Смирнова Марианна Юрьевна : другие произведения.

Стихи это

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:


 Ваша оценка:


  
   ВОЗДУШНЫЙ ЗМЕЙ
  
   Воздушный змей, летящий над лугом -
   Приручить нетрудно, как добрую птицу.
   Очертив пешехода неполным кругом,
   Помедлит - и не замкнет границу.
  
   Вьется рядом, сверкая блескучей нитью,
   Дружелюбно трепещут тонкие крылья.
   Пешеход смеется своему открытью,
   Змей дрожит, и оба слегка простыли.
  
   На крыльях его - водяные знаки,
   Узоры цвета бледного чая,
   Пешеход, сощурясь, в мгновенном мраке
   Прозрачного солнца их различает:
  
   "Не искать наощупь в полдень туманный,
   Не похваляться чудесным другом,
   Ибо это - лишь безымянный
   Воздушный змей над зеленым лугом."
  
  
  
   ПРИЗРАКИ ДРУЖБЫ
  
   Гулкие лестницы, с черного хода
   Я подымаюсь, но как разминуться
   С вами? С какого базара берутся
   Ваши котомки с пометкой "свобода",
   Призраки дружбы... К вашим поклонам
   Кстати пришелся бы мой Лориэн.
   Ливнем; свирельным, столь явственным, стоном
   И сквозняками больших перемен
   Веет на лестницах, полных то звоном,
   То беспокойным молчанием стен.
   Детское ваше пристрастье к обидам,
   Ваши браслеты с руническим "freedom"...
   По коридорам - чужих подразнить -
   Бродят обрывки вселенского счастья.
   На похудевших за лето запястьях -
   Бисер, и бисер, и шелкова нить.
  
   Вечно - и настежь - распахнута дверь.
   (О программист мой захожий! Измерь,
   Сколько в нее залетает снежинок).
   Греется пропуск в моем рукаве,
   Ярче клубники у входа на рынок
   Алые куртки - по снежной канве.
   В корпус! Подальше от вьюг-на-Крещенье,
   Ветра, который охрип от волненья,
   Влажных ладоней первой метели.
   Бешено, звонко стучит турникет.
   Это катаются на карусели
   Призраки дружбы.
   Которой нет.
  
  
  
  
   Wilde Jagd
  
   Сизые Святки - самое время
   Рассказать тебе о Дикой Охоте.
   Как дым, клубясь, улетает с Теми,
   На сотни плащей разорван в полете.
  
   Срываясь с труб печных, трепещут
   Сизые рваные полотнища;
   В просверках неба - облики блещут,
   В дымных ущельях - всадники рыщут.
  
   Страшная сказка? Что ты, нимало.
   Так - легкий морок старых полотен.
   Сказочнику иначе пристало
   Начинать рассказ о Дикой Охоте:
  
   "Светловолосы и благонравны
   Хозяева домика с острой крышей.
   В сизые Святки смеются тише,
   С первой звездой закрывают ставни.
  
   Святочный город с тысячей шпилей,
   Стертый с небесной ветхой холстины
   Снегом мелькающим. Блеск паутины
   Инеистой - на многие мили...
  
   С утра неровно дыхание хижин,
   И дым клубами, и в нем, сверкая,
   Мечется гончих летучих стая,
   Но город святочный - неподвижен.
  
   Мирный народец! Слышите? - Слышим!
   Протяжны отзвуки снежного лая.
   Это боги светловолосых хозяев
   Гонят оленя по алым крышам."
  
  
  
   Чище...
   Без примесей
   В нашей реторте -
   Новое нечто:
   Запаха грусти лишенное.
   Чище!..
   Мы с тобой - два алхимика,
   Философского камня искатели.
   И мы преуспеем в опыте
   Получения чистой дружбы
   (Дружба - металл благородный)
   Из составляющих низкого качества:
   Вязкой печали,
   Ревности горькой,
   Любви... растворимой -
   Растворенной во всем и вся.
  
   УТРО
  
   Тебе и другим открытая тайна:
   Меж Днем Святых, припоздавшим мудро,
   И долгой дымной ночью Самайна
   Есть, между прочим, еще и утро,
   В котором дрожит лесная звезда.
   Ты знаешь? Ну, а тогда -
   Тогда не забудь и моих святых
   И всем оставь кусок пирога
   На кухне, среди тарелок пустых,
   Где шторы белее, чем все снега
   На склонах гор, печальных, как мир,
   Туманных, белесых, млечных...
  
