Штолин Вячеслав Алексеевич : другие произведения.

Июнь. Из философско-фантастической повести для детей "Удивительное лето"

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


 Ваша оценка:

Из философско-фантастической повести для детей "Удивительное лето".

  

  
   Истомина Люда шустрая и улыбчивая девочка двенадцати лет от роду отдыхала у своей бабушки Клавы в маленьком подмосковном посёлке, скорее походившем на деревню, чем на город. Её родители по туристической путёвке уехали в Германию, а её передали на попечение бабушки. Она гостила у неё уже несколько дней и за это время успела познакомиться, поссориться и помириться со всеми детьми, живущими рядом. Успела облазить сад, подружиться с собакой Полкан, которую тут же перекрестила в Людика. (Удивительно, но пёс с радостью откликался на новое имя!) Кроме того, её плечи уже начинали трескаться от загара, а коленки не просыхали от зелёнки. Короче - она уже всё успела. В детстве, вообще, всё происходит очень быстро.
   Второй раз Людмилу разбудил окрик бабушки:
   - Люда! Вставай, уже завтракать пора, а мы с тобой ещё хотели на речку сходить.
   Люда открыла глаза. Солнце уже давно взошло, и его лучи, прорываясь сквозь густую зелень сада, играли на стенах комнаты. За окном на кого-то лаял Людик. На кухне часы пробили восемь раз.
   - Ну, ты встанешь или нет? - Бабушка старательно изображает строгость.
   Людмила сладко потягивается, зевает и, наконец, садится на кровати, свесив ноги.
   - Бедный ребёнок! - Жалостливо говорит она. - Даже в каникулы нет тебе покоя.
   - Вставай, вставай!
   - Вот всё расскажу маме, что ты мне спать не даёшь.
   - Так, - решительно говорит бабушка, - можешь спать сколько угодно, а я пошла!
   Она направилась к выходу, а Людмила, спрыгнув с кровати, стала быстро собираться время от времени крича:
   - Я иду! Чуть-чуть подожди!
   Через пять минут они уже выходили из дома.
   "Людик! Людик!" - позвала Людмила. На её зов из сада выбежал большой и лохматый пёс, который радостно завертелся у ног маленькой хозяйки и, поняв куда та направляется, первым бросился в путь. Из посёлка, огибая огороды, вниз к реке вела дорога. По ней все трое и направились принимать водные процедуры. Людик постоянно убегал в сторону, гоняя попадавшихся в огородах кошек, за ним следовала Людмила, налегке и полуприпрыжкой, замыкала шествие бабушка Клава, несущая два полотенца. На последнем повороте, где дорога разделялась на две части, одна из которых вела к мосту и далее в лес, а другая к обычному месту купания всех жителей посёлка, Людмила нос к носу столкнулась с Сашкой, который шёл от реки. Первую секунду Людмила испугалась, но прежде чем Сашка успел что-либо сообразить, она отбежала назад и позвала Людика. А когда пёс уже был рядом, Людмила с гордым видом прошла мимо Сашки, чей вид изображал бессильную злобу. Причина столь странного поведения такова.
   Вчера вечером Людмила вместе с другими девчонками проводила конкурс красоты. Мимо них проехала шумная ватага мальчишек на велосипедах. Теперь, наверное, Сашка и сам не вспомнит, что остановило его возле девчонок. Бросив велосипед на дороге, он стал приставать к ним: дразнить, что-то отнимать. Словом, обычное мальчишеское баловство. Но если все девчонки реагировали на него традиционно - шумно и бестолково, не столько ругаясь, сколько играя, то Людмила повела себя иначе. Незаметно для Сашки она подошла к его велосипеду, спустила колёса и, взяв насос, забралась вместе с ним на высокий, раскидистый тополь. Там она положила его на развилке веток и, спустившись, вернулась к девчонкам. За суетой никто этого и не заметил. Да и сам Сашка ещё долго бы ничего не замечал, увлечённый своими "боевыми" действиями, если бы не его друзья. Они промчались в обратном направлении, позвав его за собой. Сашка бросился к велосипеду, и тут-то всё обнаружилось.
   - Эй, вы! Кто колёса спустил?
   Девчонки замолчали и переглянулись.
   - А насос где?! - Сашка был рассержен не на шутку. - Отдавайте насос!
   - А мы не брали, - дружно отвечали девчонки.
   - Да, "не брали"! - Что же он сам убежал?
   - А его, наверное, вороны на дерево утащили! - Ехидно крикнула Людмила, указывая рукой туда, где лежал насос.
   Все стали смотреть вверх, и вскоре раздался хохот. Сашка стал ругаться, пригрозил Людмиле местью, но драться не решился - слишком дружно стояли девчонки. Пришлось под общий хохот лезть на дерево. Но на этом его злоключения не закончились. Когда он забрался достаточно высоко, Людмила громко крикнула:
   - Людик! Людик! Ко мне!
   Людик быстро примчался. Людмила подошла с ним к дереву и, указав на Сашку, строго произнесла:
   - Чужой, Людик! Стеречь!
   Людик всё прекрасно понял. Для начала он сердито облаял Сашку, а затем уселся под деревом, наблюдая за напуганным и растерявшимся от такого поворота дел воякой.
   - Ну ты, Людаха! Убери пса! - Заорал Сашка.
   - Ничего, посидишь немного и остынешь! - Насмешливо отвечала ему Людмила.
   - Ну, я тебе дам! Попадись ты мне!
   Короче говоря, Сашка просидел на дереве часа полтора - всё то время, пока шёл конкурс местных красавиц. Сидел высоко, как самое почётное жюри. Но зато когда он освободился, то поклялся отомстить Людмиле во что бы, то ни стало. И вот сейчас он готов был исполнить свою клятву, но вездесущий Людик опять помешал ему. Единственное, что он смог - это погрозить Людмиле кулаком, на что, впрочем, она совершенно не отреагировала.
   Людмиле повезло - она отдыхала в живописном месте: петляющая река, лес, обилие садов, луга полные цветов. Единственное, что портило эти места - песчаный карьер, но он был далеко. А здесь, у посёлка, река, огибая лес, образовывала просторную заводь - место, где постоянно купались все жители посёлка. Вот и сейчас, несмотря на раннее время, на берегу и в воде было много людей. Дни стояли жаркие, и все старались ещё утром, когда нет изнуряющего зноя, окунуться в прохладные воды реки.
   - Люда, только не долго! - Едва успела крикнуть бабушка Клава.
   Но Людмила была уже в воде. Недалеко плескались её знакомые - вчерашние участницы конкурса красавиц. Люда приблизилась к ним и с досадой отметила, что девочки поприветствовали её довольно сдержанно, а Юля, местная красавица и вчерашняя соперница Людмилы, прямо-таки враждебно - фыркнув, она, демонстративно не поздоровавшись, поплыла в сторону.
   У этого, конечно же, так же были свои причины. Когда Людмила возвращалась вместе с бабушкой домой, она вспомнила и вчерашний конкурс, и свою ссору с Юлей. Но, боже меня упаси, разбираться, кто тут правили виноват! Если в ссорах мальчишек ещё можно найти хоть какое-то разумное основание конфликта, то в ссорах женщин искать причину бесполезно: кто-то не так посмотрел, кто-то не так ответил, как хотелось бы, что-то не дал, или дал, но нетто, что нужно, или то, что нужно, но не так, как хотелось бы. Короче: женские ссоры это - "тёмный лес". Так что разбираться, кто виноват - Юля или Люда - я не буду. При случае, спросите их сами. Но всё же одно было ясно: появившаяся в посёлке "столичная фифочка" - как презрительно называла Людмилу Юля - пошатнула её авторитет как местного лидера. А такое не прощается. Но, справедливости ради, нужно сказать, что хотя Людмила и уступала Юле в смысле чисто внешней красоты - она была ниже ростом, худенькая, к тому же имела не совсем ровные передние зубы - и, тем не менее, имела все основания, чтобы потеснить Юлю с её лидерских позиций. Людмила была очень энергична, хорошо, ля своего возраста, начитана, имела неплохо развитое чувство юмора. К тому же она училась в музыкальной школе по классу фортепиано и занималась бальными танцами. Можно было бы и ещё кое-что рассказать о её дарованиях, но и этого достаточно, чтобы понять, почему Юля справедливо увидела в Людмиле соперницу и не могла простить ей этого (тем более что Людмила была младше Юли на целых два года!). Что же до самой Людмилы, то она воспринимала соперничество совершенно спокойно. Она по природе своей была лидером, привыкла всегда командовать, распоряжаться, производить впечатление и побеждать. Но здесь ей это было сложнее. Людмила приехала сюда на короткий срок, и местные дети понимали, что она - "факир на час", а с Юлей никто ссорится, не хотел. Все привыкли к её лидерству.
   Когда после завтрака Людмила вышла на улицу, она увидела девчонок, о чём-то беседующих на том самом месте, где вчера проходил конкурс красавиц. Подойдя к девочкам, она захотела заговорить с ними, но Юля осадила её резким окриком:
   - Можешь не подлизываться! Тебя сюда не звали!
   - А я и не думала подлизываться, - сдержанно ответила Людмила.
   Но её сдержанность не спасла ситуации. Слово за слово и разразилась гроза. А поскольку - так уж сложилось - хозяйкой положения была Юля, Людмиле оставалось только гордо уйти. Идти домой не хотелось, и она пошла к реке, а потом через мост на другую сторону и углубилась в лес.
   В лесу хорошо: нет такой жуткой жары, птичий гомон и обилие цветов. Людмила шла, а в голове её рисовались самые яркие и горячие картины мести. И в фантазиях этих она всегда одерживала верх: была остроумней, красивей, изящней. Они были сладостны эти фантазии. Отдавшись их стремительному потоку, Людмила всё шла и шла, углубляясь в лес всё дальше и дальше.
   Из состояния забытья её вывела вода, неожиданно оказавшаяся под ногами. Оглядевшись, Людмила с удивлением обнаружила, что попала в какую-то яму, заполненную водой. Но ещё более удивительным был лес вокруг неё. Деревья, окружавшие эту яму, были почерневшими, а кустарник, росший поблизости, почти чёрным и абсолютно без листьев. Более того - на той стороне, которая была обращена к яме, вообще не было веток - один голый и чёрный ствол. Трав так же потеряла свой обычный, тёмно-зелёный цвет, а стала какой-то пожухлой и бурой.
   Выбравшись из воды, Людмила заметила, что и вода какая-то странная - непрозрачная, с зеленоватым оттенком и маслянистыми разводами. Немного испугавшись таким обстоятельствам, Людмила пошла вокруг ямы, глядя по сторонам и стараясь сообразить, куда она попала. Вдруг до её слуха донёсся слабый стон и какое-то шуршание. Как ни было ей страшно, но любопытство оказалось ещё сильнее. Крадучись, она пошла на звук. И вот достаточно далеко от ямы, там, где и трава, и кусты, и деревья уже были обычными, в зарослях малины, сверкнуло что-то серебристое. Едва слышно, на цыпочках, осторожно раздвигая колючие ветви малины, продвигалась Людмила. И, наконец, она увидела, что происходило среди густых зарослей. Увидела и обомлела: троих людей в странных, серебристых одеяниях, похожих на комбинезоны. Двое, покрупнее, вероятно, мужчины были без сознания. А третий, поменьше, была женщина, с короткими и такими же серебристыми, как комбинезоны, волосами. Но самое удивительное состояло в том, что все трое были чуть-чуть выше Людмилы ростом. Нет, это не были дети, это были взрослые и совсем не старые люди, но удивительно низкого роста.
   Женщина перетащила мужчин на одно место и уложила их на тонкий, голубой матрасик. После этого она упаковала обоих мужчин в этот матрасик как грудных детей и застегнула его на молнию. Получился спальный мешок на двоих. На протяжении всех этих манипуляций, никто из мужчин не произнёс и звука, а сама женщина время от времени стонала. Видимо с ней так же что-то случилось. Закончив с мужчинами, женщина достала из сумки, лежащей в стороне, какую-то коробочку, чем-то щёлкнула на ней и поставила её рядом с мужчинами. После этого она упала на траву, и на её красивом лице изобразилось полнейшее изнеможение.
   Людмила смотрела на всё происходящее широко раскрытыми глазами. От того, что она постоянно вытягивала шею, балансировала на цыпочках, склоняясь то вправо, то влево её ноги устали, и Людмила, потеряв равновесие, сделала неосторожное движение. Раздался хруст. Женщина, вздрогнув, приподнялась. Её глаза сразу же обнаружили маленькую фигурку среди кустов малины. Прятаться было бессмысленно, но и выйти Людмила не решалась.
   - Ты кто? - Спросила женщина после некоторой паузы.
   - Я Люда. А вы кто?
   - Ты здесь живёшь?
   - Да, там, в посёлке. А вы кто?
   - Подойди сюда. Не бойся.
   Людмила нерешительно приблизилась. Женщина внимательно рассматривала её. Потом, как будто что-то выяснив для себя, она улыбнулась Людмиле и спросила:
   - Тебе двенадцать лет, Люда?
   Речь женщины была мягкой, напоминающей прибалтийский говор. Её зелёные, искрящиеся глаза смотрели дружелюбно, но устало. Людмиле, почему-то стало очень хорошо и легко.
   - Да, мне двенадцать лет. А откуда вы знаете?
   - Я догадалась, - снова улыбнулась женщина.
   - А что с ними? - Людмила показала на двоих мужчин, "упакованных" в "спальный мешок".
   - Они тяжело ранены. Им нужна помощь. - В глазах женщины появилась тревога. - И мне тоже, - добавила она, после некоторой паузы.
   Людмила ясно увидела, что женщина действительно нездорова: её лицо было бледно, во время всего разговора она не совершила ни единого движения, ни рукой, ни телом.
   - А вы кто? - Уже в который раз спросила Людмила.
   Женщина помолчала и, как будто решившись на что-то, произнесла, указывая рукой в небо:
   - Мы от туда...
   Людмила посмотрела вслед за её рукой, но не увидела ничего, кроме бездонного, июньского неба.
   - От туда, - повторила женщина, видя недоумённое лицо Людмилы, - с Альдебарана. Кажется, так она у вас называется.
   Людмила, всё ещё ничего не понимая, удивлённо смотрела на женщину.
   - Мы со звезды Альдебаран. Слышала такую?
   Людмила широко раскрыла глаза, не веря собственным ушам. Потом она подняла голову вверх, наверное, надеясь увидеть над головой звезду Альдебаран. Но, конечно же, она ничего не увидела. А женщина, между тем, продолжала, но говорить ей становилось всё тяжелее и тяжелее. С трудом выговаривая слова и часто переводя дыхание, она продолжала рассказ.
   - Нам не повезло: корабль пробило несколько астероидов. Мы падали на вашу планету и попали сюда. Ночью. Была гроза. Повредилась система биозащиты. Мы даже защитные комбинезоны надеть не смогли. Теперь мы погибаем.
   - Но может быть можно что-то сделать?! - Воскликнула Людмила. - Я сейчас позову кого-нибудь!
   - Нет. Не нужно никому и ничего говорить. - И, переведя дыхание, добавила - бесполезно.
   Людмила не знала, что говорить, а женщина помолчала, тяжело дыша, и продолжала:
   - Мы не можем находиться в вашей атмосфере - мы уменьшаемся. Видишь, я ростом как ты, а на самом деле мы в двое выше ваших жителей.
   - Но как-то можно остановить это?
   - Да, можно... Отвар корня растения нуфар лютэ в козьем молоке может остановить этот процесс.
   - Давайте я позову кого-нибудь! - Вскричала Людмила.
   Ей, вдруг, стало очень больно за этих несчастных, которые так нелепо погибают на чужой и опасной для них планете. Захотелось что-то сделать для них, чтобы они не погибли. Но женщина опять отрицательно покачала головой.
   - Нет. Никому не говори.
   - Но, может быть можно сообщить кому-нибудь из ваших?
   Женщина с минуту думала, а потом полезла рукой в сумку и достала из неё странный предмет, похожий на гвоздь, но только прозрачный и с большой матовой шляпкой. Внутри его были разноцветные волоски, по внешней поверхности насечки, напоминающие резьбу. Потом она достала ещё какой-то плоский прямоугольной формы предмет, с кнопками на поверхности. Женщина стала нажимать кнопки, и на предмете засветился экран. На экране стали мелькать картинки, напоминающие карты. Некоторое время она смотрела на экран, что-то делала пальцами и думала. Наконец, она сказала:
   - Тут где-то недалеко есть место, где добывают песок...
   - Карьер? - Спросила Людмила.
   - Да. Где-то в северной его части должен быть большой и ярко красный валун. На нём есть светлое пятно вот такой формы. - Женщина показала на шляпку "хрустального гвоздя". - В центре этого пятна углубление. Туда нужно вставить вот это - женщина отдала "гвоздь" Людмиле. - Тогда будет послан сигнал бедствия... Только вряд ли ты сможешь найти этот камень...
   - Я найду! Я всё сделаю! - вскричала Людмила.
   Она вскочи, чтобы бежать, но женщина знаком попросила задержаться. Переведя дыхание, она показала взглядом на коробочку, лежащую поодаль.
   - Поставь её сюда... рядом... и нажми красную кнопку... Теперь всё... Прощай...
   Женщина впала в забытьё. Людмила, последний раз взглянув на погибающих инопланетян, на коробочку, из которой доносились тихие щелчки, и вся она при этом окрашивалась розовым цветом, бросилась бежать к посёлку, крепко сжимая в руке "хрустальный гвоздь".
  
