желающие подзаработать на чужой смерти. Но они, по большей части, заканчивали свои дни на виселице.
   "Золото Хайдасара! Конечно, заполучить его в свои руки было бы неплохо, - так подумал почти каждый из присутствовавших. - Но как воевать с богом?! Он же нас всех в порошок сотрет!".
   Королева чутко уловила нужный момент. Она поднялась с трона и сделала несколько шагов вперед.
   - Хайдасар оскверняет землю, проливая невинную кровь! - звенящим голосом произнесла Адалинда. - Он питается жизненной силой людей принесенных ему в жертву! Сейчас у нас появился шанс покончить с этим чудовищем раз и навсегда! Это деяние достойно того, чтобы быть прославленным в веках! И именно ради этого великого дела я вас здесь и собрала!
   Тишину, наступившую после слов королевы, можно было смело назвать "гробовой". В другое время Готтлиб позабавился бы от души, глядя на разинутые рты высокородного дворянства, но сейчас ему было не до этого. Поймав его вопросительный взгляд, королева-регент ответила легким кивком. Фон Глофф стремительно встал и вышел в боковую дверь справа от трона, которая вела в комнату, предназначенную для ожидающих приема послов. Вернулся маркграф в сопровождении пожилого смуглого мужчины с начисто выбритой головой, густыми бровями и длинной заостренной бородой. Высокий лоб вошедшего перечеркивали глубокие морщины. В черной бороде искрилась заметная проседь. Одет он был в длинный серый балахон с откинутым капюшоном, подпоясанный узким ремешком с небольшой сумкой на правом боку. В руке мужчина держал длинный белый посох с наконечником, как у охотничьего копья. Только вместо острого жала на втулке блестел диск из полированной бронзы размером с две мужских ладони. На обеих сторонах диска были отчеканены надписи. Одну из них, выбитую крупными буквами, Адалинда прочла еще в прошлый раз. "Вера мой щит против всякого зла" - гласила она. Мелкие строчки на другой стороне диска прочесть издали было невозможно.
   Взглянув на вошедшего в зал жреца, королева ощутила пробудившуюся неприязнь вперемешку со страхом.
   - Это служитель Спасителя Ангерран Эвмесский, - представила она вошедшего и уточнила, - Эвмесс это городок в окрестностях Хайдасарабада.
   Слитный вздох изумления пронесся по всему залу. Заскрипели рассохшиеся от древности кресла.
   - Выслушайте его, - закончила Адалинда и отступила к трону.
   Пока она усаживалась и расправляла пышное платье, Готтлиб вернулся на свое место.
   Оставшийся в одиночестве жрец обвел внимательным взглядом повернутые к нему лица и начал свою речь:
   - Я расскажу вам о Спасителе, - слово "господа" служитель нового бога в обращении опустил. - Это случилось семь лет назад. Жил в Эвмессе некий юноша и был он очень счастлив с молодой женой, - сильный голос Ангеррана хорошо подошел бы сказителю старинных легенд. - Но его счастье длилось недолго. Красавице жене выпал жребий быть принесенной в жертву жестокому богу. Хотел юноша защитить любимую, но был избит воинами Хайдасара. Соседи, друзья и просто знакомые пришли утешить юношу. Был среди них и я. - голос рассказчика дрогнул.
   Ангерран замолчал. На его лице отразилась тяжелая внутренняя борьба. Справившись со своими чувствами, он продолжил рассказ:
   - Нет утешений, способных помочь в такой беде. Не слушал их юноша. Долго сидел он неподвижно с устремленным в стену пустым взглядом. Потом, вдруг вскочил и изрек: "я отправлюсь к Творцу этого мира и спрошу его прямо: "Почему Твой мир так жесток и несправедлив?". Люди, что собрались в его доме, не сумели сразу понять, о чем он говорит. А юноша, вдруг воскликнул: "Будь ты проклят, Хайдасар! Я приношу себя в жертву ради мести тебе!". - С этими словами он выхватил спрятанный в рукаве нож и вонзил себе в сердце прежде, чем ему смогли помешать.
   У слушавшей эту историю во второй раз Вельды, не было разумного объяснения подобным чудесам. "Как мог дух самоубийцы стать богом?! - спрашивала она себя. - Это же немыслимо!". Колдунье было известно, какой мощный выброс темной, злой Силы случался при самоубийстве. Бывало, даже, что внешние покровы души слетали, как сорванный ветром плащ. Из этих лохмотьев мог образоваться видимый только по ночам призрак или невидимый, но зловредный дух, который поселялся в доме, стучал, гремел, швырял посуду и говорил хозяевам всякие гадости. Рассказчик, тем временем, перешел к самому важному:
   - Два года назад дух погибшего юноши начал говорить с избранными, создавшими вскоре после этого Его братство. С тех пор мы не произносим имени юноши, но именует Его Спасителем. Ибо скоро, спустится Он с небес и установит в мире справедливость. Спаситель повергнет демона Хайдасара и освободит людей от его власти. С пришествием Спасителя наступит на Дессе счастливая жизнь. Но, уповая на Спасителя, мы и сами должны ему помочь, ибо боги также нуждаются в пропитании, как и люди в земной пище. Хайдасара питает жизненная сила его жертв, а Спаситель нуждается в нашей вере! Только истинная вера придаст Ему силы для одоления Зла, которое вот-вот обрушится на Дессу! Ибо демон Хайдасар не одинок, есть еще Владыка Тьмы, который так же мечтает о власти над нашим миром.
   После речи Ангеррана в Зале совета наступила долгая тишина, которую нарушил маркграф Западной марки.
   - Красивая сказка, - произнес он скрипучим голосом, - но место ты, жрец, выбрал неподходящее. Потому что мы все преклоняемся перед Лейей. И менять свою веру, лично я, не намерен! Да и поздно мне это делать. Дни мои близятся к концу, и я всей душой надеюсь получить место в Главной роще Доброй Богини.
   Слова Рупрехта фон Вайсбарда заставили остальных крепко призадуматься.
   - А уверен ли ты, что попадешь в рощу своей богини? - вступил в полемику слуга Спасителя, и всех собравшихся здесь дворян сильно покоробило такое дерзкое обращение простолюдина к высокородному.
   Кое у кого даже лицо вспыхнуло от гнева, но "поучить" зарвавшегося наглеца хорошим манерам в присутствии королевы-регента никто не решился. Да и не до того сейчас было высокородным господам, ибо в душах многих из них началась жестокая борьба между страстным желанием получить свой "кусок золотой статуи" и желанием обеспечить себе достойное посмертие. А дерзкий слуга Спасителя тут же вмешался в эту борьбу:
   - Тот, кто поручит свою душу Спасителю, может не опасаться Бездны, - сказал он. - Души всех верующих в Него вознесутся на небеса! Без всяких исключений!
  
  
  
   Глава 13
  
  
   - А откуда тебе это известно? - недоверчиво поинтересовался Холлинген.
   - Не только у вас есть пророки! - прорычал демон с известной гордостью.
   - Так это всего лишь проро-о-очество, - разочаровано протянул Ульрик. Чего ж ты в таком случае рассказывать не хотел? Чего опасался?
   - То, о чем говорит с избранниками Тьма, нельзя передавать посторонним! - рыкнул демон, сверкнув багровыми глазищами. - Болтун может понести наказание!
   - Тоже мне, тайна! - Ульрик махнул рукой. - Почти о том же самом сегодня днем очередной пророк в городе на площади кричал. Еще и какого-то Владыку Тьмы поминал. Кстати, не знаешь, что это за Владыка Тьмы такой? И действительно ли он пожирает души?
   - У Тьмы не может быть никакого владыки! - заявил демон безапелляционно. - Ее могущество столь велико, что обуздать его немыслимо. Только Творец был на это способен, но он давно забыл про наш мир. А кто пожирает души, я могу тебе рассказать. Ты про слово свое не забыл?
   - Я ВСЕ помню! - заверил Холлинген, сделав на слове "Все" особое ударение. - Обещал не убить - не убью. Рассказывай, давай!
   - Бродил тут, один дух по пещерам, - начал рассказывать демон. - Может, он при жизни был магом, а может, помер как-то неправильно. Кто знает? В общем, превратился некий человечишка в призрака и вместо того, чтобы погрузиться на дно Бездны, он как-то сумел у нас зацепиться. Сначала просто бродил и все бормотал что-то. А потом охотится начал!
   - На кого охотится? - обалдело переспросил Ульрик. - На демонов, что ли?
   В ответ "гость" из Бездны хрипло залаял. Холлинген не сразу и сообразил, что это он так смеется.
   - Как может призрак причинить вред живому? - задал демон вопрос, который, судя по всему, следовало считать риторическим. - Конечно же, он охотился не на наших. Призрак охотился на души людишек!
   На этом месте Ульрик почувствовал, что у него натурально "ум за разум заходит". "Так. Надо срочно порасспросить хранительниц о здешнем загробном бытии" - решил он про себя, а вслух спросил:
   - И откуда же они там брались? Ну, души эти, на которые призрак охотился?
   Демон взглянул на Холлингена, как строгий учитель на нерадивого ученика и с тяжелым вздохом принялся разъяснять:
   - На самом верху лежит ваш мир, людской. От него тянется вглубь множество ходов и пещер. В некоторых из них гномы и гоблины золотишко добывают. Ну, и прочие металлы. Гномы спускаются за золотом на двести лиг по вашим меркам. А вот если ты спустишься разными извилистыми колодцами и щелями на глубину больше тысячи лиг, то окажешься в Преддверии Царства мертвых. Там множество больших пещер связанных между собой длинными разветвленными ходами, и в одной из них стоят эти самые Врата, о которых в пророчестве сказано. Ниже Преддверия наш мир - демонский. Вы его Бездной именуете, что не совсем верно. Настоящая Бездна находится ниже и заполняет ее Первородная Тьма.
   Куда уходят чистые души мне не ведомо, а вот те, в которых поселилась тьма, к Тьме же и притягиваются. У большей части людишек темного в душах не много, поэтому они задерживаются в Преддверии, а оттуда уже через Врата попадают в Царство мертвых. Но есть такие злодеи выдающиеся, что души у них чернее некуда! Вот они-то в Преддверии не задерживаются, тьма в душах тянет их вниз, в Бездну. А путь туда лежит через наш мир. Так что души злодейские в наших пещерах прямо с потолка падают! Медленно так, просачиваются сквозь камни на своде, потом срываются и... шлеп! На пол! Ну и начинают дальше в Бездну просачиваться, а тут призрак приблудный подлетает и... хвать! Душу злодея. Вот так вот!
   В общем, набрался призрак Силы от захваченных душ и что-то там задумал. Стал он подговаривать наших в мир людей сходить. Крови свежей и человечинки сладкой попробовать. А она вку-у-усная-я-я! Человечика-то!
   Демон облизнулся и сглотнул.
   - А чего ж вы, раньше-то не ходили? - удивился Ульрик. - Или без подсказки не додумались?
   - Нет, ну чему вас тут только учат! - возмутился демон. - Не можем мы сами наверх выбраться! Понял?! Тьма Первородная нас притягивает и держит, не дает выше положенного предела подняться! Вот лезешь, лезешь наверх, а потом раз! И все! Сколько лапами по камням не скреби, а все на месте! Не пускает дальше Тьма, потому как, мы по части из нее созданы, а подобное к подобному притягивается.
   - Ничего не понимаю! - устало признался Холлинген, помотав головой. - Если Тьма вас не пускает, то почему ты здесь?!
   - Ну отчего ты такой недогадливый?! - взвыл демон. - Чтобы преодолеть притяжение Тьмы, Сила нужна! Понятно тебе?! Если получишь Силу, отличную от темной, то Тьма уже не сможет тебя притянуть.
   - Это как бочка, что ли? - предположил Ульрик. - Бочка с водой тонет, а с воздухом плавает.
   - Какая еще бочка? - недовольно проворчал демон.
   - Не обращай внимания, - ответил ему Холлинген. - Так значит, этот самый призрак подговорил тебя подняться к нам и дал для этого Силу?
   - Так и есть, - подтвердил демон. - Если ты закончил свои расспросы, то давай, разматывай цепь.
   - Не спеши, - холодно посоветовал Ульрик совсем другим тоном. - О цепи у нас уговора не было.
   - То есть как это?! - опешил демон. - А как я, по-твоему, домой пойду.
   - А ты никуда не пойдешь! - жестко "припечатал" Холлинген. - Я обещал тебя не убивать и слово свое сдержу. А вот отпустить тебя я не обещал. Поэтому я передам тебя на суд баронессы Росвитты фон Арнхольд. Что с тобой будет дальше - меня не касается!
   - Обманщик!! - взревел демон так, что Хорст с воинами снова схватились за уши. - Забери тебя Тьма! Будь ты проклят!!
   - От проклятого слышу! - парировал Ульрик. - Послушай, демон, - сказал он устало, - я тебе честно скажу, если бы ты убил несколько крестьян-мужиков, я бы тебя отпустил. Но ты растерзал женщин и детей. А для меня это святое! Так что, за детей и женщин ответишь по закону! Я все сказал!
  