   Господь устроит сегодня пир
   Для всех своих подопечных.
   И, гости почетные с полки каминной,
   Бегут, бормоча обеты,
   Святые, святые, по моде старинной,
   По моде смешной одеты.
   И шорохов утренних нить, перевита
   Туманом, - как старые четки.
   Плывут мимо окон в невидимой лодке
   Святой и грустная свита.
  
   А гости ночные еще не ушли,
   И рассвет еще не коснулся земли
   Со своей непослушной отарой
   Облаков, лохматых, как ворох ботвы.
   И ночь смеется над сварой
   Какого-то из малых святых,
   В чьих прозваньях я не сильна,
   С хозяином туманов густых
   И озер, промерзших до дна...
  
   И пьют, обжигая рот, из ручьев
   Те и другие, забыв устав,
   И бредут - накидки в десять слоев -
   По краю полных листвы канав.
  
   И суют в дымоход любопытный нос
   Наши древние гости - за сотни лет
   Ни на дюйм предводитель их не подрос;
   И снуют, волоча за собою плед,
   Охранители трав и вороньих гнезд,
   Рассыпая труху золотых монет,
   Недовольно щурясь на хоры звезд.
  
   Покровители северных городов,
   Собиратели клочьев ветра с болот,
   Платья цвета белых январских льдов
   И плащи в узорах медовых сот.
  
   И тускнеют тыквы раскосые очи,
   Чуть заметно щурясь во тьме на то,
   Как мелькают в сиянии дымной ночи
   Вперемешку с Батюшки-это-кто?!! -
   Сотни строгих святых, до бесед охочих...
   И туман солонее веселых слез,
   И мороз горяч, и огонь речист,
   И напрасно мечется Кэйлик Бхир -
   Белый посох канул в рассветный мир,
   А зеленый вычурный остролист
   Отродясь на этих холмах не рос...
  
   ...Где он, теплый запах тыквы горелой?
   (Можешь сердце по следу пустить: ищи!)
   И чешуйки золота стынут в белой
   Стеариновой лаве моей свечи.
   Вот мелькнул последний за тонкой шторой.
   Если зимнее солнце все же взойдет,
   Постоим, посмотрим, как врезаны горы
   В дымчатый небосвод?
  
   Последнюю бусину - крик петуха
   На серую нитку нанижем.
   Суровый орнамент: листва и труха.
   И небо подсвечено рыжим.
  
  
  
   БЕСЕДА
  
   Отделенные друг от друга
   Белым снегом ли, небом дымным,
   Опасением ли взаимным,
   Что вернее, чем снег и дым,
   На краю апрельского луга,
   Неспокойные, мы стоим.
   Над беседой неповторимой
   Ветер птицей дрожит незримой,
   И мешаются дни весны:
   Дни звенящей в руках посуды,
   Дни сияния, дни простуды
   И прозрачной дневной луны.
   В легком воздухе тают клады.
   То весенний прилив охлады,
   Побуждающей говорить,
   Говорить, говорить без меры
   О деталях остывшей веры,
   Повторенные сны творить...
   И, пока не иссякнет шорох
   Листьев, пыли, звенящей мглы,
   Разгребать серебристый ворох
   Зимней пряжи, листвы ли пенной,
   Прошлогодней травы бесценной -
   Все искать острие иглы,
   Окончание древней речи,
   Нескончаемой что капель,
   Остроклювой что пестрый кречет,
   И чужой, как цикады трель...
  
  
  
   Повезло получить весь стандартный набор
   Ситуаций, простых, как рисунок мелком.
   Повезло без конца нажимать на повтор,
   В Интернет подсознания лазить тайком,
   Зависать, забывая значения слов,
   В дивных чатах, где каждая строчка - стихи.
   ...На заре сквозь стеклянные дверцы шкафов
   Из прочитанных сказок орут петухи.
   Повезло! Повезло?! Повезло-повезло...
   Усомниться возможно ль, врезаясь в стекло?
   Это надо ж - цела и ладони чисты.
   Повезло пролететь через двери мечты,
   Не порезавшись даже... С такой высоты
   Трехдюймовые всхолмья газонов круты.
   Повезло, возвращаясь в родной Интернет,
   Одичавшую мышку за провод ловить...
   Мой зависший курсор неподвижней комет
   В черном небе дектопа. Пора этот бред
   Обновить... обновить... обновить... обновить...
  