   Ночью Людмилу разбудила гроза. С трудом приоткрыв глаза она увидела как бабушка поспешно убирает с подоконника цветы, чтобы закрыть окно, через которое в комнату рвутся потоки ливня. Вспышка молнии на секунду осветила бабушку, комнату и густую зелень в саду. Вслед за молнией над садом прокатился оглушительный раскат грома. "Свят, свят..." - забормотала бабушка, хотя и не была верующей. Наконец окно закрыто, и ливень мощно забарабанил по стёклам. Мерный перестук стал усыплять Людмилу. Её глаза стали вновь закрываться, как вдруг комната снова озарилась вспышкой молнии. Одной, а затем тут же другой, но пришедшей уже не сверху, а откуда-то сбоку, со стороны леса. Вслед за этим раздался двойной раскат грома. Причём первый прозвучал где-то рядом и, как показалось через закрытое окно, не был похож на гром. Но обдумывать всё это Людмила уже не могла: шум ветра в саду, потоки ливня, мерно бьющие в стёкла усыпили её. Она вновь погрузилась в ту сладостную страну, покидать которую никогда не хочется.

Нуфар лютэ.

  
   Людмила мчалась изо всех, отпущенных ей природой, сил. Ветви хлестали её по лицу, крапива жгла ноги; она падала, вставала и вновь бежала не жалея себя. Вот и конец леса. Впереди, за деревьями, показался широкий луг, весь покрытый цветами, а за ним река. Людмила, не выбираясь на дорогу, прямо через луг, бросилась к мосту. "Только бы успеть! - Стучало в её мозгу. И вдруг, недалеко от моста простая, но страшная мысль поразила её: "А что если я не найду этот камень? Что тогда будет?!"
   Людмила представила себе инопланетян. "Женщина говорила, что они вдвое выше нас, а сейчас они ниже меня! А ведь упали они ночью. Получается, что если до вечера она не найдёт этот камень, то они совсем погибнут!" Людмила так живо представила весь ужас положения, что остановилась. "Что же делать? Что делать?! - Взволнованно думала она. - Нужно какое-то лекарство... Но какое?! Постой, постой! Ведь она же говорила. Да, да! Какой-то отвар может остановить уменьшение..." Людмила стала тереть лоб и кусать губы, стараясь вспомнить рецепт. "Нужно в козьем молоке отварить корень... корень..." Никак не может вспомнить, слишком уж мудрёное название.
   Она стояла на мосту и глядела на играющие под солнцем глянцевые воды реки. Поодаль от моста, вниз по течению, по направлению к заводи, в зарослях кувшинок, на автомобильных камерах плавали мальчишки. Среди них был Сашка. Наверное, он увидел Людмилу, потому что стал что-то кричать и грозить ей кулаком. Но Людмила никак не отреагировала на его угрозы. Она была вся обращена внутрь себя, стараясь вспомнить название растения. Постояв немного, она пошла по направлению к посёлку. Сзади её обгоняли двое мужчин, оживлённо беседующих друг с другом.
   - Слушай, ну как твои "Жигули"? Отремонтировал? - Спрашивал один.
   - Какой там! - С досадой отвечал другой. - Столько возни. А зато , знаешь, что я достал?
   - Что?
   - Фары! Новенькие!
   - Да ну! Фары!? А где? ...
   Мужчины, обогнав Людмилу, ушли вперёд, но последняя фраза почему-то беспокойно завертелась у неё в голове. "Фары... фары... да ну фары..." "Нуфар! - вскрикнула Людмила. - Конечно же, НУФАР!" Да это было первое слово. А второе? "Нуфар, нуфар..." - забормотала Людмила, стараясь вспомнить второе слово. Она представила бледное лицо женщины-инопланетянки, когда та рассказывала о случившемся с ними, и забытое слово вспомнилось. "ЛЮТЭ! - радостно закричала Людмила. - НУФАР ЛЮТЭ! НУФАР ЛЮТЭ!" Со стороны, наверное, было забавно смотреть, как небольшая, загорелая девочка радостно подпрыгивает, хлопает в ладоши и выкрикивает странные слова: "Нуфар лютэ! Нуфар лютэ!"
   Однако радость быстро закончилась. Людмила поняла, что хотя она и вспомнила название растения, но что это за растение она не знает, а без этого помочь инопланетянам нельзя. А она твёрдо решила, что вначале нужно приготовить лекарство, и только после этого идти искать камень. Когда есть цель, и есть сильное желание её достигнуть, всё побочные, второстепенные вопросы решаются очень быстро. Поняв, что она не знает, что это за растение, Людмила приняла самое простое и самое верное решение - узнать! Поэтому она решительно отправилась в поселковую библиотеку.
   Библиотека располагалась в одном здании с поселковым советом. Идти к ней нужно было по той самой улице, где жила Людмила. На излюбленном детьми месте, возле раскидистого дерева, на котором вчера Сашка просидел весь вечер, охраняемый Людиком, собрались девчонки, что-то оживлённо обсуждая. Заметив Людмилу, они притихли. В другое время Людмила обязательно бы подошла, заинтригованная этим собранием, но в этот раз она даже не взглянула в их сторону. Она была погружена в размышления о том, каким же образом ей узнать, что это за растение "нуфар лютэ". Но девочки всего этого, конечно же, не знали. А Юля оценила эту задумчивость Людмилы следующим образом:
   - Смотрите, воображала какая! Фифочка столичная.
   Войдя с раскалённой июньским зноем улицы в помещение библиотеки, Людмила с удовольствием ощутила прохладу - библиотека располагалась в полуподвальном помещении, и сырость, идущая снизу, создавала эту иллюзию прохлады. Библиотека занимала три смежные комнаты - в одной был читальный зал, в другой происходила выдача книг на дом, а третья комната одновременно служила и хранилищем, и раздевалкой для сотрудников, и их столовой. В библиотеке никого не было. Немного постояв, Людмила кашлянула, чтобы привлечь к себе внимание. На звук из помещения хранилища, с бутербродом в руке, в валенках, с шерстяным платком, обвязанным вокруг поясницы, появилась женщина библиотекарь.
   - Что ты хочешь, девочка? - Спросила она, жуя бутерброд.
   - Я хотела бы прочитать о растении, которое называется "нуфар лютэ", - быстро проговорила Людмила заранее приготовленную фразу.
   Брови библиотекарши изумлённо полезли вверх и она, с трудом проглотив кусок, спросила:
   - О каком растении?
   - Нуфар лютэ, уже менее уверенно повторила Людмила.
   - Это что же за растение такое?
   - А я не знаю.
   - А кто же тебе сказал про него?
   - Одна... Один человек.
   - Может быть это латинское название?
   Людмила только пожала плечами.
   - Знаешь, мне сейчас некогда с тобой заниматься. Пойдём в читальный зал, я покажу тебе там книгу, и ты, пока, сама поищешь. Хорошо?
   Людмила была согласна.
   Библиотекарша провела её в читальный зал и подвела к полке, на которой стояли четыре толстенные книги, под названием "Жизнь растений".
   - Вот книги, - указала библиотекарша. - Ты посиди и посмотри их пока сама. Хорошо?
   В читальном зале Людмиле понравилось больше: через окна в помещение лил щедрый солнечный свет, и от этого в комнате было много теплее, суше и веселее. Вдоль стен располагались стеллажи с толстенными книгами. На столах лежали подшивки газет, возле окна была выставка, состоящая из политических книг и журналов. Возле двери - большие настенные часы, как впоследствии выяснилось, с мелодичным боем.
   Когда библиотекарша ушла, видимо заканчивать прерванный завтрак (или обед?), Людмила стала решительно снимать со стеллажа все четыре огромные книги и укладывать их на ближайший стол. Она твёрдо решила найти это загадочное "нуфар лютэ". Но это оказалось совсем не простым делом. Когда Людмила начала листать первый том, она отчётливо поняла это. Книга была переполнена рисунками разнообразных растений с различными названиями, в том числе и латинскими, которые, конечно же, Людмила прочитать не могла. То же было во втором и в третьем томе. Обильный поток названий, рисунков, фотографий привёл Людмилу в растерянность, а затем и отчаяние. В голове перемешались "зонтиковые", "покрытосемянные", "розоцветные", "послёнывые". Не было только одного, именно того, что нужно. Что скрывается за таинственными словами "нуфар лютэ", она так и не узнала. Хотелось плакать от боли и досады.
   Часы мелодично пробили одиннадцать. Вместе с последним ударом часов, словно граф Монте-Кристо, в читальном зале появилась библиотекарша.
   - Ну что, нашла что-нибудь? - оживлённо спросила она.
   Людмила отрицательно покачала головой.
   - О, да ты расстроилась! Не переживай! Сейчас я тебе помогу.
   Библиотекарша подсела к Людмиле.
   - Я тут подумала и решила, что твоё "нуфар лютэ" - так, кажется? - Людмила утвердительно качнула головой. - Наверное, латинское название. Я, конечно, латыни не знаю, но название это, думаю, прочитать сумею.
   Она взяла первый том, открыла его с конца и стала методически просматривать все латинские названия на букву "N". Просмотрев первый том, она взяла второй, затем третий. И тут лицо её оживилось.
   - Та-ак... - протянула она. - Кажется, нашла.
   Сердце у Людмилы бешено застучало. Пока библиотекарша листала том, отыскивая нужную страницу, Людмила не смела вздохнуть. Наконец, нужная страница была открыта. Прочитав немного, библиотекарша произнесла:
   - Видишь, как всё просто! Оказывается твоё загадочное "нуфар лютэ" это всего лишь обыкновенная речная кувшинка. Или, как её тут называют, "кубышка жёлтая", семейство лютиковых.
   С последней фразой, библиотекарша повернула том к Людмиле, и та увидела рисунок, где изображалась речная кувшинка, со знакомым цветком, с широким листом, плавающим на поверхности, и со стеблем, уходящим глубоко под воду. Радость Людмилы, казалось, не имела границ. Она засмеялась, захлопала в ладоши и даже поцеловала библиотекаршу, чем страшно удивила и рассмешила её. Книги поставили на полку. Людмила ещё раз поблагодарила библиотекаршу и выбежала на улицу. "К реке!" - торопила себя она.
  
