Scharapow Wladimir : другие произведения.

Russia Pragmatica

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


  • Аннотация:
    Доброго времени суток вам, уважаемые коллеги. Сей статьей я начинаю публиковать историческую часть цикла "Россия Прагматическая", и речь пойдет о возникновении развилки в этом мире, а именно о рождении у Петра Великого сына, которому суждено будет стать наследником престола России и достойным продолжателем дел своего отца, только уже в куда более спокойном и планомерном виде. Как это уже стало у меня входить в привычку - начну без отдельных вступлений. Будут рассмотрены его реформы, внутренняя и внешняя политика, а также основные "мирные" события начального периода его правления.(с) arturpraetor с http://alternathistory.com/istoriya-rossii-chast-ii-imperator-petr-ii-i-ego-reformy-russia-pragmatica

  Жизнь Анны Монс, дочери то ли золотых дел мастера, то ли виноторговца из Вестфалии, складывалась отлично. Ее любовником, покровителем и неофициальным мужем стал сам царь России, Петр Алексеевич Романов, а вместо одной из многочисленных "немецких девок" в России она стала достаточно знаменитой и состоятельной фигурой. В январе 1703 года Петр уже в который раз при личной встрече в ее доме [1] одарил ее новыми дарами, пожаловав в вотчину ей Дудинскую волость в 295 дворов. Пробыв некоторое время в Москве, рядом с Анной, Петр отбыл на север - строить корабли и Петербург, и решать прочие государственные дела. И каково было его удивление, когда вскоре он получил письмо с весточкой о том, что Анна Монс беременна. В конце 1703 года у нее родился крепкий здоровый мальчик, названный в честь отца Петром. Дабы закрепить положение своего сына и жены, Петр I женился на Анне Монс, крещеной в православие как Анна Алексеевна. Петр Петрович был объявлен царевичем и наследником престола после Алексея Петровича, старшего сына царя от Евдокии Лопухиной.
  
  Однако при всем этом Анна была женщиной себе на уме, и весьма вероятно, что вместо любви к Петру она испытывала страх за свою жизнь в случае отказа от внимания со стороны самого царя России. Это, а также частые и долгие отъезды Петра из Москвы стали причиной того, что Анна Монс стала искать внимания на стороне. Ее любовником, возможно даже не единственным, стал саксонский посланник Фридрих Кенигсек. И уже 11 апреля 1706 года случилась беда - во время очередного пиршества Петра в Шлиссельбурге Кенигсек упал с мостков и утонул в Неве. Труп не нашли, зато обыскали его вещи, где среди прочего нашли медальон с портретом Анны Монс и ее письма с признаниями в любви, датированные еще восьмилетней давностью. Петр был раздавлен и прервал любые связи с Анной, а заодно приказал посадить ее под домашний арест, под надзором своего доверенного лица, начальника Преображенского приказа розыскных дел, Федора Ромодановского. Анна постоянно писала письма Петру, извиняясь и оправдываясь, утверждая, что кроме Петра у нее никого не было и что у нее есть тому доказательство - общий сын, но письма эти царь даже не читал. В конце концов, в 1708 году Петр официально развелся с Анной Монс, уже живя с новой любовницей - Мартой Скавронской.
  
  Уже подросшего царевича Петра Петровича было приказано забрать у матери и передать его на воспитание любимой сестре Петра, Наталье, которая в то время жила под Москвой - после этого отец и сын не виделись много лет, царь попросту отказывался видеться со своим возможным сыном. При этом Петр Петрович лишался всех титулов и исключался из порядка наследования - после предательства Анны Монс Петр сомневался в том, чей на самом деле у нее родился сын, и отныне бывший царевич носил фамилию Михайлов [2]. Таким образом царь одновременно и перестраховался, взяв воспитание своего возможного сына под свой контроль, и совершил свою небольшую месть своей бывшей жене, отобрав у нее ребенка. А между тем мальчик быстро рос и развивался. В год он уже уверенно ходил и хорошо для своего возраста разговаривал, в три учился читать и писать, в пять приступил к изучению наук. Очень рано он стал понимать многие сложные для ребенка вещи - что Наталья Алексеевна ему не мать, но фактически заменила ее, и потому он настойчиво называл ее "мама"; что отец не просто так отказывается с ним видеться, и что не просто так ему никто не говорит о судьбе его настоящей матери. С 1712 года по инициативе Петра Петровича начинается его переписка с отцом. Царь первоначально игнорировал эти письма, но потом стал читать их и даже отвечать. Царевна Наталья полностью поддерживала эту переписку, и сама просила Петра познакомиться с сыном поближе, считая, что это пойдет обоим на пользу, но эта просьба оставалась неудовлетворенной, а во время визитов Петра мальчика отправляли в другие места. С восьми лет Петр Петрович стал активно интересоваться военным делом в общем и судостроением в частности, что вызвало у его отца бурный восторг. В конце концов, когда мальчику исполнилось 10 лет, по указанию Петра его отправили в Европу вместе с группой других детей дворян, с негласным приказом сопровождающим всячески содействовать любопытству и образованию мальчика. В Европе Петр Петрович пробыл с 1714 по 1719 год.
  
  Возвратившись из Европы, Петр Петрович тут же отправился в Петербург, и там произошла первая встреча между Петром-сыном и Петром-отцом с младенческих лет последнего. При его виде ни у кого не осталось сомнений по поводу того, кто же был его настоящим отцом: Петр Петрович ростом и лицом был весь в отца, хоть и отличался намного более складным телосложением, широкоплечим и крепким, с более пропорциональным телом. Как и отец, он страдал приступами судорожной головной боли, имел тягу к флоту, интересовался военным делом и считал, что России нужно многому научиться у Запада перед тем, как пойти по своему пути. Пообщавшись с сыном, Петр I назвал его "моим сыном", пускай и неофициально, и оставил его в Петербурге подле себя. Вместе с Петром Петровичем в Петербурге остался Григорий Воронов - один из тех детей, кто отправился в Европу вместе с сыном Монсихи на обучение, сын гвардейца из Преображенского полка. Петр и Григорий за время учебы сильно сдружились, Воронов был предан своему другу не меньше, чем был предан Меншиков царю, но в отличие от того же Меншикова Воронов был намного более скромным, даже в чем-то аскетичным, в чем отлично подходил к Петру Петровичу, который и сам был человеком весьма умеренным.
  
  В Петербурге он быстро сошелся с основными приближенными своего отца, в частности с Александром Меншиковым и Екатериной Скавронской. С первым он смог найти общий язык, хоть их отношения и оставались достаточно холодными. С Екатериной он уже был знаком по Измайлово, и имел с ней достаточно дружеские отношения, однако именно в Петербурге они вдруг "заиграли" новыми красками. Царь Петр долгое время не мог довериться своему сыну, ожидая от того подвоха, но тот стойко продолжал вести себя достойно во всех возможных смыслах. Почти все время Петр-младший проводил в делах, обучаясь чему-то новому, пропадая на верфях, заводах или среди солдат. Особым его вниманием пользовались русские промышленники и купцы, с которыми он устанавливал вполне дружеские отношения и при необходимости отстаивал их интересы. Завел он дружбу и с Посошковым - первым теоретиком-экономистом России, поспособствовав изданию его "Книги о скудости и богатстве", которая стала основой развития всего русского купечества [3]. Посещал Петр Петрович и православную церковь - показательно, с такой расстановкой, чтобы это видели как можно больше людей, завел переписку с церковной верхушкой России. Однажды, во время откровенного разговора с Екатериной, он честно признался ей, что давно знает, кто его кровная мать, и даже был на ее могилке, но своей настоящей матерью продолжал считать царевну Наталью, которая воспитывала его до отбытия в Европу, и очень сожалел, что не смог проститься с ней, когда та умерла в 1716 году. Петр никогда не поднимал вопрос о своем статусе, довольствовался малым, был скромным и достаточно тихим, хотя в моменты раздражения, как и отец, мог потерять контроль над собой. Приказы отца он выполнял неукоснительно и образцово. В конце концов даже Меншиков признал, что парень подает большие надежды и очень способен во всем, с чем связывается. Сравнявшись в одних навыках с отцом, он превзошел его в других - так, Петр Петрович отлично знал восемь иностранных языков, мог свободно изъясняться на них и писать. Не любил он и пирушки и обильные возлияния, которым предавался его отец, предпочитая все свободное время посвящать техническим вопросам и работе. Его деятельность уже в начале 1720-х годов начала давать свои плоды - повлияв на отца, он смог добиться создания сети хранилищ для длительной сушки корабельной древесины, что позволило бы в будущем повысить качество постройки отечественных кораблей. Побывав за границей и усвоив там много интересного, он, тем не менее, оставался ярым приверженцем русского языка и русской культуры, из-за чего у него иногда даже случались размолвки с отцом, которые, впрочем, быстро заканчивались.
  
  Царь Петр I не имел полноправных наследников. Своего первого легитимного наследника, сына Алексея Петровича, он приговорил к смерти за государственную измену, а до этого сильно не ладил с ним из-за разности нравов. Двое других сыновей, Петр и Павел, умерли в младенчестве, причем первый перед своей смертью в возрасте трех лет так и не научился говорить и ходить, что намекало на отставание в развитии и было очень плохим знаком. В результате наследником получался внук Петра I, Петр Алексеевич, сын осужденного Алексея, но его способности как правителя были в лучшем случае ничтожными, и император это понимал. Это привело к тому, что в 1722 году был принят Указ о престолонаследии, в котором полностью менялась форма наследования престола. Отныне император России был волен сам назначать себе наследника из числа достойных людей. Какое-то время Петр еще не решался на объявление наследника, но по большому счету, выбора у него не было. В день 8 марта 1723 года был издан манифест, согласно которому Петр Петрович Михайлов вновь официально признавался полноправным сыном императора, царевичем и наследником престола России. Из человека с непонятным статусом Петр Петрович, сын Петра Романова и Анны Монс, превратился в будущего правителя самого большого государства Европы.
  
  Наследник престола
  
  Сразу после манифеста царевич Петр Петрович был включен во все государственные дела, получил право голоса и действия без указа отца. Это был своеобразный экзамен, так как Петр все еще не доверял до конца сыну от своей фаворитки-предательницы и постоянно проверял его способности. Конечно, у царевича случались ошибки, и тогда могли начаться самые настоящие скандалы, но в основном он вновь и вновь доказывал свою пользу. Отец и сын быстро мирились, но затем вновь начиналась ругань, в том числе и касательно важных вопросов. Царевич уделял внимание тому, на что у императора внимания часто не хватало, а когда приходилось выносить важные решения самостоятельно, Петр Петрович ничуть не колебался и не искал совета отца, если тот был далеко. Эта независимость также подливала масла в огонь и вызывала все новые конфликты, однако в минуты затишья, когда они не ссорились, становилось понятно, что оба они прекрасно понимают истинные причины этих ссор - и отец, и сын имели слишком много общего. Когда Меншиков однажды, после очередного скандала, заикнулся о том, что такого строптивого царевича надо бы лишить наследства, император в ответ поколотил его тростью и сказал, чтобы впредь при нем такого не говорили. Екатерине он не раз признавался, что видит в царевиче себя самого в юные годы, только более сдержанного и умеренного. По этим и другим косвенным причинам можно было судить, что Петр I возлагал на своего сына большие надежды.
  