  
  
   Каменной волшебной лютни
   Отцветающие струны -
   Одуванчики и клевер.
   Трав отчетливые руны
   Все острей - все неуютней
   Скалам в воздухе янтарном,
   В небе, где ярится Север
   Древним дымчатым медведем.
   Медиатором гитарным -
   Битого стекла осколок
   В напряженных пальцах ветра.
   - Ливень, так о чем мы бредим? -
   Шепчет сонная тропинка,
   Над обрывом незаметно
   Трав откидывая полог.
   Крестный бабочек прозрачных,
   Август, заслоняет крестниц
   От дождя ладонью теплой.
   Струй растрепанные метлы
   В землю рвутся. Многозначны
   Лики молний, летних вестниц.
   За рябиною патлатой,
   В мешанине крыш и лестниц -
   Голос щебня виноватый:
   - Я не попадаю в ноты,
   Я не понимаю ритма,
   Я не... Летние пустоты
   Эхом полнятся, и бритва
   Солнца обрывает струны
   Водяной подвижной арфы
   Ливня. Скальных склонов соты
   Истекают влажным светом.
   На камнях трепещут руны
   Отцветающего лета.
  
  
   ИРЛАНДИЯ
  
   Наша Ирландия - запах в чащобе
   Мокрых расхлестанных трав.
   Множа в себе галереи подобий,
   Мир, без сомнения, прав.
  
   Это - одна из редчайших подделок.
   Радость - как взвившийся плащ.
   Или охота за полчищем белок
   В сердце сентябрьских чащ.
  
   Бег! По вершинам искрящихся сосен
   Солнце-охотник - вослед.
   Свежая, странная, светлая осень,
   Плащ обратившая в плед
  
   Клетчатый, дымный, как серые травы
   Издалека, на ветру...
   Гончие ветра, лесные канавы
   Вихрем наполнив в бору,
  
   Радость принять не замедлив на веру,
   Мчатся со склонов крутых.
   Это - газон под стеной Универа.
   Осенью. В День Всех Святых.
  
   Это - замена холмов настоящих,
   Осени мутная взвесь.
   Вопль не гаснет в трепещущих чащах:
   "Наша Ирландия - здесь".
  
  
  
   СНЫ
  
   В поющий колодец беззвучного детства,
   В глубины пустого театра - в летящий
   Навстречу рождественский купол - и в чащи
   Охотничьи - в дом колдуна по соседству...
   За кроликом белым! Не только Алиса
   Так вдумчиво падать умеет... Занятно -
   Как лучшие стрелы бывают из тиса,
   Так лучшие сны получают из мятной
   Простуженной грусти. Я падаю в детство -
   Свое? Материнское? В норах и гнездах
   Зверят полусонных? Ну, чье же наследство
   Серебряным прахом вздымается в воздух?
   И дышит весельем, коротким и редким,
   И пахнет декабрьским тающим снегом,
   А снег не бывает ни пыльным, ни ветхим,
   Он свеж, и в полете сливается с бегом
   Часов неуклюжим... Снежок - и за ворот
   Струится веселая колкая память.
   Я падаю в собственный дымчатый город,
   Но где я училась так радостно падать?
   От века, наверное, так не плясали
   Колючих и нежащих прикосновений
   Беззвучные стаи!... Меня закидали
   Снежками старинных моих сновидений.
   И страшен мне только бросок неумелый,
   Врасплох застающий, как с медлящей кисти -
   Две кляксы на лист, поцелуй под омелой...
   И миг приземления в бурные листья.
   Так будет. Все медленней льдинки роятся,
   И ширится ясного света прореха.
   Ну что ж, догадавшимся можно смеяться
   Во сне - и проснуться от тихого смеха...
  