  

Решимость.

   По раскалённой зноем улице Людмила летела к реке. Теперь она знала, что такое "нуфар лютэ". И она знала, что ей нужно делать: она достанет корень этого растения, отварит его в козьем молоке и этим отваром вылечит инопланетян. И только после этого она пойдёт искать камень, чтобы послать весть о происшедшей катастрофе. Людмила выбежала на развилку дороги, откуда открывался вид на реку, и огляделась. На всей обширной площади заводи кувшинок не было, и только выше по течению, ближе к мосту, видны были их жёлтые цветы.
   Она быстро подбежала к берегу, разделась и вошла в воду. До ближайших кувшинок было метров семь, но пройти их Людмиле не удалось. Это место не подходило для купания: дно было покрыто толстым слоем холодного и вязкого ила, к тому же оно круто уходило в глубь. Сделав несколько шагов, Людмила, вдруг, оказалась на глубине и поняла, что дальше идти не сможет - нужно плыть. А вот плавать-то она хорошо и не умела. И потом она, вдруг, только сейчас осознала, что нужно не просто плыть - нужно нырять, в глубину, чтобы там, на дне, выдернуть из ила корень этой самой кувшинки, да ещё, со всем этим, добраться до берега. Плавала Людмила плохо, нырять не умела совсем. Задача становилась невыполнимой. Но перед глазами встало бледное лицо женщины-инопланетянки. Если она, Людмила, не достанет этот корень, если она не изготовит лекарства, то эта женщина и её товарищи обязательно погибнут. Помочь им будет некому. А это значит, что нужно плыть, нужно нырять независимо от того умеешь ты это делать или нет. И Людмила поплыла.
   Приблизившись к ближайшей кувшинке, она набрала в лёгкие воздуха и нырнула. Пошарив в воде руками - глаза были закрыты - Людмила нащупала стебель кувшинки, дёрнула его на себя и стала всплывать. Воздуху уже не хватало. Вынырнув, она через силу поплыла к берегу. Вроде бы и времени прошло немного, и нырнула она только один раз, а отняло это так много сил, что Людмила едва выбралась на берег. Там она отдышалась и разглядела то, что было зажато в её руке. Это был длинный стебель, с широким листом на конце, и ещё какие-то водоросли, обмотавшиеся вокруг него. Корня не было. Хотелось плакать от досады. Но больнее всего было осознание собственного бессилия. Людмила отчётливо поняла, что она скорее утонет, чем достанет этот злополучный корень. Здесь нужна помощь.
   Но к кому обратиться за ней? Да и в праве ли она делать это? Ведь женщина запретила говорить о них кому бы то ни было! Да запрет был. "Но, что будет, - думала Людмила, если я и в правду никому не скажу? Сама я этот корень достать не смогу, а значит не смогу сделать лекарство и все погибнут. А это совсем плохо. Нет, уж лучше пусть кто-нибудь поможет. Но кто?" Конечно, это мог сделать только мальчишка. После недолгого размышления, Людмила отчётливо поняла это. Но из мальчишек она знала только Сашку, да и это знакомство было таким, что лучше бы его вообще не было. Она вспомнила все красноречивые жесты Сашки и его клятвенные угрозы. Но чем больше она думала о них, тем отчётливей понимала, что больше ей идти не к кому. И она решилась: "Будь, что будет"!
   Людмила быстро оделась и пошла вдоль реки искать Сашку. "Наверняка он где-нибудь здесь, купается с мальчишками", - думала она. Искать пришлось не долго. Она прошла берегом реки по направлению к заводи и увидела группу мальчишек, загорающих на берегу. Рядом с ними лежали разбросанные вещи и автомобильные камеры. Сашка был там. Некоторое время Людмила стояла в отдалении, не решаясь обнаружить себя. Она старалась представить, что именно сделает Сашка, увидев её. "То ли побьет, то ли просто отругает? Скорее всего и то, и другое. И зачем я вчера его весь вечер на дереве продержала? - сокрушалась она. - Конечно, он этого не простит... Ладно, будь, что будет!..." - наконец решилась она и крикнула , нарочно громче обычного, чтобы прогнать нерешительность и придать себе смелости:
   - Саша!
   Сашка не сразу сообразил, что кричат ему. Он привык, что его зовут Снёк, ну Саня, а тут Саша. Слишком уж не привычно. Но крик повторился:
   - Саша!
   Сашка приподнялся и повернул голову в сторону окрика. Людмила махала ему рукой и кричала:
   - Подойди сюда, пожалуйста!
   Ребята, загоравшие вместе с Сашкой, конечно же, были в курсе вчерашней истории, поэтому появление Людмилы и её крики тут же вызвали оживлённую реакцию. В Сашкин адрес посыпались насмешливые восклицания:
   - Да, подойди, Сашенька!
   - И не бойся, деточка, собаки там нет!
   - А главное, нет деревьев!
   Сашка, и без того не до конца остывший после вчерашних приключений, тут же вскипел. Вскочив, он решительно направился к своей обидчице, горя желанием тут же, сполна рассчитаться с ней за всё. Людмила не на шутку испугалась. Весь вид Сашки слишком красноречиво говорил о его намерениях. И, тем не менее, она не отступила назад, не стала закрываться руками, а смотрела Сашке прямо в глаза и заговорила, как могла, более твёрдо.
   - Я понимаю, что ты хочешь побить меня, но, пожалуйста, давай это отложим. Сейчас мне срочно нужна твоя помощь.
   Если бы Людмила побежала, отвернулась, закрылась бы как-нибудь, Сашка точно отлупил бы её. Но бить девчонку, которая и не пыталась как-либо защищаться, а, напротив, стояла свободно и открыто, Сашка, почему-то, не решился. И от этого ему стало досадно за самого себя. Тем более что он почти физически ощущал на своей спине множество любопытных взглядов.
   - Это кому помогать?! Тебе, что ли?! Во наглость! Сама меня собаками травила, а теперь помогай ей! Да я тебе сейчас так помогу! ...
   Сашка угрожающе замахал руками возле носа Людмилы, но та не шелохнулась.
   - Это нужно не мне. Просто я должна срочно приготовить одно лекарство...
   - Сто ты мне лапшу на уши вешаешь! Лекарство ей нужно сделать! Скорую вызывай и будет тебе лекарство!
   - Я не могу вызвать скорую. Тот, кому нужно лекарство не велел. Это тайна!
   Сашка почувствовал, что его запал начинает затухать.
   - Какая ещё тайна! Что ты ерунду говоришь.
   - Это не ерунда. Это очень важно и это, правда, тайна.
   Людмила стала говорить тише и это ещё больше сбивало спесь с Сашки.
   - Понимаешь, нужно взять корень растения "нуфар лютэ" - это, оказывается, обычная кувшинка - и отварить его в козьем молоке. Только это спасёт их...
   - Кого?
   - Вообще-то это тайна. Мне не велели никому говорить. Но тебе я скажу, только дай честное слово, что никому не скажешь.
   Людмила была абсолютно серьёзна, и Сашка, поддаваясь её настроению, проговорил:
   - Ну, хорошо, честное слово.
   Людмила, зачем-то, оглянулась назад, потом приблизилась к Сашке и чуть ли не шёпотом, стала говорить:
   - Понимаешь, сегодня ночью была гроза, и над посёлком потерпел катастрофу космический корабль. Он упал там, в лесу, - Людмила махнула рукой в сторону леса. - В корабле было трое инопланетян - двое мужчин и одна женщина. Мужчины лежат без сознания. А может быть, и погибли уже. А женщина жива. Я говорила с ней.
   Сашка слушал Людмилу, разинув рот и не зная верить ему или нет. Но когда Людмила стала совершенно серьёзно рассказывать ему, как женщина-инопланетянка говорила ей, что спасти их может только лекарство из какого-то нуфар лютэ и он, Сашка, должен нырять за этим лекарством под воду, Сашка понял, что его разыгрывают.
   - Да пошла ты! - махнул он рукой на Людмилу. - И ты думаешь, что я тебе поверю?! Держи карман шире! Насочиняла тут небылиц и думает, что тут дураки одни!
   - Но я не вру! Это правда! Я всегда говорю правду! - обиженно воскликнула Людмила.
   - Ага! Всегда, как же! А кто про лунное затмение загибал? "Сегодня ночью будет редкое астрономическое явление, - передразнивал Сашка, - лунное затмение. И, предположительно, через затемнённый лунный диск пройдёт комета". А я, как дурак, до двух часов ночи на крыше просидел!
   Людмила покраснела. Действительно, несколько дней назад, во время вечерних посиделок, она решила подшутить над доверчивым Сашкой, вот и придумала лунное затмение и комету.
   - Ты прости меня. Тогда я просто пошутила...
   - Ага, пошутила! Скажи спасибо, что я тебе физию не набил за эти шуточки!
   - Спасибо... - виновато проговорила Людмила. Но сейчас, поверь, я говорю правду.
   - Как же, поверь... Ищи дураков в другом месте.
   Наступила пауза. Разговор зашёл в тупик. Сашка остыл и бить Людмилу уже не хотел, а Людмила стояла в полнейшей растерянности оттого, что не сумела убедить Сашку в таком, казалось бы, простом, ясном и важном деле. Но и отступать она не могла.
   - Хорошо, - наконец решилась она, - если не хочешь помочь мне, то, хотя бы, дай мне баллон, а то я плохо плаваю.
   - Сама что ли будешь нырять? - усмехнулся Сашка.
   - Да, я буду сама! - решительно ответила Людмила.
   - Ну, валяй. Сейчас дам.
   - Только ты ребятам ничего не говори!
   - Ладно, - согласился Сашка и пошёл за баллоном.
   Ребята, разочарованные тем, что ничего не произошло, стали приставать к Сашке с расспросами, дескать, зачем приходила, чего хочет, но Сашка ничего не отвечал. Сказал только, что есть важное дело, забрал свои вещи и, покатив баллон перед собой, пошёл к Людмиле.
   До места, где росли кувшинки, шли молча. Сашке всё ещё было досадно оттого, что он не только не отлупил Людмилу, но ещё и тащится с ней куда-то по её делам. Но эта досада несколько смягчалась злорадной мыслью о том, как Людмила, не умея, как следует, плавать, собирается ещё и нырять. Он был уверен, что Людмила просто не решится нырнуть в глубину, что это просто очередной розыгрыш, на который он теперь уж ни за что не клюнет. А Людмила молчала потому, что старалась собраться с духом перед тем, что она никогда в жизни не делала, но что сейчас она сделать обязана.
   - Здесь, что ли? - спросил Сашка, выводя Людмилу из задумчивости.
   - Да, здесь, - оглянувшись, ответила Людмила.
   Сашка бросил свои вещи и растянулся на траве, а Людмила, сняв платье и взяв баллон, направилась к воде. У самой кромки она оглянулась и нерешительно спросила:
   - А может быть, всё-таки, лучше ты?
   - Давай, давай! - злорадно усмехнулся Сашка, махнув рукой.
   Людмила бросила баллон в воду, легла на него и поплыла. Плавно покачиваясь, она приблизилась к зарослям кувшинок, опустила руки в воду, потрогал цветы, широкий лист, плавающий на поверхности. В воде можно было разглядеть стебель, уходящий куда-то вглубь. Не переворачиваясь, Людмила медленно сползла с баллона в воду. Держась одной рукой за автомобильную камеру, другой Людмила трогала стебель, стараясь угадать направление, в котором ей нужно будет нырять. Наконец, она набрала воздуха и нырнула. Идти на дно было трудно. Неодолимая сила выталкивала её наружу. Людмила попыталась развернуться головой вниз, но это удалось ей не сразу, а когда, наконец, удалось, она почувствовала, что стебель кувшинки потерян, а сама она оказалась в холодной, совсем не такой как у поверхности, воде. Под руками же ничего не было. Воздуху катастрофически не хватало. Сделав ещё несколько судорожных движений, она уткнулась руками во что-то холодное и вязкое. В беспорядочно шарившие руки, попалась какая-то растительность. Людмила сжала её в руках и устремилась вверх. Поверхность была совсем близко, когда воздуху не осталось совсем. Выныривая, Людмила хлебнула воды.
   Сашка, до конца не веривший, что Людмила действительно будет нырять, вскочил как ужаленный, когда та исчезла под водой. Её не было десять секунд, двадцать... Они показались долгим часом и что-то холодное, несмотря на жару, разлилось в груди. Когда же кашляющая и беспомощно шлёпающая руками по воде, ныряльщица показалась над поверхностью, насмерть перепуганный Сашка бросился в воду. Несмотря на испуг, ему хватило здравого смысла вначале добраться не к Людмиле, которая хоть и кое-как, но всё же держалась на плаву, а к баллону, который успел отплыть в сторону. Быстрыми сажёнками Сашка приблизился к спасительному кругу, а затем, толкая его перед собой, поплыл к Людмиле. И только после того, как ныряльщица ухватилась за спасательный круг обеими руками, Сашка обозвал её "дурой несчастной" и стал загребать к берегу.
   Вытащив круг и кашляющую полуутопленницу на траву, Сашка отдышался и спросил:
   - Ты что, сдурела что ли?!
   - Я не сдурела! Но мне, правда, нужно... - кашель. - Если бы ты их видел! Им нельзя быть в нашей атмосфере - они уменьшаются! Они вдвое выше земных жителей, а сейчас, посмотри, - Людмила указала рукой как будто инопланетяне стояли рядом, - они ростом как мы с тобой. А сейчас, наверное, ещё ниже. Если я не сделаю лекарство, они погибнут!
   Людмила заревела. Громко и навзрыд. Сашка стоял в полной растерянности: он не мог ни объяснить поведение Людмилы, ни поверить в ту ахинею, которую она несла.
   - Ладно, не реви! - наконец, сказал он. - Достану я тебе этот корень.
   Взяв баллон, Сашка пошёл к реке. То, что не под силу девчонке, легко сделает любой мальчишка, ныряющий в воду помногу раз на день. Не прошло и десяти минут, как Людмила уже держала в руках зеленоватый, приплюснутый и весь в отростках корень нуфар лютэ. От великой радости она обняла и расцеловала Сашку, чем окончательно смутила его.
   - Ты просто молодчина! - Радостно тараторила она, одеваясь. - Я никогда этого не забуду! Всегда буду тебе благодарна! А теперь нужно достать козьего молока. Ты не знаешь, у кого ест коза?
   - Послушай, ты что, действительно, серьёзно? - удивлённо спросил Сашка.
   - А ты что, разве не веришь?! - искренне удивилась Людмила.
   Сашка утвердительно покачал головой. Тогда Людмила, не говоря ни слова, достала из кармана платья платок и развернула его. Под ярким солнцем волшебным огнём сверкнул "хрустальный гвоздь" с разноцветными нитями внутри него.
   - Ух, ты! - только и мог сказать Сашка.
   Он не посмел дотронуться до загадочной вещицы руками и только жадно таращил на неё глаза.
   - А что это такое? - наконец, спросил он.
   - Я должна найти один камень, вот с такой отметиной, - Людмила указала на шляпку "гвоздя", - и вставить в него вот эту штуковину. Тогда будет послан сигнал бедствия. Понятно?
   - А чего же ты не ищешь его? - удивился Сашка.
   - А, вдруг, Я его вообще не найду? А они уменьшаются! Нужно вначале лекарство им дать, чтобы не уменьшались, а уж потом искать. Понятно?
   Сашка понимающе кивнул головой.
   - Ну, так у кого здесь есть коза? - повторила свой вопрос Людмила.
   Сашка задумался.
   - У Юлькиного дядьки есть. Только она бодливая. Никого к себе не подпускает.
   - Пошли! - раздалась решительная команда.
   Сашка быстро оделся и послушно двинулся за Людмилой.
  