  А Петр Петрович тем временем развил кипучую деятельность, завоевывая авторитет среди двора и гвардии, проявляя чудеса дипломатии и изобретательности. В своих стараниях как можно лучше показать себя перед гвардией, Петр Петрович приблизил к себе, помимо Георгия Воронова, еще одного сына гвардейца, Алексея Голикова, который и сам служил в гвардии и пользовался популярностью благодаря небывалой щедрости души, личной храбрости и бесшабашности, что однако не мешало ему иметь весьма деловой склад ума. Среди приближенных царевича появился также и Алексей Бровкин [4] - тоже из гвардии, но из незнатной купеческой семьи, поднявшейся при Петре I из безызвестности до статуса одной из богатейших и влиятельнейших купеческих семей России, во многом благодаря деловой хватке и отсутствию привычки воровать. Все четверо этих юношей, включая самого царевича, в свое время вместе учились в Европе, вместе творили проказы и вместе открывали для себя все лучшие и худшие стороны западного мира. Гвардия царевича Петра Петровича хоть и знала мало, но уважала, так как видела его активную работу и помощь отцу, которого гвардейцы боготворили. Голикову оставалось лишь пускать среди гвардии необходимые слухи, чтобы симпатии ее постепенно склонялись в пользу царевича. Сам царевич не планировал таким образом переворот, а лишь готовился в случае чего принять власть - сам он прекрасно понимал, что далеко не все согласятся с его внезапным возвышением и становлением как императора, многие будут помнить его как сынка "Кукуйской царицы", Монсихи. Мешал и Меншиков, которого император Петр I постепенно отдалял от себя, и который рассматривал Петра Петровича как потенциально враждебного наследника на трон и угрозу своему положению. Особенно большое раздражение вызывала деятельность Петра у партии реакционеров во главе с Долгоруковыми, которая надеялась после смерти императора Петра I вернуть Россию к старым порядкам. Царевич выглядел слишком своевольным и самостоятельным, чтобы пытаться склонить его к сотрудничеству, и потому Долгоруковы и их сторонники стали собираться вокруг Петра Алексеевича, внука императора, которым манипулировать можно было не в пример легче. Из-за деятельности Долгоруковых Петру с трудом удавалось завоевывать популярность при дворе. Впрочем, кое-какую популярность ему удалось завоевать без особого труда - его отличные внешние данные и манеры приводили всех придворных дам в неописуемый восторг, и по слухам с многими из них у Петра Петровича даже была связь.
  
  Большие ссоры между отцом и сыном вызвала попытка императора найти своему сыну невесту в Европе. Кандидатур было не слишком много - по тем или иным причинам выбор свелся или к двум австрийским принцессам, или к двум прусским. Одна из австриячек сразу же отпала - сестра императора Священной Римской империи Карла VI, Мария Амалия, уже оказалась замужем за баварским принцем. Другая австриячка, дочь императора Мария Анна, родилась в 1718 году, и была банально слишком маленькой, чтобы заключать с ней брак - царевичу пришлось бы ждать больше десяти лет, хотя это и считалось вполне допустимым. Прусская принцесса Вильгельмина, старшая дочь короля Пруссии Фридриха Вильгельма I, казалась идеальным вариантом - несмотря на еще юный возраст (она родилась в 1709 году), она уже выказывала острый ум и могла стать отличной женой наследнику престола России. Наконец, другая дочь короля Пруссии, Фридерика Луиза, была еще очень молода, но также рассматривалась как кандидат в жены царевичу Петру Петровичу. Однако все планы императора касательно женитьбы своего сына столкнулись с жестким сопротивлением со стороны царевича: тот наотрез отказывался решать столь важные вопросы до того момента, когда ему исполнится 20 лет. Особенно острым накал страстей стал после того, как царевич честно ответил отцу, что он человек прагматичный, и желает жениться с выгодой для государства, но все предложенные браки не светили никакими особыми выгодами для России, а значит и заключать их не стоило. Император думал аналогично, с точки зрения пользы государства, но при этом считал, что брак с представителями германских государств пойдет России на пользу уже сейчас. В результате вопрос о женитьбе царевича вылился в скандал на тему управления государством, в чем крылась своя ирония. Как бы то ни было, уже очень скоро они помирились и вместе посетили верфи Петербурга, осматривая строящиеся корабли и общаясь на тему перспектив русского судостроения.
  
  Новый скандал разразился в конце 1724 года, после казни Виллема Монса, дяди Петра Петровича, камергера императорского дворца и, как оказалось, любовника императрицы Екатерины. Царевич воспринял смерть Монса равнодушно, так как не особо с ним общался, да и вообще всячески сторонился своей германской родни, которая стремилась урвать с помощью него кусок власти и богатств за счет государства Российского, но царь решил, что его сын обо всех деяниях своего дяди знал, но скрыл этот факт. Масла в огонь подлил тот факт, что Петр Петрович вызвался передать письмо от Екатерины Петру I, в котором та пыталась объясниться и извиниться. В результате император пережил взрыв гнева и даже ударил своего сына, чего раньше не случалось. Не помирившись, император отправился осматривать Ладожский канал, а царевич отбыл в Петербург. Когда Петр I вернулся в Петербург, то его здоровье уже заметно ухудшилось, а в середине января 1725 года император и вовсе слег. Рядом с ним постоянно находилась Екатерина, которую царь на смертном одре простил за измену, и его сын, которому отец давал последние наставления и готовил его к принятию власти в России. По воспоминаниям Петра Петровича, последними словами, которые сказал ему отец днем 27 января, была фраза "Будь лучше меня". После этого царевич покинул умирающего отца, ибо мало было стать наследником престола - требовалось его еще и занять.
  
  Царевич становится императором
  
  Первым делом царевич посоветовался со своими приближенными - Вороновым, Бровкиным и Голиковым. Все трое получили указания - что и кому передать, в каком количестве и с какими словами. На взятки требовалось достаточно много денег, и их пришлось занять у Бровкина, так как сам царевич не имел привычки держать при себе большие суммы денег. Требовалось заручиться поддержкой гвардейских полков, окончательно убедившись в их лояльности назначенному Петром I наследнику, а также склонить на свою сторону некоторых гражданских служащих, которые могли помешать переходу власти в руки Петра Петровича. Тогда же Петр Петрович узнал, что Сенат, Синод и генералитет готовятся собраться в здании Сената ради того, чтобы определить, кому быть императором.
  
  После этого Петр Петрович направился прямиком к Меншикову. Тот встретил царевича с удивлением, но прежде чем произнес хотя бы слово, Петр ровным голосом описал сложившуюся ситуацию. Мол, гвардия и возможно часть Сената уже готовы выступить в его поддержку, а у Меншикова во врагах почти весь двор, и все помнят, какого низкого он происхождения. Его покровитель сейчас вот-вот умрет, а сенатские и военные могут посадить на трон Петра Алексеевича, свою марионетку, и воротить государством в общем и жизнью Меншикова в частности как захотят. Кстати, Александр Данилович, у вас вроде незамужняя дочь есть? Не хотите породниться с будущим императором? Меншиков поначалу оторопел, но затем честно признался, что собирался идти к царевичу с похожим предложением, и что его дочь Мария уже обещана какому-то поляку, но это совершенно не проблема. Договор между Петром и Меншиковым был заключен тут же.
  
  В Сенате тем временем начались сборы, сразу перешедшие в противостояние двух партий. Голицыны и Долгоруковы, обычно враждовавшие друг с другом, решили заключить временное перемирие и всякими правдами и неправдами добивались признания Петра Алексеевича, внука умирающего императора, единственным легитимным наследником, так как царевич Петр Петрович, объявленный наследником, был внебрачным сыном и прав на престол не имел. Указ о престолонаследии 1722 года ими при этом игнорировался, а Петр Алексеевич был выгоден с той точки зрения, что мог служить марионеткой в руках высшего дворянства. Этой партии родовитых дворян-реакционеров противостояла верхушка "новой" служилой знати в лице таких людей, как граф Толстой, генерал-прокурор Ягужинский и канцлер Головкин, которые выступали за сохранение воли умирающего императора. Сам Меншиков на собрании отсутствовал. Попытка попасть на собрание Воронова, который должен был передать сенаторам взятки, провалилась - его вытолкали и угрозами заставили уйти Долгоруковы, едва не пристрелив мальчонку на месте. Около полуночи страсти совсем уж накалились, и дело едва не дошло до поножовщины. В конце концов, голосами большинства, наследником императора Петра I был объявлен его внук Петр Алексеевич. Несмотря на это, собрание не закончилось - сторонников Петра Петровича склоняли к тому, чтобы тут же принести клятву Петру Алексеевичу в верности.
  
  А тем временем царевич Петр Петрович, Меншиков и Екатерина попрощались с императором Петром I, который отошел в мир иной около двух часов ночи [5]. На том, чтобы проститься сначала с отцом, царевич настоял лично. Как только царь умер, Петр и Меншиков тут же двинулись в расположение гвардии. По пути их встретил Воронов, передав новость о неудачной попытке подкупить сенаторов и о том, что в Сенате уже выбрали царем Петра Алексеевича, но собрание продолжается. Петр Петрович только криво улыбнулся, и продолжил свой путь. Гвардия встретила его во всеоружии. Царевич со скорбным видом объявил перед людьми, что его любимый отец и всеми обожаемый император Петр I только что скончался, и его горю нет предела, но нужда заставляет его не горевать, а действовать, так как в Сенате алчные люди пытаются оспорить последнюю волю императора о передаче власти ему, царевичу Петру. Видя рядом с царевичем Меншикова, и уже достаточно хорошо зная его, гвардия выразилась однозначно - да, горе нам, если мы не отстоим последнюю волю бомбардира Петра Алексеева! Гвардия принесла клятву верности царевичу как императору Петру II и двинулась в путь.
  
  В три часа ночи в зал Сената ворвалась группа людей во главе с царевичем, Меншиковым и офицерами Гвардии. Из толпы сенаторов, со стороны Голицыных, раздался было робкий голос "Долой ублюдка!", но тут же стих. Царевич Петр со все той же кривой улыбкой окинул взглядом присутствующих и объявил о смерти своего отца и о том, что он ждет принесения присяги ему как новому императору со стороны так удобно собравшихся здесь в этот час высших государственных деятелей. Как бы невзначай до всех находящихся в зале была донесена информация о том, что снаружи выстроились Преображенский и Семеновский полки, дабы проследить за всем соблюдением церемониала и воли их обожаемого и ныне покойного императора Петра I. Намек был прозрачным и понятным. Первыми, без всяких сомнений, принесли клятву верности сторонники царевича. Дальше пошли нейтралы и сторонники Петра Алексеевича. Делали они это скрепя зубы, но жить им хотелось больше, чем отстаивать свои политические взгляды в этот конкретный момент. Все условности были соблюдены, и около пяти утра 28 января 1725 года официально вступил в правление государством император Петр II из династии Романовых. Коронацию (венчание на царство) было решено провести позднее. Вдовствующей императрице Екатерине оставили все ее права, имущество и пенсион - Петр не стремился рвать хорошие отношения со своей мачехой, и хотел обеспечить ее до конца жизни как последнему оставшемуся в живых близкому ему с детства человеку.
  
  Однако тревожным знаком стало то, что Голицыны и Долгоруковы, а также многие другие, включая членов Синода, покинули Петербург в скором порядке. Куда-то пропал и царевич Петр Алексеевич. Несмотря на то, что Сенат не имел права рассматривать вопросы престолонаследия и назначать наследников, а сами князья дали клятву верности Петру Петровичу, они явно были намерены добиться своего и возвести на престол Петра Алексеевича, которым можно было манипулировать и с помощью которого можно было бы вернуть старые порядки и добавить немного новых правил, закрепив власть аристократии на законодательном уровне. Петербург был для них потерян, но за Россию они были готовы продолжать сражаться. И центром той России, которую хотели видеть они, должна была стать Москва.
  