   *************************
  
   Эта ночь в таверне показалась Ульрику самой длинной в его жизни. Демон ревел, рычал, сыпал проклятиями, сулил горы золота, извивался, пытаясь разорвать цепь. Маркграф, стиснув зубы, терпел и изо всех сил старался удержать Силу в цепи.
   Ближе к утру Хорст подал сигнал факелом, и вскоре от западного берега подошла галера. Дергавшегося демона погрузили на палубу. Матросы, испуганно озираясь, налегли на весла.
   Галера шла ходко. От реки тянуло холодом и сыростью. Городок Арнхольд уже не спал. С реки хорошо была видна россыпь огоньков на площади и тусклые пятнышки света, мерцавшие в окнах домов.
   У пристани Холлинген приподнял цепь вместе с демоном и перенес на телегу. Вроде бы ничего сложного, но сразу после этого он почувствовал, что сил изрядно поубавилось, начали наваливаться слабость и усталость. "Похоже, на сегодня я исчерпал все свои ресурсы, - подумал Ульрик, - надо поднапрячься и как-то продержаться до конца".
   Все можно было сделать и проще, но Холлинген решил устроить из казни демона настоящую пиар-акцию. "Пусть местные жители узнают, что у Северо-восточной марки есть законный хозяин! - решил он. - А если учесть, что в городке живут свои и останавливаются проезжие купцы, то можно не сомневаться - слухи о чудесно спасшемся наследнике Холландсдаля быстро разнесутся по всему королевству".
   Чтобы "держать" цепь, Ульрику пришлось забраться на повозку. К счастью для него, горожане и их заречные соседи не стали кидаться гнилыми овощами. Иначе, не миновать бы маркграфу "шальной пули". Зато вопили они все - будь здоров!
   На помосте в центре площади обвиняемого ожидало нечто вроде "тройки" НКВД в составе баронессы и двух хранительниц. Суд, как говорится, был скорым и справедливым. Росвитта фон Арнхольд зачитала с листка перечень всех злодеяний подсудимого и тут же вынесла свой вердикт - смерть!
   Обмотанный цепью демон извивался, как уж на сковородке. Повозка ходила ходуном, пронзительно скрипела и грозила вот-вот развалиться. Подбежавшие палачи с трудом смогли накинуть на ноги приговоренного петлю. Тут же куча добровольных помощников дружно потянула за конец веревки. Державшийся из последних сил Холлинген, подталкивал цепь. Вскоре демон закачался чудовищным плодом под перекладиной П-образной виселицы, стоявшей у края помоста. К этому времени окончательно расцвело. Краешек Ланконы выглянул из-за искрящихся снежных зубцов Ледяной короны. Первые утренние лучи окрасили небо над горными вершинами в красно-оранжевый цвет.
   Росвитта и Элфи спустились на площадь. Оставшаяся на помосте Лисэль, вытянулась в струнку и замерла с полуприкрытыми глазами. Ее слегка отведенные от бедер руки с растопыренными пальцами напоминали крылья птицы готовой вот-вот взлететь.
   В какой-то миг Ульрик ощутил легкое дуновение прохладного ветерка, принесшего сладкий цветочный аромат. Это была реакция магической части его подсознания на Силу богини Лейи, приведенную в действие хранительницей. Скосив глаза, Холлинген увидел, как кроны деревьев в роще Доброй Богини начал окутывать яркий изумрудный туман. Вскоре из сгустившегося зеленого облака вытянулся похожий на хобот смерча рукав и устремился к помосту. Обогнув по пути хранительницу, изумрудная струя метнулась к раскачивавшемуся на виселице демону и окутала его со всех сторон. Над площадью пронесся жуткий хриплый вой и резко оборвался. Стоявший ближе все к осужденному Ульрик, услышал хлюпавшее мокрое шипение. Сквозь туманную пелену он увидел, как вспенилась шкура на голове демона. Серо-зеленая пена полезла из-под цепи и потекла вниз. В ноздри ударил такой ядреный смрад, что Холлинген закашлялся и "уронил" цепь. "Держать" ее дальше у него уже не осталось сил. "Египетская сила! - подумал Ульрик, пятясь от виселицы. - Такой пеной только протесты разгонять!".
   Лишенная управления цепь с длинным лязгом обрушилась на землю и тут же была залита темной пеной. Спустя несколько мгновений в пенное месиво под виселицей смачно плюхнулся черный череп, разбросав по сторонам серо-зеленые хлопья. Следом за ним посыпались остальные кости.
   Холлинген подумал, что на этом все закончилось. Но нет. Лисэль решила "прибраться" после экзекуции. Она подошла к краю помоста и указала рукой вниз. Повинуясь ее мыслям, хвост зеленого тумана скользнул к земле и коснулся смрадной кучи, от которой сразу же повалили густые клубы черного дыма. Вскоре все было кончено. Под виселицей остались только сваленные живописной грудой, ржавая цепь и блестевшие черным агатом кости демона.
   Росвитта и Элфи вновь поднялись на помост и встали рядом с Лисэль. В этот раз к ним присоединился и Ульрик. С края помоста Росвитта фон Арнхольд обратилась с краткой речью к "ликующему народу". В ней она представила законного владетеля Холландсдаля, превознеся до небес его заслуги в борьбе с демоном и попутно воздав хвалу за защиту простых людей, о нуждах которых, по словам баронессы, маркграф болеет душой денно и нощно. Получая свою долю народного ликования, Холлинген растягивал непослушные губы в любезной улыбке и милостиво кивал. Делать какие-либо заявления у него не было ни сил, ни желания. За эту ночь Ульрик так устал, что едва держался на ногах. От одной только мысли, что нужно взобраться в седло и ехать до замка верхом, ему делалось дурно. Поэтому, испросив разрешения у баронессы, он уселся на заднее сиденье ее ландо и всю дорогу думал только о том, как ему найти в себе силы, чтобы выбраться потом отсюда и подняться по лестнице в свою комнату.
  
  
  