  
  
   Порхающий блеск над пустынным шоссе -
   Что делает бабочка в солнечной топке,
   Когда это больше пристало осе,
   Ползущей по раме упорно и робко,
   Вселяющей мысль о неспешной угрозе?..
   ...Вуалью натянутый ветер приник
   К лицу моему, и в дорожном гипнозе
   Я думаю грустно про мокрый цветник...
   Медлительность детских охотничьих танцев,
   Огромная клумба - и в кончиках пальцев
   Удача легко и размеренно бьется!
   ...У окон автобуса бабочка вьется,
   Но я разучилась ловить их - понятно?
   Я выросла - и возросли многократно
   Желание брать и боязнь промахнуться.
   Тень бабочки пляшет на серой стене,
   И тянет вослед ей мгновенно взметнуться.
   ...Над клумбой неловкие бабочки вьются.
   Поймайте осеннюю бабочку мне!
  
  
  
   ОЖИДАНИЕ.
  
   Откуда-то сверху - а может быть, снизу -
   Блескучая, вся в узелочках мгновений,
   Сеть времени... Утро. И черным дельфином
   Сознание входит в тугое, как ветер
   Пространство, где что-то сильнее течений
   Его не пускает на волю. И море
   Расчерчено клетчатым блеском ячеек,
   До самых глубоких подводных ущелий
   Пронизано трепетом солнечных нитей:
   Сеть времени... Это же целое море -
   Какой там дельфин! - в ней ритмически бьется.
   Я жду, я так сильно... Огромное море,
   Попавшее в чьи-то прозрачные сети,
   Чьи отблески тихо скользят, колыхаясь,
   По сомкнутым векам. Я жду... Я так сильно...
   Так истово. ...Утро. И вечер. И утро.
  
  
  
  
  
   У моей непутевой подруги в берлоге
   Так и тянет впасть в виртуальную спячку.
   Подобрав осторожно босые ноги,
   Прилепив к зубам прохладную жвачку,
   На нелепой страничке о круге рунном
   Заморозить скользящий полет курсора,
   Напоить сетчатку молчаньем лунным
   И полярным сиянием монитора.
   У нее в телевизоре плавают рыбки
   С плавниками трепетней хлопьев сажи.
   В каждом слове - просверк кривой улыбки,
   И похожи рисунки ее на шаржи.
   А колония спящих плащей, похоже,
   По ночам отправляется на охоту,
   Оттого ли в хламной ее прихожей
   Пахнут вещи сном и чуть-чуть болотом?
   У моей крезанутой подруги в берлоге -
   Все условия для вхождения в Сумрак.
   Запинаюсь левой ногой на пороге,
   Из прихожки вижу ее рисунок:
   Мрачный эльф готически строен и черен -
   Ждет не войн, магических перепалок...
   У нее браслет из сушеных зерен,
   И неровный пробор на макушке жалок:
   Оцени гуманоида-полукровку!
   Голос Флер, густой, точно кровь фиалок,
   Заливает комнату - хлев - кладовку,
   Изменяет сущность дневного света...
   Но ее трезвомыслие неизбывней
   Бесконечных, в небе поющих ливней,
   Потопивших в дымчатых лужах лето,
А ирония пахнет горелой спичкой,
   Поднесенной к лицу в полутьме берлоги.
   Ночь вплетает искры в свои косички
   Африканские - на ее пороге...
  
  
  
   ПРИЗНАТЬСЯ
  
   Одуванчик у самых губ:
   Изумленный протяжный вдох -
   Еле слышимый тихий выдох.
  
   Невесомая фраза
   Одними губами
   И -
   Заплясали пушинки
   В луче отвесном...
  
   Дружба с тобой
   Измеряется просто.
   Цена ей -
   Вдох
   И одна молчаливая фраза.
  
  
  
   ЗДРАВСТВУЙ
  
   С ярким отчаяньем предугадав
   Оклик, веселый и бьющий по нервам,
   Предоставляю тому, кто неправ
   В каждом движении - вынырнуть первым
  
   Из разноцветья толпы (на ветру -
   Сброд внесезонного Хэллоуина,
   Разноязычные ками. В миру -
   Люди как люди...) Поет окарина,
  
   Дышат задумчивым счастьем цветы,
   Мягко белея в открытом киоске.
   Пыль, серебро и гитары - стриты,
   Солнечной яростной тушью наброски...
  
   Видишь, как здорово? Хочешь, возьму
   В этот летучий живой беспорядок?
   Мир погружается в легкую тьму
   Сумрака, полного гаснущих радуг.
  
   На волосах оседает пыльца
   С крыльев трепещущей бабочки ветра.
   Не обретая упорно лица,
   Неуловим до последнего метра,
  
   Ты приближаешься вместе с дождем.
   Руки в карманах, и куртка промокла.
   Мы замедляем полет, мы идем...
   Небо - как будто сквозь темные стекла.
  