  

Коза.

   Пока Сашка с Людмилой шли от реки к посёлку, они решили, что им нужно предпринять: нужно найти Юлю, уговорить её сходить к своему дядьке и достать молока. Всё просто! Нужно сказать, что с того момента, как Сашка увидел на ладони у Людмилы сверкающую, хрустальную вещицу, похожую на гвоздь, он сразу же поверил во всё, что ему говорила Людмила: и о катастрофе, и об инопланетянах, и о лекарстве. А, поверив, тут же решил помогать ей, как только сумеет. Он шёл рядом с Людмилой, катил перед собой автомобильную камеру и оживлённо болтал, возбуждённый таким необычным событием и своим неожиданным участием в нём. Он пустился в рассуждения о том, что если Юлю не удастся уговорить - а он знал её строптивый характер - то они смогут сами пойти к её дядьке и попросить молока. Или даже самим надоить. "А что? - мечтательно храбрился он, - я буду держать ей за рога, а ты доить!"
   Людмила ничего не отвечала. Шла молча. Солнце перевалило за полдень и нещадно пекло спины и головы. Сквозь полусомкнутые ресницы Людмила глядела на две тени, двигающиеся рядом: свою поменьше и Сашкину побольше. "С Сашкой проще, - думала она. - С мальчишками вообще проще. А вот с Юлей..." Она живо представила себе выразительное, но капризное лицо Юли. "Да... с ней будет нелегко договориться".
   Людмила не успела обдумать, как она будет договариваться с Юлей, с которой она была в ссоре, как та, в окружении подруг, неожиданно появилась из-за поворота. Вся компания направлялась к реке. Юля, увидев Людмилу, поднимающуюся в гору вместе с Сашкой, гордо вскинула свою красивую голову и, презрительно хмыкнув, прошла мимо. В другое время Людмила ни за что бы на свете не подошла к Юле, но сейчас она сделала усилие над собой и крикнула:
   - Юля!
   Этот окрик был до такой степени неожиданным для Юли, что она остановилась. Остановилась и вся компания.
   - Юля, можно тебя на минутку? Очень важное дело.
   Людмила старалась говорить как можно более дружелюбно, а Юля, хотя и была удивлена неожиданным обращением к ней Людмилы и ещё более её дружелюбным тоном, сохраняла гордое и чуть презрительное выражение лица. Вся компания с любопытством наблюдала за сценой.
   - Если у тебя ко мне дело, то иди сюда сама, - с вызовом отвечала Юля.
   - Но мне нужно по секрету...
   - А у меня от них секретов нет, - перебила Юля.
   Её агрессивное настроение явно пошло вверх. Неизвестно во что бы всё это вылилось, но в ситуацию неожиданно вмешался Сашка.
   - Зато у нас есть! - резко бросил он, а затем, обращаясь к компании, повысил голос. - Ну чего уши развесили?! Видите поговорить надо. Идите, куда шли!
   - А ты чего тут раскомандовался?! - попытался, было, кто-то из компании возразить, но Сашка не давал опомниться.
   - Раскомандовался, значит так надо! И вообще, вот вам баллон, идите и плавайте!
   Сашка толкнул камеру, и она покатилась к девчонкам. Это уже было что-то из ряда вон выходящее. Ребята никогда по своей инициативе не давали девчонкам баллонов. Их всегда приходилось долго упрашивать, прежде чем они соблаговолят снизойти. А тут сам, и безо всяких уговоров! ... Это было более чем удивительно. Но девчонки не стали анализировать, почему это Сашка так раздобрился. Они радостно подхватили камеру и быстро побежали под гору к реке. На дороге остались трое.
   - Давай хотя бы на время забудем, что мы в ссоре...
   Начала Людмила, но Юля тут же перебила её:
   - Лично я с тобой не ссорилась. Это ты сама слишком много о себе понимаешь!
   - Пусть так... Давай не будем ссориться. Мне... нам нужна твоя помощь.
   - Сначала воображает, строит из себя, а потом "нужна твоя помощь"!
   Тут не выдержал и взорвался Сашка:
   - Ты чего из себя строишь!? Видишь, к тебе по-человечески, помочь надо, а ты как цаца какая-то!
   - Я не цаца! И с тобой вообще не разговариваю!
   - Прекратите! - вдруг, крикнула Людмила. - Дело, ведь, очень серьёзное. Необходимо срочно приготовить лекарство, а для этого нужно козье молоко. У твоего дяди, ведь, есть коза?
   - Приготовить лекарство? - удивилась Юля. А почему вы не вызовите врача? Или не купите в аптеке?
   - Мы не можем сделать этого. Нам не велели.
   - Кто?
   - Это тайна.
   Лицо Людмилы было серьёзным и решительным.
   - Ну, если это ваша тайна, и вы не можете никому открыть её, то и молоко доставайте сами!
   - Во вредина! - не удержался Сашка.
   Людмила махнула на него рукой.
   - Это правда, тайна. И это не моя тайна.
   Юля прекрасно видела, что "тайна" эта исходит от Людмилы, но, кроме того, она видела, что Сашка оказался посвящённым в неё. И ей захотелось, во что бы то ни стало узнать, в чём тут дело.
   - Но, ведь, он, - Юля указала на Сашку, - знает. А почему тогда я не могу знать? Вы, ведь, меня просите.
   Что можно было возразить на это? Людмила немного помолчала и решила сказать. Что делать, если нет другого выхода? В конце концов, самое главное - это сделать лекарство, чтобы спасти инопланетян. И потом, втроём легче будет искать камень. Одним словом, она решилась.
   - Понимаешь, ночью над посёлком потерпел катастрофу космический корабль. Там, в лесу, лежат трое инопланетян. Они в тяжёлом состоянии. Дело в том, что они не могут находиться в нашей атмосфере - они уменьшаются. Сейчас они меньше нас с тобой, хотя на самом деле они вдвое выше любого взрослого. И вот, спасти их может только отвар корня растения нуфар лютэ в козьем молоке. Корень мы уже достали - Саша достал. Теперь нужно козье молоко.
   Юля смотрела то на Сашку, то на Людмилу в полной растерянности, не понимая, разыгрывают её или нет. После продолжительной паузы она спросила:
   - Вы что, шутите? Разыгрываете меня?
   - Нет, это правда.
   Людмила отвечала серьёзно, почти строго, а Сашка, довольный произведённым эффектом и гордый от причастности к делу космической важности усмехнулся.
   - Правда, правда. Покажи ей, Люд.
   Людмила достала из кармана платья платок и развернула его. Под жарким солнцем бело-голубыми искрами сверкнул загадочный предмет. Все трое, как заворожённые смотрели на него.
   - Посмотри, а там внутри какие-то разноцветные ниточки, - задумчиво говорил Сашка.
   - Ага... - отвечала поражённая Юля. - А что это?
   - Это, наверное, какой-то ключ, - объясняла Людмила. - Женщина-инопланетянин сказала мне, что нужно найти один камень, на нём будет отметина вот такой формы, - она указала на шляпку "гвоздя", - в центре отметины будет углубление. Туда нужно будет вставить вот эту штуковину, и тогда будет послан сигнал бедствия.
   - А что же вы не найдёте этот камень? - удивилась Юля.
   - Я же говорю, что они уменьшаются! Катастрофа произошла ночью, в грозу, а сейчас они такие же, как мы. Если так дело и дальше пойдёт, они вообще погибнут! А этот камень, вдруг, мы вообще не найдём!
   - Да... - Юля понимающе покачала головой, - действительно, нужно вначале лекарство приготовить.
   - Вот именно! - воскликнул Сашка. - Мы тут болтаем, а они...
   - Ладно, пошли! - решительно сказала Юля, и вся компания двинулась за ней.
   Дорогой Юля объяснила, что ни дяди, ни тёти сейчас дома нет - они на работе. Поэтому она предложила надоить молоко самим. Тем более, что ей раньше уже приходилось делать это. Все согласились. Быстро забежали к Юле домой, взяли кастрюлю и пошли в гости к козе Зорьке.
   Нужно сказать, что коза Зорька отличалась вспыльчивым, а порой и крутым нравом. Но, глядя на неё со стороны, об этом трудно было догадаться. Обычная коза, каких много. Вот разве что рога... Они были странно посажены - смотрели в разные стороны, но от этого вид Зорьки был не столько страшен, сколько экзотичен. Сейчас, ничего не подозревая о той великой миссии, которую на неё возложила судьба, она мирно паслась за посёлком, там, где кончались огороды и склон, густо поросший травой, круто уходил к реке.
   Компания "дояров" шла к Зорьке берегом реки. Увидев цель своего путешествия, спокойно гуляющую по склону, компания остановилась и стала обсуждать, как бы им получше сделать то, что они задумали. Юля, имеющая опыт общения с Зорькой, ничего не стала говорить о её нраве - чтобы не пугать - но зато высказала дельную мысль.
   - Мы сделаем так: я буду её доить, ты, - она обратилась к Людмиле - будешь держать кастрюлю, а ты будешь чем-нибудь кормить Зорьку, ну и разговаривать с ней.
   - Что я козел, что ли разговаривать с ней?! - обиделся Сашка.
   - Дурак ты, а не козёл, - нравоучительно отвечала Юля. - Так всегда делают, чтобы скотина вела себя при дойке спокойно.
   - Но я не умею по-козьи...
   - Никто тебя "по-козьи" и не просит!
   - А кормить-то чем? - спросила Людмила.
   - Нужно травы нарвать и крапивы. Зорька её любит.
   Делать нечего, пошли рвать крапиву. Никогда и ни при каких обстоятельствах ни Людмила, ни Сашка, ни Юля по своей воле в крапиву не полезли бы. Но сейчас были особые обстоятельства. Сорвав большие листья лопуха, чтобы не обжигать руки, осторожно, охая и ойкая, компания принялась рвать крапиву. Вскоре все трое, держа в руках охапки свежей травы, стали подниматься к Зорьке.
   - Пошли вон к тому камню, Юля указала головой на большой валун, лежащий в стороне от того места, где паслась Зорька.
   Бросив траву возле камня, Юля распоряжалась дальше.
   - Сейчас подведём её сюда. Ты, Люд, будешь сидеть с этой стороны, на горке и будешь подставлять кастрюлю, Я здесь, на камне, а ты, Саш, кормить её будешь.
   Сашка и Людмила утвердительно закачали головами.
   - Ну, пошли, - Юля обратилась к Сашке, - нужно будет штырь из земли выдернуть, чтобы верёвку отпустило.
   В деловом виде и решительных интонациях Юли, казалось, не было ни тени беспокойства, а вот в серо-зелёных глазах Людмилы и, в особенности на веснушчатом лице Сашки, была написана тревога. Всё-таки коза, как никак...
   - Ах ты, Зоренька моя! - Ласково заговорила Юля, приблизившись к козе. - Ах, ты, моя хорошая! На, попробуй. Вкусно?
   Юля гладила Зорьку по шее и подносила к её носу пучок крапивы. Заметив, что Сашка выдернул штырь, она повлекла Зорьку за собой, к камню.
   - Вкусно? Ну, пойдём, голубушка моя, я тебе ещё дам.
   То ли крапива понравилась Зорьке, то ли ласковое обращение Юли, но она послушно пошла за ней. Юля подвела козу к приготовленному месту и, поглаживая её по спине и шее, стала усаживаться на камень.
   - Так, Саш, корми её, а ты, Люд, держи кастрюлю, - коротко бросила Юля. - Хорошая ты моя! ... Ну, постой немножечко. ... Господи, какая же ты грязная и вонючая.
   Людмила, усаживаясь на землю с противоположной от Юли стороны, невольно оглядела Зорьку. Её, когда-то белая, шерсть была грязная, свалявшаяся и в репейниках. От козы в знойном воздухе распространялся резкий и неприятный запах. Со смешанным чувством отвращения и тревоги, Людмила подставила кастрюлю под зорькино вымя. Юля, приговаривая ласковые слова, ловко заработала руками. Зорька, занятая травой, отнеслась к дойке равнодушно. Кастрюля быстро наполнялась молоком. Когда наполнилось больше половины, у Юли пропало всякое волнение. Она почувствовала себя уверенно и весело.
   - А ты чего не говоришь с ней? Я же сказала, что с ней нужно разговаривать.
   Юля сказала Сашке с иронией, шутя, но тот ничего не понял. Он как загипнотизированный смотрел на страшные рога и всё, что ему говорили, принимал не анализируя, за чистую монету. Взяв охапку травы, он поднёс её к зорькиной морде и проговорил, подражая Юлиным интонациям:
   - На ешь, скотинка ты моя рогатая...
   Девчонки так и прыснули от хохота. А Зорька...То ли от неожиданного хохота, то ли от того, что Сашка, волнуясь, слишком резко сунул охапку в морду Зорьке, а может быть в охапке травы оказалась какая-то ветка, неожиданно кольнувшая её, но только она резко дёрнулась назад. Людмила от этого не пострадала. Она сидела на склоне горы и при резком движении Зорьки, отпрянула назад и оказалась в стороне, лёжа на склоне и держа в руках кастрюлю, с драгоценным молоком. Хуже пришлось Юле. Зорька сшибла её с камня, и она кубарем покатилась вниз. Сашка не пострадал, но страху натерпелся больше всех. Дёрнувшись назад, Зорька угрожающе закрутила головой и двинулась на Сашку. Тот в панике бросился бежать. Описывая по склону дугу, Сашка бежал к реке и орал во всё горло:
   - Юлька, держи её, она бешенная!!
   Юля, которая сама кувыркалась по склону, конечно же, не могла удержать Зорьку. Да это и не нужно было. В считанные секунды Сашка добежал до реки, как был, в одежде бросился в воду и быстрыми сажёнками стал загребать от берега. Только на середине реки он остановился и оглянулся назад. А Зорька, добежав до реки и потеряв объект преследования, недоумённо остановилась, повертела головой и спокойно пошла вдоль берега. Здесь её поймала Юля. Потирая ушибленные колени, она схватила Зорьку за верёвку и потащила её на прежнее место, махнув Сашке рукой, чтобы тот вылезал. Людмила, тем временем, стороной спустилась к реке, осторожно неся кастрюлю.
   Выбравшийся на берег, Сашка имел самый жалкий вид: мокрые рубашка и тренировочные брюки прилипли к его худому телу; по мимо того, что они были мокрые, на них в изобилии зеленела ряска, ноги, ниже колен, были перепачканы илом, а кеды, в которых хлюпала вода, вообще было не узнать. Настроение же у отважного купальщика было крайне возбуждённое.
   - Во, психованная! Прямо бешенная! И чего она на меня бросилась? - тараторил Сашка, стуча зубами и дрожа всем телом как от холода.
   - Ничего, - успокаивала его Людмила, - главное, всё обошлось. Снимай всё. Я сейчас ополосну и выжму.
   - Сашка разделся, и они с Людмилой стали приводить одежду в порядок. Подошла Юля. В другое время она обязательно, с издёвкой, посмеялась бы над Сашкой. Да и в этот раз она попробовала, было шутить над Сашкиной прытью, но Людмила не дала ей договорить, переведя разговор в другое русло:
   - Так, теперь у нас всё есть. У кого будем варить лекарство?
   - У меня нельзя, - уныло сказал Сашка. - Мать увидит, домой загонит.
   - И у меня бабуля дома. То же обедать посадит, - сказала Людмила.
   - А у меня никого! - радостно заявила Юля. - Пошли ко мне!
   И они пошли: впереди Юля, на сбитых коленках которой уже красовались листья подорожника; за ней Людмила, осторожно несущая кастрюлю, с драгоценным молоком и замыкал шествие Сашка, промокший до последней нитки и размахивающий связанными кедами. В спины всем троим светило беспощадное, июньское солнце.
  