   Глава 14
  
  
   - Просите, ваша светлость, но я должен спросить прямо. Что вы намерены делать?
   "Хороший вопрос" - подумал Ульрик, глядя в суровое, будто высеченное из камня лицо барона Зигмара.
   За последние два года он как-то отвык принимать серьезные решения и все больше "плыл по течению". Оказавшись здесь, он неосознанно стремился оттянуть ответственный момент, поэтому с готовностью ухватился за предложение Хорста совершить паломничество в Земли Доброй Богини. Но как-то так вышло, что до Главной рощи Лейи он, все еще, не добрался и вдобавок, втянулся в местные дела настолько, что "включать задний ход" стало уже поздно. Теперь же, предстояло принять до жути ответственное решение, ставившее королевство Лодегранс на грань гражданской войны.
   - Для начала, я хочу вернуть все, что принадлежало моему деду.
   Сидевший по правую руку Хорст бросил на маркграфа косой взгляд, но промолчал. Накануне Холлинген просил его не начинать раньше времени разговор о престоле и не раскрывать тайну рождения принцев.
   Важная беседа проходила в просторном холле на первом этаже замкового донжона. Стены длинного зала были сложены из неровных глыб серого, как цемент известняка и украшены различным оружием и геральдическими вымпелами. Ряд массивных граненых колонн, проходивший по центру холла, поддерживал крутые стрельчатые арки. В стены и колонны были забиты штыри с кольцами, в которых стояли выкованные из железа светильники, похожие на чайники с четырьмя носами. Время было позднее, и за высокими окнами зала клубилась непроглядная тьма. Сумрак в зале кое-как рассеивали тусклые огоньки, плясавшие на опущенных в ароматное масло фитилях. В каждом светильнике мерцало по четыре огонька. Мрачную атмосферу полутемного зала скрашивало яркое пламя, с треском пожиравшее кучу хвороста в громадном камине. Его разожгли для света и от сырости. Слева от камина сидели в креслах с резными спинками Хорст и Холлинген, напротив них полукругом разместились: Зигмар фон Арнхольд, трое его взрослых сыновей и двое безземельных рыцарей, состоявших на службе у барона.
   После случившегося в городке и деревне Ульрик и Флориан решили дождаться Арнхольда, в надежде узнать от него что-нибудь новое о последних событиях в королевстве.
   Новости, привезенные бароном, мягко говоря, не радовали. Совет у королевы в первый день закончился ничем. Маркграф Западной марки прямо заявил, что подобные вещи не престало обсуждать в столь узком кругу.
   - Все дворяне королевства меж собою равны! - торжественно провозгласил фон Вайсбард. - В столь важном деле каждый имеет право голоса!
   Когда совет в прежнем составе вновь собрался на следующий день, неугомонный старик заявил, что менять веру он не намерен и в этом его решительно поддерживают все его вассалы.
   Волею случая барон Зигмар оказался в роли мятежника против законного сеньора Северо-восточной марки Готтлиба фон Глоффа. Но только безумцу смогло бы прийти в голову, заключить его за это под стражу. Отдай королева-регент подобный приказ и не миновать бы тогда большой крови пролитой прямо в ее замке.
   Холландсдаль был ближе всех к Землям Доброй Богини, и именно здесь выросли первые в людских землях рощи Лейи, чем жители Северо-востока немало гордились. Дворяне Холландсдаля всей душой полагались на милость Доброй Богини и готовы были сражаться и умереть за нее.
   После Рупрехта фон Вайсбарда выступил барон Зигмар фон Арнхольд и от имени всех дворян Северо-востока заявил, что никакой Спаситель им даром не нужен! У них уже есть своя Богиня и никого другого им не надобно! Дворяне Северной и Северо-западной марок разошлись во мнениях, их сеньоры колебались. В королевском домене единодушия тоже не было.
   Напряженную ситуацию разрядил, слушавший выступления знати жрец Спасителя. По его предложению, королева-регент распустила дворян по домам, с повелением обдумать все, как следует, и собраться весной следующего года для окончательного решения вопросов о войне и вере.
   - Лично я готов принести вам присягу, - сказал Зигмар, обращаясь к Ульрику. - Полагаю, что и остальные дворяне Холландсдаля последуют моему примеру. Но спрашивал я вас не об этом.
   - Я понял, - ответил Холлинген. - Сейчас не время решать, кто будет владеть Северо-восточной маркой, когда опасность грозит всему королевству. Давайте обдумаем, что нам стало известно. Но сначала о главном. Война с Хайдасаром нам не нужна! Если Спаситель горит желанием отомстить ему, пусть делает это не за наш счет. - Ульрик обвел собеседников испытывающим взглядом и удовлетворенно кивнул. - Вижу, в этом со мной все согласны. Теперь о Спасителе. Ему нужна Сила, чтобы спуститься с небес или где он там пребывает? Так говорят его жрецы. При этом они стращают всех Владыкой Тьмы и нашествием демонов. Недавно мы узнали, что никакого Господина у Тьмы нет, а демонов натравливает на нас некий призрак. Я сразу заподозрил здесь что-то неладное. Судите сами. Ночью появляется демон и нагоняет страх на селян. А уже утром в город заявляется проповедник с речами о демонах и Спасителе. Я в такие совпадения не верю!
   - Ваша светлость полагает, что призрак может служить Спасителю? - спросил барон.
   - А вы думаете иначе?
   - Я тоже не считаю это совпадением, - поддержал маркграфа фон Хорст. - Но что же нам предпринять?!
   Герр Холлинген криво усмехнулся и ответил:
   - Нужно спуститься в Бездну и покончить с призраком!
   Дальше последовала немая сцена. "Прям, как в "Ревизоре!" - подумал Ульрик, глядя на открытые рты и выпученные глаза. Дав собеседникам немного опомниться, он, как ни в чем не бывало, продолжил начатую мысль:
   - Цель отсрочки, предложенной жрецом Спасителя, лично у меня не вызывает сомнений. За ближайшие месяцы, демоны так измучат всех своими набегами, что по весне многие прибегнут к покровительству Спасителя, лишь бы избавиться от этого кошмара.
   - Но как, ваша светлость?! - воскликнул барон, всплеснув руками. - Как вы собираетесь ловить призрака в Бездне полной демонов?! Боюсь, всех воинов королевства не хватит для такого дела!
   - Да вы, не волнуйтесь так, герр Зигмар, - спокойно посоветовал Холлинген, глядя на покрасневшее лицо Арнхольда. - Кроме мечей есть еще и магия. К тому же у меня появилась пара неплохих идей относительно этого похода.
   - В таком случае, я должен вам заметить, герр Ульрик, что с казнью пленного демона вы явно поспешили, - укорил маркграфа фон Хорст.
   - Полагаете, он был бы полезней живым? - спросил Холлинген, повернувшись к рыцарю.
   - Мы могли бы заключить с ним договор и проникнуть в их пещеры без боя.
   Ульрик шумно вздохнул и пояснил:
   - Во-первых, договор с одним демоном, не означает договора со всеми! Во-вторых, с чего вы взяли, что такой договор вообще возможен? Демон это всего лишь опасное животное! Попытайтесь заключить договор с волком, что из этого выйдет?! Хищник просто разорвет вам глотку, как только вы предоставите ему такую возможность. Ну и, последнее. Убийства женщин и детей я не прощу никому и никогда! Запомните это на будущее!
   - Это всего лишь простолюдины, - попытался возразить Флориан смущенный резкой отповедью.
   Не ответив на его замечание, Холлинген заговорил о другом:
   - В грядущей подземной войне лучшего союзника, чем гномы нам не найти! В ближайшее время я намерен посетить Белые горы и договориться с гномами о военном союзе. Но до этого, мне необходимо переговорить с богиней Лейей. Чем скорее, тем лучше. Завтра я хотел бы покинуть ваш гостеприимный замок, барон, и отправиться в Земли Богини. Вы со мной, герр Флориан?
  
  
  