   Легким воланчиком, белым, как соль,
   В яркие тучи - веселое "Здравствуй!".
   Неудержимо сжимаются в ноль
   Графики наших придуманных странствий.
  
   Здесь и Сейчас. Где в промокшей толпе
   Псевдоэльфийское бродит отребье...
   Ливень уходит по легкой тропе
   Радуги, медленно гаснущей в небе.
  
   - Здравствуй!..
  
  
  
   Сны сбываются - все, кроме вещих. Смешно?
   Но случается все, вплоть до сущих чудес,
   Не считая того лишь, чему суждено
   Было с нами случиться. Еще не исчез
   Иероглиф на небе - пронзительно бел
   Тихо тающий росчерк воздушного змея...
   Я ли вещие знаки читать не умею,
   Или кто-то другой их прочесть не сумел?
  
  
  
  
   Капли снова стали как синие виноградины,
   Узел ветра и ливня не я ль сама развязала?..
   Значит, можно увидеть мрак Марианской впадины
   В океанских глубинах огромного кинозала...
  
   Можно сестринским легким жестом взъерошить волосы
   Цвета серого пепла и зимнего неба - серого.
   Пробегая по зебре, считать, напевая, полосы,
   В неизбежность победы белых легко уверовав.
  
   Снова можно взлетать, огибая кого-то грустного,
   На подножку плывущего мимо тебя автобуса,
   И соскакивать раньше, чем надо, все время чувствуя
   Под ногами неповторимую легкость глобуса
  
   Исполинского, невесомого, ненадежного...
   Понимать, что не надо придумывать дням названия,
   Что на свете уже ничего не осталось сложного.
  
   Если б только ты знал, как приятно ра-зо-ча-ро-ва-ни-е.
  
  
  
   НЕ СПАТЬ
  
   Ладно - день, но я-то маюсь
   В коконе ночной рутины.
   Жду мифической зари.
   Я не сплю. Я наслаждаюсь
   Символичностью картины
   "Темнота. Вид изнутри".
   Черные чернила - реки...
   Тьма и сомкнутые веки.
   Зорко всматриваюсь в этот
   Мир, стремящийся к нулю.
   Темнота, она ведь метод
   Осознания...
   Люблю.
  
  
  
   Эти снимки туманностей,
   Сгустков голубоватого света,
   Спиральных галактик -
   Лики моллюсков под твоим микроскопом -
   Они утратят важную часть себя,
   Если я, такая далекая от биологии,
   Перестану смотреть на них
   И видеть намек на Врубеля и Чюрлениса
   В абстрактной красоте
   Примитивных организмов...
  
  
  
  
  
  
  
   ПЕРЕЕЗД
  
   Ключи - под коврик, затем - на дверь магический знак
   И надпись белой спрей-краской: "Уехала жить на Памир".
   Собравшись с мыслями... нет - собрав все мысли в рюкзак,
   Я переехала в твой непритязательный мир.
  
   Теперь ты будешь счастливым и, временами, несчастным;
   Я притащила с собой три чемодана старья.
   Твое мышление было неподражаемо ясным,
   Пока на дне мирозданья не обнаружилась я.
  
   Слегка барахлит реальность, но - ни один чудодей
   Не объяснит причину прекрасных сих неполадок.
   И аккуратные стопки твоих неброских идей
   Пришли в такой беспорядок...
  
   Я продираюсь через тугие, как дождь, волокна
   Твоей персональной майи: ткани Сейчас и Здесь.
   Рисую тебе на стенах полуреальные окна,
   Хотя твой ангел-хранитель учтиво сказал: "Не лезь".
  
   На клумбах твоих сажаю свои деревья тайком.
   Мини-сосна в горшочке - овеществленная Древность.
   Вот этот кривенький кактус с одним огромным цветком -
   Вполне возможно, что это - моя бессмертная ревность.
  
   Тебе, наверное, трудно со мною, так виртуозно -
   Или бездарно? - тасующей сотни цветных полос
   Радужной зебры мира. Все это очень серьезно...
  
   Если, конечно, поверить, что я умею - всерьез.
  