  Война двух Петров
  
  Голицыны и Долгоруковы еще по дороге в Москву развернули бурную деятельность, рассылая письма и собирая сторонников. Царевич Петр Алексеевич ехал вместе с ними и выступал в роли марионетки старой боярской знати, которая хотела восстановить и даже приумножить свое былое влияние на государственные дела. Во главе всего дела встали два человека - Василий Долгоруков и Дмитрий Голицын. К Москве стали стягиваться их сторонники, наскоро собранное и вооруженное ополчение. Гарнизон города угрозами и подкупом старших офицеров удалось переманить на свою сторону. К середине марта восставших уже было около 15 тысяч, они объявили императором Петра Алексеевича и разослали письма запорожцам, донцам и в Европу, стремясь укрепить свое положение в военном и политическом плане. В народе уже начали говорить про "Войну двух Петров" - Петра Петровича и Петра Алексеевича за власть в России, причем симпатии колебались, так как с одной стороны был сын весьма непопулярной Монсихи, но при этом признанный отцом как достойный наследник, а с другой - малолетний пьяница и дурак в руках властолюбивых бояр.
  
  Император Петр II тоже не бездействовал. Удалось добиться заверений верности и признания от большинства важных лиц государства, промышленников и купцов, большей части "нового дворянства" - людей, возвысившихся при Петре I. В Петербурге собирались верные правительству войска, часть была сразу же отправлена в Тверь, гарнизон которой выказал лояльность новому императору. На Левобережье и Дон отправились гонцы с обещаниями даров в случае их поддержки, и наказаний в случае перехода на сторону Петра Алексеевича. В середине марта, как только удалось собрать 20 тысяч человек, полностью верных императору, Петр II в последний раз попробовал решить дело миром и послал гонцов в Москву с предложением амнистии, если бунтовщики сложат оружие. Боярская знать отказалась, и вместо ответа двинулась к Твери и осадила город. Местный гарнизон под началом полковника Митрофана Гаврилова отказывался сдаваться и упорно удерживал город. Получив известие об этом, император тут же вышел в поход во главе армии. Подавление мятежа было для него делом важным и личным, и кроме того, он считал недостойным вариант отсиживаться в Петербурге, пока вопрос престолонаследия за него решают другие. Оставив государственные дела на Меншикова, Петр II устремился на войну.
  
  Узнав о подходе большой императорской армии, Дмитрий Голицын, возглавлявший армию, снял осаду и отвел свои войска к Клину. Он прекрасно понимал, что в его распоряжении имелись лишь второсортные части, и атаковать регулярную армию Петра ему не с руки, потому у Клина началась постройка укреплений, и мятежники изготовились к оборонительному сражению. Однако Петр и сам не спешил наступать, расположившись прямо на Петербуржском тракте лагерем и преградив дальнейший путь Голицыну на столицу. "Стояние у Клина" длилось 21 день, и обе стороны развили лихорадочную деятельность, пытаясь переманить как можно больше войск и союзников на свою сторону. Голицын успеха не добился, но с другой стороны к Москве уже подходили малороссийские и донские казаки, которые вроде как поддерживали Петра Алексеевича. Их подход склонил бы чашу весов на сторону мятежников. Император Петр II же всячески сеял среди мятежников пацифистские настроения, действуя подкупом офицеров и распространяя призывы к сдаче. Он клялся, что не имеет никаких претензий к рядовым участникам мятежа, что их обманули, и единственные, к кому у него есть претензии - так это высокородные бояре, которые решили "повергнуть государство в Смуту". А 28 апреля к лагерю Голицына подошли казачьи войска, окружили его - и мгновенно стало ясно, что они верны вовсе не Петру Алексеевичу, а Петру Петровичу. К утру 29 апреля от его армии практически никого не осталось - большая ее часть перешла на сторону царя, и тот полностью подтвердил свои слова, помиловав их и включив в свою армию. Днем Голицын с остатками своих войск был вынужден капитулировать. Его вместе с приближенными взяли под стражу, и императорская армия двинулась к Москве.
  
  А в Москве тем временем царила паника. Из-за перехода казаков на сторону Петра Петровича город фактически оказался отрезан от прочего мира, казаки контролировали все дороги, хоть и не мешали движению обывателей. Царевич Петр Алексеевич попытался было бежать, но карету с ним остановили и отправили навстречу к императору. Когда армия лоялистов вступила в Москву, ее возглавлял сам царь. Войскам было строго приказано не предпринимать враждебных действий. Василий Долгоруков с остатками войск и прочими мятежниками попытался было отсидеться в Кремле, но гарнизон открыл царским войскам ворота, и всех зачинщиков бунта арестовали. Группа бунтовщиков попыталась было покинуть город под видом торговцев, но также была раскрыта и арестована. Мятеж закончился практически бескровно - убитыми и ранеными числились чуть более трех сотен человек за время осады Твери да во время редких стычек патрулей между двумя лагерями у Клина.
  
  По возвращению в столицу все главные зачинщики и участники бунта высшего ранга были подвергнуты публичному осуждению и унижению, пройдя колонной со связанными руками и под конвоем Преображенцев и Семеновцев. После этого всех их судили, причем Петр II активно вмешивался в ход дела, участвуя в допросах, задавая неудобные вопросы и выпытывая важные подробности. Пикантности ситуации придавал тот факт, что среди подсудимых оказалось большое количество весьма знатных дворян, из старинных боярских родов, владеющих землей и тысячами душ крепостных. На устроенном судилище они часто вели себя высокомерно, вызывающе, относясь к царю как к "ублюдку", а не как к главе государства. Многие боярские роды участвовали в восстании с полным вовлечением своей мужской половины. Приговор всем им был един - полное лишение всего имущества, включая землю и крепостных, ссылка в Сибирь и лишение всех титулов и былых наград, что стало своего рода милосердием, так как за их действия большинство этих дворян ждала смертная казнь. Царевич Петр Алексеевич был заключен под стражу и вскоре умер - якобы от воспаления легких, но деталей никто так и не узнал. Петр Петрович Романов, сын Анны Монс и русского царя Петра I, подавил сопротивление и стал полноправным государем и правителем Российской империи.
  
  Примечания
  
  Отследить точные даты встреч Петра и Анны практически нереально, встреча в начале 1703 года носит лишь вероятностный характер.
  Фамилию Михайлов брал себе Петр Великий в тех случаях, когда требовалась конспирация.
  Иван Тихонович Посошков - вполне реальная личность, и его судьба весьма показательна: при Петре Великом он активно развивал свои теории, которые находились вполне на уровне европейской торговли того времени, выступал с предложениями реформ, но после смерти Петра быстро попал в Петропавловскую тюрьму и там умер. Виной его стал призыв к ограничению дворянского землевладения.
  Отсылка к роману А.Н. Толстого "Петр Великий". Альтернативные Бровкины несколько отличаются от толстовских - в частности, все они лет на 10-20 младше, дабы дети Ивана Артемьевича Бровкина были примерно одного и того же возраста с императором Петром II.
  Вообще он умер в 6 утра, но так как у меня альтернатива, то он может умереть на 4 часа раньше.
  
  После подавления восстания дворян Петр II ясно дал понять, что не потерпит вмешательства чужих людей в управление государством без его ведома, кто хочет - может оказывать ему повсеместную поддержку и заслуживать его благодарность и покровительство, а кто не хочет - может покинуть двор, Петербург и вообще Россию, ибо слушать чужие указы он не будет, а советы готов принимать только те, которые пойдут на благо государства. Свои слова он подкрепил охраной из числа гвардейцев и постоянными патрулями на улицах Петербурга, а также скандалом, разразившимся в тот момент, когда им попробовали помыкать люди германского происхождения и дальние родственники по линии матери, пожелавшие за счет императора улучшить свое материальное состояние - Петр с руганью и пинками погнал их из дворца и впредь запретил появляться в Петербурге. "Я сын своего отца, и потому Россию ждут перемены" - так заявил он перед первым собранием Сената в свое правление. Его окружала аура непоколебимости и уверенности с легкой ноткой деспотичного безумия, и несмотря на юный возраст - Петру II еще не исполнился 21 год - он явно выражал намерение изменить Россию по своему разумению и отказывался подчиняться чьему-либо влиянию. Многие охнули, выругались, попричитали и пожаловались на превратности судьбы и крутость нрава нового императора, но смирились. В конце концов, это положение мало отличалось от того, что было при его отце, и многие люди, возвысившиеся при Петре I, хотели сохранить свое положение и при Петре II, по возможности все же пытаясь склонять его к "верным" решениям. Тем не менее, на протяжении практически всего правления Петра его постоянно окружали гвардейцы, до начала 1730-х годов у его покоев постоянно ночевал кто-то из его приближенных при оружии, а сам император держал под подушкой кинжал, а у кровати - шпагу и пару пистолетов на случай попытки государственного переворота или покушения. Но опасаясь мятежа, Петр не сменил акценты и продолжал проводить самостоятельную политику, постепенно набирая обороты.
  
  Одним из первых вопросов, которые пришлось решать Петру II, был вопрос положения Меншикова. Тот явно намеревался стать наставником и манипулировать по мере своих сил новым императором, однако Петр явно был не из тех, кем можно было манипулировать. После ряда мелких конфликтов состоялся короткий, но весьма емкий и откровенный разговор, где Меншикову объяснили его положение и возможные варианты дальнейшего хода его жизни. При попытке повысить голос на юного императора Меншиков был ознакомлен с царской точкой зрения еще более близко, причем довольно пещерным способом, то бишь с применением силы. Применив кнут, Петр II не забыл и про пряник - Меншикову, в случае его согласия с курсом императора, оставались все его старые должности, звания, владения, он бы продолжил состоять в правительстве государства и даже стал бы "правой рукой" императора, но все лишь в случае его покорности и содействия планам императора. И Меншиков был вынужден согласиться, тем более что брак его дочери с императором оставался в силе, а сам Меншиков был уже старым, и интриговать против текущего императора, учитывая замашки и таланты, не спешил. Активность и железная воля императора шокировали его - до коронации Петр Петрович был совершенно другим, скрытным и спокойным человеком, не похожим на этого властного и жесткого человека, упорно гнущего свою линию. Лишь однажды Меншиков встречался с подобным человеком, и был им Петр I, отец нынешнего императора. В дальнейшем между Петром II и Меншиковым еще случались конфликты, но Александр Данилович окончательно утвердился в качестве старшего помощника и главного советника нового императора, хоть его советы далеко не всегда слушал сам император. Сближал этих двух столь разных людей и тот простой факт, что оба они были заинтересованы в развитии государства и укреплении его экономики, каждый для своих целей. Государственная деятельность Петра II убедила Меншикова в правильности его выбора, а царь выказывал в его адрес достаточно много доверия, игнорируя расползающиеся сплетни по поводу участия Меншикова в заговоре, которые оказались ложью, за которую ее авторов направили на собеседование в Тайную канцелярию.
  
  Первостепенной важности оставался вопрос с тем, как вознаградить лояльных ему дворян и тех, кто перешел на его сторону в ходе подавления мятежа. Общепринятой практикой была раздача земли и крепостных, отобранных у осужденных мятежников, но Петр ограничил раздачу земли и вовсе запретил раздавать крепостных, свободно раздавая при этом почетные титулы, подарки и всю прочую собственность осужденных. Кроме того, особо лояльная часть дворянства получила поместья и земли в Эстляндии и Лифляндии, которые после Северной войны лишились своих хозяев - это позволило ускорить русификацию региона и закрепить верность хотя бы части русской аристократии. Большая часть дворян восприняла это негативно, проглотила обиду - но запомнила поступок. Между тем, награждали также и простых участников подавления мятежа - в зависимости от их изначальной лояльности, звания и должности. Это сильно укрепило популярность Петра II в армии и значительно усилило симпатии к нему в народе вкупе с амнистией рядовых бунтовщиков - нового императора в народном сознании стал выступать "добрым царем", которому и не грех подчиняться. Получили награду и донские казаки, и запорожцы - последним были также повторно обещаны реформы их управления в ближайшее время и возврат хотя бы части былой вольности, а также реформы Малороссийской коллегии. Последнюю, кстати, уже к концу 1725 года преобразовали в единый орган управления Войском и допустили туда представителей старшины, сменив название на Гетманскую Раду.
  