   Глава 15
  
  
   - Господа желают завтрак? - спросила молоденькая служанка по-детски звонким голосом и замерла на миг, выжидательно поглядывая на "господ" лучащимися радостью глазами.
   Видимо у девушки сутра было чудесное настроение и, похоже, оно передавалось всем, кто сегодня с ней общался.
   - Желают-желают, - подтвердил Холлинген, как "старший по званию", улыбнувшись в ответ на заразительную улыбку.
   - Могу принести фаанэроссэ с мясом царга и хваном, салат из колосты с брютом и поркэ, форикол и полэроссэ с халинэ на сладкое, - скороговоркой перечислило рыжеволосое зеленоглазое чудо с задорно вздернутым носиком, присыпанным мелкими веснушками.
   "Нет, ну до чего же прикольная девчонка! - подумал Ульрик. - Назвать служанку девушкой, у него как-то язык не повернулся, хотя по возрасту, она вполне подходила".
   - Принеси-ка мне милая, большую кружку горячего антэ, кусочек сыра и четвертинку мерьи-масты.
   - Ой, - округлила глаза девчонка, - свежий пирог будет только к обеду. Если ваша милость желает, могу принести вчерашний.
   - Сгодится и вчерашний! Моя милость не будет привередничать, ибо ничего вкусней она еще не пробовала.
   - Так уж, и ничего?! - задорно усомнилась служанка.
   - Ну... - замялся Холлинген, - клясться честью я бы в этом не стал, но пирог действительно был бесподобный и вот это я готов подтвердить под присягой.
   - И это все? - уточнила девушка на всякий случай.
   - Да, - кивнул Ульрик.
   Поскольку было достаточно очевидным, кто за этим столом следующий по старшинству, служанка перевела взгляд на Флориана, сидевшего напротив маркграфа.
   - Мне салат, фаанэроссэ, мерья-маста два куска, кружку холодного антэ и про хлеб не забудь.
   Похоже, рыцарь решил подкрепиться основательней, чем его сеньор.
   - А ты Эрих чем бы хотел поддержать силы? - спросил Холлинген, повернувшись к оруженосцу.
   - Я..., - Эрих запнулся, по его лицу было видно, что парню хотелось всего и сразу.
   Ульрик прекрасно его понимал, поскольку и сам регулярно испытывал нечто подобное. Похоже, длинные конные переходы и свежий воздух вкупе с идеальной экологией весьма способствовали пробуждению аппетита.
   Да еще и масса новых впечатлений! Одно только путешествие по узкому извилистому ущелью через два параллельных хребта Ледяной короны чего стоило!
   Шорох щебня под копытами на склоне, неровная тропа, корявые деревья на голых камнях, мелкие, но бурные ручьи с ледяной прозрачной водой, заснеженные вершины над головой, ночевки у костра под крупными яркими звездами - романтика! А еще горячий конь под седлом, длинный клинок на бедре, верный оруженосец и надежный друг, чего еще надо мужчине для счастья?!
   За две недели в пути товарищеские отношения Ульрика и Флориана переросли в настоящую дружбу. Хотя Хорст и принес маркграфу присягу перед отъездом из замка, общались они теперь на "ты" и без всяких там "герров" и "ваших светлостей".
   Барон Зигмар с клятвой верности решил повременить, мотивируя это тем, что желает принести присягу вместе со всеми дворянами Холландсдаля. Зато присягнул на верность Холлингену его младший сын Эрих. Старший Арнхольд просил "Его светлость" оказать роду честь и взять сына в оруженосцы.
   - Мне тоже, фаанэроссэ, салат, пирог, холодный антэ и еще полэроссэ с халинэ - определился, наконец, с заказом Эрих.
   Блюда на стол подавали аж три служанки. Та, что принимала заказ и еще две постарше и потолще.
   - Ваша милость будет платить за всех?
   Рыженькая служанка оказалась не только веселой, но и догадливой. Холлинген молча кивнул.
   - Тогда с вас четыре дарена и пять балинов.
   Ульрик достал из поясной сумки замшевый кошель, развязал тесемки и начал отсчитывать монеты.
   Здешняя денежная система базировалась на торине гномов - монете весом 4,32 грамма чистого золота. Один торин равнялся тридцати даренам - мелким монеткам по 1,44 грамма высокопробного серебра. А один дарен, в свою очередь, равнялся восьми балинам - крупным медным монетам по 10,8 грамм. Имелись в ходу и более мелкие монеты, которые чеканили короли Лодегранса и Мейрига из меди, полученной от торговли с гномами.
   К тому времени, как Холлинген рассчитался за завтрак, его оруженосец уже с энтузиазмом скреб деревянной ложкой по расписной глиняной миске, периодически меняя "орудие труда", он накалывал трезубой железной вилкой крупные куски овощей политых маслом коттулэ. Фаанэроссэ и салат юноша заедал пахучим пышным хлебом, нарезанным большими овальными ломтями и запивал напитком из толстостенной глиняной кружки.
   В названиях местной пищи более половины слов имели эльфийское происхождение. К примеру, мерья маста переводилась, как праздничный пирог. Фаанэроссэ тоже было эльфийским словом. Само же блюдо, представлявшее собой нечто среднее между кашей и пловом, состояло из сильно разваренного фаанэ с мясом царга, грибами и овощами. Царг это здешняя крупная птица немного похожая на индюка.
   Антэ чаще всего пили холодным, но Ульрик предпочитал горячий. Так ему было привычней по прошлой жизни.
   Словом антэ называли бодрящий тонизирующий напиток из крупных длинных листьев одноименного растения. Его заваривали, как чай, давали немного настояться и добавляли мед лесных пчел, очень душистый и слегка отдающий мятой. Знать и купцы клали в напиток еще и дольку кулумы - местного цитрусового. Кулума росла только в Землях Доброй Богини и на востоке у эльфов. По форме она была похожа на крупную грушу с кожурой, как у лимона, только розового цвета. Ярко-малиновая мякоть кулумы имела соответствовавший цветовой гамме вкус - примерно, как малина с лимоном. По мнению Холлингена, класть ее в чай было самое то! К слову, понравившийся ему за вчерашним ужином пирог, был начинен крупными местными яблоками с обалденным запахом и вкусом и очищенной от кожуры кулумой.
   Ульрик отрезал кусок пирога, положил сверху полоску белого мягкого сыра и приступил к завтраку. Запивая пирог горячим антэ, он изредка поглядывал на сидевшего слева Эриха. Парень пребывал в том настроении, что бывает у ребенка под новый год - елка, праздник, подарки и все такое. По дороге он все порывался что-то сказать, но никак не решался, пока маркграф, наблюдавший эти метания, не расспросил его сам. Смущаясь и краснея, Эрих поведал "старшим товарищам", как он мечтает увидеть Богиню своими собственными глазами. Холлинген обещал взять его с собой, если будет такая возможность. Теперь, когда этот миг приближался, младший Арнхольд все больше погружался в радостное волнение и предвкушение чуда.
   "На отца он совсем не похож" - подумал Ульрик. Барон Зигмар напоминал ему Клинта Иствуда, но только не реального, а как если бы кто-то взялся высечь из гранита статую актера, подчеркнув при этом определенные черты, то получилось бы похожее изображение барона.
   Эрих был больше похож на свою мать и унаследовал от нее пышные вьющиеся волосы цвета "натуральной блондинки". По меркам навсегда покинутого мира он был симпатичным гламурным мальчиком с хорошей спортивной фигурой. "С такими данными только в рекламе сниматься, - подумал Холлинген. - Рекламировать какие-нибудь кроссовки или дезодоранты. Впрочем, и мы с Флорианом подошли бы для этого дела ничуть не хуже, - похвалил он сам себя. - Только рыцарю пришлось бы сначала сбрить свои вызывающе торчащие усы с остро закрученными концами".
   Они прибыли в Лейгард вчера поздно вечером и остановились в одном из трех городских трактиров с комнатами для паломников. Определили лошадей в конюшню, вымылись, поужинали и завалились спать.
   Сегодня проснулись рано, бодрые и свежие, готовые к "великим свершениям". Впрочем, насчет последнего Сергей не обольщался. Хотелось бы конечно, побыстрей, но.... Чтобы обратиться к Богине "по личному вопросу", надо было сперва "записаться на прием". Когда Лисэль рассказала Волкову об этом, на него сразу повеяло чем-то родным и знакомым. В свое время ему "посчастливилось" вдоволь побегать по чиновничьим кабинетам. Никаких претензий к Богине Сергей мысленно не предъявлял. Действительно, должен же быть какой-то порядок! Если, к примеру, президент РФ начнет принимать по личным вопросам всех желающих без разбора, то у него просто не останется времени на выполнение своих конституционных обязанностей.
   Лейя, конечно не президент. В том смысле, что "электората" у нее поменьше, но тем не менее.
   Паломники тянулись к Главной Роще почти что, непрерывной чередой. И все по "личным вопросам". Причем, весьма и весьма специфическим. Волков уже устал удивляться сыпавшейся на него информации и старался воспринимать все происходившее вокруг, как некую игру или реалити шоу. Если принимать все слишком серьезно, то недолго было и умишком тронуться. Судите сами. На Земле теологи спорили с учеными насчет существования Бога, а здесь, малого того, что боги жили среди людей, так еще и происходил настоящий "круговорот душ в природе"!
   После смерти тел, души большинства людей попадали в Преддверие Царства мертвых, либо в Бездну. А вот для адептов Лейи был открыт еще и третий путь. Не задаром конечно. Но если при жизни человек вел себя более-менее "прилично", то у него всегда был шанс "переехать" в свое время в Главную Рощу Богини, как на пмж.