Терапия.

   У Юли, действительно, никого не было. Компания прошла на кухню, и там девчонки засуетились. Они вымыли корень, немного порезали его, опустили в кастрюлю с молоком и поставили всё это "хозяйство" на газовую плиту.
   -А вот интересно, - вслух рассуждала Людмила, помешивая в кастрюле ложкой, - сколько нужно варить?
   - Я думаю минут пятнадцать, не меньше, ответила Юля.
   Скоро на поверхности молока появилась странного цвета пена, и кухню заполнил запах кипящего молока с примесью чего-то очень неприятного. Молоко всё время старалось убежать, и девчонкам стоило большого труда удерживать его постоянными помешиваниями и энергичным дутьём. Пятнадцать минут показались целым часом. Когда же газ выключили, все трое вооружились ложками, чтобы попробовать на вкус, клокочущее в кастрюле варево. Не смотря на обеденное время и разные вкусы, впечатление оказалось совершенно одинаковым:
   - Удивительная гадость!
   - Отвратительно!
   - Как только они будут пить эту дрянь?!
   - А, действительно, как? - спросила Людмила. - Ведь не из кастрюли же они будут глотать!
   - Нужно взять маленькие ложечки с блюдцами, - предложила Юля.
   - Нет, - возразил Сашка. - Нужно взять трубочки для коктейля.
   Решили взять и то, и другое. Кроме того, решили перелить содержимое кастрюли в бидон - так нести удобнее. И вот когда всё было готово, на улице, где-то далеко от дома, раздался оглушительный взрыв. От него задрожала посуда и оконные стёкла. Ребята от неожиданности вздрогнули и вопросительно посмотрели друг на друга. Захватив вещи, вся компания дружно выскочила из дома. Неожиданный взрыв испугал не только их. Из многих домов на улицу выходили жители и спрашивали, не знает ли кто, что это было. Ответ появился так же неожиданно, как и сам взрыв. Шумной ватагой мальчишек на велосипедах он пронёсся от реки вдоль улицы.
   - На карьере взрывают!! - радостно кричали они.
   Один из мальчишек, увидев Сашку, стоящего на обочине, закричал:
   - Сашка! Айда с нами на карьер, там снова будут взрывать! В другое время Сашка, конечно же, бросил бы всё и помчался на карьер. Ещё бы! Настоящие взрывы! Как на войне! Но сейчас он не мог сделать этого, и ему оставалось только отрицательно покачать головой и завистливо посмотреть в спины счастливцам.
   На улице стали раздаваться строгие голоса женщин:
   - Витька, вернись сейчас же!
   - Не сметь ходить туда!
   - Уши надеру, паршивец!
   Появилась на улице и бабушка Клава. Выяснив у стоящих женщин, в чём дело, она стала беспокойно смотреть по сторонам. Когда же она, вдруг, увидела Людмилу в компании двух спутников, да ещё направляющихся не в сторону карьера, а в противоположную, к реке, да ещё с бидоном и сумкой, в которой наверняка было что-нибудь съестное, у неё отлегло на сердце. Но она всё же крикнула:
   - Люда! Когда домой придёшь?
   Людмила вначале испугалась окрика, но, видя, что бабушка не загоняет её домой, обрадовано ответила:
   - Скоро!
   - Давай недолго! Обедать пора!
   - Я не хочу!
   На этом их диалог окончился. Людмила быстро удалялась к реке, а бабушка, успокоившись, некоторое время смотрела ей в след, а затем вернулась домой готовить обед. На душе у неё было легко и спокойно. Пройдёт совсем немного времени, и она, с отчаянием и болью, будет вспоминать эти минуты, когда она возвращалась домой, а невысокая, худенькая фигурка внучки уходила от неё по раскалённой зноем улице.
   Как это часто бывает летом, полуденное пекло - всего лишь предвестие грозы. Вот и сейчас над лесом уже появились первые тучки, а в порывах горячего ветра стали ощущаться прохладные струи. Но никто из быстро шествующей к лесу компании не замечал этого. Сейчас, когда у них в руках было необходимое лекарство, все их мысли были там, в лесу, где среди зарослей малины лежали три живых существа, чудом занесённые на Землю из неведомых глубин Вселенной, с далёкой звезды, носящей звучное и немного странное название - Альдебаран. И Сашка, и Юля наперебой расспрашивали Людмилу о них, и та увлечённо рассказывала им всё, что знала и видела.
   - А чего они все седые? - удивлялся Сашка.
   - Да нет, они не седые. Просто волосы у них какие-то белые. Как серебряные. И одежда тоже какая-то серебряная.
   - А как же ты их понимала? - спрашивала Юля.
   - Так она ко мне на русском языке обратилась! Конечно, чувствуется, что она не русская, но всё понятно. И даже интересно как-то.
   - А почему же они уменьшаются?
   - Она говорила, что у них сломалась какая-то биозащита. А что это такое я не знаю.
   Людмила подробно рассказала, как она впервые увидела инопланетян, про яму со странной жидкостью, про бурую траву, про коробочку, в которой что-то щёлкает и загорается; короче про всё, что она знала и помнила.
   За этими разговорами они вступили в лес. В прошлый раз, утром, Людмила шла к этому месту недолго - минут десять, пятнадцать - но сейчас прошло с полчаса, как они бродили по лесу, ничего не находя. Они шли вперёд, возвращались назад, уходили то в одну сторону, то в другую и всё безрезультатно: ни инопланетян, ни ямы, ни бурой травы. Сашка с Юлей уже несколько раз испытующе поглядывали на Людмилу - уж не разыграла ли она их? - но та сама была в полной растерянности. В лесу заметно потемнело. Притихли птицы, и в верхушках деревьев послышались сильные порывы ветра. Уже первые, одиночные и самые крупные капли стали изредка попадать на ребят, но поиски так и не давали никаких результатов. Растерянность, досада, затаённый испуг - "А, вдруг, что-то с ними? ..." - переполняли Людмилу. И вот когда она совсем уже потеряла надежду, когда она готова была заплакать, раздался приглушённый возглас Сашки:
   - Идите сюда!
   Девчонки прибежали на зов. Сашка стоял на краю довольно большой воронки. Людмила огляделась. Место было похоже на ТО место и в то же время оно совершенно на него не походило. Ну, во-первых, в прошлый раз яма была заполнена какой-то жидкостью, а теперь она была почти пустая. Только у самого дна поблёскивало то, что раньше было жидкостью. Теперь же это была какая-то вязкая масса тёмно-вишнёвого цвета, с зеленоватым отливом по краям. Во-вторых, трава. В прошлый раз она была бурая - Людмила отчётливо помнила это! - а теперь она была обычная, зелёная. Только в некоторых местах возле ямы трава оставалась бурой. И вообще, здесь мало что говорило о космической катастрофе. Обычное место. Правда, листьев на деревьях и кустарниках возле ямы не было. Но в окружении обильной зелени это было не заметно.
   - Вроде бы здесь... - нерешительно проговорила Людмила. - Но, почему-то, всё изменилось...
   - А они где? - спросила Юля.
   - Где-то здесь... Так, я пошла в эту сторону... Пойдём вон туда.
   Людмила повела друзей вокруг ямы, и вскоре, в стороне, они увидели заросли малины. Осторожно, затаив дыхание, на цыпочках, подталкивая Людмилу вперёд, все трое вошли в густой и колючий малинник. Людмила, шедшая впереди, остановилась и, приподнявшись на цыпочки, посмотрела поверх кустов на небольшую поляну в глубине зарослей. На её лице, выражавшем вначале напряжённое ожидание, изобразилось крайнее изумление: глаза округлились, рот приоткрылся. Юля и Сашка, напряжённо следившие за Людмилой, шёпотом стали спрашивать её, не решаясь самим посмотреть туда же:
   - Ну? Что там?
   Людмила ничего не ответила. Она раздвинула кусты и пошла на поляну. Усиливающийся ветер, шумевший на верхушках сосен, прорывался и сюда, вниз. Вместе с ним всё чаще и чаще на землю падали крупные капли дождя. Небо сплошь закрылось низкими, свинцовыми тучами, и от этого в полуденном лесу установился вечерний полумрак. Умолкли птицы, и среди деревьев повисла напряжённая тишина.
   Сашка и Юля осторожно, вслед за Людмилой, вышли на поляну. Слово "инопланетянин" звучит очень экзотично. Когда произносишь его, представляется что-то очень эффектное, необычное, яркое, что-то запоминающееся. Ждёшь чуда. Сашка с Юлей, увидев изумлённое лицо Людмилы, были просто уверены, что именно чудо они сейчас и увидят. Но то, что они увидели, мало походило на чудо. С чувством разочарования и удивления смотрели они на то, как Людмила, поставив бидон, опустилась на колени перед маленьким ребёнком приблизительно трёх лет. Одет этот ребёнок был в серо-зелёного цвета комбинезон. Такими же серо-зелёными были лицо и волосы этого ребёнка. Пожалуй, только это и было странным. Рядом лежал небольшой пакет такого же цвета, а в нём виднелись ещё две маленькие головки, с землистым цветом лица и серо-зелёными, короткими волосами. Все трое были без видимых признаков жизни. Рядом с ними лежала коробочка, в которой что-то щёлкало и загоралось розовым цветом.
   Людмила ещё раз, посильнее, тронула за плечо неузнаваемо изменившуюся женщину. Та медленно открыла глаза. Видно было, что силы совершенно покинули её. Лицо было безучастно, а глаза, когда-то искрившиеся, потускнели. Женщина некоторое время смотрела на Людмилу молча, не узнавая.