  Официально Петр II стал императором 5 сентября 1725 года, когда была проведена церемония венчания на царство. Уже она стала примером того, что новый царь имеет свой нрав и свои взгляды на то, какой должна быть Россия. Этой церемонии предшествовала свадьба Петра с 14-летней Марией Меншиковой, прошедшая в Москве 1-3 сентября. На ранней свадьбе настоял сам император, и Мария приняла участие в церемонии венчания на царство в качестве полноправной супруги и императрицы России. Специально для церемонии были тайно изготовлены две короны, которые по сути представляли собой комбинацию изящных европейских корон французского типа с элементами традиционных русских "шапок". Большей короновался сам Петр, меньшей же он короновал юную императрицу - в дальнейшем две эти короны стали использоваться как официальные церемониальные, несколько раз копировались, но остались главными символами монархии в России. С тех пор церемония одновременного венчания на царство монарха с его супругой в России стала традицией. В честь их свадьбы были прощены все недоимки крестьянам, а с каторг вернули всех неплательщиков налогов, наказанных ранее. Кроме того, император вместе с юной Марией раздал богатые подарки и устроил пышный праздник как для знати, так и для горожан, что также в будущем станет традицией и поспособствовало укреплению популярности нового императора.
  
  Первые крупные реформы Петра II, осуществленные в конце 1725 года, оказались связаны с русификацией некоторых устоявшихся германизированных названий городов и рек. Самым значимым переименованным городом оказался Петербург, ставший Петроградом, "ибо не гоже столице русской именоваться на немецком языке". Эта реформа была воспринята спорно западниками и бывшими сподвижниками Петра I, однако внезапно повысила популярность среди старого дворянства, которое внимательно наблюдало за действиями нового императора и поддерживало курс на удаление всего западного из жизни России. Впрочем, Петр II не спешил их слишком радовать, и удалял лишь то, без чего, по его мнению, Россия могла прожить и так. Он стремился создать симбиоз прогрессивных западных элементов и традиционных русских - что было особенно удивительно с учетом того, что матерью его была немка, а отец проводил огульную вестернизацию страны без учета того, было ли необходимы те или иные требования! В 1728 году Петр II отказался от использования старого Юлианского календаря, объявив его "лживым и зазря путающим людей на Руси", и утвердил календарь Григорианский, уже давно принятый в Европе [1]. Также в этом году был официально утвержден новый государственный герб - с коронами Петра II и традиционным черным двуглавым орлом. При этом существовали два вида герба - на золотом и красном щите. Первый вариант признавался династическим и стал символом рода Романовых; второй же был объявлен государственным. В 1730 году окончательно утвердился и другой символ Российской империи, государственный флаг - вместо бело-сине-красного, принятого при Петре I, утверждался черно-желто-белый, уже получивший некоторое распространение в узких кругах. Мотивировалось это необходимостью создания абсолютно уникальной символики, в то время как предыдущий флаг был сильно похож на флаг Голландии. На новом флаге черный цвет брался от цвета двуглавого орла и символизировал осторожность и мудрость, золотой (желтый), династический цвет Романовых, символизировал христианские добродетели, могущество и богатство, а белый - благородство и чистоту. На официальном уровне требовалось наносить на флаг также государственный герб на алом щите, но в повседневности допускалось использование и упрощенного триколора.
  
  Помимо этого, Петр установил четкую линейку титулов для членов монаршей семьи России. Сам государь России носил титул императора, но неофициально и в переписке допускалось использование также старого титула "царь". Аналогично императрицей и царицей была супруга императора. Наследник престола, в зависимости от пола, носил титул цесаревича или цесаревны, а прочие дети правящего императора носили титулы царевичей и царевен. Братья, сестры, дядюшки, тетушки, бабушки и дедушки текущего царя носили титулы великих князей и княгинь, при этом получив его один раз, сохраняли его до самой смерти. При этом несколько ограничивалось денежное содержание родственников императора - устанавливалось максимальное годовое содержание в зависимости от титуляции и степени родства, хотя император своей волей всегда мог увеличить это содержание. Указ встретил некоторое сопротивление среди родни царя, но ее было слишком мало, чтобы у него начались серьезные проблемы, да и самых влиятельных людей - вдовствующую императрицу Екатерину и сводную сестру Елизавету - он всегда держал возле себя и практически ни в чем им не отказывал. Дополнил Петр II и Указ о престолонаследии 1722 года, исключительно из перестраховки - в случае, если император умирал, не успев указать прямого наследника, то наследником автоматически становился один из его детей, определяемый по так называемой Кастильской системе, когда к власти допускались дочери правителя, но лишь в случае отсутствия наследников мужского пола. В случае отсутствия прямых наследников у умершего правителя (детей, внуков, правнуков), трон передавался его ближайшим родственникам по тому же принципу, причем родные братья и сестры пользовались преимуществом перед двоюродными. Таким образом, наследником престола России до рождения у Петра II детей стала его сестра, Анна Петровна, а после нее шла другая его сестра, Елизавета Петровна, с которой у него имелись хорошие отношения. К слову, Елизавета Петровна, будучи младше императора на 5 лет, старалась поддерживать его, и до самой своей смерти в 1754 году от чахотки постоянно и везде бывала с ним, что даже вызвало ряд слухов о том, что между ней и Петром II существовала связь совершенно неподобающего характера, хотя Елизавета вообще была знаменита своими увлечениями мужчинами. Но все же ее чаще всего видели именно рядом с Петром, иногда они даже отправлялись на отдых без императрицы, только вдвоем, что сильно укрепило слухи. Тем не менее, никаких фактических доказательств их более чем родственных отношений так и не нашлось.
  
  Царь-реформатор
  
  В 1726 году Петр отозвал обратно в Россию Низовый корпус, который должен был закрепить власть России на юге Каспийского моря, в недавно присоединенных землях. Причиной этого стали значительные потери личного состава из-за болезней и плохого снабжения и вызванные этим огромные расходы. Измочаленные части были отведены в Баку, где проблем с болезнями и снабжением в таких масштабах не было, и закрепились там. С Персией начались переговоры, по которым часть земель к югу от реки Кура возвращалась ей безвозмездно, а остальная территория (узкая полоса вдоль берега) сохранялась за Россией в уплату того, что Петр I в свое время подавил волнения суннитов, которые восстали против персидского шаха. Персия, которая находилась в тяжелом положении из-за внутренних склок и конфликта с турками, согласилась на это сразу же, как только начала выходить из внутреннего кризиса. Договор был заключен только в 1735 году. А уже в 1728 году последовала масштабная реформа армии [2], кардинально изменившая ее структуру, организацию и повысившая ее боеспособность. В отличие от петровских реформ, эта стала результатом подробного анализа докладов и наблюдений, в том числе и самого императора, начиная еще с тех времен, когда он был на учебе в Европе. В ней целиком себя проявила педантичность, усидчивость и систематичность императора, а также его талант к административной работе. Помимо преобразования армии, была кардинально изменена структура гвардии, которую разделили на Дворцовую и Гвардейский корпус, причем первая отвечала за охрану императора и набиралась из абсолютно верных ему людей, в результате чего Петр II наконец-то смог спокойно спать. Менялась Табель о рангах [3], выстраивалась четкая система чинов армии и флота. В целом, если Петр I реорганизовал вооруженные силы России по западному образцу и создал Балтийский флот, то Петр II вывел их на качественно новый уровень, причем добиться этого удалось при весьма заметном сокращении расходов на армию благодаря ее реструктуризации. Русская Императорская армия и Российский Императорский флот стали не только детищем Петра-отца, но и Петра-сына, и они достигли такого могущества, которое позволило им громить своих врагов во всех войнах XVIII столетия, ни одна из которых не была проиграна.
  
  Пересмотрел Петр II и отношение к дворянству. При его отце дворяне, с одной стороны, получали значительные права по использованию ресурсов страны, на личную собственность, в том числе и земельную, а с другой стороны облагались множеством обязанностей, вроде обязательного несения государственной службы. Петр II несколько изменил подход к отношениям с дворянством. Права, полученные при его отце, в 1731 году были подтверждены, сохранилась и обязательность несения государственной службы. При этом появилась возможность откупиться от этой службы, причем сумма была довольно большой для того времени - часть дворян, само собой, откупалась, хоть это и влетало в копеечку. Но тут на них обрушивалась еще одна новость - дворяне, откупившиеся или отслужившие свой срок государству, должны были отныне платить налоги, причем довольно значительные, в то время как дворяне, несущие текущую службу на благо государства, платили лишь небольшую часть от необходимых сумм или вовсе освобождались от налогов, а также имели некоторые особые льготы, временами сильно упрощавшие жизнь. Таким образом, дворяне так или иначе все равно должны были служить государству, в качестве образованных кадров или же в качестве крупных налогоплательщиков. Косвенным образом это толкнуло дворян, откупившихся от службы, начать заниматься предпринимательской деятельностью и искать дополнительные источники доходов, что также было полезным для государства. Помимо этого, были введены серьезные наказания за намеренное умолчание фактов перед лицом государя и лиц, уполномоченных государем вести управление Россией - от денежных штрафов до лишения свободы, в зависимости от значимости скрытой информации. Эти наказания стали дополнением уже существовавших ранее, значительно расширив сферу ответственности и масштабы кар. Так, административными мерами, пришлось бороться с боязнью и нежеланием людей доносить правительству о существующих проблемах в государстве. К концу правления Петра II эти наказания были отменены после того, как с этими боязнью и нежеланием в сознании людей удалось справиться, хоть и только частично.
  
  В 1734 году последовала масштабная административная реформа, которая окончательно сформировала структуру управления империей в окончательном ее виде. Самой крупной частью государства были губернии, которые делились на области, те в свою очередь - на уезды, а уезды - на волости. Города имели самоуправление, а Москва и Петроград получили особый статус, подчиняясь напрямую государству, а не губернским властям. Вводились понятия наместничеств - так назывались территории, недавно присоединенные или находящиеся под неполным контролем, которые требовали значительного присутствия вооруженных сил и времени на утверждение полноценной имперской администрации. Устройство наместничеств целиком походило на устройство губерний, но наместник обычно назначался из числа военных, и имел широкие права в рамках своей территории - выше него формально был только царь. При этом реформа положила начало окончательному разделению гражданской и военной власти: находящийся на действующей службе военный не мог играть значительные роли в гражданском управлении, и наоборот - гражданские чины не могли получить права командовать войсками в большинстве случаев. Дальнейшие реформы приводили, в основном, лишь к изменениям границ административных единиц, но общая структура и взаимоотношения оставались прежними вплоть до XX столетия.
  
  В 1738 году была проведена еще одна масштабная реформа управления, на сей раз коснувшаяся государственного управления. Неудовлетворенный работой государственной администрации за время его отсутствия в годы войны с турками, император Петр II решил кардинально изменить структуру этой самой администрации. Из бывших коллегий были сформированы министерства - военное, морское, иностранных дел, юстиции, финансов, земледелия и промышленности, торговли. Отдельно организовывалась Канцелярия ревизионного контроля, которая отвечала за осуществление наблюдений за работой государственных учреждений и выявление нарушений. Во главе всех министерств вставали министры, во главе КРК - Государственный ревизор, которые формировали Совет министров вместе с обер-прокурором Святейшего Синода. Над всеми этими людьми ставился Государственный канцлер, первым из которых стал Алексей Бровкин, сменивший Александра Меншикова на посту "правой руки государя" после смерти последнего в 1735 году. Он выступал в качестве правой руки императора и главы правительства в его отсутствие, следя за работой всех государственных контор. В 1742 году распустили Сенат, который и так уже фактически был лишен любой реальной власти, а вместо него созывалась Государственная дума в количестве 100 человек. Реальной власти она не имела, и выступала лишь совещательным органом при Совете министров, но официально эта структура была замешана в управлении империей и сильно напоминала Боярскую думу, распущенную Петром I. Любопытным был способ набора думцев - их не назначали, а выбирали осуществлением прямых выборов. Для того, чтобы выдвинуть свою кандидатуру и получить право голоса, требовалось уплатить особые налоги, срок службы думцев не ограничивался, хотя они могли и покинуть ее в любой момент по собственному желанию. Не было ограничений и по сословиям - теоретически, в Думу мог попасть даже крестьянин, однако уплата особого налога была для крестьян России того времени непосильной задачей. После первых выборов в Государственной думе оказалось большое количество не только дворян, но и промышленников и купцов, в результате чего в Думе организовались три партии, причем дворяне совершенно неожиданно оказались перед лицом объединения торгово-промышленной партии, которая при первом формировании состояла из 37 человек, и уже имела достаточный вес. В дальнейшем они стали влиять на проводимую политику государства, внося коррективы и выражая одобрение или неодобрение тем или иным проектам Совета министров. Таким образом, была заложена основа для создания в России парламентарной системы, которая развилась естественным образом из петровской Государственной думы.
  