   Сила Лейи удерживала души "на плаву", не давая им погрузиться в Преддверие, а магические потоки, связывавшие все рощи, несли их как реки в кольцо Ледяной короны, большую часть которого занимала Главная Роща. Один раз в году, как правило, в годовщину смерти, люди могли посещать Рощу и общаться не только с недавно ушедшими родственниками, но даже, и с далекими предками.
   От мысли, что они сейчас на окраине громадного леса населенного тысячами призраков, Ульрику делалось не по себе. Еще неизвестно, сумел бы он заснуть в эту ночь, если бы не вымотался так за день.
   В отличие от вчерашнего ужина, завтрак проходил в молчании. Хорст и Холлинген были заняты своими мыслями, а Эрих не решался их беспокоить. Чернь в общем зале довольствовалась длинными лавками, а в зале для благородных столы окружали приличные не обшарпанные стулья. Поев раньше всех, Ульрик откинулся на высокую спинку и принялся поджидать товарищей.
   Дольше всех провозился с завтраком Эрих, доедавший полэроссэ - обычную овсянку с кусочками сладкого халинэ. Дождавшись, когда он закончит, Холлинген поднялся из-за стола, шумно отодвинув стул, и скомандовал:
   - Идемте!
   Придерживая длинные мечи, дворяне направились к выходу. В зале для благородных они завтракали одни, в то время как общий зал был полон народом. Двустворчатая застекленная дверь вывела их на неширокую улицу. Утренний воздух был особенно чист, прозрачен и свеж. Дышать им было одно удовольствие. Никаких выхлопных газов и шума проносившихся автомобилей. Тихая сельская идиллия! Ланкона поднялась уже довольно высоко, и ее ласковые лучи расцветили пестроту улицы яркими красками. Дома здесь были такими же, как и в Арнхольде. В два-три этажа, с высокими крутыми крышами, каминными трубами и мансардами. Побеленные стены расчерчивали разноцветные деревянные балки.
   В целом, Лейгард выглядел намного ухоженней Арнхольда хотя и был крупнее. Перед фасадами домов вдоль всей улицы тянулись засаженные цветами палисадники с низенькими оградами из вкопанных в землю камней. Улица, на которой располагался трактир, была выложена волнистыми по краям плитками слоистого песчаника. Пусть и совсем не обработанного, но достаточно ровного и гладкого.
   Город Лейгард являлся административным центром Земель Доброй Богини и, по словам Лисэль, насчитывал около двух тысяч жителей. Это был единственный город внутри Ледяной короны. Кроме него между Главной Рощей и горами было разбросанно множество мелких деревень. Некоторые из них Хорсту и Холлингену с Арнхольдом довелось посетить проездом по дороге сюда. В некоторых они задерживались на ночлег в придорожных трактирах.
   Большого многолюдства в городе не наблюдалось. Улицы не пустовали, но прохожих было мало. Кое-где в палисадниках возились на клумбах женщины в неброской одежде. Бегали стайками дети.
   Сбегавшая под уклон кривая улочка, вывела дворян к тихой речке, пересекавшей мощеную песчаником площадь. Две части Лейгарда связывали между собой бревенчатые мосты с дощатыми перилами. На этом берегу в середине площади высилось трехэтажное здание с парадным входом под высоким фронтоном и боковыми крыльями, сверкавшими рядами застекленных окон.
   - Похоже, это здесь, - пробормотал Ульрик, озираясь. - Идемте, друзья! Мы почти у цели!
   Подавая пример, маркграф бодро зашагал через площадь, придерживая болтавшийся на ходу меч за длинную рукоять. Его первый рыцарь и оруженосец поспешили следом.
   Достигнув длинного здания, Холлинген взбежал по широким ступеням, толкнул массивную дверь и, ступив за порог, оказался в привычной по другой жизни обстановке. Перед ним лежал просторный холл. Впереди видна была лестница на второй этаж. По сторонам от нее начинались коридоры в боковые крылья. Справа от входа располагалась полированная стойка регистрации. За ней сидели в мягких креслах две женщины в белоснежных просторных одеждах. Одна совсем юная, другая уже в годах. У обоих светлые волосы были заплетены в длинные косы, полагавшиеся служительницам Лейи.
   Ульрик приблизился к стойке.
   - Приветствую вас, госпожи хранительницы, и желаю всяческого благополучия!
   - Да пребудет с вами Сила Доброй Богини и Её благословение! - ответила старшая. - Кто вы? И какое дело привело вас к нам?
   - Я маркграф Ульрик фон Холлинген, - представился Ульрик. - Это, - повел он рукой, - благородный рыцарь Флориан фон Хорст. - А это, - жест в другую сторону, - мой оруженосец, сын благородных родителей, Эрих фон Арнхольд.
   Хранительницы многозначительно переглянулись.
   - Относительно вас, мы имеем особые распоряжения, - сообщила посетителям старшая хранительница.
   - Особые распоряжения? - Холлинген удивленно поднял брови. - Но мы приехали в Лейгард только вчера, поздно вечером!
   - Когда хранительница Лисэль применила Силу Священной рощи для убийства, - пояснила старшая из женщин, - это не осталось незамеченным Доброй Богиней. Она расследовала этот инцидент и отдала особые распоряжения относительно маркграфа Ульрика фон Холлингена и его спутников.
   - И в чем же они состоят? - спокойно поинтересовался Ульрик, скрыв легкое замешательство за любезной улыбкой.
   - Богиня распорядилась доставить вас к ней, как только вы здесь появитесь, - сообщила старшая хранительница.
   - Ну что ж, мы готовы! - ответил Холлинген одновременно с двумя вздохами облегчения, донесшимися сразу с двух сторон.
   Дальше юная хранительница выбралась из-за стойки и предложила следовать за ней. Она завела молодых дворян за лестницу, где обнаружилась дверь на задний двор, окруженный какими-то низкими постройками. Судя по широким воротам некоторых строений, здесь имелись "гаражи" для "служебного транспорта". На улице было тепло, и большинство ворот были распахнуты. Из их широких проемов доносилось фырканье и тянуло запахом конюшен. Попросив обождать, девушка скрылась за одной из дверей и вышла оттуда в сопровождении крепкого бородатого мужчины в простой крестьянской одежде. "Ага! Вот и водитель кобылы!" - подумал Ульрик при виде мужика.
   Вскоре к "водителю" присоединился "механик". Вдвоем они спорно запрягли четверку лошадей в открытый тарантас похожий на ландо баронессы, только отделанный попроще. Хранительница первой уселась на обтянутые желтой кожей подушки и похлопала рукой рядом с собой.
   - Присаживайтесь, герр Холлинген! А вы, господа, вон туда, - она указала рукой на сиденье напротив.
   Кучер к тому времени уже сидел на своем месте, поглядывая через плечо на пассажиров. Как только "господа" расселись, он отвернулся к лошадям и тряхнул вожжами. Тарантас выехал со двора и покатил вдоль реки, громыхая железными ободьями по выпуклым плитам.
   Проезжая мимо пестрых фасадов, украшенных разноцветными ставнями, мимо палисадников и клумб, усыпанных цветами всевозможных форм и оттенков, Ульрик пытался систематизировать накопленные данные. Попутно с жизненно важным он коснулся и местного социального устройства. Формально это была теократия, потому что все вопросы решали здесь служительницы Богини. На деле же, тут процветал самый настоящий "социализм с человеческим лицом", причем, лицом женским и добрым. Тон всему задавала Лейя. Она действительно была добра к людям. И не только тем, что давала им возможность видеться с давно умершими родственниками. О живых Богиня заботилась не меньше. Её хранительницы лечили больных здесь, и за горами, используя травы, листья, коренья и плоды разных растений, а так же магию. Тяжелыми случаями не брезговала заниматься и сама Лейя. Особенно это касалось больных детей.
   Самыми "продвинутыми" "мичуринцами" Дессы слыли эльфы. Людская молва населяла их леса невиданными сказочными растениями. Верность этих слухов никто подтвердить не мог. Доподлинно же, было известно, что хотя эльфы и занимались селекцией овощей, фруктов и разных технических растений, львиную долю своих сил и времени они тратили на выращивание декоративных кустов и всяких там лютиков-цветочков. Причем, в последнем эльфы преуспели больше всего. "Эстеты, блин!" - раздраженно подумал Холлинген.
   Лейя на разную ерунду не разменивалась. Все силы и знания она вкладывала в создание лекарственных растений. Заботами Богини там, где росли её рощи, люди не умирали от инфекций буквально косивших жителей Земного Средневековья. Но случались порой и исключения. К примеру, местный огурец - колосту, создал не кто иной, как Лейя. Правда тут Ульрик не понял, Богиня сконструировала его ради пользы или в виде шутки? А что еще здесь можно было подумать? Кто-нибудь видел канделябровый кактус, утыканный вместо колючек всегда свежими и вкусно хрустящими, огурчиками?!
   Когда Холлинген впервые увидел здешние "огуречные грядки", то сразу же подумал: "А кактусы-то здесь откуда? Мы ж, вроде, не в Мексику ехали!".
   Лейгард был невелик. Вот уже мимо проплыл крайний на улице дом, и кованые ободья деревянных колес в последний раз громыхнули по каменным кочкам. Ход тарантаса стал мягче, а перед путниками распахнулась панорама распаханных полей, украшенных, как торт цукатами, пирамидками не вывезенных в овины снопов. Протоптанная паломниками дорога вела от города прямо, к выраставшей на глазах стене леса, но кучер, вскоре, свернул с этого "хайвэя" и повез пассажиров ландо куда-то вдоль края Рощи по едва заметной в густой траве колее. Ехали по ней довольно долго. Лишь когда, видневшийся вдали Лейгард, окончательно скрылся за пологим увалом, кучер натянул вожжи и, шедшие размашистым шагом лошади, встали пофыркивая.
   - Дальше пойдем пешком, - сообщила хранительница.