   - Это я, Люда! - чуть не плача говорила Людмила. - Вы не узнаёте меня?
   Высоко в небе прогромыхали раскаты грома. Может быть они, а может быть слёзы Людмилы, вывели женщину из забытья. Её взгляд постепенно становился всё более осмысленным.
   - Это ты?! - наконец услышала Людмила изменившийся голос.
   На лице женщины изобразилось искреннее изумление. Она даже сделала попытку приподняться, но не смогла.
   - Лежите, лежите! - обрадовано заговорила Людмила. - Я принесла лекарство. Но я не одна - Людмила указала рукой на тихо стоящих в стороне товарищей. - Саша достал корень, Юля - козьего молока. Сама бы я не сумела. Вот, - Людмила подняла бидон, - мы всё сделали, как вы говорили. Отварили в козьем молоке.
   Крупные капли дождя, одна за другой, стали падать на землю. Начинался ливень. Людмила отреагировала на него мгновенно. Она оглянулась и тут же приняла решение.
   - Берите их! - крикнула она Сашке с Юлей. - Перенесём их вон под ту ель.
   Сама же она подняла женщину как ребёнка и понесла её первой. Женщина оказалась не очень тяжёлой, но идти с ней, продираясь через малину, было неудобно. И, тем не менее, все трое инопланетян вскоре лежали под огромной, раскидистой елью, куда, даже при сильном ливне, вода практически не попадала. Сашке, правда, ещё раз пришлось лезть в малину за бидоном, щёлкающей коробочкой и сумкой женщины. Он вернулся весь промокший до последней нитки. Второй раз за сегодняшний день. Но обиды или досады в нём не было. Он поставил бидон, положил сумку, но щёлкающую коробочку задержал в руках. Неожиданно щелчки прекратились. Вместо них в коробке раздалось стрекотание, и вместо розового она окрасилась в ярко-зелёный цвет. Сашка очень удивился, но спросить ничего не успел: яркая вспышка молнии озарила лес, а вслед за ней оглушительный раскат грома заставил вздрогнуть всех находящихся под елью. Всех, кроме женщины-инопланетянки. Она заметила удивление Сашки и сказала по-детски тонким голосом:
   - Это он так на грозу реагирует.
   И действительно, после грома коробочка стала вести себя по-прежнему.
   - А что это такое? - спросил Сашка.
   - Это радиомаяк. Он посылает сигналы, по которым можно найти нас.
   - А как же это? - Людмила достала "хрустальный гвоздь". - Вы же говорили, что с помощью этой штуки можно послать сигнал вашим.
   - Да, это так. С помощью этой штуки можно послать экстренный и очень сильный сигнал бедствия. А этот, - она показала рукой на коробочку, - подаёт только слабые сигналы и на маленькое расстояние. Кроме того, он отпугивает зверей, которые могут съесть нас, когда мы станем совсем маленькие.
   Последняя фраза подхлестнула Людмилу.
   - Нет! - крикнула она. - Этого не будет! Юля, доставай чашку!
   Девочки засуетились. Они достали чашку, налили туда лекарство и поднесли её женщине. Но она, прежде чем пить попросила подать ей её сумку. Она достала из неё какой-то продолговатый предмет и наполовину опустила его в чашку. На предмете что-то замигало, а потом высветился какой-то знак. Женщина удивлённо покачала головой.
   - Поразительно! Это почти то, что нужно. Концентрация только на три процента выше необходимой. Но в нашем положении это даже хорошо.
   Дети, конечно, не знали, что такое "концентрация" и "проценты", но они прекрасно поняли, что сделали именно то, что нужно. И от этого их мокрые лица озарились счастливыми улыбками. Женщина выпила чашку и попросила налить ещё. Сама же зачем-то снова полезла в свою сумку. Она пошарила там рукой, вытащила какую-то коробочку и открыла её. Детям всё было страшно интересно, и они следили за каждым движением женщины с живейшим любопытством. В коробочке лежали какие-то пакеты из плотного и блестящего материала и стеклянная трубочка с крышкой на одном конце. Женщина взяла трубочку, открыла крышку, и к ней на ладонь выкатился прозрачный шарик. Женщина ловко подхватила его двумя пальцами и бросила в чашку, которую держала Людмила. После этого она стала вскрывать пакеты и собирать что-то напоминающее медицинский шприц.
   - Ой, смотрите! - удивлённо воскликнула Людмила.
   Действительно, было чему удивляться! Молоко в чашке, вдруг, стало розовым, затем стало темнеть и, наконец, превратилось в изумрудно-зелёное.
   - Несите сюда их, - женщина показала рукой на своих неподвижных товарищей.
   Сашка с Юлей поднесли "пакет" с инопланетянами поближе. Женщина набрала в шприц изумрудного молока. Затем она приоткрыла рот одному из инопланетян и воткнула ему иглу под язык. Дети невольно поморщились. Введя лекарство одному, женщина проделала ту же манипуляцию с другим. После этого она устало легла, прислонившись к стволу ели.
   - Сейчас... - устало проговорила она. - Чуть-чуть отдохну...
   Она закрыла глаза и, казалось, заснула. Над лесом снова сверкнула молния, и прокатился гром. Ливень по-прежнему стоял густой стеной, но чувствовалось, что скоро, как это всегда бывает летом, он пойдёт на убыль. Вся компания молча сидела под елью и в ожидании смотрела на инопланетян. Так прошло минут десять, пятнадцать.
   - Смотри! - вполголоса воскликнула Юля, толкая Людмилу в бок и указывая рукой на женщину.
   - Ага! - удивлённо ответила Людмила.
   - И эти тоже! - воскликнул Сашка, указывая рукой на двух других инопланетян.
   Происходило нечто совершенно удивительное: комбинезоны и волосы инопланетян из серо-зелёных становились серебристо-белыми, а лица теряли свой землистый оттенок и становились обычными - бледно-розовыми.
   - Интересно, а почему это они так? - Спросила Юля у Людмилы как у авторитета по инопланетянам.
   - Я не знаю, - пожала плечами Людмила. - Когда я их увидела в первый раз, они были вот такими. Только побольше.
   - Наверное, они выздоравливают, заключил Сашка.
   Все согласились с этим выводом. Потом, вполголоса, стали обсуждать всё увиденное: и приборчики, на которых что-то высвечивается, и молоко, ставшее зелёным от прозрачной бусинки, и удивительную коробочку, которая может реагировать на грозу и отпугивать зверей. Всё это удивляло и восхищало. Где, когда они смогли бы увидеть всё это? Разве что в кино или прочитать в фантастической книжке. А тут вот она эта щёлкающая коробочка, а, главное, вот они, инопланетяне, настоящие, живые. С ними можно поговорить, их можно потрогать рукой. Чудеса, да и только!
   Дождь заметно стал тише. Он уже не стоял сплошной стенной, не бил в землю упругими струями, а стал мягким, мелким и редким. Посветлело. Прошумевший наверху ветер разогнал тучи, и вот уже первые лучи июньского, жаркого солнца заиграли в мокрой траве. Ребята немного помолчали. И тут Юля сказала слова, которые раньше она вряд ли бы произнесла:
   - Молодец ты, Людка! Организовала всё это, на нас не обижаешься. А то бы стала выяснять отношения с нами, а они погибли бы.
   - Да я что... - засмущалась Людмила. - Это же всё вы: Сашка нырял, ты козу доила...
   - Молодец, молодец! - подтвердил Сашка.
   - Да ладно вам! - Совсем смутилась Людмила. - Скажите, лучше, что дальше будем делать?
   - Как это, что делать? - удивился Сашка. - Камень пойдём искать!
   - Конечно! - подтвердила Юля.
   - А сними что делать? - Людмила кивнула головой в сторону инопланетян.
   - Может, перенесём их к нам в сарай? - предложила Юля. - А что? Там сено есть. Тепло. Они там долго лежать смогут. И покормить их можно будет, если что.
   Людмила задумалась. Предложение, вроде бы, неплохое. И она, наверное, согласилась бы, если бы, вдруг, не раздался голос женщины:
   - Нас никуда переносить не нужно. Оставьте нас здесь.
   - А как же поесть? - спросила Людмила.
   - Есть нам, пока, к сожалению нельзя. Вот бидон с молоком оставьте. Мы потом вернём вам. И вообще, нам уже ничего не нужно. Большое вам спасибо. Теперь мы не погибнем. Только об одном хочу попросить вас: никому о нас не говорите.
   Ребята немного растерялись. Они были готовы срочно что-то делать, а тут от их помощи отказываются. Даже обидно немного.
   - А как же сигнал вашим? - спросила Людмила. - Разве уже не нужно?
   Женщина ответила не сразу. - Теперь это не срочно.
   - Но ведь вы говорили, что им, - Людмила указала на пакет с инопланетянами, - нужна помощь.
   - Да, им нужна помощь. Это правда. Но ведь когда-нибудь нас найдут. А до этого они не погибнут. Вы уже сделали главное. Спасибо вам.
   - Нет! Мы обязательно найдём этот камень и отправим сигнал! - решительно заявила Людмила.
   - Да! Обязательно! - шумно подтвердили свою солидарность с Людмилой её товарищи.
   Женщина улыбнулась на это и сказала:
   - Ну что ж, если вы сумеете, это будет хорошо.
   - Тогда мы пошли, - деловито сказала Людмила. - Вечером мы обязательно увидимся. До свидания!
   - Обязательно, - улыбнулась женщина. - До скорого свидания.
   Ребята встали, оставили инопланетянам бидон с молоком, посуду и направились на поиски камня. Людмила пошла впереди, стремительно и не оглядываясь. А Сашка с Юлей, отойдя немного от ели, оглянулись назад и в последний раз посмотрели на инопланетян.
  

Камни.