  Активно развивалось в стране строительство. Петербург быстро рос как город, и на его развитие выделялись достаточно большие суммы. Шло строительство различных дворцов, развивались уже существующие. Особый вклад в этот процесс вносила великая княгиня Елизавета Петровна, которая лично следила за строительством и расширением Петрограда. Строились и расширялись каналы, которые выступали в роли главных связующих узлов России. Особенно в работающих каналах нуждался быстро растущий Петербург, который обеспечивался Вышневолоцкой системой каналов. Та работала неудовлетворительно, и потому в 1744 году началась постройка Мариинской системы [4], названной в честь императрицы, которая соединяла реки и озера по маршруту через реку Шексну, Белое озеро, реку Вытергу, Онежское озеро, реку Свирь и Неву. Постройка канала затянулась на 18 лет, и закончилась лишь в 1752 году, но при этом значительно облегчила снабжение Петрограда необходимыми ресурсами. В дальнейшем Мариинская система постоянно совершенствовалась, расширялась и очищалась, став главной водной артерией, связывавшей Волгу с Балтийским морем [5]. Вышневолоцкая система постоянно приходила в упадок, и к концу столетия вовсе прекратила свое существование.
  
  Реформы Петра II вызвали серьезное сопротивление со стороны населения, особенно знати. Крестьяне часто не понимали, что происходит, и слушали своих дворян, а дворянам происходящее в стране часто вставало костью поперек горла. Тайная канцелярия работала постоянно, в 1745 году ее главу даже допустили в Совет министров, где он обосновался на постоянной основе. Плелись заговоры, строились козни, заключались договоры. В 1738 году, когда император был в расположении войск на юге страны, императрицу попытались отравить, но ее личный повар догадался, что что-то не так, и выложил все своей хозяйке, а та подняла тревогу - в результате чего был раскрыт целый заговор с участием многих именитых дворян. В 1744 году группа наемников попыталась прорваться во дворец императора в Петергофе и убить его, но лейб-гвардии Гренадерский полк, поднятый по тревоге, убил или ранил всех нападающих. Увы, на сей раз выявить источник заговора не удалось. Однако все попытки устроить государственный переворот или цареубийство провалились - Петр II твердо опирался на беззаветно преданную ему Дворцовую гвардию, крестьян, которые продолжали верить в "доброго царя", и многочисленных промышленников, купцов и просто верных людей, чью деятельность он постоянно поддерживал и тем самым заслужил их преданность, основанную не на чистой идее, а на прямой выгоде, выступавшей куда более надежным стимулом. Дворяне, некогда бывшие всевластным сословием в России, постепенно стали терять свое влияние и спесь. Их попытки вернуть старые времена привели лишь к убийству цесаревича Петра Петровича в 1748 году, после которого император и вовсе развернул масштабную кампанию против своевольного дворянства, выжигая любое сопротивление, лишая их земли, крепостных и имений, утверждая смертные казни даже для родовитых дворян с древними корнями. Были и бунты - в частности, в 1745 году волнения были в Москве, Петербурге и Новгороде, однако так или иначе они были разогнаны, а инициаторы найдены и наказаны по всей строгости. Даже в столь тяжелой обстановке Петр II работал над повышением своей популярности - волнения 1747 года в Петрограде, едва не превратившиеся в открытый бунт, схлынули после того как сам царь вышел к народу со слабой охраной из лейб-гренадер. Никто не осмелился ни поднять руку на него, ни повысить свой голос. Очень быстро были выяснены причины волнений - задерживались поставки хлеба в город, и император лично отправился разбираться с этим вопросом вместе с дюжиной выборных людей от горожан и гвардейцами. Как оказалось, поставки были задержаны специально, чтобы вызвать напряжение в столице. Открытие это, полученное на глазах представителей граждан Петрограда, привело к тому, что уже очень скоро в столице знали, что "дворяне из бояр бывших мутят воду", и что император во всем разберется. Так оно и было - как сын своего отца, Петр II систематизировал и завершил реформы Петра I, окончательно превратив Россию в могучее процветающее и всесословное государство, слава достижений которого гремела по всему миру.
  
  Крестьянский вопрос
  
  Петр II еще со времен своей учебы в Европе посмотрел на крестьян с непривычной для русских дворян стороны. Он активно интересовался судьбой крестьян и их историей в таких государствах, как Голландия, Англия и Испания - везде в этих странах крепостное право было отменено давным-давно, и существовало местное самоуправление крестьянства, которое, на первый взгляд, процветало. И это даже в маленькой Голландии, где земли было чрезвычайно мало! В Испании отсутствие крепостного права, среди прочего, обусловило большое количество городского населения [6], которое активно набиралось в армию или выступало в качестве свободной массы потенциальных поселенцев или рабочих. Высокая самостоятельность низших слоев населения впечатляла царевича Петра Петровича, как и положение аристократии, не имевшей крепостных крестьян - так или иначе среди них стимулировались административные, торговые и прочие навыки, полезные не только лично им, но и государству. И бедняки, и дворяне были лично мотивированы в необходимости совершения тех или иных действий и реализации крупных государственных проектов, в то время как в России крепостные жили только по приказам дворян, которые жили за счет эксплуатации крепостных и редко развивали в себе необходимые навыки адаптации. И потому в интересах "оздоровления нации" Петр II, едва только был объявлен наследником престола, решил любой ценой бороться с крепостным правом, которое, по его мнению, было явлением целиком вредным для современного и перспективного общества.
  
  Одним из первых его шагов по изменению положения крепостных крестьян стало уменьшение их количества. После Петра I количество крепостных оценивалось в примерно 55% от всего населения империи, они были целиком в собственности своих хозяев и практически не имели никаких прав. Однако после "Войны двух Петров" у крупных боярских родов были изъяты значительные площади земли и крепостных, судьбу которых требовалось решить. Петр II решительно отказывался передавать их в чью-то собственность, и потому земля в дальнейшем была частично распродана по рыночным ценам, а крепостные переведены в статус государственных крестьян. Следующим шагом стал Крестьянский акт 1731 года, запрещавший торговлю крепостными крестьянами и введение крепостного права на новоприобретенных территориях. Акт этот вызвал сильное сопротивление со стороны дворянства, однако император упорствовал, и он все же был принят. Кроме того, акт оговаривал возможность самовыкупа крестьян и перехода их в статус государственных крестьян, а также фактически открепил их от земли, что позволяло им, пускай и с ограничениями, осуществлять переезды в рамках государства. В 1732 году императору пришлось отменить ограничения на продажу крепостных крестьян, но в конце его правления этот запрет был вновь введен и оставался в силе до самого конца крепостного права. Самовыкуп же в первые годы правления Петра II практически не работал: стоимость выкупа не оговаривалась официально, и потому дворяне чаще всего заламывали неподъемные для крестьян цены.
  
  Следующим большим шагом стали некоторые особенности реформы, проведенной в 1733 году в связи с созданием Государственного банка Российской империи [7]. Этот банк, помимо прочих функций, выдавал дворянам займы на поддержание хозяйства с достаточно выгодными для них процентами, на что клюнули многие землевладельцы. В случае неуплаты процентов или полной неплатежеспособности допускалась конфискация крепостных и земли, причем крепостные пользовались приоритетом. Изюминка подобного подхода была в том, что дворяне в России на тот момент чаще всего не умели вести хозяйство, их земля была откровенно убыточной, и на фоне былой вседозволенности они активно набирали займы с твердым намерением их не отдавать, в результате чего теряли и крепостных, и землю, превращаясь в безземельных дворян, которым так или иначе приходилось искать способы заработка, поступая на государственную службу или развивая предпринимательскую жилку. Наконец, в 1747 году был утвержден Манифест о правах крепостных крестьян, который вводил четкую систему наказаний для дворян, нанесших увечья или убивших крепостных, в том числе своих, причем все это имело достаточно циничную и своеобразную обертку: "крепостные души" объявлялись важным для государства ресурсом наравне с древесиной, железом, пенькой и т.д., соответственно порча и уничтожение этого ресурса приравнивалась к вредительству и чуть ли не к антигосударственной деятельности. Этим же указом вновь запрещалось торговать крепостными. Косвенным образом он стал причиной покушений на царя и убийства цесаревича Петра Петровича в следующем году. Однако еще один большой скандал из-за этого манифеста был еще впереди - в 1760 году в Москве прошло судилище над дворянами, которые терроризировали собственных крестьян. Среди самых именитых числилась женщина, Дарья Николаевна Салтыкова, которая пытала и убивала собственных крепостных, проявляя особый садизм. Все подсудимые были уверены в собственной правоте и неподсудности, что не помешало вынести приговоры всем им - от ссылки с конфискацией до смертных. К числу повешенных принадлежала в том числе Салтыкова. Столь жестокие меры по отношению к дворянам, нарушившим законы государства, были необходимы Петру II в качестве показательных кар, дабы приструнить дворян и заставить законы по отношению к крепостным работать. Приговоры вновь вызвали волну возмущения среди дворянства, и дело дошло даже до попытки государственного переворота, но в остальном градус сопротивления пошел на спад - число дворян, не вышедших из палаты Тайной канцелярии вследствие расследований об их участии в заговорах против императора, было достаточно большим, чтобы игнорировать репрессивный аппарат императора, винтиками которого были лишь абсолютно преданные ему люди, в том числе возвышенные из низших слоев общества.
  
  Еще одной важной мерой по уменьшению влияния крепостничества в России стала церковная секуляризация 1742 года. До этого времени церковь оставалась весьма влиятельной экономической организацией, владела землями и крепостными, причем в весьма больших количествах [8], снижая при этом доходы государства. Согласно реформе, отныне управление всеми церковными имениями, монастырями, приходами и епархиальными кафедрами переходило в руки специально созданной коллегии, подотчетной Синоду. Часть монастырей упразднялась, земли и крестьяне переходили в государственную собственность. С помощью всех этих мер, присоединения новых, "свободных" территорий и репрессий против неверной части дворянства к 1760 году уже меньше трети населения страны принадлежали к числу крепостных крестьян, и эта цифра продолжала падать. Не забывал Петр II и про развитие государственных крестьян, которые в стране составляли уже большую часть населения. В 1746 году была проведена масштабная реформа крестьянского самоуправления [9] - крестьянские общины были преобразованы, наделены определенной властью и подчинены волостям. При этом, вместо традиционной для России административной опеки над меньшими органами власти, общины получились достаточно свободными и самостоятельными, были введены элементы выборности, появилась возможность выхода или изгнания крестьян из общины (правда, с лишением земли). Во многом из-за непривычки и неготовности к такому ходу дела, крестьяне испугались, что их пытаются закабалить, и начались волнения, которые, впрочем, не вылились в серьезные мятежи. К 1750 году общины уже более или менее наладили свою работу, и любые волнения прекратились. Примерно в это же время Петр II начал внедрять в сельское хозяйство картофель, причем опять же вместо привычных административных мер, т.е. прямых приказов без объяснения, что да как, в наиболее благоприятных губерниях крестьянам дали выбор - выращивать то же, что и раньше, или картофель, причем за количество выращенного картофеля полагались финансовые вознаграждения. Многие общины отказались участвовать в экспериментах, однако многие все же согласились, и так был получен первый большой урожай картофеля в России. Постепенно эти меры распространили на новые губернии, а в старых уменьшали и ликвидировали денежные награды за выращивание картофеля. Общины при этом часто продолжали выращивать его уже для собственных нужд и даже на продажу. К 1770-м годам выращивание картофеля в России уже стало нормой.
  