   Ловкий и галантный Хорст первым спрыгнул на траву и, подав руку юной даме, помог ей выбраться из ландо. Хранительница повела троицу дворян вдоль бежавшего из Рощи ручья.
   Прогретый Ланконой луг излучал аромат разнотравья и полевых цветов. В воздухе порхали крупные бабочки с яркими крыльями. Изредка, с басовитым гулом проносились блестящие зеленые жуки размером с половину спичечного коробка. Каждый раз, заслышав нарастающий гул, Холлинген непроизвольно втягивал голову в плечи. Он вообще, по жизни терпеть не мог насекомых, а тут еще не на шутку опасался, что какой-нибудь "пьяный" жук врежется ему в лоб. Или, того хуже - вышибет глаз. Расслабился он лишь, оставив "опасный" луг за спиной.
   - Я словно очутился в сказке! - восхищенно прошептал Эрих, когда путники вступили под сень Главной Рощи.
   Услышавший юношу Ульрик согласно кивнул. Он и сам чувствовал себя будто в храме. Такого леса, как этот, Холлинген еще не видел. Ни в этой жизни, ни в прошлой. Роща удивляла идеальной чистотой. Здесь не было валежника, веток, листьев и прочего лесного мусора. Куда ни глянь, везде изумрудная трава, ровная, как подстриженный газон. И толстенные колонны одинаковых стволов вокруг. Роща походила на гигантский готический собор. Те же грандиозные колонны, вознесенные на головокружительную высоту и, падавшие вниз золотистым дождем, узкие пучки света.
   Юная хранительница привела дворян к деревянной беседке с острой пирамидальной крышей на покрытых затейливой резьбой темных столбах. В беседке сидела женщина в белоснежном свободном платье, таком же, как у всех хранительниц. Ульрик кашлянул, прочищая горло, которое в этот миг отчего-то пересохло.
   - Проходите, - пригласила Лейя низким обволакивающим голосом.
   - От себя и своих спутников, я приветствую Добрую Богиню и желаю Ей всяческого благополучия! - произнес торжественным тоном Холлинген и склонился в глубоком искреннем поклоне.
   - Да пребудет с вами Сила моей Рощи и мое благословение! - ответила Богиня, подняв ладонь с растопыренными пальцами, как бы, благословляя этим жестом всю троицу.
   И это был не просто жест. На несколько мгновений Ульрик ощутил мягкие прикосновения, словно от погружения в теплую воду, а потом почувствовал тепло за солнечным сплетением.
   - Садитесь, - предложила Лейя, указав на застеленную пестрым ковриком скамью напротив. - Кларисса, - Богиня повернулась к хранительнице, - ты тоже присядь.
   Холлинген еще раз поклонился и шагнул к скамье. Застывшего с восторженной физиономией Эриха, Флориану пришлось потянуть за рукав, чтобы парень наконец-то очнулся и сдвинулся с места. Ульрик был далек от того, чтобы замирать с открытым ртом, но.... Блин! Давно же, он не чувствовал себя маленьким мальчиком, говорившим со взрослой женщиной! Ощутить себя вновь ребенком было немудрено. Лейя была на голову выше Ульрика, считавшегося здесь высоким. Комплекция Богини вполне соответствовала ее росту. Этакая ожившая античная статуя, вызывавшая благоговейный страх вперемешку с восторгом. Волосы Лейи словно были отлиты из червонного золота. Глаза походили на ярко подсвеченные изумруды.
   - Какая нужда привела вас ко мне? - спросила Богиня с ободряющей улыбкой.
   - Мы пришли просить у вас совета, Госпожа, - ответил Холлинген, подавшись вперед и, с трудом заставляя себя не прятать взгляд от сияющих глаз Богини.
   - Изложи мне дело, совета в котором ты просишь.
   Собравшись с мыслями, Ульрик пересказал Лейе все, что узнал от демона и барона Зигмара, стараясь не упустить ни одной подробности. Когда речь зашла об охотившемся на души призраке, Богиня задумчиво прикусила нижнюю губу, и ее лицо приобрело несколько отстраненное выражение.
   - Да-а, странные дела стали твориться на Дессе, - печально проговорила Лейя, когда Холлинген закончил. - Но я пока не услышала, в чем именно ты ждешь от меня совета и какую роль в этом деле ты выбрал для себя и своих спутников.
   - Я хочу обратиться за помощью к гномам. Затем, вместе с ними спуститься в пещеры демонов и покончить с призраком.
   - Покончить? - Богиня вздохнула, покачав головой. - Ты, должно быть, слышал, что я не одобряю убийства?
   Ульрик согласно кивнул.
   - Буду откровенна, - продолжила Лейя, - меня пугает, что некто хочет взломать Врата в Царство мертвых. Это и вправду, может закончиться гибелью всего живого на Дессе.
   - Это всего лишь пророчество, - возразил Холлинген, - а они редко когда сбываются.
   - Я вижу, ты не все понял в этой истории. - Богиня снова вздохнула. - Кем ты считаешь этого призрака?
   - Ну, не знаю, - пожал плечами Ульрик, - думаю, он служит Спасителю.
   - А вот я думаю, - сказала Лейя с напором, - что этот призрак и есть Спаситель!
   Слегка ошалевший от такого предположения Холлинген, покосился на своего оруженосца, вновь застывшего с открытым ртом.
   - И я, кажется, догадываюсь, - развила свою мысль Богиня, - зачем ему понадобились Врата. Он желает вернуть из Царства мертвых свою жену!
   После такого заявления Богини, Ульрика проняло уже по-настоящему, аж до мурашек на коже!
   - Насколько это опасно? - спросил он после некоторого замешательства. - Ну, если взломать Врата. Чем это грозит?
   Лежавшие на коленях ладони Лейи, непроизвольно сжались в кулаки, скомкав подол платья. Она удивленно взглянула на них, разжала и разгладила одежду.
   - Боюсь, что на этот вопрос не сможет ответить никто, - призналась Богиня, - за исключением, разве что, Творца. Но Он давно покинул Свой Мир и пребывает неизвестно где. Врата, это совсем не то, что ворота в замке, - пояснила Лейя. - Это даже и не ворота, а люк в полу пещеры. Крышка на горлышке бутылки. Только горлышко очень уж длинное и сделано оно из Изначальной Тьмы!
   - Простите, Госпожа! - Ульрик поспешил воспользоваться, образовавшейся паузой. - А чем Изначальная Тьма отличается от Первородной?
   - Первородную сознал Творец, разделив Первозданный Хаос на Свет и Тьму, а Изначальная была всегда! Первородная Тьма, всего лишь, еще одно вещество, пусть и не совсем обычное. А Изначальная Тьма это и не вещество вовсе, а нечто иное... совсем иное...
   - Иное пространство? - попытался подсказать Холлинген.
   Богиня удивленно взглянула на него и задумалась.
   Ну... можно и так сказать, - кивнула она спустя некоторое время. - Так вот. Ядро Дессы состоит из Первородной Тьмы. И оно нанизано на невообразимо длинный полый стебель из Тьмы Изначальной. От стебля отходит отросток, конец которого прикрывают Врата, охраняемые подземными Богами. Прошедшие сквозь Врата души, уносятся по стеблю куда-то в иные пространства, которые здесь принято именовать Царством мертвых. На самом же деле, никто не знает, есть ли на том конце стебля это самое Царство? И что там вообще есть?! Короче, я не знаю, куда улетают души, и не возьмусь предсказать, что произойдет, если по Вратам нанести сильный магический удар.
   Теперь уже с открытыми ртами застыли не только Эрих с Флорианом, но и молоденькая хранительница. Ульрик пока держался. Он многое знал об устройстве родной Вселенной, и эта теоретическая подготовка помогала ему сохранять ясность ума и принимать новые знания без паники либо истерики.
   То, как по-разному восприняли ее слова маркграф и его спутники, не осталось незамеченным Богиней. Холлинген понял это по её внимательному, изучающему взгляду. "Только бы не начала чего-нибудь выяснять!" - мысленно взмолился Ульрик. Но Лейе, как видно, было не до этого.
   - Меня сильно смущают способности этого Спасителя, - поделилась она своими опасениями. - Да будет вам всем известно, что нельзя вот так, просто, взять и поглотить чью-то душу! Ибо в ней горит огонек, зажженный самим Творцом! Я допускаю, что призрак мог схватить душу какого-то злодея, но удержать ее надолго? Нет! - Богиня решительно тряхнула головой. - Долго удерживать душу против ее воли невозможно!
   - Против воли! - Ульрик аж подпрыгнул на лавке. - Творец дал людям свободу воли? Верно?
   - Да, - кивнула Лейя.
   - Тогда я хочу спросить вас, Госпожа. Что произойдет, если человек сам, по собственной воле, завещает свою душу Спасителю?
   - Тогда Спаситель получит ее и уже не отпустит! - ответила Богиня жестким тоном, сразу посуровев лицом. - Только для этого человек должен принести клятву на крови! Этого Спасителя нужно остановить! Чем скорее, тем лучше. Плененные души самый мощный источник Силы из всех известных мне. Поглотив множество душ, он обретет такое могущество, что перед ним не устоит никто и ничто! Включая Врата!
   - Но я не знаю, как сражаться с призраками! - Ульрик развел руками с самым виноватым видом. - И здесь, мне бы очень пригодился ваш совет.
   - Подобное поражается подобным, - сказала Лейя наставительным тоном. - Твоя Сила, сжатая в плотную струю, будет рвать "плоть" призрака, как копье или меч. Это для него не смертельно, но достаточно опасно. Ему придется латать прорехи в своем теле, тратя на это Силу. И отражать твои удары ему тоже придется Силой. Если ты сумеешь измотать Спасителя в поединке настолько, что у него уже не останется Силы, чтобы противостоять притяжению Тьмы, то его затянет на дно Бездны. Но имей в виду, что Спаситель сейчас не просто призрак. Он призрак-маг! И он будет бить в ответ! Так что тебе лучше заранее подумать над защитой. Ты-то латать себя, как призрак не сумеешь. Один пропущенный удар и твоя душа отправиться в Бездну. А я на такой глубине подержать ее не смогу.
  