  
  
   Хорошая smsка
   Подобна хайку.
   А беседа задумчивых абонентов
   НТК или АКОС -
   Поэзии связанных строф?..
   Смайлик -
   Это простейший иероглиф
   Нашей азбуки.
   Начиная с ответа,
   Ожидаю вопроса к нему.
   Путь
   Собеседника -
   Непредсказуем.
   Но мне повезло:
   Ты умеешь
   Таким озадачить вопросом,
   Что
   Ответ
   Изменяет
   Суть.
  
  
  
  
   Говори, говори, вы-го-ва-ри-вай-ся; все равно
   Не сумею услышать, но что тебе, в сущности, я?
   Может, старый какой демиург подытожит: "Смешно..."
   И построит реальность из кубиков небытия.
   Может, взбалмошный бог, может, вечно веселый сэр Макс
   Пожалеет тебя и создаст тебе город в горах
   Из своих сновидений, своих ученических клякс -
   Черных дыр и теней тополиных в московских дворах.
   Неэвклидовой логики - город, игра на века.
   Ну... на кванты, точней. Вероятности медлят в дверях
   Или воздух горчайший трезвит? Говори же, пока
   Кровь в ветвящихся венах, и сок в неподвижных ветвях,
   И треклятое "время прощаться" не тронутся - вспять.
   И хреново же мне - оправдания в рифму мелю...
   Так хреново, что, чувствую, скоро отправлюсь искать
   Тот неправильный мир, где и я тебя - тоже - люблю.
  
  
   УНИВЕР
  
   Я иду в Универ безоружная - без часов,
   Документы сдавать не помню в какой отдел,
   У меня несметное множество разных дел
   В самом сумрачном и прекрасном из корпусов.
   Я иду сквозняки в коридорах ловить за хвост,
   С банкоматом общаться на уровне "дай" и "на".
   Я хочу проверить, на месте ль моя страна,
   Образуют ли невесомый висячий мост
   Высота пролетов, лестниц крутых зигзаг
   И прохладный камень сквозных зазеркальных стен?
   Я иду выяснять расписание перемен,
   Неудобные книги с улыбкой толкать в рюкзак,
   Останавливать время, путать "пока" с "привет",
   Чуять: осень вселилась в верхние этажи.
   Я иду сдавать последние рубежи -
   Ради грусти моей и стипендии, коей нет.
  
  
  
   Это просто слезы, Маленький Брат, говорит Багира,
   На глазах превращаясь в грустного черного тигра.
   Веселящая легкость горящего светлым мира,
   Нестерпимая теплая тяжесть его головы
   На коленях моих. Я теперь понимаю: это
   Полосатые с солнцем и тенью играют в игры,
   А у нашего - шкура чудесного цвета, цвета
   Напрочь выжженных склонов, где было полно травы.
  
   Так, пока я искала, чем мерить нас - байты? герцы? -
   И смотрела сны в сумасшедшей ночной нарезке,
   Тигр Тома Трейси ушел пустырями сердца,
   Свой арабо-звериный, немой, горловой "Айидж"
   Унося... Начинается дружба. Мечты по струнке,
   Будем змея выгуливать в небе на тонкой леске,
   И осенние листья сканировать, как рисунки,
   В древний фидхел учиться играть, и, возможно, в бридж.
  
   И по морю бродить - это правда, дом там, где море?
   И друзей находить обязательно по соседству,
   Вырезать рыжим тыквам ухмылки Чужим на горе...
   Кашу будем готовить из тыквы? Хм. Ладно, готовь...
   Будут наши карманы полны шоколадных крошек,
   Будем странствовать воздухом, морем, дворами детства
   И бояться всем сердцем пантерообразных кошек,
   Ибо кто угадает, какая из них - любовь?
  
  
  
   "По случаю Хэллоуина хочу тебя видеть в черном..."
   А приду я в оранжевом пончо, истрепанном и просторном.
   Бахрома - двуцветная пряжа - дрожит по рваному краю.
   Осторожно, одним лишь взглядом, рисунок линий стираю:
   На ладони осталась только бессмертная линия сердца.
   Голос собственной грусти, голос дружелюбного иноверца:
   Не устанешь ли? - Не устану. - Не спасуешь ли? - Не спасую.
   Осторожно, одним лишь взглядом, сетку новых линий рисую.
   Это будет другая участь и других перекрестков карта.
   Я впервые почуяла привкус в задумчивости - азарта.
   Чем светлей и теплей в прихожей, тем прокуренней тьма в подъезде,
   И веснушки наши на скулах образуют одно созвездье.
   Решено, буду стройной ведьмой, в рыжем пончо приду крылатом.
   По случаю Хэллоуина хочу тебя видеть братом.
   Но единственный верный способ, неродной ты мой, породниться -
   На руке твоей в белых шрамах заснуть и смотреть, что снится,
   Ощущая щекой прохладу часов на твоем запястье.
   Это все, что тут можно сделать. Заведомо. По несчастью.
  