  В целом, крестьянство в России при Петре II постепенно становилось свободнее и самостоятельнее. В новых губерниях, появившихся после присоединения новых территорий, переход в статус государственных крестьян практически не вызывал серьезного неприятия, а крепостничество не внедрялось вовсе. Менялся и характер владения земли - всё меньше её принадлежало дворянам, и всё больше - крестьянам. К слову о земле - после разделения крестьян и земли был создан открытый земельный рынок, где частным лицам продавалась государственная земля. При этом продавалась исключительно свободная земля, освобожденная вследствие болезней, голода или переселенческой политики. Русские семьи государственных крестьян рассматривались Петром II как фундамент установления твердого контроля России над новоприобретенными территориями. С другой стороны, продажа земли в открытую, без прямой ее передачи фаворитам способствовала развитию экономики страны - способными купить землю были лишь крупные и успешные земледельцы, которые получали с нее пользу, в отличие от какого-то бездарного, но влиятельного вельможи, который получал землю в дар и не мог наладить на ней эффективное сельское хозяйство. Излишек же населения государственных крестьян после открепления от земли получил некую свободу передвижения, и мог наниматься на работы к крупным землевладельцам, отправляться в город или становиться заводским рабочим, что фактически обеспечило им возможность перехода в другое сословие - из крестьян в горожане или пролетарии, что также было полезным государству, так как позволяло естественным образом и без прямого вмешательства государства ликвидировать в регионах со слабым сельским хозяйством избыток населения, перенаправляя его на другие нужды и предотвращая таким образом возможный голод.
  
  Примечания
  
  Да-да, никаких старых стилей!
  Об армейской реформе будет рассказано отдельно, там столько всякой вкусноты, что я не могу просто так ее в двух словах описать.
  На старом русском языке слово "Табель" женского рода.
  Реальный Мариинский канал.
  Таким образом, Петроград получает надежное снабжение по каналам на 50 лет раньше реала. И не то чтобы это в реале было невозможно - просто этим делом занялся только Павел I, бабьему царству было плевать....
  Степень урбанизации Испании была в целом достаточно велика, в том числе из-за отсутствия крепостного права - по мере роста населения его излишки из деревень переходили в города, или отправлялись на поселение в Америку.
  Об этой реформе речь пойдет в следующих статьях, когда будут затронуты вопросы экономики.
  В 1764 году, при Екатерине II, церковь владела примерно миллионом крепостных мужского пола и обширными земельными владениями.
  Нечто похожее на Киселевскую реформу.
  
  Начало конфликта с дворянством.
  
  Петр II не желал начинать крупные конфликты с дворянством просто так, однако в то же время он прекрасно понимал, что дворяне в любом случае будут оказывать сопротивление проведению любых реформ. Залог развития будущей России он видел в двух крупных реформах - допуске к власти наиболее экономически активной части населения, т.е. купцов и промышленников, и освобождении крестьян от крепостной зависимости. Однако и то, и другое в любом случае было противно интересам дворян, презиравших купцов и считавших крепостных своим главным имуществом. Это неизбежно толкало его на конфликты с дворянами, и вынуждало искать поддержки среди тех самых крестьян, купцов и промышленников - однако первые были политически неактивными, а влияние последних было еще слишком слабым, чтобы обеспечить крепость власти Петра. И потому реформы, столь необходимые России уже сейчас (по мнению царя), пришлось растягивать во времени - но даже в этом случае обострения стали неизбежными.
  
  Первый конфликт разразился после победы в "Войне двух Петров". С мятежными дворянами Петр II поступил жестко, проведя их парадом побежденных по улицам Петрограда, что вызвало возмущение среди многих лояльных ему дворян - дескать, всякое бывает, но это уже совсем перебор, так унижать дворянское достоинство. Раздача имущества подсудимых с одной стороны умерила раздражение дворян, а с другой - вызвала новое возмущение: раздав золото и серебро, драгоценности и поместья, Петр II раздал лишь часть земли, и совсем никому не передал во владение крепостных, которые были переведены в статус государственных крестьян. Тем не менее, пока еще это возмущение не выходило за рамки обычного ворчания и разговоров из разряда "а царь-то у нас скупой!". Судилище над дворянами-бунтовщиками прошло, в общем-то, без особых проблем - как это было принято "в цивилизованных странах", дворян лишили имущества и званий и сослали в Сибирь, причем Долгоруковы отправились туда практически в полном составе - исключением стала 13-летняя Екатерина Долгорукова, оставленная на воспитании в Петрограде с передачей ей малой доли имущества ее поверженных родственников. Аналогично в ссылку отправились и все Голицыны, за исключением одного - Михаила Алексеевича, внука фаворита царицы Софьи, который был знаком с Петром II до его воцарения, разделял с ним некоторые взгляды и выступал в его поддержку. Таким образом, в истории династии Голицыных произошел крутой поворот: влиятельная ветвь, возвысившаяся при Петре I, лишилась всех титулов и владений, а старшая ветвь Васильевичей, переживавшая упадок, стала доминирующей. Вопреки сложившейся практике, сосланные в Сибирь участники этого выступления против Петра II так и не вернулись обратно: ни Петр II, ни его наследники не собирались прощать тех, кто выступал против них. Оставшиеся же в Петрограде Голицыны и Долгоруковы в результате породнились - Николай Михайлович Голицын, сын Михаила Голицына, женился на Екатерине Долгоруковой, хоть брак вышел и несчастливым.
  
  После суда над мятежниками на время напряжение стихло, но с конца 1720-х начало постепенно нарастать вновь. Чем больше Петр II старался перестраивать государство, тем сильнее сопротивлялись дворяне. В 1731 году он запретил торговлю крестьянами, и это вызвало уже нешуточное возмущение со стороны аристократии. Через год запрет был отменен под давлением советников императора, которые убедили его, что пока не время принимать подобные решения, но возмущение не спадало. Не спасал даже тот факт, что реформы практически не касались служащих дворян: действия Петра воспринимались как посягательства на права всего дворянства. Впрочем, далеко не все дворяне были возмущены реформами нового царя - многие поддерживали его, разделяя его взгляды или просто рассчитывая выиграть больше от содействия властям, чем от противостояния с ними. Среди таких были знатные династии Толстых и Волковых, оставшиеся лояльными Голицыны, Ушаковы и Шуваловы, значительная часть мелкопоместного или безземельного дворянства, которые на государственной службе получали жалование и льготы, которые императором гарантировались и всегда поддерживались: случаев невыплаты жалования за время правления царя Петра II практически не было. С другой стороны, дворянство стало группироваться вокруг Василия Федоровича Салтыкова, сторонника старых порядков и дальнего родственника Романовых. Консервативное дворянство, грезившее не только о восстановлении старой вольницы, но и о новых правах и привилегиях, даже составило план государственного переворота, с возведением на престол Анны Иоанновны Романовой - двоюродной сестры Петра I, женщины не самой умной, но родовитой и в теории послушной. Однако перед тем, как устраивать мятеж, требовалось еще и достаточно дискредитировать императора в глазах гвардии и крестьян, иначе переворот был обречен на провал - лейб-гвардейские гренадеры попросту не допустили бы заговорщиков к царю. И началась постепенная раскачка государства.
  
  Вопросы личной защиты
  
  Так как уже с 1725 года стало ясно, что старые гвардейские полки Петра Великого могут вновь сыграть в жизни Петра II свою роль, и отнюдь не положительную, то было решено провести реформу всех гвардейских частей, которая началась с 1728 года, вместе с всеобщей армейской. Образцом ее новой организации послужила гвардия Бурбонов, существующая в то время во Франции и Испании, но при этом многие особенности были изменены и адаптированы под русские условия. Старые гвардейские полки формировали Гвардейский корпус Русской Императорской армии, к ним также присоединялись некоторые другие полки регулярной армии, которые имели богатую историю и были едва ли сильно моложе Преображенского и Семеновского полков. Из числа этих полков, а также из регулярной армии отбиралась часть солдат и офицеров, которые формировали Дворцовую лейб-гвардию в количестве трех полков уменьшенного штата - конного Кавалергардского и пеших Гренадерского и Морского. Командовать гвардией поручили Алексею Голикову, он же отвечал за отбор в лейб-гвардию военнослужащих из других частей. Двумя главными требованиями для поступления в число этих полков были хорошие воинские способности, и верность Романовым в общем и правящему императору в частности - сословные различия целиком отбрасывались, в лейб-гвардии наравне с дворянами служили и рекруты из числа крестьян, и дети купцов и горожан. Попасть в эти полки было чрезвычайно сложно, а вылететь из них можно было с треском и понижением в звании в том случае, если гвардеец не оправдывал надежд. Каждый лейб-гвардеец приносил клятву верности императору лично, вместе с этим лейб-гвардия также клялась в верности и наследникам царя, выступая в роли гаранта его успешного восхождения на трон. В результате этой реформы Петр II приобрел не только абсолютно верных телохранителей, но и "разбавил" градус аристократизма старых Преображенского и Семеновского гвардейских полков за счет Измайловского и Лефортовского, что значительно снизило вероятность успеха переворота с участием гвардейцев, да и шансы на его начало в принципе.
  
  Вместе с тем значительную роль в обеспечении безопасности государства и государя продолжала играть Тайная канцелярия во главе с Иваном Ромодановским. Ее функционал постепенно расширялся - помимо политического сыска, осуществлялся также государственный контроль над особо важными делами (в дополнение к ревизорам), включая контроль за налоговыми поступлениями - самыми жесткими мерами решались вопросы расхищения государственных доходов. Зарождалось некое подобие внешней разведки - через Тайную канцелярию осуществлялся наем и работа с иностранными информаторами, т.е. шпионами, которые служили ценным источником информации для русского государя. После смерти Ромодановского на его пост был назначен Петр Голиков - брат сподвижника императора, человек грубый и жестокий, но в то же время прагматичный и серьезный, что для его дела было незаменимым качеством. Он также добивался расширения финансирования и штата своей конторы, чтобы охватить не только политические дела, но и уголовные, в результате чего Тайная канцелярия превратилась еще и в прообраз русской полиции. Но основным занятием канцелярии, конечно же, оставался именно политический сыск - обнаружение заговорщиков, дознание, расследование политических дел и т.д. На жаловании в канцелярии состояло достаточно большое количество информаторов, вплоть до прислуги в некоторых знатных семьях, которые считались неблагонадежными. За малейшие высказывания против государя или государыни следовали разбирательства, и окончиться они могли весьма плачевно - пыточными залами или чем еще хуже. Некоторые особо активные оппозиционеры при Петре II попросту исчезали, и их так и не находили - что сразу же сваливали на действия канцелярии, хотя никаких доказательств тому не было. По слухам, Петр Голиков даже занимался убийствами видных политических деятелей в угоду императору, хотя опять же, доказательств этому практически не было. В результате этого Тайная канцелярия стала мрачной стороной правления Петра II, обеспечивая его защиту от интриг придворных и знати, и по самым скромным оценкам за все время правления императора через нее прошли около 8 тысяч человек, а по самым нескромным - в 5-10 раз больше [1].
  