  
  
  
  
   Глава 16
  
  
   Этот уродливый лес мог бы стать отличной декорацией для фильма ужасов. Перекрученные неведомой силой деревья простирали над самой землей покрытые наростами ветви, похожие на иссохшие руки мумий. Их узловатые корявые пальцы тянулись к Ульрику со всех сторон. Смесь из гнилых листьев, мха, древесной трухи и черт его знает какой еще дряни, вздыхала и чавкала под ногами. Местами, путь преграждали трухлявые стволы павших деревьев, окруженные морщинистыми пластами отвалившейся коры. Перепрыгивая один такой ствол, Ульрик, вдруг, потерял под ногами опору и ухнул в какую-то яму. Приземлившись на четвереньки, он ткнулся ладонями во что-то скользкое и холодное. В ту же секунду в нос ему ударило острое зловоние. Ощущение мерзости и скверны наполнило внутренности холодом. От него Ульрик и проснулся.
   - Так это был сон! - обрадовался он, но вздохнуть с облегчением не успел. Вдох замер в груди, потому что вонь и холод никуда не исчезли. Дальше Ульрик делал все разом.
   - К оружию! - гаркнул он, слетая с пастели и хватая штаны.
   Сунув ногу в штанину, Холлинген запустил режим магического сканирования. Комната сделалась черно-белой. Детали интерьера ярко осветились.
   - Ульрик! Что случилось?!
   Спрыгнув с кровати, Флориан первым делом обнажил меч. Стоя в одном исподнем, с выставленным перед собой клинком, он пытался разглядеть что-либо в комнате, освещенной лишь слабым светом звезд, сочившимся из решетчатых окон.
   - Сейчас выясню! - отозвался Холлинген. - Одевайтесь! Живо!
   Здешние брюки не имели ширинки. Ее заменяли разрезы по бокам. Застегивая их на крупные пуговицы, Холлинген развернулся на месте и определил по запаху направление угрозы. Схватив сапог, он напряг зрение. Стены и перекрытия обрели вид запыленного стекла. Сквозь них Ульрик увидел, приближавшуюся к таверне багровую фигуру.
   - Демон! Зараза! - зло прошипел он.
   Составленный Холлингеном план подземной войны был незатейлив и прост. Ульрик задумал слепить демонов светом и расстреливать их из мушкетов. Что-то, вроде браконьерской охоты на зайцев из-под фар. Производство мушкетов и зеркальных отражателей для прожекторов он планировал наладить в мастерских гномов. Источником света должна была служить магия. Сейчас Ульрик ругал себя за то, что так и не удосужился провести испытания. Обувшись, он натянул через голову рубаху и застегнул на поясе ремень с сумкой, кинжалом и мечем. Возиться с многочисленными пуговицами пурпуэна, не было времени.
   Холлинген встал сбоку от входа, сосредоточился и сформировал между ладонями тугой шар магической энергии размером с кулак. Тем временем, демон вломился в зал для благородных и направился прямиком к лестнице, ведущей на второй этаж. Похоже, он точно знал, куда ему нужно идти.
   - Эрих, встань у двери! - велел Ульрик оруженосцу. - По моей команде приоткроешь ее на локоть и сразу же отскочишь в сторону.
   Сквозь призрачные стены он ясно видел багровую фигуру, ступившего на лестницу демона. "Так, еще немного... Пора!"
   - Эрих, давай!
   Оруженосец приоткрыл дверь и отпрыгнул к стене. Холлинген вытолкнул шар в коридор и, захлопнув полотнище, послал мысленный импульс уже через него. Из коридора послышалось шипение тысячи рассерженных змей, и тут же донесся жуткий рев. Потянуло дымом. Ульрик почти опустошил свою "Искру". Силы осталось совсем немного. Как раз для того, чтобы напитать меч и добить ослепленного демона. Сразу начать с меча Холлинген не рискнул. Демон "зверь" быстрый и ловкий. Он мог увернуться и атаковать с короткой дистанции.
   Напитав клинок Силой, Ульрик приоткрыл дверь и тут же в панике захлопнул. В лицо дохнуло жаром и клубами едкого дыма. В памяти четко запечатлелась картина увиденного. На почерневшем дверном полотне плясали язычки пламени. Горел косяк снаружи. Горели полы и деревянные перекрытия наверху.
   - Что там? - спросил Хорст.
   - Пожар! Через дверь нам не выйти!
   - Тогда в окно?
   - Погоди! - придержал рыцаря Холлинген. - Откройте те два окна и встаньте рядом. Прыгнуть всегда успеем.
   Просторные комнаты для благородных располагались в один ряд. Напротив дверей были окна в сад. Их рамы тоже горели. "Сейчас посыплются стекла и от притока свежего воздуха, коридор превратиться в филиал преисподней! - молнией пронеслось в голове Ульрика, одновременно с нахлынувшим чувством вины. - У Гунтера со мной одни только проблемы! Теперь вот, еще и таверну его подпалил!".
   "Искра" была пуста. Ждать пока она наполнится сама собой, не было времени. Из-за двери сочились струйки дыма. Ульрик распахнул третье окно, расположенное напротив входа, и встал перед ним. Подавив панику, он заставил себя позабыть о ближайших угрозах и отстраниться от окружавшей реальности. Сейчас ему был нужен душевный покой и чистый незамутненный эмоциями разум. Запредельным усилием воли Холлингену удалось переключить свое сознание на роль стороннего наблюдателя. Дальше он развел согнутые в локтях руки, повернув их ладонями вверх, и всем своим существом потянулся к Силе. Несколько секунд ничего не происходило. Потом, пространство вокруг словно бы вздрогнуло. Магические потоки обрушились на Ульрика со всех сторон. Сила устремилась в "Искру" по всем каналам, сотрясая тело мага мелкой противной дрожью. В считанные мгновенья магическая энергия переполнила "Искру". После чего хлынула в мышцы и мозг. Тело Холлингена наполнила невероятная легкость. Сила вскружила голову и вызвала иллюзию всемогущества. Ульрику казалось, что теперь он способен рвать железо руками, а если как следует оттолкнуться, то его невесомое тело взлетит высоко-высоко. Прямо к тем ярким звездам, что сейчас отражались в реке.
   Лезший в глаза и горло дым, помог магу быстро обуздать эйфорию. Помотав головой, он высунул руку в окно и направил поток Силы, в рябившие звездными бликами воды реки, плескавшие о причалы у стен таверны. Чувствуя себя рыбаком, Ульрик потянул за ниточку Силы и выхватил из реки водяной шар литров на триста.
   Подплывший к окну шар, оказался слишком велик, и магу пришлось сдавить его, чтобы втащить в комнату. Уложив прозрачную "сардельку" у входа, Холлинген вытянул из нее Силу обратно в "Искру". Освобожденная жидкость с шумом растеклась по комнате и запузырилась у двери. За дверью зашипело. Ульрик развернулся к реке. В этот миг ему в голову пришла мысль, как увеличить объем поднимаемой воды.
   Из следующего шара он вылепил прозрачный мешок и погрузил его в реку. Зачерпнув воды, Холлинген развернул мешок вертикально и стянул горловину. Тащить вдвое больший объем было тяжелее. Ульрик ощутил, что его физические силы стали утекать быстрее.
   - Намочите одеяла! - не оборачиваясь, распорядился он.
   После второго мешка вода в комнате поднялась почти до колен и полилась в сапоги. С улицы долетели крики: "Пожар! Пожар! Горим!".
   - Станьте у дальней стены, - скомандовал Ульрик, - накройтесь одеялами с головой и упритесь руками в стену!
   Сам он тоже выудил из воды плед и присоединился к рыцарю с оруженосцем. Тяжелая мокрая ткань сразу облепила голову. Холодные струйки побежали по волосам за шиворот. Пришлось вновь перейти на режим магического сканирования позволявший работать хоть через дверь, хоть из-под одеяла.
   Холлинген издали напитал Силой, прижатую водяной массой дверь и распахнул ее настежь. Вода хлынула в коридор стремительным ручьем, а спустя мгновенье, в комнату с ревом ворвались клубы обжигающе горячего пара, напитанного едкой гарью. Если бы Ульрик остался стоять у окна, его бы выбросило на улицу.
   - Вылезайте уже! - Сбросивший плед Холлинген, потащил мокрую ткань с головы Хорста.
   Остатки пара еще клубились под потолком, подпираемые снизу пластами сизого дыма, валившего из раскрытой двери. Избыточным давлением в коридоре вышибло стекла. Ворвавшийся свежий воздух раздул пламя на потолке и косяках. Горевшую в их комнате дверь, Холлинген сдернул с петель и погрузил в воду на полу. От кислого едкого дыма слезились глаза, и першило в горле, но дышать в комнате было возможно.
   Ульрик притащил от реки еще один водяной мешок и, пропихнув его в коридор, распластал на полу в виде резиновой грелки. Задрав горловину вверх, он резко сдавил емкость. Ударивший в потолок водяной столб, не уступал напором струе из пожарного шланга.
   Чтобы погасить пожар полностью, понадобилось еще восемь мешков. Победа над огнем далась нелегко. Ульрик едва держался на ногах от усталости.
   "Так, а где этот проклятый демон!" - спохватился он, когда с пожаром было покончено. Применять магию ему до смерти не хотелось. Но деваться был некуда. В режиме магического зрения таверна вновь обрела вид полупрозрачного призрака. Нос уловил слабый запах разложения. Очень слабый.
   Первым делом Холлинген осмотрел мансарду, в которой жила большая семья владельца таверны и ютились служанки. Он боялся, что кто-то из них не сумел вовремя проснуться и надышался угарным газом. К счастью, пострадавших наверху не обнаружилось. Магический взгляд Ульрика скользнул ниже. Тут, у стен заведения суетился народ. Было похоже, что кроме хозяев, слуг и постояльцев сюда подтянулись ближайшие соседи Фраев. В режиме магического сканирования яркие фигуры людей были окрашены в желтый цвет. Красная точка демона обнаружилась на самом пределе действия "магического радара". Несколько секунд она светилась у приречного холма, расположенного километрах в пяти ниже по течению, затем исчезла. "Забрался в щель или пещеру, - догадался Холлинген. - Ну и, черт с ним! Так, может, и лучше будет. Заявится домой с ожогами, другим неповадно будет к нам на охоту шастать! Интересно, как демон обратную дорогу нашел? - задумался Ульрик. - Либо глаза уцелели, либо шел по запаху по своим следам, - решил он и отключил магическое зрение".
   Таскать тяжести с помощью магии оказалось ничуть не легче, чем на собственном горбу. Сейчас Холлингену хотелось лишь одного - рухнуть на кровать и расслабиться. Нужно было отлежаться, хотя бы с пару часов. Троица мокрых, пропахших дымом погорельцев спустилась в обеденный зал и прошлепала по лужам к выходу. Сверху им на головы капала вода. Пострадало только одно, короткое крыло таверны, предназначенное для знати. Было настоящим чудом, что удалось отстоять от огня таверну, выстроенную из сухого дерева и глины. Без магии эта миссия была стопроцентно невыполнима.
   На улице Ульрик столкнулся с хозяином заведения.
   - Прости, Гунтер, - сказал он с искренним сожалением. - Неладно все вышло. От меня тебе одни неприятности. Но я компенсирую сегодняшний ущерб, а позднее расплачусь за все, что ты для меня сделал.
   Хоть ночь еще длилась, о сне Холлинген даже не думал. Он всего лишь хотел отдохнуть до утра. Но стоило ему лечь и расслабиться, как он тотчас же, провалился в сон без сновидений и проспал почти до полудня.
   Проснувшись и обнаружив, что в комнате он один, Ульрик быстро оделся и отправился искать Флориана с Эрихом. Он увидел их с лестницы, спускаясь в обеденный зал. Рыцарь и оруженосец сидели у раскрытого окна напротив купца из Арнхольда Михеля Шварца. На его корабле они втроем прибыли в Лысые холмы и застряли здесь на несколько дней, в ожидании попутного ветра.
   - Счастлив приветствовать вашу светлость! - произнес с поклоном купец, поднявшись из-за стола.
   - И я рад видеть вас всех. Садись, Михель, еда стынет.
   Холлинген сел на свободное место рядом с купцом.
   - Как спали, герр Ульрик? - заботливо поинтересовался оруженосец.
   - Спасибо, Эрих, - кивнул Холлинген. - Выспался и отдохнул отменно!
   - Вот и прекрасно! - подхватил Хорст. - А то мы уже волноваться начали. Теперь самое время подкрепить силы хорошим обедом. Будем рады составить тебе компанию. Извини, что не подождали. Не знали, сколько ты еще проспишь.
   - Да ладно, - махнул рукой Ульрик, - правильно сделали, что сели обедать без меня. Ешьте на здоровье, я сейчас тоже себе что-нибудь закажу. Вон и Хильда уже спешит сюда.
   - Что угодно вашей светлости? - спросила подошедшая к столу служанка.
   Прежде всего, Холлинген заказал нежное мясо царга тушеное в сметане с грибами. Его здесь очень вкусно готовили. Еще он попросил Хильду принести овощной салат, кусочек сыра, пяток пирожков с халинэ и кружку горячего антэ. Ульрик действительно здорово проголодался, и некоторое время ел молча. Когда первый голод был утолен, он обратился к сидевшему рядом купцу:
   - Михель, ты можешь ссудить меня деньгами?
   - И сколько нужно вашей светлости? - поинтересовался купец без особого энтузиазма.