   Идти по лесу, в котором только что отгремела гроза, приятно и трудно одновременно. Приятно потому, что воздух переполнен озоном, насыщен свежестью и лесными ароматами. А трудно потому, что кругом вода: она хлюпает в обуви, насквозь промокшей в траве, льётся за воротник и по спине с неосторожно тронутых веток, искрится на траве и листьях под лучами солнца, прорывающимися сквозь густые заросли. Пока компания выбиралась из леса, она здорова вымокла. Как будто она пережидала грозу не под густой елью, а под жиденькой берёзой.
   Когда стена леса сомкнулась за спинами ребят, и они вышли на широкий луг, спускающийся к реке, все трое, как по команде, остановились. То ли на них инопланетяне подействовали, то ли ещё что, но только глаза у всех троих стали другими. Сотни раз они бегали и в лес, и из леса, и утром, и вечером, и в дождь, и в зной, а не замечали до чего же всё красиво вокруг! А вот сейчас, они как будто прозрели. Яркое солнце освещало посёлок с его садами и игрушечными домиками, жёлтую дорогу, вьющуюся от реки, саму реку, искрящуюся от щедрых лучей, окружённую зарослями ив и наполненную кувшинками, белый от ромашек луг, а вверху, на фоне редких туч, задержавшихся у горизонта, разноцветная радуга. Всё как на картине художника.
   - Как красиво! - невольно вырвалось у Людмилы.
   - Очень красиво! - согласилась Юля.
   Сашка ничего не сказал, но в знак согласия с девчонками, покачал головой. Как ни торопились ребята, но всё же не на долго задержались. Правда, что говорят в таких случаях, они не знали, поэтому постояли молча и недолго. Вскоре они пересекли луг, стороной обошли посёлок - чтобы не встретиться с родителями, а то домой загонят обедать - и вышли на дорогу, ведущую из райцентра к карьеру.
   Компания бодро шагала по асфальтовому шоссе. Карьер располагался в стороне от посёлка. Пешком до него можно было дойти за полчаса. Ребята шли быстро, болтая о всякой всячине, но в основном об инопланетянах и космосе. Под ярким солнцем мокрый асфальт шоссе быстро разогревался, и испаряющаяся влага окружала дорогу белой дымкой тумана. Разговор так сильно увлёк ребят, что они шли, ничего вокруг не замечая. Поэтому для всех троих, как гром среди ясного неба, прозвучал строгий окрик:
   - Куда?! А ну назад!
   Ребята вздрогнули от неожиданности. Перед ними стоял милиционер в форме сотрудника ГАИ. Поодаль стояла милицейская машина, возле которой стоял ещё один милиционер и двое штатских.
   - Вы куда собрались? - строго спросил милиционер.
   Ребята растерялись.
   - Туда... - нерешительно ответила Людмила, кивая головой в сторону карьера.
   - Гляди! - крикнул милиционер другому, стоящему у машины. - Ещё одни любители острых ощущений. Взрывов захотелось посмотреть?
   Ребята молчали. Не будешь же говорить ему об инопланетянах! Да он и не хотел ничего слушать. Милиционер развернул Людмилу и Юлю, стоящих к нему поближе и, подталкивая их в спины, в обратном направлении, проговорил беззлобно, но тоном, не допускающим никаких возражений:
   - Марш домой! И чтоб духу вашего здесь не было. Ишь чего захотели! Наблюдатели.
   Ребята прошли в обратном направлении метров сто. Увидев, что за ними не следят, они свернули на обочину, сели на краю придорожной канавы и стали обсуждать ситуацию.
   -Точно, - проговорил Сашка. - Сегодня же взрывают на карьере. Помните, ребята на велосипедах смотреть поехали?
   - Да... - согласилась Людмила. - Ну и что же теперь нам делать?
   - Туда идти нельзя, раз там взрывают, заявила Юля.
   Все согласились, что под взрывы лезть неразумно. Но, ведь, и делать что-то нужно! Но что?
   - А что мы можем сделать в этой ситуации? - вслух рассуждала Людмила. - Ничего. Только ждать, когда они закончатся.
   - А когда они закончатся? - спросила Юля. Никто этого не знал.
   - Ну и что, будем сидеть здесь и ждать? - спросил Сашка.
   - А ты что предлагаешь?
   - Раз уж мы здесь, может быть, посмотрим, как тут взрывают? ...
   Сашке, конечно же, хотелось посмотреть настоящие взрывы. Когда ещё представиться такая возможность? Девчонкам этого не очень хотелось, но из вежливости они поинтересовались:
   - Как же ты собираешься посмотреть, ведь туда не пускают?
   - Это на дороге не пускают и там, наверное, - Сашка показал на ту сторону карьера, которая была ближе к посёлку. - А вот со стороны "болота" можно подойти. Наверное.
   Строго говоря, никакого болота вблизи карьера не было. "Болтом" называли бывшее озеро. Когда-то оно было просторным и глубоким. Говорили, что в нём даже рыба водилась. Но по мере развёртывания работ на карьере, вначале возле озера, а затем и в само озеро стали сваливать то камни, то землю, то ещё что-нибудь. И в результате, озеро прекратило своё существование, превратившись не то в болото, не то в большую лужу. Начиналась она прямо возле шоссе и тянулась довольно далеко, упираясь своим краем в огромный террикон, образованный каменными отходами карьерных разработок. Если забраться на этот террикон, то от туда открывался прекрасный вид на огромный карьер. Работы производились на противоположной террикону стороне. Наверное, и взрывали там. Так что, сидя на этой горе, можно будет всё прекрасно рассмотреть.
   От такого предложения трудно было отказаться, и все трое решили идти. Они быстро и скрытно, как разведчики, перебежали шоссе и, прячась в кустах, пошли в направлении террикона. Идти было неудобно: сплошь камни, большие и малые. Солнце пекло уже не так сильно, но обилие раскалённых камней и отсутствие ветра создавало духоту. Растительности почти не было. Прыгая с камня на камень, шагая по берегу "болота" ребята, наконец, приблизились к цели. Но тут их поджидало ещё одно неожиданное препятствие. Первым его заметил Сашка, идущий впереди. Он резко остановился и, повернувшись к девчонкам, приложил палец к губам. Потом, пригнувшись, он побежал к ближайшим кустам, маня девчонок за собой. Из-за кустов все трое увидели, что впереди метрах в ста сидят двое мужчин. Рядом с ними стоит зелёный ящик с антенной, а перед ними расстелена газета, на которой стояла бутылка и закуска. Мужчины о чём-то оживлённо болтали, закусывая. Потом один из них разлил остатки в бумажные стаканы, а бутылку, не поднимаясь, швырнул в "болото", где она разбилась, ударившись о камень. Мужчины выпили, закусили и вновь продолжали беседу. Наблюдать за мужиками было не интересно, но Сашке хотелось узнать, когда будут снова взрывать, сколько ещё ждать. Поэтому он предложил девчонкам посидеть здесь, а он сам осторожно подберётся к мужикам и послушает, о чём они говорят. Может чего и узнает. Девчонки согласились. Сашка стал осторожно пробираться вперёд, Юля следила за ним, а Людмила рассматривала террикон, возвышавшийся перед ней огромной и уродливой горой.
   Террикон был сложен из земли, песка, гравия, осколков бетонных плит, из которых торчала металлическая арматура. Но главным образом он состоял из камней различной величины от размеров футбольного мяча, до громадных, величиной с легковой автомобиль. Внизу, у основания, террикон довольно сильно зарос травой и даже мелким кустарником. Но чем ближе к вершине, тем меньше на нём было растительности.
   Хотя в кустах и была небольшая тень, но всё же было ужасно жарко и душно. Раскалённые камни источали сухой жар, от которого некуда было деться. Кроме того, было скучно. Девчонки уже пожалели, что послушались Сашку и притащились сюда. Взгляд Людмилы безучастно скользил по террикону. Вдруг, её как огнём обожгло: недалеко от вершины она отчётливо увидела красный камень, торчащий из склона. Она чуть не вскрикнула от радости.
   - Смотри! Смотри! - толкнула она Юлю. - Вон там, наверху, видишь? Красный камень!
   Юля внимательно смотрела в направлении, указанном Людмилой, и вскоре её лицо так же озарилось радостью.
   - Вижу! Вижу!
   Обе девочки стали усиленно жестикулировать Сашке, чтобы тот возвращался. Но тут на ящике с антенной, стоящем рядом с мужчинами, что-то засигналило. Притаившиеся девочки увидели, как один мужчина снял трубку, послушал, что-то сказал в неё, потом положил, и мужчины стали быстро собираться. Через минуту они, взвалив на спину рацию, пошли от террикона. А Сашка почти в открытую побежал к девчонкам.
   - Сейчас мужикам звонили, - возбуждённо докладывал разведчик, через десять минут будут взрывать. Причём на этой стороне карьера. Мужики сказали, что от сюда нужно сматываться.
   - А вон, видишь? - Людмила указала рукой на красный камень.
   Сашка посмотрел и поразился:
   - А это он?
   Девчонки пожали плечами.
   - Ну и что будем делать? - спросил Сашка.
   - Если будут взрывать, нужно уходить, - решительно заявила Юля.
   - Это точно, - согласился Сашка. - Но если эту горку тряхнёт, то камушек этот мы уже точно не откапаем.
   Все вопросительно смотрели на Людмилу. Она молчала, обдумывала ситуацию и, наконец, сказала такое, на что не каждый взрослый решился бы.
   - Вы уходите от сюда, - медленно и с расстановкой говорила она, - а я полезу. Постараюсь успеть.
   - Ты что, с ума сошла?! - удивилась Юля.
   - Не лазай. Лучше пойдём, - отговаривал Сашка.
   - Нет! - решительно отрезала Людмила. - Идите от сюда. Я догоню.
   И, не говоря больше ни слова, она полезла наверх. А Сашка с Юлей побежали подальше от террикона в том же направлении, в котором ушли мужчины.
   Дышать становилось всё тяжелее. Ноги устали толкать тело вверх. Руки были в кровь расцарапаны острыми краями камней. Голова кружилась от жара, источаемого раскалёнными камнями и пыли. Медленно, ох как медленно приближается этот камень! Сил уже нет. Ну, ещё чуть-чуть! Нужно успеть! Вот и он. Большой, неестественно красный. Людмила стала осматривать его. Отметины нет. Она пытается развернуть его. Не поддаётся. Нужно освободить его от других камней, зажавших его между собой. Вот уже несколько камней с шумом покатились вниз. Ещё одна попытка развернуть красный камень. Он медленно и ненамного поворачивается. Сердце бешено колотится. Дыхание как у загнанной лошади. Руки очищают освобождённую сторону от земли. Есть! Есть отметина! Людмила радостно восклицает. Она достаёт из кармана "хрустальный гвоздь", вставляет его в углубление в центре отметины. Пытается надавить - не идёт. Вращает против часовой стрелки, и тут что-то щёлкает. Внутри камня что-то застрекотало, а "гвоздь" засветился, и по разноцветным ниточкам внутри него забегали огоньки. Людмила надавила вниз, и "гвоздь" утонул на половину. Она опять повертела его. Снова что-то щёлкнуло. Внутри камня снова застрекотало, но как-то по иному, а отметина на камне из белёсоватой стала розовой. Такой же стала и шляпка "гвоздя". Людмила снова надавила вниз, гвоздь утонул совсем. Шляпка точно вошла в углубление. Внутри камня стрекотание прекратилось. Послышалось тиканье, как у часов. Но скоро и его не стало. Шляпка "гвоздя" стала такой же, как и камень. Теперь уже ничто не говорило о том, что этот камень - передатчик. Обычный валун, да и только!
   Людмила поняла, что всё закончилось. Она хотела махнуть рукой Сашке и Юле, которые где-то там, внизу, но тут совсем рядом что-то оглушительно грохнуло. Террикон вздрогнул, и камни под ногами Людмилы поползли вниз. Людмила почувствовала, что теряет равновесие. Но схватиться за камень не получилось. Она поняла, что падает. Острая боль, вдруг, обожгла ноги, потом что-то тяжёлое сильно ударило её в спину, голову, и она уже ничего не слышала: ни грохота падающих камней, ни истошного крика Юли, издалека видевшей, как маленькая фигурка в синем сарафане исчезает в страшном потоке.
  

Прощание.