  Народные волнения
  
  Всего инструментов раскачки ситуации в стране определили три из тех, которые нанесли бы максимальный урон авторитету царя, но при этом не погубили само государство - дворяне все же понимали, что перебарщивать с внутренними конфликтами в стране не стоит. Первым способом было провоцирование волнений в Петрограде через урезание поставок продовольствия - столица сильно зависела от них, значительную часть продуктов пришлось везти издалека. Второй способ - повышение налогов "на местах", мотивируя это царскими указами. Третий, и самый простой - роспуск слухов относительно Петра вроде "царь продался немцам", "при дворе засилье иностранцев", "царь у нас дурак" и даже "царя-то подменили!", чтобы как-то понизить его авторитет среди окружения. Примерно с этого времени начинает заодно распространяться слух, что царь делит постель со своей сестрой, Елизаветой Петровной, и втайне принял протестантизм, собираясь разрушить православную веру. Однако слухи большого успеха не достигли - царь, с его образом жизни, регулярным посещением церкви и показной сдержанностью, просто не мог соответствовать тем слухам, которые о нем распространяли, хотя касательно его отношений с Елизаветой судачили до самой его смерти.
  
  А вот остальная деятельность оказалась достаточно успешной. Уже в 1736 году грянул крестьянский бунт на Тамбовщине, а в следующем году волнения бушевали уже под Москвой. Тогда же среди казачества стали распространять слухи, что царь готовит сдать их всех в кабалу своим приближенным - к счастью, первым делом казаки отправили делегацию в Петроград дабы выяснить, правдивы ли слухи, и царю удалось их убедить в отсутствии подобных намерений. Поставки продовольствия в Петроград стали постепенно уменьшаться - подводы и баржи, идущие по дорогам и каналам, задерживались или попросту не отправлялись вовремя благодаря дворянам, которые были замешаны в управление государством. Раскачка начала давать первые плоды.... Но заговорщики не учли нескольких факторов, в том числе и активную деятельность Тайной канцелярии, повлиять на которую они не имели возможности, а сдержать распространение слухов о собственной деятельности было попросту невозможно. Про то, что кто-то координирует действия, провоцирует бунты и постепенно нарастающий голод в Петрограде, быстро стало известно Петру Голикову и царю, однако ухватиться за заговорщиков все никак не удавалось - Салтыков придумал хитрую систему конспирации и надежно контролировал своих людей, при необходимости даже убирая их физически. Однако тут же он совершил крупную ошибку, решив покуситься на жизнь царицы Марии Меншиковой, дабы отомстить уже покойному Александру Даниловичу. Личному повару Марии, итальянцу по происхождению, была передана "специальная приправа" через одного из его русских подручных, с гарантиями ее качества якобы его соотечественниками. Однако итальянец догадался, в чем дело, донес напрямую императрице, та - Голикову, и в приправе определили отраву.
  
  Помощников тут же доставили в пыточные, и там началась раскрутка всей сети заговорщиков. Из Малороссии прискакал Петр, инспектировавший там войска. Была раскрыта крупная часть сети заговорщиков, арестованы несколько сотен людей, в том числе 109 человек дворянского происхождения. Салтыкову удалось сохранить свою личность в тайне, однако спасти своих людей он уже не мог: Петр II, уже укрепившийся на троне, не собирался проявлять милосердия к тем, кто решил покуситься на жизнь его и его жены, и приказал казнить большую часть заговорщиков. Остальным дворянам из оппозиции пришлось на время свернуть свою деятельность, и ситуация в стране стабилизировалась - Петроград получал продовольствие в срок, а налоги с крестьян стали взимать сообразно закону. Однако это была лишь временная передышка.
  
  Дворянская война
  
  В 1742 году Петр провел церковную секуляризацию. Она заметно обогатила казну и привела в порядок управление церквями, однако вызвала серьезное сопротивление со стороны церкви. Протесты стали выказывать и крестьяне, и даже дворяне, которым, по большому счету, было плевать на церковь - но не плевать на то, что делал Петр II. В результате этого дворянская оппозиционная партия вновь решила активизировать свои действия против Петра, и на сей раз им помогали многочисленные священники, подымавшие смуту в народе. Первое время эффекта от этих действий не было, однако с 1744 года началась постепенное нагнетание обстановки - Петроград вновь перестал недополучать продовольствие, заволновались крепостные и государственные крестьяне, волнения были замечены даже среди заводских рабочих. Однако на сей раз Салтыков решил не ограничиваться пассивной раскачкой, и перешел к активным действиям.
  
  В 1744 году, когда начались волнения под Новгородом, император часто был в разъездах, пытаясь успокоить крестьян своим личным присутствием. Пришлось взять в поездку даже членов своей семьи, для весомости в глазах народа. Частые разъезды вынудили его разделить свою гвардию, и небольшой дом в предместьях Новгорода, где регулярно останавливался Петр с семьей, охранялся всего несколькими десятками лейб-гренадер и кавалергардов. Решив, что настало время действовать, Салтыков через вторых и третьих лиц нанял людей - откровенных разбойников, убийц и насильников - которым за большие деньги отдали простой приказ: ворваться в дворец, и очистить его от всех людей, включая царя, царицу и их детей; при этом самим наемникам объявили, что там остановился богатый купец с семьей, который задолжал серьезным людям деньги. В ночь с 14 на 15 августа около трех десятков наемников бросились в атаку на дворец. Император в это время не спал, и быстро сообразил, в чем дело, вслед за чем собрал всех гвардейцев у входа и приготовился защищать свою жизнь и жизнь своей семьи. Завязались стычки у дверей и окон, где пистолеты и ножи оказались эффективнее фузей со штыками. В бою пришлось участвовать и самому царю - со шпагой в руках он заколол двух нападавших, пытавшихся прорваться к его жене. Из 32 нападавших выжили только 4, их перевязали и отправили в Тайную канцелярию - подлечить раны и посетить пыточную. Из несших в ту ночь службу 25 лейб-гвардейцев (12 гренадер, 12 кавалергардов и начальник караула) в живых остались 13, из них 7 были так или иначе ранены. Царь назначит семьям погибших большие пенсии, а выжившие получили большие премии и различные награды. Убитый начальник караула, Андрей Балабан, вместе со своими солдатами, позднее были увековечен в камне, как эталон верности и чести. Следствие практически ничего не дало - наемники знали, кто их нанял, но этот человек пропал без вести: скорее всего, его ликвидировали после провала заговора люди Салтыкова, и до последнего клялись, что не знали, что нападают на царя. Петр осознал, что ходит по краю, и усилил охрану себя и своей семьи, включая сестру, которую могли использовать против него.
  
  Раскачка ситуации продолжилась. В Думе члены дворянской партии стали оскорблять и провоцировать купцов и промышленников, в результате чего стали случаться потасовки. Часть дворянской партии при этом отделилась и образовала так называемую земледельческую партию, в которую вошли самые крупные и успешные землевладельцы, уже перешедшие на использование труда вольнонаемных и успешно развивающих сельское хозяйство в стране, возглавил их некогда мелкопоместный дворянин, пускай и из древнего рода, а ныне богатый и влиятельный землевладелец Петр Бунин. На купцов и промышленников стали совершаться нападения. В крупных городах - Москве, Киеве, Новгороде, Петрограде - начались волнения, вызванные различными причинами: то невыплатой жалования, то задержками с поставкой продовольствия, то вовсе непонятно из-за чего.... Тайная канцелярия смогла ухватить концы некоторых из них и арестовать зачинщиков и виновных, но разобраться в том, кто стоял над всем этим, пока не получалось. В 1747 году едва не случился настоящий бунт в Петрограде - но его удалось погасить усилиями самого императора, который лично вышел к толпе горожан и разобрался с причинами задержки поставок продовольствия. Волнения едва не случились и в армии - но, к счастью, все видные полководцы и командующие были на стороне царя, и смогли быстро подавить напряжение. Под Казанью начался бунт крестьян, и его уже пришлось подавлять силой, так как мирно проблему решить не удалось. Страна постепенно скатывалась в хаос, в адрес императора начали лететь обвинения - в неэффективном управлении, в отсутствии защиты от разбоя, и т.д.
  
  Разрядка наступила в 1748 году, и обстоятельства ее были настолько же сложными, сколь и трагичными. Первым наследником Петра II был цесаревич Петр Петрович. Он рос в отца - как по телосложению, так и по уму, обладал великолепными манерами, и был настолько желанным женихом, что его отца буквально засыпали предложениями руки и сердца различных дам из знатных династий Европы, и не зря - Россия была выгодным династическим союзником, а сам цесаревич с 12 лет успел показать себя как сильный, волевой и в то же время галантный и обходительный молодой человек, от которого млели все придворные дамы и их дочери. Император и императрица гордились им и делали все ради того, чтобы тот получил достойное образование и впитал в себя весь дух правления его отца, его планы и идеи. Если ранее воспитание детей правящих монархов ложилось на плечи разных нянек и воспитателей, то Петр II не мог доверить никому чужому воспитание собственных детей, и активно участвовал в нем вместе со своей женой. Цесаревич также был очень храбрым - и это сгубило его. Отец, стремясь обучить сына навыкам правления государством, решил после 16-летия цесаревича назначить его соправителем. Для этого требовалось провести особую церемонию, на которую были приглашены множество людей. Когда из толпы в императора неожиданно направили дуло пистолета, Петр Петрович не раздумывая закрыл отца собой. Пуля попала в сердце, цесаревич умер, истекая кровью. Император был вне себя от горя и гнева - всего тремя годами ранее он потерял жену, умершею во время родов, а теперь еще и сына. Убийца оказался из числа обедневших дворян, не вполне в своем уме, и под пытками назвал несколько имен. Специально, или случайно, но он попал четко в цель - среди задержанных оказались видные лица из числа партии Салтыкова, и когда в Тайную канцелярию доставили их, они запели, как птички.
  
  Раскрутка маховика расследования пошла по нарастающей, и по настоянию императора все подробности расследования с небольшой задержкой печатались в газетах и рассылались по всей стране и даже за границу - чтобы все на свете знали, кто стоит за убийством цесаревича русского, и что бывает за подобные преступления. "Накрыть" удалось огромное количество заговорщиков, в число которых даже вошел министр промышленности Клюев. Раскрылась вся организация, в том числе и роль в ней Салтыкова, которого арестовали и доставили в Тайную канцелярию, где его, уже человека в возрасте, пытали так долго, что он умер от истязаний. Не лучшая судьба ждала и всех остальных участников заговора - кому отрубили голову, кого отправили в ссылку в Сибирь без права на возвращение, кого в обход законов продали в крепостные. Участников движения из числа священнослужителей ждала похожая участь. Народ ужаснулся от масштабов преступления и вины дворянской партии Салтыкова - оказывается, эти люди не только стояли за многими бедами крестьян в последнее время, но еще и покушались на жизнь семьи царя, и убили его наследника, цесаревича Петра Петровича, которого в народе обожали! Начались волнения, в ходе которых случались погромы поместий особо консервативных дворян силами крепостных, которые считали, что их господа состояли в заговоре, некоторых из них, которые пользовались особой "любовью" своих крепостных, растерзали на куски. Многих из таких бунтующих крестьян пришлось усмирять силой, и в качестве наказания их.... Сослали в качестве поселенцев в ближнюю Сибирь, Поволжье и Новороссию. До середины 1749 года Россию лихорадило от волнений, но постепенно все успокаивалось и возвращалось на круги своя. Консервативные дворяне, выступавшие против реформ Петра II, значительно поубавили свой пыл, уменьшилось и их количество - многие были репрессированы из-за своих связей с заговорщиками, а многие попросту слишком ценили свою жизнь, чтобы в открытую выражать возмущение. Антипетровское движение после убийства цесаревича настолько дискредитировало себя, что его остатки сами собой распались, и Петр II смог провести ряд реформ, невозможных ранее. Вокруг погибшего цесаревича Петра Петровича начал формироваться культ личности и романтическая атмосфера - в нем видели умного и мужественного человека, отдавшего свою жизнь ради будущего государства и своего отца в борьбе с реакционными слоями населения. Уже после смерти Петра II поднимут вопрос о канонизации его сына, а в честь геройски погибшего цесаревича будут писаться картины, стихи и создаваться различного рода премии и награды.
  