   - А я пока и сам не знаю, - ответил Холлинген. - Хочу попросить тебя оценить ущерб, причиненный этому заведению прошедшей ночью. И ссудить меня на эту сумму.
   - Да уж, - покивал головой Шварц, - веселая была ночка! Я буду рад помочь вашей светлости, но боюсь, что у меня сейчас не наберется нужной суммы. Я смогу предоставить вашей светлости ссуду только после того, как продам свои товары гномам.
   После обеда дворяне вместе с купцом занялись осмотром поврежденного крыла, находившегося в довольно плачевном состоянии. Подпорченные грязными потеками стены обеденного зала нуждались в шпаклевке и побелке. Толстые потолочные балки от огня не пострадали, что весьма порадовало Ульрика. "Все-таки вовремя я успел залить полы водой" - подумал он по этому поводу. Наверху "комиссию" по оценке ущерба встретил стойкий запах гари от обугленных дверей, полов, рам и потолка.
   - Кхе-кхе, - прочистил горло купец, - полы и перекрытия, - потыкал он толстым пальцем в потолок, - менять надобно полностью.
   - И во сколько это обойдется? - спросил Холлинген.
   - Ну... - Михель прищурился, прикидывая на глаз длину коридора, - два плотника с помощниками перестелют здесь полы за неделю. Мастера с подмастерьями берут за день работы четыре с половиной дарена.
   - Шестьдесят три монеты, - быстро подсчитал в уме Ульрик.
   - И еще сто двадцать даренов за доски и гвозди, - прибавил купец.
   Холлинген вынул из ножен узкий кинжал и, царапая на закопченной стене, умножил в столбик сто восемьдесят три на два. Получилось триста шестьдесят шесть монет на замену перекрытий. А еще нужны были новые двери и рамы с установкой. Штукатурка и побелка. Здесь стены пострадали больше, чем в зале. Понизу они вспухли от влаги. Местами от стен отвалились крупные пласты глины, обнажившие рейки и прутья, окаймленные бахромой из торчащей соломы.
   В итоге набежала приличная сумма потребная для ремонта таверны. В тот же день Ульрик вручил Гунтеру две сотни серебряных монет, полученных под долговую расписку у Шварца. Остальное пообещал отдать на обратном пути. Единственным светлым пятном в этой неприятной истории явилась немалая экономия на стеклах, которые не нужно было покупать у гномов. Холлинген собрал в саду все осколки и за два дня переплавил их с помощью магии, вернув разбитым стеклам прежний вид.
   Неожиданный инцидент с демоном дал Ульрику тему для некоторых размышлений. "Если уж Спаситель решил прислать киллера по мою душу, то, значит, я действую в правильном направлении, - рассудил Холлинген. - Но как, черт возьми, он на меня вышел?!". Мысль о каком-то магическом "жучке" Ульрик отбросил сразу. "В режиме магического сканирования я бы его заметил, - подумал он. - А если не я, то Лейя уж, точно бы его обнаружила. Но если это не "жучек" то что? Слежка через Единое Магическое поле? Сложный и туманный вариант, но теоретически возможный. Вот только для его осуществления нужен предмет для настройки поиска. Лучше всего подошел бы кусочек ткани, испачканный моей кровью или прядь волос. Кстати, сбритая щетина тоже сгодится!". Холлинген подумал, что не так давно местная лекарка делала ему здесь перевязки. "Могла ли она унести окровавленную повязку? Нет. Она прикладывала к ране листья. Повязка была чистой. По дороге отсюда до Арнхольда я несколько раз брился в тавернах! - вспомнил Ульрик. - Мог кто-то из брадобреев быть чьим-то агентом? Нет, - оспорил он сам себя. - Агент-брадобрей это слишком сложно. Должно быть нечто простое, и в то же время недоступное мне. А что мне недоступно в режиме магического зрения? Чего я не вижу? Вероятно, это должно быть нечто тонкое, не вызывающее возмущений в магическом поле, - решил Холлинген". Тут он очень кстати вспомнил Фродо Бэггинса. Когда этот хоббит надевал в фильме Кольцо Всевластия, он начинал видеть мир духов. Или что-то в этом роде. Кольца Всевластия у Ульрика не было, но.... В "Академии" этому не учили, однако, в свое время, когда Волков увлекался эзотерикой, он как-то раз, пытался совершить "путешествие в астральном теле". Результат вышел неоднозначный. С одной стороны "выход из физического тела" можно было признать успешным. С другой стороны, Сергей не был уверен, что астральное путешествие действительно состоялось. Он вполне мог просто "отключиться" от гипервентиляции легких, а все дальнейшие чудеса могли ему просто привидеться. Но за неимением лучшего, Холлинген ухватился за эту идею. Закончив со стеклами, он поделился своими мыслями с Арнхольдом и Хорстом.
   - Ты маг, тебе виднее, - сказал на это Флориан. - Но если это опасно, то лучше не рискуй. Лично меня никакие трудности не заставят свернуть с избранного пути.
   - Я готов умереть за вас, герр Ульрик! - пылко воскликнул Эрих. - Следит за нами Спаситель, или нет - не важно! Я буду сражаться за вас до конца, каким бы он ни был! Я согласен с герром Флорианом, если опасность велика, то лучше оставить все как есть.
   - Спасибо, друзья! - поблагодарил тронутый такой преданностью Холлинген. - Опасность навсегда остаться призраком, конечно же, есть, но вероятность того, что у меня ничего не выйдет, намного больше. Я попробую!
   Поскольку ремонт еще не начался, троица молодых дворян уединилась в одной из комнат поврежденного крыла на третье утро после пожара. Ульрик в сапогах и одежде улегся на кровать и начал вспоминать, как это было в прошлый раз. Чтобы привести сознание в измененное состояние, нужны были особые дыхательные упражнения и самогипноз. Это Холлинген помнил. Сейчас же, он стремился выудить из памяти ощущения, сопровождавшие процесс отделения сознания от бренной плоти. Ульрик двигался шаг за шагом, вспоминая эпизод за эпизодом. Сначала была яркая, как звезда, вспышка в глазах. Потом мягкий, но резкий толчок в грудь, враз выбивший весь воздух из легких, и не только. С воздухом словно бы вылетело что-то еще. "Это, наверное, и есть тот самый "последний вздох", вместе с которым отлетает душа" - подумал Холлинген. Это было не больно, но крайне неприятно. Потом он поплыл куда-то вбок, а повернувшись, увидел свое тело, оставшееся на диване.
   В какой-то момент Ульрик сумел уловить нужные ощущения, уцепиться за них и наполнить их Силой. По телу пробежала волна дрожи, потом волна приятного тепла, а дальше Холлингена словно накрыло морской волной, плеснуло чем-то в лицо и глаза. От чего комната мгновенно изменилась. Все вокруг стало призрачным. Призрачные стены. Призрачная кровать. Призрачные друзья. Это было похоже на цветную объемную голограмму. Люди и предметы вроде бы и настоящие, но сквозь стены и кровлю можно было разглядеть и бирюзовое небо, и сияющую в нем Ланкону. Ульрик не чувствовал тяжести своего тела, не ощущал запаха гари и ветерка из открытого окна. Каким образом, не чувствуя мышц, он сумел сначала сесть, а потом и слезть с кровати, Холлинген так и не понял. Сумел и все! Похоже, его астральное тело подчинялось не рефлексам, а прямым мысленным приказам. Встав на призрачный пол, Ульрик оглянулся. Одно его призрачное тело осталось лежать на кровати, другое он увидел, поднеся руку к лицу. То, что осталось на кровати, было заметно плотнее. Еще раз взглянув на него, Холлинген ощутил ледяную волну ужаса. В полупрозрачной груди своего друга он разглядел огонек, наверное, тот самый, зажженный Творцом и горевший в душе каждого. Он был похож на яркую огненную бабочку, сиявшую всеми цветами радуги. В груди, лежавшего на кровати тела такого огонька не было. Ульрик склонил голову к своей призрачной груди и увидел в ней такую же радужную бабочку, как у Флориана и Эриха. По всему выходило, что он сумел создать астральное тело и пересадить в него свою душу. "Но что будет с моим настоящим телом лишенном сейчас души? - подумал Холлинген со страхом. - А что если оно сейчас умрет? Будем считать это клинической смертью! - твердо определился он. - Несколько минут у меня еще есть!". Ульрик бегло осмотрел комнату и у дальнего окна обнаружил то, ради чего он все это затеял. Рядом с оконной рамой в воздухе висел колючий мохнатый шар, размером с футбольный мяч. Рук, ног и крыльев это астральное создание не имело. Зато по бокам у этого гибрида морского ежа с папахой торчали из шерсти и колючек два длинных заостренных уха, а в центре шара светился, похожий на объектив камеры, крупный глаз. Запомнив местоположение объекта, Холлинген забрался на кровать и погрузил одно призрачное тело в другое. Дальше он вызвал из памяти ощущение, некогда испытанное им при возвращении из "астрального путешествия". Сразу после этого Ульрика жестко встряхнуло, а в открытые глаза хлынул свет реального мира. Холлинген судорожно вдохнул, выдохнул. Снова вдохнул, уже спокойнее. Сердце бешено колотилось. На лбу выступил пот. С двух сторон к кровати подскочили Эрих и Флориан.
   - Как ты, Ульрик? - озабоченно спросил рыцарь.
   - Мой господин! Вы живы! - радостно воскликнул оруженосец. - Я пришел в отчаяние, когда вы перестали дышать!
   - Не зови меня больше господином, - устало отозвался Холлинген. - Теперь ты мой друг. Обращайся ко мне, как Флориан.
   - Ваша светлость! Ой, Ульрик! Я счастлив тем, что вы... что ты счел меня достойным твоей дружбы! Можешь не сомневаться, Арнхольды умеют ценить дружбу и жертвовать всем ради нее!
   Хорст по-доброму усмехнулся, глядя на бурные излияния юноши.
   - Признаюсь, и у меня душа в пятки ушла, - сказал он. - Ты выглядел, как настоящий покойник.
   - Все обошлось, - произнес Ульрик с заметным облегчением. - Хотя, не скрою, я и сам натерпелся страха!
   Холлинген улыбнулся и переместил ноги с кровати на пол. Его тут же поддержали за оба плеча и помогли встать.
   - Сейчас мне нужно сделать еще кое-что, - сказал Ульрик в ответ на вопросительные взгляды.
   Он уже думал над тем, какое оружие сможет поразить сущность из "тонкого мира". Одна идея у него была. Холлинген мог обратить Силу в тепло, холод или свет. Мог ударить чистой Силой, как советовала Лейя. Но полагал, что в данном случае это не подействует. Идею подсказали книги Ника Перумова о некроманте Фессе.
   Ульрик начал вспоминать разные неприятные эпизоды из своей прошлой жизни. Вскоре он убедился, что на далекой Родине ему не встречался человек, которого он по-настоящему ненавидел. Пришлось переключиться на политику. Вскоре в сознании Холлингена оформился персонифицированный образ "Коллективного Запада", люто ненавидевшего Россию, неважно какую: Царскую, Белую, Красную, Советскую или "Демократическую". Этому коллективному "Дядюшке Сэму" было все равно, какая форма государственного устройства существовала, существует или будет существовать в России. Россия не нужна была "Западу" в принципе! Оттолкнувшись от обиды и возмущения, Ульрик сумел вызвать в себе сначала, злость на этот самый "Коллективный Запад", а потом раздул этот тлеющий уголек гнева во всепоглощающий пожар. В результате этих усилий в груди Холлингена полыхнула такая ненависть, что либо ты, либо тебя, а третьего не дано! И пусть я сдохну через минуту, зато, успею еще увидеть, как подыхает мой враг! Ульрик сжал кулак и послал в него Силу из "Искры". А дальше, он резко выбросил раскрытую ладонь в сторону воображаемого врага. Вместе с Силой он швырнул вперед всю клокотавшую в его груди злобу. Жгучая ненависть пропитала Силу и превратила ее в нечто невообразимое. Из ладони Холлингена ударила струя жемчужного пламени. Это было похоже на выстрел из огнемета, только огонь был ненастоящим. У окна призрачная струя натолкнулась на нечто невидимое и охватила его со всех сторон. В середине жемчужного клубка полыхнула багровая вспышка, показавшая, что астральный наблюдатель не успел покинуть этого места. Дальше клубок жемчужного огня влетел в стену. Раздался громкий хлопок, и в стене образовалось сквозное отверстие с ровными краями. Ульрик подошел поближе. Дыра была не выжжена и не пробита чем-то твердым. Глину и дерево словно бы растворила некая кислота. Это было заметно на изъеденных в труху краях отверстия. "Похоже, я изобрел абсолютное оружие, - подумал слегка обалдевший Холлинген. - Это же полная дезинтеграция! Я разнес кусок стены на атомы!". Он выглянул в дыру и увидел над рекой клочок едва различимого тумана, быстро удалявшегося от стен заведения.
   - Я думаю, нам пора собираться в путь, - насмешливый голос Флориана вернул Ульрика к действительности, - пока ты не разнес эту несчастную таверну окончательно!
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  

Оценка: 5.55*15  Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"