  
  
   А когда - и если - случится все,
   Как с героями недолюбимых книг,
   И расхочется даже читать Басе,
   Но зато пожелаешь, чтоб был двойник,
   Этот самый "развесистый дубль" - всех
   Провести: вместо нас - по друзьям и в ЗАГС,
   Чтобы целыми веснами без помех
   Заниматься подсчетом закатных клякс
   На асфальте, где тени в зимних пальто
   Развлекают нас серией пантомим, -
  
   Я надеюсь, останется тот/та/то -
   То, что будет честнее прожить самим.
  
  
  
   КИНОТЕАТР
  
   Надышавшись в холле ванильными сквознячками,
   Я ныряю вслед за тобой в полумрак просторный.
   Я, наверно, дух "Океана", я просто ками:
   Каждый ряд - перевал, и, возможно, высокогорный.
   Тянет выше, туда, где луч, старомодный танец
   Неспокойных пылинок. Куда не дойти - друзьями.
   За плечами влюбленность - не крылья, а школьный ранец:
   Заставляет держаться прямо. Во мне слоями -
   Грусть. В Орфеи б тебя - в искусстве не обернуться
   Равных нет тебе. Здесь каблучками не выйдет клацать:
   Прохожу, как тень, и, как тень, не могу споткнуться.
   По горящим цифрам, высматривая "12".
   Ты скользишь, никого не задев - ты же в этом профи:
   Проходить с безразличием снега, кота, напева.
   Как-то так получилось, что я тебя знаю в профиль.
   И с одной стороны. Ты сидишь постоянно слева.
   Хорошо, что в кино не бывает совсем антракта:
   Весь мешок на нас опрокинет безумный Санта...
   Легкосердная я. Все вокруг - переменный фактор.
   Но два раза в году в "Океан", и с тобой -
   Константа.
  
  
  
   ИНЯЗОВСКАЯ ЗУБРИЛКА ПИШЕТ
  
   А инязовцы, даже если они с ленцой,
   Курсу к третьему, поворочав словечки-глыбы,
   Назубрившись всласть и обсыпавшись сплошь пыльцой
   С крыльев бабочек-слов, о любви, мыслю так, смогли бы.
   По-немецки: вполголоса, с явственной хрипотцой
   (Никакой amor не сравниться с протяжным Liebe),
   По-испански: с опасной искренностью, легко,
   Чтобы стиш - как дуэль, как ночной переулок узкий,
   По-английски: как будто теплое молоко
   В черный кофе, в немецкую горечь. Рука на "Пуске",
   Вот решу, на каком - и вперед: я, любовь и Co.
   Несерьезно ведь - стиш о тебе, да еще по-русски.
  
  
  
   ПРО ОДИН ЖЖ
  
   Экран черно-белый, а шрифт такой -
   Как раз по моим глазам.
   И чувство: с веселой пока тоской
   Сегодня учусь азам
  
   Не знаю чего. Но когда дойдет,
   Мне станет совсем светло.
   А может, черно. Ибо шут поймет,
   Куда меня занесло.
  
   Фон угольно черен, а полоса
   Прокрутки бела как мел.
   В ЖЖ - разноцветные голоса,
   А он промолчал сумел.
  
   Словами. Livejournal - такая глушь,
   И буквиц углы остры.
   Я буду вылавливать взглядом чушь
   Из черной его дыры.
  
   Под смех попадать, как под дождь в раю,
   Брать грусть его напрокат
   И точно в полночную полынью
   Проваливаться под кат.
  
   Я знаю его. Это с ним вчера,
   Никчемны, равны, круты,
   Со злостью, черной, как та дыра
   И белой до немоты,
  
   Забыв, что можно пойти в кино,
   Со злостью, в которой суть,
   Друг другу в лицо не смотрели. Но -
   Но будем когда-нибудь.
  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"