   Старенький, видавший виды газик мчал бабушку Клаву в районную больницу. Страшная весть, принесённая участковым старшиной, опрокинула всё в её душе. Неверилось, не хотелось верить, что это правда. Как же так , ведь, совсем недавно она бодро шагала по улице в направлении реки и, вдруг, такое страшное известие. Не может быть! Здесь что-то перепутано! Это случилось не с ней - она же умная девочка! Но нет. Старшина точно назвал её - Истомина Люда. И вот она, её бабушка Клава, мчится теперь в душной машине на встречу страшному горю.
   - Но зачем же она полезла туда?! - восклицала убитая горем бабушка.
   - Да кто ж их разберёт, этих детей! - возбуждённо отвечал, сидящий впереди, старшина. - Эти двое, что были с ней, на горку не полезли, убежали, а она... И, главное, толком ничего не объясняют, чего ей там нужно было. Болтают про какой-то красный камень, про каких-то инопланетян... Чёрти что!
   - Может, играли? - спросил сержант-водитель.
   - Да кто ж там играет?! А, главное, как они прошли-то туда непонятно: на шоссе оцепление, там, у горы, то же двое дежурили. Ну, вроде, никак не пройдёшь. И на тебе!
   - А сильно её ... придавило? - нерешительно спросила бабушка Клава.
   Старшина замялся, видимо соображая как бы не соврать и сказать помягче, не убивая и без того насмерть перепуганную и опрокинутую горем пожилую женщину.
   - Я не врач ... Но говорят, что сильно. Её когда откопали,...то есть, извлекли из под камней... - старшина опять замялся. - Короче, что-то с позвоночником там... Без сознания, но жива.
   За спиной старшины раздался горький стон, а затем всхлипывания и тихие причитания.
   - Господи! Что же теперь будет?! Что будет? ...
   Круто завернув, газик резко затормозил у главного входа районной больницы. Хотя это и была "Центральная районная больница", но размещалась она в старом, обшарпанном здании, построенном ещё до войны и совсем не для медицинских целей. За те более чем полвека, в течение которых это здание стоит на земле, оно успело побывать и домом отдыха, и фабзавучем, и, даже, райкомом партии. А вот теперь здесь больница.
   Бабушка Клава вошла в вестибюль и спросила, куда ей обратится по поводу своей внучки. Вахтёрша куда-то позвонила, назвала фамилию Людмилы, выслушала что-то, значительно посмотрела на перепуганную бабушку и попросила её подождать. И так ничего хорошего ждать не приходилось, а тут ещё значительный взгляд вахтёрши, её вкрадчивые вопросы о том, что да как, вздохи совсем взвинтили нервы. Ждать пришлось минут пятнадцать. Они показались вечностью. Наконец, из боковой двери показался мужчина средних лет. Он подошёл и представился:
   - Хирург Васильев Владимир Сергеевич. А вы Истомина?
   Бабушка Клава утвердительно качнула головой.
   - Ну что? Как она? Что с ней?
   - Как вас зовут? - сдержанно осведомился Владимир Сергеевич.
   - Клавдия Петровна.
   - Вот что, Клавдия Петровна, разговор у нас будет серьёзный, так что давайте пройдём в сквер.
   И не дожидаясь ответа, Владимир Сергеевич направился к выходу, а Клавдия Петровна последовала за ним. Сквер располагался рядом с больничным зданием. Когда-то это был большой сад, а теперь от него остались с десяток деревьев, да три скамейки между ними. На одну из них и сел Владимир Сергеевич.
   - Ну, что вы мне скажите? - испуганно спросила Клавдия Петровна.
   Владимир Сергеевич не сразу начал.
   - Прежде всего, Клавдия Петровна, постарайтесь собрать всю свою выдержку. Положение очень серьезное... То, что у неё множественные переломы ног, ребер, это, конечно, печально, но не самое страшное. Страшно то, что у неё тяжёлая травма черепа и перелом позвоночника, с повреждением спинного мозга. А это очень опасно.
   Клавдия Петровна всплеснула руками и заплакала.
   - Неужели ничего нельзя сделать?
   - Ей нужна срочная и очень сложная операция. Здесь такую никто сделать не сможет. Мы уже звонили в Москву. Завтра здесь будет хороший нейрохирург. А пока её готовят к операции.
   - А жить-то она будет?
   - Не скрою, прогноз сомнительный. А, главное, весьма вероятна пожизненная инвалидность...
   Клавдия Петровна плакала навзрыд. Она не могла представить себе, не могла согласиться с тем, что её любимца, шустрая и улыбчивая Людочка - пожизненный инвалид. Если она вообще останется жить. Владимир Сергеевич, как мог, успокаивал несчастную бабушку, но разве можно успокоить человека в подобной ситуации?
   Долгий летний день подошёл к концу. Нырнуло за горизонт солнце. Стали сгущаться сумерки. На потемневшем небе появились первые ещё не яркие звёзды. Всё реже по улицам пробегали машины и слышались шаги пешеходов. Тусклый свет фонарей скудно освещал пустые улицы. Клавдия Петровна стояла у окна реанимационного отделения и смотрела на горящие окна домов и опустевшую улицу. Ей разрешили дежурить ночью и вот она здесь, рядом с ничего не слышащей и не подающей никаких признаков жизни Людмилой. Рядом с её постелью капельница, к голове и телу подключены провода, а на "телевизоре", что стоит рядом, бегут какие-то кривые и цифры.
   - Господи, какое же горе! - вздыхает Клавдия Петровна.
   Она подошла к кровати Людмилы, едва коснулась простыни, которой та была накрыта, и села рядом на стул.
   - Боже мой, что я скажу... Не углядела...
   За стеной, в коридоре, слышались шаги постовой сестры, а чуть дальше, в ординаторской, весёлые голоса сотрудников и радиостанцию "Маяк". Половина двенадцатого, время, когда жизнь больницы затихает, и персонал садится перекусить, попить чай и просто поболтать, разрядить себя после трудного дня.
   Клавдия Петровна сидела спиной к окну и не видела, как густую темноту летней ночи стал раздвигать вначале слабый, а потом ставший концентрированным, неизвестно откуда взявшийся, розовый свет. Вслед за темнотой, разбегавшейся от этого света, из города уходили все звуки. Постепенно, но достаточно быстро, мертвящая тишина стала проникать в здание больницы. В ней тоже стали пропадать все звуки. Вот уже не слышно, сидящей за стеной постовой сестры: она упала головой на раскрытую историю болезни и заснула, не выпуская из своей руки авторучки. Замолкли голоса в ординаторской: врачи и сёстры заснули на своих местах, не допив чай, не доев котлет. Даже круглосуточный "Маяк" замолчал и из динамика, вместо радостно льющейся только что "ягоды малины", стала источаться гипнотизирующая, мертвящая тишина. Веки Клавдии Петровны стали неодолимо смыкаться. По всему телу растекались тепло и тяжесть. Изо всех сил она старалась не закрыть глаза, а смотреть на бледное лицо Людмилы, но вскоре оно всё-таки исчезло. Клавдия Петровна увидела, что она не в больнице, а у себя в саду, и к ней с улицы идут сын с женой. "Слава! Горе-то какое! - кричит она ему вся в слезах. - Людочка в больнице в тяжёлом состоянии!" Но сын только весело удивляется: "О чём ты говоришь, мама? Вот же она!" Клавдия Петровна поворачивает голову и видит, как из глубины сада бежит весёлая Людмила, а рядом с ней, подпрыгивая и виляя хвостом, её Людик... Клавдия Петровна заснула, уронив голову на грудь. Спала она, спали сотрудники, вся больница, весь небольшой город погрузился в сон. И даже на "телевизоре" погас экран, и перестали бегать кривые и цифры. И только один человек неожиданно открыл глаза. Это была Людмила.
   Сквозь туман, застилающий ей глаза, она увидела фигуру, склонённую над ней. Попытка пошевелить головой вызвала резкую боль. Людмила застонала и зарыла глаза. Она почувствовала, как чьи-то руки легко коснулись её головы, лица. Мягкое тепло исходило из этих рук. Оно обволакивала голову Людмилы, и боль уходила. Очень скоро голова стала совсем ясная. Людмила вновь открыла глаза. Склонённая фигура оказалась женщиной. Людмила пригляделась и невольно вскрикнула: "Мама! Это ты?!" Она сделала непроизвольное движение вперёд, но острая боль в позвоночнике уложила её на место. Людмила вновь застонала. "Лежи, лежи!" - ласково заговорила мама. Вновь мягкие руки, источающие тепло, коснулись головы Людмилы, шеи, рук. Боль быстро уходила. "Бедная моя девочка! Хорошая ты моя девочка! - слышала Людмила тихий и ласковый голос. - Как же это всё так получилось?" Тепло, пронизывающее Людмилу, создавало удивительную лёгкость.
   - Мама! Я не могла иначе! - спешила объяснить Людмила. - Нужно было срочно послать сигнал!
   - Лежи и молчи! - ласково успокаивала мама. - Я всё знаю.
   - Но откуда, мама? - удивляется Людмила.
   Мама ничего не отвечает. В её руках блеснул какой-то предмет, и повязка вместе с проводами слетела с головы Людмилы.
   - Что ты делаешь, мама? Разве ты врач?!
   - Лежи и молчи, - вновь ласково говорит мама, ничего не объясняя. - Ты смелая и добрая девочка. Сейчас тебе будет хорошо, сейчас ты будешь здорова.
   Людмила ничего не поняла, но что-то очень знакомое послышалось в интонациях её голоса. А мама, между тем, подсунула руку под спину Людмилы и стала медленно вести ей вдоль позвоночника. Волна тепла и сладостного чувства разлились по телу. Мама аккуратно повернула её набок. Вновь блеснул предмет, и тело было освобождено от проводов и повязок. Сбросив их на пол, мама усадила Людмилу лицом к себе и стала водить руками по её спине и голове. Становилось легко и радостно. Она вновь уложила Людмилу на спину. И тут Людмила заметила, что рядом, возле какого-то "телевизора", стоит ... её отец!
   - Папа! - невольно вскрикнула она.
   Тот, кого она назвала папой, улыбнулся ей и перешёл на другую сторону. Людмила удивилась: было что-то совсем незнакомое и в его улыбке, и в его движениях. Папа двигался и улыбался не так. Но это же вылитый папа! И свитер его и рубашка! Людмила вопросительно взглянула на маму и ещё раз удивилась:
   - Мама, а почему на тебе это платье? Ты же давно выбросила его!
   Удивлённо двигая головой, Людмила, наконец, заметила третьего - бабушку Клаву. Та крепко спала на стуле, уронив голову на грудь. Она ничего не видела и не слышала. И даже когда Людмила обратилась к ней, бабушка никак не отреагировала на голос своей любимицы.
   - Не зови её. Она спит.
   Поражённая Людмила, вдруг, увидела, как мама перестала быть мамой, а стала женщиной-инопланетянкой высокой, красивой, с искрящимися зелёными глазами т тёмными каштановыми волосами. "Папа", так же, перестал быть папой.
   - Это вы?! - только и сказала Людмила.
   - Да, это мы, - улыбнулась женщина. - Не могли же мы позволить умереть той, которая спасла нас. Ты полежи ещё немножко - нужно кое-что доделать. Ведь ты должна быть здоровой и красивой.
   Мужчина подал ей сумку. Женщина достала от туда два предмета - один квадратный и плоский, а другой, как кусок мыла, но блестящий. Оба предмета были соединены тонким проводом. Женщина поставила плоский предмет на подушку за головой Людмилы, а вторым предметом стала водить по телу Людмилы. При этом она всё время смотрела на плоский предмет и чем-то щелкала на другом.
   - Ну, вот и всё. Теперь ты абсолютно здорова.
   Людмила осмотрела свои руки, ноги, потрогала голову - нигде не было никаких следов травм. Она чувствовала себя удивительно легко и хорошо.
   - А как же это вы можете? - удивлённо спросила Людмила.
   - Ну, это долго объяснять, - улыбнулась женщина. А у нас уже нет времени.
   - Вы улетаете?
   - Да, мы улетаем. И на прощанье я хочу сказать тебе, что ты добрая, умная, смелая и решительная девочка. Будь такой всегда.
   Женщина провела рукой по голове Людмилы и поцеловала её в лоб.
   - Я вас никогда не забуду! - с чувством произнесла Людмила.
   Женщина подумала о чём-то и сказала:
   - Хорошо, пусть будет так. Прощай!
   Она встала с кровати и отошла в сторону, а к Людмиле подошёл мужчина.
   - Возьми, на память.
   Он протянул ей небольшой и очень изящный цветок, сплетённый из тонких, хрустальных нитей, с золотым сердечником внутри.
   Когда Людмила оторвала голову от цветка, в палате уже никого не было. За окном, в воздухе был разлит яркий розовый свет. Людмила встала и как была, в одних трусиках, подошла к окну. Розовый свет быстро таял и скоро совсем исчез, а на потемневшем небе вновь вспыхнули звёзды. Где-то за стеной вновь заиграла музыка. На "телевизоре", стоящем возле кровати Людмилы, вновь засветился экран. На нём появились прямые линии и побежали нули. Людмила подошла к своей кровати. Вначале она хотела обнять и поцеловать бабушку, но потом решила, что не нужно. "Пусть спит", - подумала она. Людмила юркнула в постель и натянула на себя простыню. Тут она, вдруг, вспомнила фотографию мамы и папы, что висела на стене в доме у бабушки. Там на маме было такое же платье, какое сейчас было на женщине-инопланетянке.
   Было немного грустно оттого, что они улетели. Но она ещё раз, с любопытством, посмотрела на цветок и грусть ушла. Она с радостью представила, как завтра будет рассказывать Юле и Сашке про эту встречу, про то, как её лечили, как она покажет им этот цветок, и как Юля будет завидовать ей. Но она не знала, что ни Сашка, ни Юля завтра не вспомнят никаких инопланетян, что Юля хотя и позавидует Людмиле, увидев цветок, но зависть эта будет не чёрной, а светлой. Людмила не знала, что завтра бабушка Клава и персонал больницы будут ломать головы над тем, почему, а главное как оказалась в больнице эта совершенно здоровая девочка, да ещё в реанимационном отделении, да ещё со своей бабушкой в придачу. Ничего этого Людмила ещё не знала, потому что всё это будет только завтра, а сейчас она закрыла глаза и сладко зевнула. Ей представилось бездонное, тёмное небо, а на нём алмазными россыпями сверкали звёзды. Где-то там, среди них, есть звезда Альдебаран. Людмила улыбнулась ей, как хорошей подруге. Как это всё-таки здорово, когда у тебя есть друзья на Альдебаране!
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"