  "Салтычихин суд" и восстание сентябристов
  
  После этого ситуация в стране на какое-то время успокоилась. Дворяне спокойно занимались делами, не мешали развиваться другим сословиям, и менялись сами - многие стали адаптироваться к новому миру, начинали брать кредиты в Государственном банке и основывали свои фабрики, мануфактуры, или начинали торговать. Былые нравы постепенно уходили в прошлое - знать постепенно мирилась и с равенством по отношению к купцам и промышленникам, и с все более чахнущим крепостным правом. Некоторые дворяне даже стали отпускать своих крепостных по доброй воле - в таких случаях их премировал лично царь, называвший подобные шаги актами доброты, душевной чистоты и гуманизма. Однако среди консервативного дворянства текущее положение вызывало лишь раздражение и гнев бешеных животных, загнанных в угол, в результате чего они стали срываться на своих же крепостных. Участились случаи убийств крестьян своими хозяевами, в Тайную канцелярию пошли жалобы. Какое-то время их частично перехватывали, частично жалобы вообще игнорировали и тормозили на высших уровнях, однако в 1760 году прямо перед лошадью императора по дороге в Петроград упал на колени крестьянин Николашка Степанов, и стал слезно просить выслушать его. Император, само собой, согласился, и крестьянин рассказал ему о том, что он - крепостной, и его жену убил хозяин после того, как несколько недель ее насиловал он и его друзья. Как-то сразу всплыли множество других писем с жалобами на дворян со стороны крестьян.... Так начался "Салтычихин суд", по фамилии самой жестокой из всех привлеченных к ответственности дворян - Дарьи Салтыковой, которая замучила несколько десятков (а по слухам - более сотни) своих крепостных. В империи уже много лет действовал закон о запрете наносить вред крепостным как ценному государственному ресурсу, но многие дворяне его попросту игнорировали. Количество подсудимых достигло 87 человек. Уже во время суда их попытались отгородить другие дворяне и судья, чтобы те отделались только минимальными наказаниями - в ответ император покинул зал заседания, а затем вернулся с гвардейцами и приказал взять под стражу заодно и защитников. Судейский состав сменился, старый состав отделался устным порицанием. Дврян осудили на ссылку с лишением имущества, но 14 человек, включая саму Салтычиху и участников "действа" над женой крестьянина Степанова, казнили. Из-за чужой клеветы, или из-за своих реальных поступков, среди казненных оказался Иван Григорьевич Орлов, что сыграло с императором злую шутку - у Орлова были братья, служившие в гвардии, и прощать его казнь они не собирались. Впрочем, гвардия в это время воевала с турками, и какое-то время, казалось, что все обойдется.
  
  Орловы, получив известия о казни брата, начали вести откровенно подрывную деятельность. Нет, против самой войны они ничего не имели против, и храбро воевали с турками наравне с другими, но в то же время они стали агитировать гвардейцев "навести порядок в стране" по возвращению с войны. Петр II воспринимался как деспот, ведущий наступление на древние права дворян. Оказалось, что из числа дворян-гвардейцев многие так или иначе пострадали за время службы Петра II - или они лично, или их родственники. Вспоминались былые времена при Петре I, которые явно идеализировались, а некоторые копали еще глубже, вспоминая про Боярскую думу и называя нынешнюю Государственную "похабщиной" из-за предоставления там права голоса купцам. В результате этого постепенно сложился заговор, который распространился на Преображенский, Семеновский и недавно сформированный Финский гвардейские полки. Конспирация была обеспечена на высоком уровне, ненадежных гвардейцев и офицеров попросту не извещали о планах людей. В 1764 году гвардия вернулась с войны в Петроград - как раз в это время семья императора переезжала в новый Зимний дворец. Григорий Орлов, возглавивший возмущенных дворян-гвардейцев, решил, что лучше возможности попросту не будет.
  
  Ранним утром 14 сентября 1764 года Преображенский, Семеновский и Финский гвардейские полки были подняты по тревоге. Перед ними выступили лидеры заговорщиков, в том числе сам Орлов. Указывалось на то, как несправедливо поступает царь, что страной вместо него управляют "поганые купчишки", что на дворян почем зря обрушиваются репрессии, страна на грани краха (после впечатляющей победы над турками), и вообще все очень плохо, и царя надо свергать. Вместо Петра на трон предлагалось посадить кого-то из его детей, или вовсе представителей других ветвей Романовых. Многие гвардейцы, заранее уведомленные о начале восстания, поддержали Орлова - другие же или поддержали его по своей воле экспромтом, или решили сделать вид, что поддерживают его: как только Преображенский полк покинул казармы, в нем уже недосчитались нескольких сотен человек, которые дезертировали, и количество таких постоянно увеличивалось. Тем не менее, тормозить уже не было времени: впереди была победа или смерть. Перебежчики из взбунтовавшихся полков тем временем отправились кто куда - кто в лояльные гвардейские полки, кто в императорский дворец, чтобы уведомить царя о предательстве. Петр II, уже будучи в почтенном возрасте, был шокирован известием о готовящемся перевороте, но быстро развил кипучую деятельность. Ему предложили бежать из Петрограда, однако было непонятно, кому можно доверять кроме лейб-гвардии, и каково состояние выездов из города: существовала вероятность, что те перекрыты мятежниками, и беглецов перехватят. Пытаясь определить, кто из военных сейчас ему верен, Петр потратил много времени, и лишь убедившись, что комендант и гарнизон Петропавловской крепости ему верны, он приказал переправить туда свою семью - на эвакуацию себя самого и вверенных ему войск, включая лояльных преображенцев, семеновцев и лейб-гвардейцев, времени уже не было: мятежники вышли на Адмиралтейский луг [2] и стали оцеплять Зимний дворец, который оказался в осаде вместе с царем.
  
  Орлов поначалу попытался выдвинуть царю ультиматум - отречение от трона, возвращение старых привилегий, исключение из Госудаственной думы всех кроме дворян, и т.д., но ответ Петра II был простым - "Ваши условия не позволяет мне принять ни честь, ни совесть: вы приведете Россию к руинам". Первый штурм начался примерно в 11.30, и оказался безуспешным - у мятежников не было артиллерии, а осажденные (общей численностью около 500 человек) яростно отстреливались и отбивались штыками. Во дворце в это время находился испанский посланник Фернандо де Сервера - ему, как более молодому, пришлось защищать уже старого царя от рук его же гвардии, отстреливаясь из окон наравне с другими: при словах о том, что он не обязан никого здесь защищать, испанец откровенно обиделся, так как считал русского царя своим близким другом, и ради него даже выучил русский язык. Позднее он оставит воспоминания о тех тревожных минутах. Сам император Петр II в это время спокойно перезаряжал ружья для своих лейб-гренадеров - стрелять самому уже не позволяло зрение. Он целиком смирился с тем, что может сегодня погибнуть, и был счастлив, что его семья находится в безопасности. Второй штурм мятежной гвардии также оказался неудачным - подняв восстание против царя и встретив серьезное сопротивление, лучшие солдаты России как-то враз потеряли весь свой напор и боевой дух, который отличал их от других войск в предыдущих войнах. А уже в 12.10 ситуация резко переменилась.
  
  В Петрограде, помимо частей гвардии, были расквартированы также второстепенные гарнизонные части и Балтийская дивизия морской пехоты. Был в столице также и адмирал, командовавший Черноморским флотом во время русско-турецкой войны, Дмитрий Анисимов, поднявшийся из мелких дворян благодаря поддержке императора и бывший целиком ему преданным. Узнав о мятеже гвардейских полков, он первым делом отправился на флот, так как был уверен в его лояльности - и действительно, на флоте ничего не знали о заговоре. В кратчайшие сроки были подняты по тревоге все наличные в Петрограде 3 полка морской пехоты, к ним присоединились сводные роты экипажей кораблей. В это же время из гвардейских казарм вышли части 5 гвардейских полков, оставшихся верными императору. Шансы мятежников на успех, бывшие минимальными [3], резко упали до нуля. Более того - рядовые граждане Петрограда, осознавшие, в чем дело, также стали собираться вокруг луга, хоть и не предпринимали активных действий, но были явно настроены враждебно к мятежникам. В их глазах ситуация была проста - над Зимним дворцом вился императорский штандарт, гвардейцы штурмовали дворец, а значит обратились против царя и собираются свергнуть его, что было для большинства очень плохой идеей. В конце концов, Адмиралтейский луг был окружен лояльными войсками, которые подтянули артиллерию. Над дворцом продолжал виться императорский штандарт, а гарнизон дворца постоянно увеличивался - все больше мятежников перебегали на сторону лоялистов в надежде на снисхождение царя. В этой ситуации у бунтующих гвардейцев не оставалось никаких шансов, и им был предъявлен ультиматум: сдаться или погибнуть. Григорий Орлов выбрал второе. По гвардейцам открыла огонь артиллерия, и за 40 минут все было кончено: множество участников восстания, включая самого Григория Орлова, убили, остальных ранили или заставили сложить оружие. В дальнейшем с большей частью из них поступили достаточно мягко, всего лишь отправив в ссылку, однако все офицеры и лидеры заговорщиков были казнены. Оставшихся лояльными военных наградили, многих повысили в звании. Перебежавших на сторону лоялистов поощрили небольшими денежными выплатами, хотя для них сущей радостью было то, что никакому наказанию они не подверглись - ведь за участие в мятеже они запросто могли лишиться голов. За счет лояльных гвардейцев все три мятежных полка были восстановлены, и стали постепенно возвращать былую численность за счет рекрутов, хотя имелись и заметные отличия: отныне в гвардии присутствовали специальные чины, отвечающие за благонадежность полков. Расформировывать старые гвардейские полки царь отказался, объявив, что это был бунт отдельных гвардейцев, но никак не гвардейских полков. Тем не менее, еще долгое время три мятежных полка были "запятнаны" репутацией бунтовщиков, и смогли окончательно очиститься только после жертв, принесенных ими на полях сражений с Наполеоном.
  
  Неудачную попытку государственного переворота прозвали восстанием сентябристов, и оно стало одним из последних кровавых эпизодов противостояния царя, реформирующего Россию, и консервативных слоев населения. Жертвами его стали около полутора тысяч человек - убитых и раненых. Еще 94 человека были казнены, а более тысячи отправлены в ссылку. В правление Петра II больше не случалось крупных выступлений против него. Ценой больших потерь, в том числе и личных, он все же смог добиться того, чего хотел - перенастроить систему, созданную его отцом, и заставить ее работать по новой схеме, куда более перспективной и многообещающей. И хотя мятежи в истории России еще случались, но эта система уже начинала набирать силу и работать как надо, подминая под себя всех, кто хотел заставить ее повернуть вспять. В будущем это принесет свои богатые плоды, но самое главное - дворянство России было уже практически полностью преобразовано, став вместо основы русской государственности просто одним из ведущих сословий, которое вместе с прочими работало на усиление России. От былой вольности и закостенелости остались лишь слабые отголоски, способные лишь изредка напоминать о своем существовании. Впереди дворянство России ждал новый расцвет - правда, уже в новых, но не менее значимых ролях.
  
  Примечания
  
  Все мы знаем, какими нескромными могут быть оценки по поводу миллиардов лично расстрелянных кем-либо.
  Первоначальное название Дворцовой площади.
  Теоретически, при быстрых действиях мятежники могли свергнуть императора, хотя дальнейшие их перспективы были.... Туманные.
   продолжение следует...

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"